- Так бы сразу и говорил. Вот оттого-то и глаз красный, и все прожилки видны, а ветер тут ни при чем, - сказал он, и чем-то вдруг так напомнил мне свою мать в минуты ее наивысшей прозорливости, что я не выдержал и отвернулся. И тут же меня осенило, что его комната находится прямо над кухней, и в принципе он мог подслушать наш разговор.
- Кстати, - спросил я, прежде чем он ушел, - о чем же, по-твоему, мы с Биллом говорили?
- А я откуда знаю? - ответил он. - Ты думаешь, я стану пол разбирать, чтобы послушать, про что вы там внизу говорите?
Нет, решил я, поразмыслив, навряд ли; а вот его мать вполне могла бы, если бы услышала, как ее муж разговаривает с гостем в шесть утра.
Я закончил одеваться, допил кофе и появился на лестничной площадке как раз вовремя, чтобы помочь Биллу спустить вниз чемоданы. Он поздоровался со мной с заговорщицким видом - женщины были внизу в холле - и шепнул:
- Удалось вздремнуть?
- Да, я в полном порядке.
Он уставился на мой глаз.
- Знаю, знаю, - сказал я, дотрагиваясь до глаза, - но объяснить не могу. Не исключено, что виновато виски. Кстати, - добавил я, - Тедди слышал, как мы разговаривали сегодня утром.
- Знаю. Он при мне говорил об этом Вите. Все в порядке. Не беспокойся.
Он похлопал меня по плечу, и мы поволокли вниз тяжелые чемоданы.
- Боже! - вскрикнула Вита. - Что ты сделал со своим глазом?
- Аллергия на виски с омаром, - сказал я. - Бывает. У некоторых это вызывает именно такую реакцию.
Обе женщины упорно хотели осмотреть мой глаз и советовали разные средства: от ромашковой примочки до пенициллиновой мази.
- Нет, тут дело не в виски, - сказала Диана. - Я не хотела говорить, но я еще вчера обратила на это внимание, сразу, как мы приехали. Я тогда подумала: "Что у Дика с глазом?"
- А мне ты ничего не сказала, - заметила Вита.
Пора было кончать с этим. Я обнял их обеих за плечи и подтолкнул к дверям.
- Вы бы лучше на себя посмотрели - по-моему, ни одна из вас на королеву красоты сегодня не тянет, - сказал я. - А проснулся я ни свет ни заря вовсе не из-за виски, а из-за Виты - так храпеть! И все, ни слова больше!
Потом Билл заставил всех расположиться на ступеньках лестницы, чтобы сфотографироваться на память, и когда они, наконец, укатили, было почти половина одиннадцатого. Напоследок Билл снова заговорщицки пожал мне руку.
- Надеюсь, в Ирландии нам тоже повезет с погодой, - сказал он. - Я буду следить за сообщениями радио и газет, чтобы знать, как дела здесь, в Корнуолле.
Он взглянул на меня и чуть заметно кивнул, давая понять, что мимо его глаз и ушей не проскочит и малейшее упоминание об этом подлом убийстве.
- Посылайте нам открытки, - крикнула Вита. - Жаль, что мы не едем с вами.
- Еще не все потеряно - как только тебе здесь наскучит, можешь к ним присоединиться, - сказал я.
Вероятно, это было не самое удачное замечание, и когда мы перестали махать руками и повернули назад к дому, Вита задумчиво сказала:
- Мне и вправду кажется, что ты бы был только рад, если бы я с мальчиками уехала вместе с ними. Тогда бы ты снова чувствовал себя полным хозяином в этом доме.
- Не говори ерунды, - сказал я.
- Что ж, ты очень ясно дал понять свое отношение ко мне вчера вечером, когда сразу после ужина бухнулся в постель.
- Я, как ты выражаешься, бухнулся в постель, потому что мне осточертело смотреть, как ты виснешь на Билле, а Диана ждет не дождется, чтобы то же самое проделать со мной: я не гожусь для такого рода светских забав, заруби себе это на носу раз и навсегда!
