– О Уилл, – произнесла она, – сейчас, когда работа закончена, они снова чужие. Даже работая бок о бок, они не научились доверять друг другу.
– Нет, – ответил Уильям, ударив кулаком по ручке коляски. – Они просто не знают друг друга. Скажите несколько слов приветствия, моя госпожа. Это их объединит. Произнесите тост.
Робко улыбнувшись, Юлиана обернулась и кивнула Киту, который ждал у длинного стола, сооруженного прямо здесь, на лужайке. Он налил в бокал эль и поднес ей. Глаза его сверкнули, затем он посмотрел на Катриону: девушка-цыганка смело ответила на его взгляд.
Юлиане хотелось, чтобы Стивен приехал быстрее, но после случая с окном, его отсутствия участились. Юлиана решила, что ждать больше не имеет смысла. И подняла бокал.
– Давайте выпьем за окончание работы. Пусть мужество и благоразумие будут с вами всегда, и пусть вас не покинет Бог.
Пивовар стукнул деревянной кружкой по бочке и затем серьезно и несколько неуверенно тоже поднял свой бокал.
Ласло, чувствуя на себе умоляющий взгляд Юлианы, пристукнул каблуками сапог и поднял жестяную кружку. На лицах стали появляться улыбки, словно первые звездочки на вечернем небе.
Кит и Катриона взяли по горящему факелу и поднесли их к дровам. Смолистое дерево с ревом вспыхнуло. Последние лучи заходящего солнца окрасили небо в багряный цвет.
Лиль, капельмейстер Стивена, протрубил приветствие. Чтобы не отстать, Трока, цыганский музыкант, повторил мелодию на тростниковой дудочке. Затем присоединились другие музыканты, и зазвучала дикая какофония: трубы, дудки и барабаны.
Все стали ногами отбивать ритм. Сима, маленькая цыганская девочка, смело вышла в круг и закружилась перед Тэмом, мальчиком, который снял гнездо с колокольни. Он схватил ее за руки, и они вместе побежали по лужайке.
Раздался звон колоколов с обеих колоколен, звук их разнесся по всей округе. Стивен сконструировал специальное устройство, при помощи которого колокола звенели непрерывно, усиливая звуки музыки и смех.
– Я думал, что мы не сможем перестроить аббатство, – говорил Уильям Стамп, – но мы сделали это благодаря вам, моя госпожа.
Комок застрял в горле у Юлианы.
– Нет, это все сделали они, Уилл...
Весело засмеявшись, он вдруг быстрым движением посадил ее к себе на колени и покатил коляску вниз по наклонной дороге, построенной специально для него. Юлиана вскрикнула и ухватилась за шею Уильяма Стампа, которого глупцы когда-то посчитали ненужным. А теперь Юлиана исполняла с ним свой триумфальный танец.
* * *
– Боже, что они там вытворяют? – спросил Элджернон Бассет у своих спутников.
Джонатан Янгблад протер глаза, как будто желал убедиться, что не спит. Открыв рот, он с изумлением смотрел на ревущий костер. Пламя и искры поднимались в ночное небо. Вокруг костра быстро кружились пары. Шумная толпа, подогретая выпитым элем, веселилась от души.
Только Стивен не проявил никакого удивления. Он уже начал привыкать к переменам, которые вводила его жена. Юлиана снова сотворила чудо. Превратила заброшенное аббатство в место, где мужчины и женщины смогут зарабатывать деньги, объединила деревенских жителей и цыган единой целью, что казалось совершенно невозможным.
– Стивен, – сказал Джонатан, когда они подъехали ближе к аббатству, – твоя жена – чудо.
Стивен засмеялся, увидев Юлиану.
– Это чудо сводит меня с ума, – Стивен старался подавить в себе чувства, которые Юлиана у него вызывала. У него перехватило дыхание, сердце быстро забилось.
Но Стивен не мог справиться с охватившим его волнением. "Боже милостивый, помоги".
Юлиана была, словно летняя роза в цвету. Она сидела на коленях у Стампа, одной рукой обхватив его за шею, болтала ногами в воздухе, бесстыдно открывая лодыжки.
