Она прыгнула на помост, по-видимому, очень довольная собой. Тогда мы увидели, что она что-то принесла в зубах. Она чуть ли не с благоговением положила этот предмет у ног Мэтью.
- Что такое? - воскликнула Элизабет, выступая вперед.
Она собралась взять этот предмет в руки, но отшатнулась.
Подошел мой отец. Он встал на колени. Бэлл следила за ним, склонив голову и радостно махая хвостом.
- Это похоже на старый башмак, - произнес отец, и я заметила, что он побледнел.
- Это и правда старый башмак… - вымолвила Элизабет. - Где ты его нашла, Бэлл?
* * *
Я лежала в постели, вспоминая о минувшем вечере. Было так весело! Я была уверена, что Мэтью собирался что-то сказать мне… что-то о нашем будущем. - Но он так ничего и не сказал, а с того момента, когда вбежала собака, атмосфера изменилась.
Элизабет велела одному из слуг выбросить башмак. Он был слишком грязный для того, чтобы мы могли его коснуться. К несчастью, за башмаком пришла Мэри Рок, с совком и шваброй. Потом она сделала реверанс и вышла. Бэлл побежала за ней.
Шарады были окончены. Наши слова "плащ" и "кинжал" были отгаданы, а мы отгадали два слова второй команды - "тайный взрыв".
Потом опять должны были быть танцы, но, как только мы с Мэтью сошли со сцены, ко мне подошел отец и проговорил:
- Мама нехорошо себя чувствует, мы едем домой. Будет лучше, если ты переоденешься и уедешь с нами.
* * *
Так закончился этот вечер. В спальне Элизабет я переоделась в свое платье и поехала с родителями домой. Милая Бэлл, она так радовалась своей находке, так хотела показать ее Мэтью, чтобы он порадовался вместе с нею. Но почему этот случай показался мне столь же драматичным, как и наши сцены в шарадах?
Мы с Мэтью были так счастливы вместе, мне так хотелось снова танцевать с ним! Без этой громоздкой одежды, не подходящей ему по размеру, он танцевал прекрасно. Я не могла состязаться с ним, но чувствовала, что танцую лучше, чем когда-либо прежде, и все оттого, что рядом был Мэтью. В его обществе я ощущала себя другим человеком, я чувствовала, что у меня меняется характер, что я становлюсь более интересной, более привлекательной.
И все это сделал Мэтью, и я хотела, чтобы так продолжалось и дальше.
Это был чудесный вечер, хотя я чувствовала себя немного усталой, и я отправилась спать, уверяя себя, что Мэтью действительно меня любит.
* * *
В течение следующей недели все изменилось. Мать несколько дней пролежала в постели. Она выглядела очень осунувшейся, когда я приходила ее проведать, и говорила, что очень устала. Она, действительно, выглядела бледной и больной. Я предложила позвать доктора, но она отказалась.
Отец явно беспокоился из-за нее, и это отразилось на атмосфере в доме. Ситуация не улучшилась, когда поползли слухи о том, что на огражденном участке видели блуждающие огни. Говорили, что это - души умерших, которые не могут успокоиться и возвращаются на землю для того, чтобы отомстить тем, кто причинил им зло при жизни.
Отец отвечал, что все это чушь и что эти слухи нужно пресекать, но, когда я спрашивала его, как он собирается, это сделать, он не мог ничего предложить.
- И все из-за собаки, что попала там в капкан. Ты знаешь, ведь Роки распускают слухи.
Он был в такой ярости, что я не могла ему возражать.
- Это все шум на пустом месте! - говорила я. - Отец, ты должен что-то сделать с этим участком. Если ты сделаешь из него пастбище, или что-нибудь там посадишь, или просто снесешь забор, то это будет такой же участок, как все остальные.
- Всему свое время, - отвечал он.
Но он был очень обеспокоен. Я была уверена, что он переживает из-за мамы. Казалось, что она не хотела никого видеть, кроме него. И когда я однажды вошла; в ее комнату, то увидела, что он сидит у постели, держит ее руку и повторяет снова и снова:
- Все будет хорошо, Присцилла. Я прослежу, чтобы все было хорошо.
Через несколько дней мама встала, но все еще выглядела утомленной и больной.
* * *
Мне было нелегко обрести обычное расположение духа. Мэтью день или два не показывался. Мне пришло в голову, что он не уверен в своих чувствах ко мне, и я считала, что это оттого, что я слишком молода. Как мне хотелось быть на несколько лет старше!