- Светские забавы! - Она рассмеялась. - Что за чушь! Билл и Диана мои давнишние друзья. Где же твое хваленое британское чувство юмора?
- Просто оно отличается от твоего, - сказал я. - У меня юмор погрубее. Вот если бы я выдернул ковер у тебя из-под ног и ты бы грохнулась, я бы смеялся до упаду, ей-богу!
Не успели мы войти в дом, как тут же зазвонил телефон. Я решил снять трубку в библиотеке, Вита проследовала туда вслед за мной. Я боялся, что это Магнус, и не ошибся.
- Да? - осторожно произнес я.
- Мне передали, что ты звонил, но у меня очень загруженный день, - сказал он. - Я не вовремя?
- Да, - ответил я.
- Вита в комнате?
- Да.
- Ясно. Можешь отвечать мне "да" или "нет". Что-то случилось?
- У нас были гости. Приехали вчера и вот только что уехали.
Вита закурила.
- Если это твой профессор - а я не представляю, кто бы это еще мог быть, - передай ему от меня привет.
- Хорошо. Вита шлет тебе привет, - сказал я Магнусу.
- Взаимно. Спроси у нее, могу ли я приехать в пятницу вечером, чтобы провести с вами уик-энд?
У меня забилось сердце. От ликования или совсем наоборот - трудно сказать. Во всяком случае - с надеждой. Магнус возьмет ситуацию под свой контроль.
- Магнус спрашивает, можно ли ему приехать в пятницу вечером и провести с нами уик-энд, - сказал я Вите.
- Ну, разумеется, - ответила она. - В конце концов, это ведь его дом. К тому же это твой друг, и, надо думать, его ты встретишь с распростертыми объятиями, а не скрепя сердце, как моих друзей.
- Вита говорит: "Ну, разумеется", - повторил я Магнусу.
- Великолепно. Номер поезда я сообщу тебе позднее. Теперь вернемся к твоему срочному звонку. Это связано с тем, другим, миром?
- Да, - ответил я.
- Ты опять путешествовал?
- Да.
- Неприятные последствия?
Я секунду помедлил и посмотрел на Виту. Похоже, она не собиралась уходить из комнаты.
- По правде говоря, я чувствую себя довольно паршиво, - сказал я. - Наверное, я что-то не то выпил или съел. Меня сильно рвало, а один глаз стал совсем красный. Думаю, это все из-за виски с омаром.
- Да, в сочетании с путешествием это вполне возможно, - ответил он. - Путаница во времени?
- И это тоже. Я с трудом соображал, когда проснулся.
- Ясно. Кто-нибудь это заметил?
Я снова бросил взгляд на Виту.
- Как сказать, вообще-то мы все вчера вечером поднабрались, - продолжал я, - так что мужская половина нашей компании проснулась рано. Ночью меня мучили кошмары, и за чашкой утреннего чая я пересказал свой сон Биллу, приятелю Виты.
- Много ты ему наговорил?
- Пересказал свой сон, так, в общем виде. Да ты ведь знаешь, что такое ночные кошмары - кажется, будто все происходит на самом деле. Мне привиделось, что на одного человека напала банда убийц, и они его утопили.
- И поделом тебе, - бросила Вита. - Не надо было обжираться омаром. Виски тут, скорее всего, ни при чем.
- Это был кто-то из наших друзей? - спросил Магнус.
- Да, - ответил я. - Знаешь того парня, который когда-то давно держал парусник возле Церковного мыса и постоянно плавал через залив в Пар? Так вот, это он привиделся мне ночью. Мне снилось, что во время шторма у него на корабле сломалась мачта, а когда он, в конце концов, выбрался на берег, там с ним расправился ревнивый муж, который думал, что у парня роман с его женой.
Вита рассмеялась.
- Если хочешь знать мое мнение, - сказала она, - такие сны снятся, когда на душе неспокойно. Ты подумал, что я собираюсь изменить тебе с Биллом, и отсюда все твои ночные кошмары. Дай-ка я поговорю с твоим профессором.
Она пересекла комнату и выхватила у меня из рук трубку.
