Кит толкнул Стивена локтем в бок.
– Мой господин, вы должны проучить этого наглеца.
Стивен снова произнес проклятие. Отдав бутылку Киту, он приблизился к Родиону. Тот снова собрался схватить Юлиану. Стивен похлопал цыгана по плечу.
Родион обернулся, злая усмешка появилась на его грубом, но красивом лице.
– А-а, – цыган скривил губы, – жених – гаджо. Ты что, не мог найти лошадку по себе?
– Еще одно слово, – тихим мрачным шепотом произнес Стивен. – Еще одно твое слово, мой друг, и я разорву тебя на кусочки и разбросаю по берегам Эйвона. Тебе понятно?
– Послушай, гаджо...
– Это уже больше, чем одно слово, – и, тяжело вздохнув, он ударил Родиона кулаком по лицу. Удар был таким сильным, что Стивен почувствовал боль в суставах. Просто удивительно, сколько страсти он вложил в этот удар, сам того не осознавая.
Родион опрокинулся назад и растянулся бы на земле, не подхвати его Джилли Йгэн. Она потребовала кувшин с водой и плеснула в лицо цыгана. Родион пришел в себя и смахнул капельки воды с усов.
Стивен взглянул на Ласло и увидел, что тот широко улыбается, довольный.
– Что ж, продолжим, – пробормотал он, занимая свое место на противоположной стороне костра. "Лучше бы она досталась тебе", – сказал просебя Стивен, проходя мимо хмурого Родиона. Но едва успев подумать об этом, он уже знал, что лжет.
* * *
Путь на другую сторону от костра показался Стивену очень долгим. Со странным волнующим чувством он вслушивался в треск головешек в костре, в негромкий стук барабана, его глухие и равномерные, словно биение сердца, удары, вдыхал запах горящей травы.
На противоположной стороне его ждал старый цыган. Он снова вручил Стивену бутылку вина, украшенную монетами. Стивен должен был обменять ее на жену, которой не хотел.
Ласло, бормоча по-цыгански, стал рядом с ним. Подошла Юлиана и стала напротив Стивена. На земле между ними быстро соорудили пирамиду из камней. "Возможно, под этими булыжниками лежит труп принесенного в жертву животного, – Стивен подозрительно покосился на кучу камней. – Языческое жертвоприношение".
Хотя Стивен понимал, что цыгане и сами не принимали ритуал всерьез, но все же его неодолимо тянуло к Юлиане. Девушка выглядела очень экзотично и привлекательно под полупрозрачной вуалью. Она источала запах роз и женской тайны. Огонь освещал ее стройную фигуру, ее широко раскрытые, сверкающие сквозь тонкую вуаль глаза. Стивен заметил выражение настороженности в них.
– Спасайте представление, принцесса, – прошептал Стивен. – Вы получили то, что хотели.
Юлиана гордо вздернула подбородок.
– Что вы, мой господин, зачем мне ваша лошадиная задница.
Разозлившись, Стивен хотел было уйти, но Ласло протянул ему обломок черепицы. Старый цыган выглядел таким счастливым и гордым, что Стивен, сжав губы, решил продолжить фарс.
Черепицу вытащили, наверное, из крыши летнего дома или маслобойни. Стивену было непонятно значение этого обычая, но они должны были разбить черепицу.
Стивен и Юлиана вместе взяли кусок черепицы и подняли его вверх. Стивен взглянул на девушку – покрытая вуалью цыганская искусительница, вот цена, которую он вынужден платить за сохранение тайны.
Одним движением они бросили черепицу на сложенную из камней пирамиду.
Черепица разбилась, раздались громкие возгласы толпы, и Ласло прокричал команду. Женщины, которые привели Юлиану, выступили вперед с корзиной хлеба.
Помня инструкции, Стивен разломил буханку на части, вручив по куску обеим женщинам.
Следующая часть церемонии заставила его понервничать. Это еще больше, чем все остальное, напоминало о язычестве. Ему хотелось бы, чтобы Кита и Джилли не было здесь. Даже много повидавшим мужчинам стало не по себе от того, что они увидели.
Юлиана сняла свою брошь и отделила верхнюю крестообразную часть от нижней, украшенной драгоценными камнями. Небольшое лезвие сверкнуло и свете пламени костра.
– Дай мне свою руку, – раздался шепот из-под вуали.
Барабанная дробь сначала успокоилась, затем зазвучала крещендо. Как в тумане, Стивен протянул руку и тут же почувствовал, как крошечное лезвие рассекло ему ладонь. Кровь брызнула вверх. Пораженный, он увидел, как одна из капель упала на хлеб, подставленный одной из женщин. Затем Юлиана подала ему кинжал и протянула свою узкую ладонь. Стивен застыл в нерешительности. Кожа ее руки была такой нежной и бледной. Что бы там ни было, ему не хотелось причинять боль этой женщине. Девушка издала нетерпеливый возглас и сама подняла руку к лезвию кинжала. Кровь брызнула из раны, яркие капли сверкнули в пламени костра, и одна из капель упала на второй кусок хлеба.