Довольно странно, но ноги все время несли меня к Эндерби-холлу. Меня неудержимо влекло в этот дом и на огороженный участок. Это происходило из-за того, что все говорили о нем и о блуждающих огнях. Роки распускали слухи, что там что-то спрятано.
"Бэлл, - думала я, - ну зачем ты попала в этот капкан?"
Я думала о моем отце и в самом деле не Могла понять, почему он так отстаивает свои права на этот участок, от которого никому не было никакой пользы?
Я подошла ближе к Эндерби-холлу, прислонилась к забору, посмотрела на дом, и мне пришло в голову, что если бы Эндерби заселила хорошая, обыкновенная семья, то все сплетни прекратились бы. Карлотта должна понять это и продать дом или сдать его внаем.
И вдруг я услышала собачий лай. Сердце мое упало. Я подумала: "Ах, Бэлл, ты опять здесь. Тебя, как и всех, влечет это место. Что же тут такого привлекательного?"
Если бы мой отец увидел здесь Бэлл, он бы очень рассердился, в этом я была уверена, не оставалось ничего другого, как перелезть через ограду, найти Бэлл и увести ее.
В этом месте определенно было что-то жуткое. Я поймала себя на том, что нервно оглядываюсь. В самом ли деле люди видели здесь загадочные огни? В самом ли деле это были беспокойные души - души грешников или тех, кто умер насильственной смертью и не смог отомстить? Блуждающие огни… они мерцали между деревьями. Я задрожала.
Я вновь услышала лай и позвала:
- Бэлл, Бэлл, где ты?
Я прислушалась, но было тихо.
Я прошла сквозь подлесок. Огороженный участок был небольшим - примерно пол-акра. Когда разговор касался этого участка, отец вел себя очень странно.
Я вновь позвала Бэлл и услышала лай. Собака мне отвечала. Я боялась, как бы она снова не попала в капкан, но после того, что произошло с Роком, он бы никогда бы не посмел этого сделать.
Я увидела Бэлл: она была не одна. От удивления У меня перехватило дыхание, потому что Элизабет держала на поводке собаку.
- А, Дамарис! - произнесла она. - Я слышала, как ты звала.
- Я была за забором, услышала Бэлл и побоялась, что она опять попала в капкан.
- Ее неудержимо влечет на это место! - засмеялась Элизабет.
Но ее поведение было не таким, как обычно.
Казалось, она нервничала, волосы ее были в беспорядке, и я никогда не видела ее в таком виде: на ней было темное платье, толстые шерстяные перчатки, а юбка была выпачкана грязью.
Она продолжала быстро говорить:
- Я услышала, что она здесь, и, не желая дальнейших неприятностей, пошла за ней.
- Вы принесли с собой поводок? Бэлл к нему не привыкла.
- Я видела, как собака уходила из дому, и догадалась, куда она идет… Я решила ее увести и принесла поводок…
Я предположила, что она надела перчатки потому, что, если держать голыми руками поводок сильной собаки, можно повредить руки.
- Я работала в саду… - говорила Элизабет, как будто извиняясь за свой вид.
Я сказала:
- Бедная Бэлл. Она не любит ходить на поводке.
- Может быть, мне следует ее отпустить? Ты пойдешь в Грассленд?
- Вполне возможно, - ответила я. - Я пошла просто прогуляться.
Так мы шли и разговаривали, в основном об успехе минувшей вечеринки. Мы смеялись над нашими шарадами, и к тому времени, как дошли до Грассленда, Элизабет чувствовала себя так же свободно, как обычно. Но зайти она мне не предложила.
* * *
Мое беспокойство усиливалось. На следующий день после утренних занятий я пошла прогуляться и опять меня неотвратимо повлекло к Эндерби-холлу. А когда я подошла к забору, то почувствовала желание пойти на запретную территорию и взглянуть на то место, где Бэлл нашла башмак. Я уже наловчилась легко перелезать через забор.
Утром это место казалось менее зловещим. Сквозь деревья пробивался солнечный свет, на них теперь уже почти не было листьев. Я видела двух черно-белых сорок на фоне неба и нахального маленького кролика, с важным видом расхаживавшего в нескольких шагах от меня и помахивавшего хвостиком. Я с грустью подумала о том, что многие птицы уже улетели в теплые края: улетели ласточки и мои любимые песочники.