Стамп быстро катил коляску в ритме музыки. Юлиана откинула голову назад, волосы ее развевались, и она громко хохотала.
– Боже, она очаровательна, – сказал Элджернон, искоса взглянув на Стивена. – Хотя, кажется, ты считаешь такие шутки недостойными для баронессы.
– Для Юлианы не имеет никакого значения, что я считаю.
Джонатан усмехнулся:
– Она – слишком женщина для тебя, Уимберлей? – весело засмеявшись, он пришпорил лошадь, и они поскакали к костру.
Стивен на минуту задумался над язвительным замечанием Джонатана. Полная луна освещала небо, усыпанное звездами. Это была одна из самых волшебных ночей, воздух был прохладен, лето кончалось.
Слишком женщина для него?
Слова эти ударили в стену, которую Стивен воздвиг вокруг себя, пытаясь защититься от своей странной обольстительной жены, он чувствовал, как кровь закипает в нем, и знал, что пытается обмануть самого себя.
ГЛАВА 10
Стивен пришпорил Каприю. Лошадь поскакала через поле к аббатству. Павло лаял, как сумасшедший. Юлиана оставила Уильяма Стампа и подошла к костру. Хотя Каприя мчалась во весь опор, Стивен отчетливо видел свою жену.
Несмотря на то, что на ней было домашнее платье, выглядела она очень элегантно – сильная и стройная, с развевающимися на ветру волосами.
Стивен резко остановил лошадь прямо перед ней. Он не сразу смог заговорить с Юлианой. Затем произнес первое, что пришло в голову:
– Не слишком ли большой костер, баронесса?
Юлиана вскинула голову и уперлась руками в бока.
– Говорят, костер отгоняет дьявола.
Стивен переложил вожжи в другую руку.
– Все это чепуха.
– Вы видите здесь дьявола?
– Нет, конечно.
– Вот, – смешинки плясали в ее глазах. – Костер помог его прогнать.
Только мужчина способен вынести это. Юлиана откровенно смеялась над ним. Молодой цыган привел к ней горячего жеребца. Мускулистые бока коня отшивали кроваво-красным цветом в свете костра. Маленькая босая ножка Юлианы быстро нашла стремя, в одно мгновение юбки ее взметнулись вверх, и она вскочила на коня. Юлиана наклонилась в сторону Стивена и прошептала:
– Поскакали со мной, Стивен. Давай умчимся далеко-далеко.
Скакать вместе с ней.
Она не пользовалась шпорами. Удар босыми пятками, команда низким голосом на странном языке. И этого было достаточно, чтобы жеребец помчался как ветер.
Цветные ленты, вплетенные в гриву и хвост коня, развевались на ветру.
Стивен представления не имел, какую цель она преследовала, но не в силах был противостоять ее зову, как прилив не в силах противостоять притяжению луны. Негромко щелкнув языком, он послал Каприю вслед за Юлианой.
Юлиана смеялась, пролетая на коне широкий луг между южным лесом и дорогой на Чиппенхэм. Капельки росы, словно бриллианты, вылетали из-под копыт лошади. Она скакала все быстрее и быстрее, и Стивен понял, что ему еще не приходилось догонять такую искусную наездницу. Он, конечно, сможет догнать Юлиану, но это будет нелегко.
К своему удивлению, он почувствовал, что рад ее вызову.
Стивен любил стремительные скачки. Ветер гудел в ушах, громко стучали копыта, шумно дышала лошадь. Он чувствовал под собой сильную разгоряченную скачкой лошадь. Он видел свою собственную тень, освещенную луной, быстрые, будто гонимые штормовым ветром, облака, мчащиеся за Юлианой.
Слишком поздно он понял, куда она направляется.
Юлиана выбрала тропу, ведущую к заброшенной дороге, известной лишь немногим, и всего лишь в полумиле от того места, где...
Стивен пришпорил коня и поравнялся с Юлианой. Ее лицо обратилось к нему и озарилось ослепительной улыбкой.
Он прижался грудью к шее Каприи, побуждая ее ускорить бег. Стивен обогнал Юлиану и молил Бога, чтобы лошадь смогла выполнить задуманный им маневр.
Он выехал наперерез Юлиане.