– Тебе плохо? – прошептала Юлиана.
– Нет, – ему жгло ладонь.
Она убрала крошечный кинжал. Музыка зазвучала громче, музыканты исполняли быструю, зажигательную мелодию. Цыгане раздавали всем кусочки хлеба. Стивен двигался медленно, как зачарованный, будто шел через теплую тяжелую воду.
Когда Ласло объяснял Стивену этот ритуал, ему показалось, что все это примитивно просто. Но на самом деле все оказалось гораздо сложнее.
Стивен поднес кусочек хлеба ко рту и съел его. Юлиана сделала то же самое. Было что-то очень интимное в том, что он обменялся окропленным кровью хлебом со своей цыганской невестой. Стивен переживал странное ощущение того, что он дал кровную клятву. И причем клятва эта связывала гораздо прочнее, чем обещание верности на церемонии венчания. Когда Стивен впитал в себя кровь Юлианы, она стала частью его, они оба стали единым целым, Плоть от плоти: одно тело, одно сердце, одна душа.
И все это Стивен сделал для того, чтобы никого не впустить в свою жизнь?
Вокруг закричали, захлопали в ладоши, застучали ногами. Непослушными пальцами Стивен поднял вуаль от лица Юлианы и откинул ее назад.
Юлиана волновалась не меньше, чем он. Стивен наклонился к ней. Она казалась ему такой красивой, такой желанной. Может, он влюбился?
Стивен должен был поцеловать Юлиану. Он положил ей руку на плечи. Юлиана подняла голову, в ее взгляде он прочитал мудрость веков, чистоту и непорочность. Все это безумно волновало Стивена. Ее свежий полуоткрытый рот ждал...
Стивен намеревался лишь слегка коснуться ее губ и этим покончить с фарсом. Но в тот момент, когда губы их соприкоснулись, страстное безумие охватило его. Дьявольское желание обладать ею охватило Стивена. Всплывшее в памяти ощущение вкуса ее крови усиливало волнение. Сердце его билось в такт барабанной дроби. Он привлек Юлиану к себе и, наслаждаясь ее гибким стройным телом, впился ей в губы. Открыл языком ей рот и проник внутрь, пробуя на вкус и ища сокровище, название которого не знал.
Страсть пронзила все его тело. Юлиана такая сладкая. Ее губы, такие мягкие и податливые, сразу уступили его хищному языку. Взрыв страсти охватил Стивена. Будто его долго держали в тюрьме, а затем неожиданно освободили. Чувства его были слишком явными, переполняли его, уносили словно фантастической силы поток.
Раздался тихий протяжный стон – беспомощная мольба о милосердии. Стивен сразу пришел в себя и отступил назад, опустив руки. На лице Юлианы появилось смущенное выражение. Губы ее были влажными и воспаленными.
У Стивена перехватило дыхание.
– Это все? – спросил он, повернувшись к Ласло. – Ритуал завершен?
Ласло взял толстую зеленую бутылку и выплеснул из нее вино в костер. Раздался громкий треск, который заглушил музыку.
– Сейчас начнется праздник, все будут танцевать, – объяснил Ласло, – а затем ты отнесешь свою невесту в постель.
"В постель..." От одной только мысли об этом у Стивена пересохло в горле. Страсть, которую он испытал во время поцелуя, вернулась с новой силой. Он был весь в огне, его охватили мечты и желания, которые он считал уже давно умершими.
Стивен посмотрел на невесту, одетую в шелка, благоухающую розовой водой. Да, все ждут, что он сделает это, иначе Юлиана будет опозорена. Они хотят, чтобы молодой муж отнес ее в постель.
Долг обязывал Стивена сделать это.
ГЛАВА 5
Юлиане хотелось немного отдохнуть, прийти в себя и подготовиться к предстоящей ночи. Она сидела на траве, поджав ноги, и смотрела в самую сердцевину костра, как будто могла найти там ответ на все роящиеся у нее в голове вопросы.
Вторая свадьба со Стивеном де Лассе была не менее странной, чем первая. Он довольно мужественно выдержал цыганскую брачную церемонию, хотя кое-что явно не одобрял – обмен монетами, разбивание черепицы, вкушение окропленного кровью хлеба.
Ей много раз приходилось присутствовать на цыганских свадьбах, но она никогда не думала, что сама окажется на месте смущенной невесты, обменивающейся кровной клятвой в вечной верности.