- Как ваши дела, Магнус? - проговорила она с хорошо рассчитанным кокетством. - Буду счастлива видеть вас здесь, в вашем же собственном доме. Может быть, вам удастся поднять настроение Дику. А то он мрачнее тучи! - Она улыбнулась, не сводя с меня взгляда. - Что у него с глазом? - переспросила она. - Понятия не имею. Дик выглядит так, будто его исколошматили на ринге. Да, конечно, я сделаю, все, что в моих силах, чтобы он вел себя спокойно до вашего приезда, но он такой упрямый! Да, кстати, может, вы мне скажете. Мои мальчики обожают верховую езду, а Дик говорит, что в воскресенье утром, когда мы были в церкви, он видел каких-то детей, которые катались на пони. Я подумала, что, может, на другом конце деревни - как там она называется, Тайуордрет? - есть какой-нибудь манеж. Вам ничего не известно? Ну что ж, не беда, миссис Коллинз, наверно, знает. Что? Подождите, не вешайте трубку, я спрошу у него… - Она повернулась ко мне. - Он спрашивает про детей, не дочки ли это некоего Оливера Карминоу и его жены? Его давних друзей?
- Да, - ответил я. - Я почти уверен, что это были они. Но я не знаю, где они живут.
- Дик полагает, что да, - сказала она в трубку, - хотя я не понимаю, как он догадался, если он с ними не знаком. Хотя если мама девочек молода и хороша собой, то, очень может быть, он где-нибудь ее и видел… И теперь вспомнил. - Она скорчила мне гримасу. - Да, так и сделайте, - добавила она, - и если вы сумеете связаться с ними, когда приедете, то можно пригласить их на коктейль, и у Дика будет случай представиться. Значит, до пятницы. Пока!
Она передала мне трубку. Магнус смеялся.
- Что за идея - связаться с Карминоу? - спросил я.
- По-моему, я элегантно вышел из положения, ты не находишь? - возразил он. - И, кроме того, это действительно входит в мои намерения, если нам удастся избавиться от Виты с мальчиками. А пока я попрошу моего знакомого в Лондоне навести справки об Отто Бодругане. Так значит, его ждал печальный конец, и ты здорово распереживался?
- Да, - сказал я.
- И Роджер там был, разумеется? Он тоже приложил к этому руку?
- Нет.
- Рад это слышать. Дик, я хочу сказать тебе что-то важное: больше никаких путешествий, разве только мы отправимся туда вместе. Как бы ни был велик соблазн. Попотей и перетерпи. Договорились?
- Да, - сказал я.
- Как я тебе уже сказал, к концу недели я получу из лаборатории первые результаты анализов. До тех пор воздержись. Ну все, мне пора. Береги себя!
- Постараюсь, - сказал я. - До свидания.
Повесив трубку, я словно перерезал единственную нить, связывающую два мира.
- Радуйся, дорогой! - сказала Вита. - Не пройдет и трех дней, как он будет здесь. Разве не чудесно? А сейчас не хочешь ли ты подняться в ванную и обработать глаз?
Позднее, когда глаз был промыт, а Вита скрылась на кухне, чтобы сообщить миссис Коллинз о предстоящем визите Магнуса и, уж конечно, обсудить его гастрономические вкусы, я достал карту дорог и снова попытался найти Триджест. Нет, его там не было. Уже известный мне Тризмилл был, и Триверран, Тринадлин, Тривенна - три последние тоже значились в Переписной книге - и это все. Возможно, Магнусу удастся что-то выяснить с помощью лондонского студента.
Вита вернулась в библиотеку.
- Я спросила у миссис Коллинз про семейство Карминоу, но она о таких и не слышала. Они действительно хорошие друзья Магнуса?
На мгновенье я оцепенел, услышав от нее это имя. Мне следовало быть крайне осторожным, иначе в голове опять могла начаться путаница.
- Скорее всего, он давно потерял их из виду, - сказал я. - Сомневаюсь, чтобы он встречался с ними в последнее время. Он ведь не часто сюда приезжает.
- Я проверила - в телефонной книге их нет. Чем занимается Оливер Карминоу?