Обученный цыганами конь Юлианы повел себя необычно. Вместо того чтобы перейти на другую тропу, жеребец резко остановился и отпрянул назад. Отшлифованные копыта взметнулись в воздух, глаза жеребца бешено вращались, белки сверкали. Конь громко заржал.
– Юлиана! – вскрикнул Стивен, натягивая поводья, чтобы остановить свою лошадь.
Жеребец встал на дыбы, но Юлиана будто срослась с ним. Когда конь опустил копыта, Стивен услышал, как Юлиана быстро и шумно вздохнула.
– Держись! – кричал он, соскочив с лошади и припустившись к ней бегом по полю. – Боже мой, Юлиана, держись, смотри не упади.
Но жеребец под Юлианой не успокаивался. Как только его передние ноги коснулись земли, задние тут же взметнулись высоко вверх. Конь продолжал попеременно бить то передними, то задними копытами, пытаясь сбросить всадницу. За все это время Юлиана не издала ни единого звука. Она лишь пыталась удержаться в седле и укротить своего жеребца. Стивену никак не удавалось приблизиться к нему.
Казалось, прошла целая вечность, а не какие-то секунды. Стивен проклинал себя, наблюдая, как жена борется за жизнь. Он снова и снова выкрикивал ее имя, чувство беспомощности охватило его.
Ты и от нее решил избавиться? Эти слова короля звучали у него в голове.
Но затем жеребец начал понемногу успокаиваться. Ловкие руки Юлианы умело управляли поводьями, и наконец конь остановился и опустил голову, бока его раздувались, словно кузнечные меха.
Юлиана откинула волосы с лица и посмотрела на Стивена. Он приготовился выслушать слова упрека.
Но вместо этого она рассмеялась. Ее радостный смех, идущий от самого сердца, заполнил все вокруг. Она протянула руки, как бы желая обнять пространство вокруг себя.
– Это просто замечательно! – крикнула девушка. – Я даже не думала, что ты способен на такие шутки.
– Шутки? – взорвался он. Все его чувства были напряжены. Он, словно глупое животное, потерял над собой контроль, хотя и прилагал все усилия, чтобы успокоиться.
Юлиана грациозно соскочила с коня, юбки ее заколыхались и опустились на мокрую от росы траву.
– В Новгороде мы тоже играли в такую игру. Хотя папа считал, что эта игра опасна для девочек, главный конюх часто позволял мне принимать участие в ней.
Стивен прошел по траве, схватил ее за плечи и крепко прижал к своему бьющемуся сердцу. Юлиана подняла к нему свое улыбающееся лицо.
И затем, давая волю давно сдерживаемой страсти, он поцеловал ее. Но даже касаясь ее губ, он приказывал себе остановиться, хотя его охватило такое желание, что осторожность исчезла, словно погасшая на небе звезда.
Юлиана обняла его за шею, вздох ее коснулся губ Стивена. Это еще больше обострило его желание, он провел языком по ее губам. Подвергая себя танталовым мукам, он наслаждался мягкой нежностью ее губ, чувствовал запах выпитого ею вина, слышал ее слабые стоны.
Опустившись на одно колено, Стивен притянул Юлиану к себе. Девушка не сопротивлялась, она словно таяла в его объятиях. Будто давно мечтала об этом моменте.
– Ты зажгла во мне огонь, – прошептал Стивен прямо в ее губы. Признание само слетело с его уст. Он снова поцеловал ее, на этот раз крепче, и они опустились на росистую траву, пахнущую полевыми цветами. Даже постель из лебяжьего пуха не показалась бы им более мягкой.
Когда Стивен прилег на траву рядом с ней, его охватило горячее чувство, и боль, державшая его в тисках столько времени, стала ослабевать и проходить. Он пробовал языком вкус ее губ так, будто отыскивал ключ к ее душе. А затем его руки начали ласкать Юлиану, и он вдруг понял, что испытывает к ней не только плотское желание: ему хотелось доставить ей наслаждение, он благоговел перед нею.
А Юлиана прильнула к Стивену с такой безудержной радостью, что поразила его. Натура ее была сложна и таинственна. И она была страстной, и эту страсть Стивену захотелось испытать.