Но Юлиане хотелось, чтобы свадебный ритуал был настоящим. Она слишком долго прожила среди цыган, стала суеверной и сейчас опасалась, как бы чего страшного не произошло в результате свадьбы. Ей хотелось верить, что их союз состоится и, что, возможно, он и был предсказан гадалкой в Новгороде.
Но правдой было и то, что в первый раз Стивен женился на ней по приказу короля, а во второй раз из чувства долга перед Ласло. И такому союзу не суждено свершиться.
– Тушеное мясо – очень вкусное, – сказала Джилли, опускаясь рядом с Юлианой на примятую траву. – Какое нежное. Интересно, что это за мясо?
Юлиана продолжала смотреть в полыхающий костер.
– Дикобраз, вероятно, – задумчиво ответила девушка.
Джилли поперхнулась и опустила на землю глиняную чашку, которую держала в руках. Она тщательно вытерла рот рукавом.
– Черт возьми, миледи, это же такие отвратительные существа, грызуны с колючками.
Юлиана не смогла сдержать улыбки, первой улыбки за этот вечер.
– Ну что ты, Джилли, я считала тебя отважной девушкой.
– Я-то отважная, – заявила девушка, откидывая назад голову. Вид у нее был внушительный, но и очень привлекательный, – но мой желудок – нет.
Цыганки, сидящие на земле, передали ей плетеный кувшин. Джилли прищурила один глаз, пытаясь рассмотреть содержимое бутылки.
– Как вы думаете, это можно пить?
– Возможно, это сидр, – ответила Юлиана.
Джилли опрокинула кувшин и с жадностью сделала несколько больших глотков.
– Но, – добавила Юлиана с наигранным безразличием, – это может быть и перебродившая моча верблюда. Юлиана расхохоталась, топоча босыми ногами по земле.
С покрасневшим лицом Джилли смотрела на хозяйку. Затем запрокинула голову и сама расхохоталась.
– Что б я пропала, – произнесла она наконец, вытирая выступившие слезы. – До вашего приезда сюда Лунакре было таким мрачным скучным местом.
– Правда? – Юлиана оторвала травинку и взглянула через костер в ту сторону, где находился Стивен. Он стоял в окружении нескольких мужчин, лицо его было строгим, Ласло что-то говорил ему.
Чуть позади Стивена стоял Кит. Юлиане было смешно наблюдать, как Катриона проходила мимо темноволосого юноши: юбки ее покачивались, колокольчики позванивали. Кит с открытым ртом последовал за ней. Даже не оглянувшись, не прерывая разговора с Ласло, Стивен протянул руку, схватил парня за шиворот и вернул на место.
Джилли усмехнулась.
– Господин очень хорошо понимает, что у парня на уме.
Юлиана согласно кивнула.
– Он обещал отцу Кита беречь целомудрие мальчика. Но парень, кажется, решительно настроен покончить со своей невинностью.
– Если столкнутся два сильных характера, то лорд Уимберлей, конечно, победит.
Юлиана задумалась над этим замечанием. Стивен уже не был для нее таким непонятным, как во время первой свадьбы, и она уже знала, что этому человеку очень трудно перечить, его невозможно игнорировать, ему невозможно сопротивляться. Юлиане это стало совершенно ясно, когда Стивен поцеловал ее. Она плотно закрыла глаза и снова воскресила в памяти этот момент: удивительный вкус его губ, страстный поцелуй.
– Расскажите мне о нем, – попросила Джилли, схватив за руку свою хозяйку. Горничная указала на огромного сумрачного мужчину чуть поодаль от костра. – Это ему нанес господин такой отличный удар в челюсть.
– Родион, – ответила Юлиана, решив, что Джилли необязательно знать все подробности ее прошлого. – Он самый сильный человек табора и вожак племени.
– Боже, но он такой чувственный мужчина.
Юлиана попыталась посмотреть на Родиона глазами Джилли. Он был почти таким же огромным, как и горничная, но, пожалуй, помассивнее. Одетый в яркий зелено-красный костюм молодой цыган грубоватой наружности казался привлекательным и очень самоуверенным. Он уже полностью оправился от удара Стивена.
Юлиана снова вздрогнула, вспомнив, как лед и пламень смешались в глазах Стивена, когда он напал на Родиона. Ее муж, решила она, может быть довольно опасным человеком.
Юлиана заметила возбужденное лицо Джилли.
– Ты хочешь познакомиться с ним?
Джилли сняла фартук и закрыла лицо.
– Я не могу.
– Пошли, – Юлиана вскочила на ноги и взяла за руку Джилли. Она потащила ее за собой и представила Родиону. Когда он заметил Юлиану, глаза его недоверчиво сощурились. Но затем он увидел Джилли.