Дубы стали бронзовыми, листья высохли и готовы были опасть.
Я пришла на место раньше, чем осознала это. Да, это здесь. Я подошла ближе. Земля выглядела так, словно здесь недавно копали. Конечно, не Бэлл же ее так разрыла.
Я опустилась на колени и коснулась земли. Вокруг было совсем тихо. Неожиданно я ощутила неодолимое желание уйти отсюда.
"Здесь что-то плохое, - думала я. - Уходи. Забудь об этом, никогда больше не приходи сюда".
Я встала и пошла прочь. Я не хотела ничего искать в этих кустах. Мне казалось, что я могла бы найти там нечто такое, что мне не хотелось бы видеть, или узнать что-нибудь такое, что усилило бы мое беспокойство.
Отец был очень сердит. Почему? И зачем Элизабет привела собаку на поводке? Почему она так нервничала, почему пыталась оправдаться, почему ей так хотелось уверить меня в том, что в ее поведении нет ничего необычного?
В тот же день после обеда Элизабет зашла нас навестить.
- Мне нужно съездить в Лондон, - заявила она. - Я пробуду там около недели.
- Мэтью едет с вами? - быстро спросила я. Мне не удалось удержаться от вопроса.
- Нет, - ответила она, - он останется здесь. Конечно, скоро и ему придется уехать.
Мы опять поговорили об успехе устроенной ею вечеринки и о том, как хорошо были поставлены шарады, но я чувствовала в Элизабет какое-то напряжение. Нервы моей матери, тоже почему-то были напряжены до предела.
На следующий день Элизабет уехала.
* * *
Я часто думаю о том, почему ничто не предупреждает нас о событиях, которые рассеивают наши иллюзии или меняют нашу жизнь? Я была так счастлива после той вечеринки! Я была так уверена в том, что Мэтью меня любит! Возможно, не так сильно, как я его, но на это я и не надеялась. Карлотта так часто выражала свое мнение обо мне, что это на меня подействовало, и я стала считать себя очень заурядным, довольно скучным и не очень привлекательным существом, которое должно быть благодарно за самые малые крохи привязанности со стороны таких неотразимых личностей, как она сама.
На самом деле я чувствовала, что и во мне растет напряженность, определенное беспокойство, которое появилось с тех пор, как Бэлл попала в капкан и Роки были уволены. Но какими бы неприятными не были эти случаи, они не касались меня лично.
* * *
На следующий день после отъезда Элизабет мы с мамой были в кладовке. Она всегда стремилась передать мне свое умение вести хозяйство, а я была хорошей ученицей, что ее радовало. Она часто говорила:
- По крайней мере, из одной из моих дочерей я сделаю хозяйку, - что означало, что ей не удалось сделать хозяйку из Карлотты.
Во дворе послышался шум: кто-то приехал. Мы переглянулись. Посетители всегда приводили нас в волнение. Иногда они приезжали из Вестминстера, и мы любили слушать новости, но чаще они отправлялись в Эверсли-корт, где Джейн и мои бабушка с дедушкой могли их лучше разместить, поскольку там было больше места.
Мы поспешно спустились в холл, и мать радостно вскрикнула, потому что это была Карлотта собственной персоной.
Каждый раз, когда я видела Карлотту после некоторого перерыва, меня поражала ее привлекательность. Она выглядела такой красивой в сером, как оперение голубя, платье для верховой езды и в темно-синей шляпке с пером более светлого оттенка. У нее были лучистые синие глаза цвета колокольчиков, на щеках нежный румянец, а удивительно густые черные брови и ресницы оттеняли ее глаза. Из-под шляпки выбивались черные кудри, и она выглядела очень юной. Рождение ребенка не уменьшило ее красоты.
- Дорогое мое дитя! - воскликнула мать. Карлотта обняла ее.
- Бенджи с тобой?
- Нет, - ответила она.
Мать удивилась. Трудно было поверить, что Бенджи не поехал со своей женой.
- Я просто хотела побыть несколько дней со своей семьей, - пояснила Карлотта. - Я настояла на том, чтобы поехать одной.
- Одной? - спросила мать.
- Конечно, со мной грумы. О, сестричка Дамарис! - Она прижалась ко мне щекой. - Ты все та же маленькая Дамарис! - сказала она, и я тотчас же утратила всю веру в себя, обретенную за последние недели.
- А Харриет и Грегори? - спросила мама.