Он коснулся ее волос, уступая давно возникшему желанию. Тонкие, как осенняя паутина, и невероятно мягкие, они струились теплыми ручейками сквозь пальцы.
– Мягче, чем соболиный мех, – прошептал Стивен, касаясь губами волнистых волос. – Я так и думал.
Голова Юлианы откинулась назад, луна осветила изгиб ее шеи. Он коснулся губами пульсирующей жилки, Почувствовал языком вкус ее кожи. Пальцы Стивена расстегнули шнуровку ее блузки и высвободили ей плечи. Лунный свет пролился на грудь Юлианы. Изумление, смешанное с суеверным страхом, охватило его, так как еще ни одна женщина не казалась ему такой прекрасной. Рука его дрожала, когда он брал в ладонь сначала одну грудь, потом другую.
О Боже! Стивен уже забыл ощущение от прикосновения к шелковистой коже женской груди. Ощущение было странным и чересчур экзотичным для мужчины, состоящего из мускулов и загорелой кожи, мужчины, привыкшего держать себя в узде.
Он почувствовал, как затвердели ее соски. Опустив голову, Стивен стал их нежно ласкать губами. Юлиана негромко стонала.
Спина ее выгнулась. При свете луны она казалась таинственной язычницей, искусительницей. Стивен захватил губами сосок и стал его ласкать языком. Желание горело внутри него, он испытывал бесконечную нежность к девушке. Он ощущал также радостную уверенность в том, что был первым, кто привел ее в состояние невыносимого блаженства и сладостной муки.
И все же где-то глубоко тревожила мысль о том, что он не должен заходить далеко в отношениях со своей формальной женой. Но Стивен проигнорировал это предупреждение о сдержанности, воспитанной в себе за последние годы. Он понял, что в Юлиане проснулись давно дремавшие в ней томная страсть, сексуальное влечение, женская тоска по нежности.
– Стивен? – руки ее сжали плечи мужа. – Что мы... разве мы...
– Тише, – ему было больно говорить, так горело все внутри. Он улыбнулся уголками губ. – Вы выбрали очень странный момент для возражений, баронесса.
Юлиана провела пальцем по его нижней губе.
– Но мы же оба согласились, что будет лучше, если мы...
– Тише, – снова повторил Стивен, не желая прислушиваться к собственному разуму. Есть вещи, которых я не лишу тебя, Юлиана. И я не сделаю ничего такого, что причинило бы тебе вред. – Стивен надеялся, что девушка понимает, о чем он говорит. – Но позволь мне... – Он ласкал ее шею, нога его легла на ее ноги. – Я могу тебе кое-что дать.
– Я не понимаю.
– Я не уверен, понимаю ли я сам. И я хочу касаться тебя, – добавил он для самого себя. В течение нескольких недель напряжение росло между ними, и наступило время ослабить его. Хотя бы для нее одной.
Юлиана не возражала, хотя обычно она готова была спорить с ним день и ночь. Девушка повернула голову, чтобы поцеловать Стивена и была такой нежной и податливой, что он забыл о всех своих клятвах, забыл, что они были противниками в браке, который заключили против воли, забыл, что привело их к браку, и то, что их расставание неизбежно.
Но сейчас эта женщина лежала в его объятиях, и он уступил непреодолимому желанию удовлетворить ее. Он ласкал и целовал ее грудь, пока дыхание ее не участилось и не стало прерывистым, а ноги не задрожали от сильного возбуждения. Стивен впился ртом в губы Юлианы, рука его отыскала подол влажных от росы юбок и скользнула вверх по колену к упругой коже бедра.
Юлиана вскрикнула, словно не понимала, что он делает с ней, и Стивен улыбнулся ей прямо в губы. Для него уже не имело значения, была ли она хитрой цыганкой или бездомной княжной. В данный момент она была просто женщиной, страстно желавшей получить удовлетворение, которое мог ей дать только он.
Стивен шептал Юлиане нежные слова. Его руки ласкали ее, и она отвечала ему с такой страстью, что к нему вернулась вера в искренность ее чувств. Он раздвинул ей ноги и нашел гнездышко, где плоть говорила о ее желании. Стивен понимал, что заставил Юлиану забыть о девичьей скромности, забыть, почему она здесь и что ждет ее в будущем. По своей наивности она не понимала, чем могут закончиться его прикосновения.