- Чем занимается? Право, не знаю. Кажется, он служил в армии, потом на какой-то государственной службе. Лучше спросить у Магнуса.
- И его жена действительно привлекательна?
- Да, была, - сказал я. - Я никогда не разговаривал с ней.
- Но ты видел ее этим летом?
- Лишь издали. Навряд ли она бы меня узнала.
- А была она здесь в те добрые старые времена, когда ты приезжал сюда студентом?
- Весьма вероятно, но я ни разу не встречался ни с ней, ни с ее мужем. Мне очень мало о них известно.
- Но все же достаточно, чтобы узнать ее дочерей, когда ты увидел их на днях.
Я почувствовал, что все больше увязаю в собственном вранье.
- Дорогая, - сказал я, - чего ты добиваешься? Магнус мимоходом упоминает имена друзей и знакомых и среди прочих - Карминоу. Вот и все. У Оливера Карминоу раньше была другая семья, Изольда - это его вторая жена, и у них две дочери. Ты удовлетворена?
- Изольда? Какое романтичное имя!
- Не более романтичное, чем Вита, - возразил я. - Может, оставим ее в покое?
- Странно, что миссис Коллинз никогда не слышала о них. Уж она-то просто кладезь информации - знает в округе всех и вся. Но как бы там ни было, она мне сказала, что по дороге в Менебили Бартон есть превосходный манеж, так что я собираюсь пойти договориться с тамошними хозяевами.
- Слава Богу, - сказал я. - Почему бы тебе не пойти и не договориться прямо сейчас?
Она пристально посмотрела на меня, затем развернулась и вышла из комнаты. Я украдкой вынул свой носовой платок и вытер со лба вновь выступивший пот. Какое счастье, что род Карминоу угас, а то она непременно откопала бы кого-нибудь из потомков и пригласила его на обед в следующее воскресенье - то-то бедняга удивился бы!
Мне нужно было продержаться два - нет, почти три дня, прежде чем Магнус придет мне на помощь. Уж если что-то вдруг возбуждало любопытство Виты, отвлечь ее от этого было крайне сложно, и только такой человек, как Магнус, с присущим ему черным юмором, мог сознательно упомянуть в разговоре с ней имя Карминоу.
Остаток дня прошел без происшествий, и, благодарение Богу, мысли у меня больше не путались. Отъезд Билла и Дианы принес мне такое облегчение, что остальное уже было неважно. Мальчики отправились кататься верхом, а Вита, хотя она еще не пришла в себя после вчерашнего и мучилась с похмелья, благоразумно не жаловалась и не заводила разговора относительно вчерашней вечеринки. Мы рано легли и спали как убитые. А когда проснулись на следующее утро - это был четверг, - лил нескончаемый дождь. Меня это нисколько не волновало, но Вита и мальчики расстроились, так как наметили ещё одну морскую прогулку.
- Надеюсь, хотя бы в субботу и воскресенье дождя не будет, - сказала Вита, - иначе я просто не знаю, что делать с мальчиками. Ты же не захочешь, чтобы они весь день болтались в доме, когда здесь будет профессор.
- О Магнусе не беспокойся, - сказал я ей. - У него всегда полно всяких идей, хватит и на мальчиков, и на нас с тобой. К тому же мы с ним, скорей всего, будем заняты работой.
- Какой такой работой? Уж не собираетесь ли вы запереться в той странной комнате в подвале?
Она даже не догадывалась, как близка была к истине.
- Точно пока не знаю, - ответил я уклончиво. - Магнус отобрал кучу бумаг, возможно, он захочет просмотреть их вместе со мной. Исторические изыскания и все такое. Я уже говорил тебе о его новом увлечении.
- Ну что ж, это могло бы заинтересовать Тедди, да и меня тоже, - сказала она. - Было бы забавно устроить пикник в каком-нибудь историческом месте… К примеру, в Тинтэджеле. Миссис Коллинз говорит, что там непременно нужно побывать.
- Это не совсем то, что интересует Магнуса, да и к тому же там полно туристов, - сказал я. - Подождем, пока он приедет, тогда и узнаем.