Юлиане раньше никогда не приходилось присутствовать при том, когда у мужчины и женщины возникает взаимное влечение, а теперь она наблюдала, как английская девушка и предводитель цыган поздоровались, и это вдруг произошло – глаза их встретились, руки соприкоснулись. На их лицах сначала появилось удивление, а затем признание.
– Родион, почему бы тебе не показать Джилли, как танцевать под тамбурин? – спросила Юлиана.
Он кивнул, и они вдвоем вошли в круг танцующих. Юлиана, задумавшись, наблюдала за ними.
– Жестокость доставляет вам удовольствие, баронесса? – вдруг услышала она голос Стивена позади себя.
Юлиана напряглась.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
Он кивнул головой в сторону Родиона и Джилли.
– Этих двоих.
– Они понравились друг другу.
– Совершенно верно. А что потом? Они познакомятся, испытают мгновение счастья, а затем им придется расстаться, и сердца их будут разбиты.
– Это вы так рассуждаете, мой господин. Но почему бы им не узнать немного радости?
– Потому что у них нет будущего.
– Почему? Ты считаешь, что цыгане ниже англичан?
– Едва ли. Я просто понимаю, что нет смысла разжигать костер, который слишком скоро превратится в пепел.
– Пусть будут счастливы хотя бы сейчас.
– Только сейчас, – сказал он насмешливо. Стивен допил бокал сидра и поставил его на землю. – А что будет потом?
Юлиана презрительно фыркнула.
– Ты всегда видишь жизнь только с мрачной стороны, а я считаю, что нужно ловить мгновения счастья, – она смотрела в темноту, за костер. – Радость мимолетна. Никогда не знаешь, сколько она продлится. – Юлиана сощурилась, приходя в себя. – Послушай меня, что ты строишь из себя мудреца, когда я...
– Возможно, ты права.
Она удивилась, увидев, что на его губах играет что-то вроде улыбки. Улыбка? У Стивена де Лассе?
– Станцуй для меня, Юлиана.
Просьба Стивена удивила ее еще больше. Музыканты начали исполнять общий танец, и женщины взялись за руки.
Трубач издал высокий звук. Некоторое мгновение Юлиана стояла в нерешительности. Она принадлежала сразу двум мирам – дикому миру цыган и оседлому миру гаджо.
Затем ритм зажег ее кровь. Юлиана сорвала с себя и отбросила в сторону вуаль. Ее босые ноги отбивали ритм по голой земле. Она подняла руки над головой и начала отбивать ими ритм, хлопая по одному, по два, по три раза, повернув голову вбок и бросая на своего жениха лукавый взгляд из-под опущенных ресниц.
В одно мгновение Юлиана превратилась из невесты в обольстительницу. Не спуская с нее глаз, Стивен протянул в сторону руку. Кто-то подал ему оплетенную бутыль. Он отхлебнул обжигающей жидкости. Как ему объяснил Ласло, этот напиток приготавливается из слив.
Стивен почти не ощущал вкуса выпитого – Юлиана завладела всем его вниманием. Она двигалась в ритме, совпадающем с биением сердца, ее улыбка завлекала, движения были плавными и текли словно горячее масло из кувшина.
Босые ноги Юлианы едва касались земли, когда она проплывала мимо него. Колокольчики в ее пальцах наполняли воздух звенящим смехом. Звук трубы стал печальным, к нему добавился звук волынки, словно ветер, доносящийся с западных холмов.
Стивену часто приходилось присутствовать на представлениях при королевском дворе. Он видел маскарады, пантомиму, акробатов, жонглеров. И еще никогда ему не приходилось созерцать подобное зрелище.
Его жена была кокеткой: она проводила рукой по нижней части лица и смотрела на него, подмигивая. В следующий момент она уже была oбольстительницей: танцевала, подняв высоко руки над головой в чувственном жесте. И наконец, она превратилась в любовницу: ее бедра плавно покачивались, ее стройные руки манили, глаза сверкали...
Мелодия закончилась, и Юлиана, возбужденная едва переводя дыхание, остановилась перед Стивеном. И не была уже ни кокеткой, ни соблазнительницей, а просто Юлианой. Она склонилась перед мужем в низком реверансе.
– Это было... – у Стивена перехватило горло, он с трудом справился со своим голосом, – самое интересное представление.
– Я рада, что оно показалось тебе интересным.
Стивен подумал, что она насмехается над ним: ее трудно было понять из-за акцента и низкого от природы голоса.
– А теперь что? – спросил Стивен.
Юлиана наклонилась к нему. Костер пылал ее спиной, придавая ее лицу то золотистый, то бронзовый оттенок.
– А теперь, – прошептала она, касаясь рукой рукава Стивена, – я думаю, вы знаете, что нужно делать теперь, мой господин.