Но он-то понимал все. Понимал ее страстное желание. После сегодняшней ночи с ее невинностью будет покончено. Они познали бесконечные мгновения прекрасного умирания и захватывающие дух вершины страсти. Было и нечто эгоистичное в том, что он делал ради нее, но ему необходимо было знать, что он еще не позабыл короткую, но сладкую власть близости.
Инстинктивно он чувствовал, как сделать ей приятно, где коснуться слегка, а где сильнее. Тело ее было напряжено, как натянутый лук, и все дрожало. Стивен почувствовал, что вместе с Юлианой задержал дыхание, испытывая тот же экстаз.
И затем внезапно тело ее от полученного наслаждения сотряслось в конвульсивных движениях, и он услышал сдавленный ликующий вскрик. Казалось, Юлиана растаяла в его объятиях. Стивен облегченно вздохнул и прижал Юлиану к себе, прислушиваясь с необъяснимой радостью к биению их сердец.
– Стивен? – произнесла Юлиана тонким неуверенным голосом.
Он вытянулся на траве рядом с ней, коснулся губами ее влажного виска, стараясь не обращать внимания на иссушающую боль самоотречения.
– Да?
– Что ты сделал... что мы...
Стивен улыбнулся, уткнувшись лицом в ее пушистые волосы.
– А как ты думаешь, Юлиана?
Она зашевелилась, поправила блузку и опустила юбки, но осталась лежать рядом с ним.
– Я не знаю... не имею представления. Думаю, ты занимался со мною любовью. Но кажется, это было немного... односторонне. Возможно, я должна...
– Нет, Юлиана, – Стивен заставил себя перестать целовать ее волосы, гладить ее плечо и деланно рассмеялся. – Моя дорогая, ты придаешь слишком большое значение нашему маленькому приключению.
Юлиана приподнялась на локтях и посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь заглянуть глубоко, и он почувствовал, что она добралась до его потрясенной души.
– В самом деле? – спросила она, не мигая и не спуская с него глаз.
– Да, – солгал Стивен, в горле у него пересохло. – Между нами было напряжение в последнее время. – Стивен коснулся ее щеки, притворясь, что это жест случайный, ничего не значащий. – Ты мне помогла с устройством прядильни, Юлиана. В нас обоих было такое неистовство...
– Да?
Стивен видел, как Юлиана задержала дыхание, ожидая, что он объяснит ей свои чувства, молчаливо умоляя не сделать ей больно.
– Все, больше ни слова, – произнес он, отводя взгляд. – Время ушло.
– Нет, – Юлиана слегка стукнула его в грудь, заставив снова взглянуть на нее. – Стивен, ты знаешь мое тело лучше, чем я сама. Сейчас между нами что-то произошло. Пока я не могу понять что, потому что Ласло оберегал меня, я не знакома с интимной жизнью между мужчиной и женщиной. Но отказываюсь поверить, что ты сделал это только, чтобы наградить меня или просто доставить мне удовольствие.
– О Боже, – Стивен отстранил ее от себя и вскочил па ноги. – Ты придаешь этому слишком большое значение, хотя в действительности все так просто.
– Просто? – Юлиана села и поджала под себя ноги.
– Да, просто и незначительно, – сказал он, шагая по земле и морщась от боли в пояснице.
Юлиана вскинула голову, чтобы посмотреть на Стивена.
– После сегодняшней ночи я уже никогда не смогу смотреть на тебя и на себя по-прежнему. Неужели это малозначительно и неважно?
– Да, для меня, по крайней мере, – выпалил он, а затем приставил пальцы к губам и свистнул, подзывая лошадь. На самом же деле Стивен желал ее так сильно, что вся его кровь была охвачена пламенем. Это пламя было таким сильным, что захватило каждый нерв, каждую клеточку. Он хотел ее так сильно, что даже зубы испытывали эту боль.
Стивен поймал Каприю за вожжи.
– Послушай, мужчины и женщины постоянно этим занимаются. Почему ты считаешь, что меня должны взволновать несколько мгновений страсти?