- Все в порядке. Они шлют вам приветы и просят сказать, что очень вас любят.
- Так ты приехала одна, Карлотта? - Мама была обеспокоена. - Как Кларисса?
- О Клариссе хорошо заботятся. Не беспокойся о ней: она быстро становится избалованным ребенком.
- Ну, ты приехала, и я рада тебя видеть. Карлотта засмеялась. У нее был чудесный смех. Все в ней было еще прекраснее, чем в моих воспоминаниях. Я опять начала чувствовать себя неловкой и некрасивой.
- Пойдем, Ли так рад будет тебя видеть, и все домашние тоже.
- Как маленькая Дамарис? Она тоже рада меня видеть?
- Конечно, - сказала я.
Мама взяла Карлотту под руку.
- Как я рада видеть тебя, дорогая! - сказала она. Я осталась с сестрой распаковывать багаж в ее комнате.
У нее было несколько прекрасных платьев. Она всегда понимала, что ей идет больше всего. Я помню сцены, которые случались у нее с Салли Нуленс и со старой Эмили Филпотс из-за одежды. Однажды Карлотта выбросила из окна красный шарф, настаивая, что ей нужен синий, а они говорили, что у Карлотты есть тело, но нет души.
- Дайте нам хорошего ребенка, такого, как маленькая Дамарис!
Я развешивала ее платья, пока она лежала, вытянувшись на постели и наблюдая за мной.
- Знаешь, - сказала Карлотта, - ты изменилась.
Что-нибудь случилось?
- Н-нет…
- Ты не уверена в том, случилось что-либо или нет?
- Ну, не очень… Недавно Элизабет Пилкингтон устраивала чудную вечеринку с шарадами. Я была королевой Елизаветой.
Карлотта расхохоталась.
- Моя дорогая Дамарис, ты? О, как бы я хотела посмотреть на тебя!
- Говорили, что я прекрасно справилась с ролью, - ответила я немного раздраженно.
- Что вы играли?
- Релея, и плащ…
- О, я понимаю, ты прошлась по плащу, как настоящая королева.
- Элизабет сделала мне платье и прическу. Ты знаешь, она была актрисой… как Харриет. Они могут творить чудеса с обычными людьми.
- Она должна быть волшебницей, чтобы превратить тебя в королеву Елизавету. Кто играл Релея? Я пытаюсь подобрать кого-нибудь из местных. Думаю, что все участники были местными жителями?
- О да. Это был сын Элизабет - Мэтью.
- Забавно! - сказала она безо всякого интереса. - Мне следовало приехать раньше.
- Все в порядке? - спросила ее я.
- Все в порядке? Что ты имеешь в виду?
- С тобой… и с Бенджи?
- Конечно, все в порядке. Он - мой муж, я - его жена…
- Это не обязательно означает…
- Бенджи - снисходительный муж… всем мужьям следует быть такими.
- Я уверена, что он очень счастлив, Карлотта. У него есть ты и маленькая Кларисса. Как же ты смогла расстаться с нею?
- Я на удивление стойко переношу разлуку, - ответила она, поджав губы. - А ты все та же сентиментальная Дамарис! Все еще не повзрослела. В жизни многое не так, как оно кажется, дорогая сестричка. Я просто захотела на время уехать: такое иногда случается. Куда еще мне ехать, как не сюда?
- Не похоже, чтобы ты была очень счастлива, Карлотта.
- Ты еще такое дитя, Дамарис! Что такое счастье? Час-другой… день, если повезет. Иногда можешь сказать себе: "Сейчас я счастлива… сейчас". И хочется, чтобы это "сейчас" превратилось бы во "всегда", но чаще всего оно быстро превращается в "тогда"… Таково счастье: нельзя быть счастливой все время. И когда думаешь о том, что было, думаешь с грустью, потому что счастье уже покинуло тебя.
- Что за странные мысли?
- Я забыла, что ты, дорогая Дамарис, смотришь на все иначе: ты не требуешь многого. Я надеюсь, что ты получишь то, чего хочешь. Иногда мне кажется, что вот такие, как ты, - счастливые. Тебе легко получить то, что хочешь, поскольку ты не просишь невозможного. А когда ты добиваешься желаемого, то уверена, что это - счастье. Счастливица Дамарис!
Странное было у нее настроение. Я представила ее сидящей на скале в мечтах о прошлом, желающей вернуть это прошлое.