Я все гадал, как нам, черт побери, отвязаться от них, если Магнус захочет наведаться в Граттен. Впрочем, об этом пусть у него голова болит.
Четверг, казалось, никогда не кончится, и скучнейшая прогулка по песчаным дюнам Пара не внесла разнообразия. Магнус советовал мне "попотеть и перетерпеть", и вечером я понял, что он имел в виду. "Попотеть" - это было очень подходящее выражение, в буквальном, физическом смысле. Я редко страдал (если не сказать вообще не страдал) потливостью, этим широко распространенным недугом. В школе еще бывало - после тяжелых физических упражнений, но далеко не так, как некоторые из моих товарищей. Теперь же, при малейшем усилии или даже когда я просто сидел не двигаясь, у меня из всех пор выступал пот, причем он отличался особым едким запахом, и я молил Бога, чтобы никто, кроме меня самого, этого не почувствовал.
Когда это случилось со мной в первый раз, после прогулки по песчаным дюнам Пара, я подумал, что это связано с физическими нагрузками, и перед ужином принял ванну, но вечером, когда Вита с мальчиками смотрели телевизор, а я, удобно устроившись в музыкальном салоне, слушал пластинки, все началось снова. Внезапное ощущение липкого озноба - и у меня по голове, шее, подмышкам, спине потек пот. Так продолжалось, наверное, не больше пяти минут, но за это время рубашка у меня стала хоть выжимай. Потливость, как и морская болезнь, вызывает скорее смех, нежели сочувствие (когда речь идет о других, а не о тебе самом, разумеется), но я-то понимал, что в моем случае это связано с новой реакцией организма на препарат, и не на шутку перепугался. Я выключил проигрыватель и поднялся наверх, чтобы вымыться и переодеться - уже во второй раз за вечер - и все это время меня мучил вопрос, как же себя вести, если следующий приступ начнется, когда я уже буду в постели с Витой.
Нервы у меня были напряжены, и я со страхом ждал ночи, а тут еще Вита, как назло, настроилась поболтать: она без умолку трещала, пока переодевалась, и затихла, лишь когда мы улеглись бок о бок в постели. Я нервничал, как молодожен в первую брачную ночь, отодвигался потихонечку к краю кровати, нарочито зевая и всем своим видом показывая, что изнемогаю от усталости. Мы выключили ночники, и я принялся изображать глубокое, ровное дыхание человека, которого сморил сон. Уж не знаю, насколько убедительно я играл свою роль, но после одной-двух попыток прижаться ко мне потеснее, которые я попросту игнорировал, она отвернулась и, отодвинувшись на свой край кровати, вскоре заснула.
Я лежал с открытыми глазами и думал о том, какой нагоняй я устрою Магнусу, когда он приедет. Тошнота, головокружение, путаница в мыслях, воспаленный глаз, а теперь еще этот вонючий пот - во имя чего все это? Ради нескольких мгновений в далеком прошлом, не имеющих отношения к настоящему, совершенно в сущности не связанных ни с его жизнью, ни с моей, не нужных ни мне, ни ему, ни тому миру, в котором мы с ним живем; от них столько же пользы, сколько от старого, бог весть кому принадлежащего семейного альбома, валявшегося в пыльном ящике стола. Так рассуждал я, пока не настала полночь - и еще некоторое время спустя, но здравый смысл имеет обыкновение куда-то улетучиваться, когда в предрассветные часы нами овладевает демон бессонницы: я лежал и отсчитывал - час, два, три, следя за стрелками на светящемся циферблате дорожного будильника, стоявшего у меня в изголовье, и мне вспомнилось, как легко перемещался я в том, другом, мире - легко и свободно, как во сне, и в то же время воспринимая все ясно и живо, как наяву. И Роджер - не просто пожелтевший снимок в альбоме времени; в том четвертом измерении, куда я попал нечаянно, а Магнус умышленно, он - сейчас, в эту самую минуту - по-прежнему ходил, ел и спал у себя дома в Килмарте, то есть прямо тут, подо мной; и таким образом его настоящее, протекая бок о бок с моим, как бы сливались воедино.