– Торридон находится на северо-западе Шотландии?
– На западном побережье, – уточнил Джеймс. – Мы тоже направляемся в Данфаллэнди.
Повернувшись к мужчине, которого звали Дункан, он что-то быстро сказал ему по-гэльски. Дункан кивнул, и Маккарри вновь обратился к Эллин:
– Мы отвезем вас туда. И его – тоже. – Он показал на тело Эвана. – И всех остальных убитых. Фергюссон должен знать, что на вас напали на его земле.
Почти целый час они скакали, не проронив ни слова. Дункан Маккензи – впереди, держа под уздцы лошадей с телами убитых, Маккарри – за ним, ведя за собой лошадь Эвана. Тело Эвана, перед тем как отправиться в путь, аккуратно завернули в плед и бережно пристроили на спине лошади, остальных же убитых небрежно бросили на спины их лошадей.
Эллин удалось сказать Бритте и Неду лишь пару слов, однако с ними, похоже, все было в порядке, несмотря на то, что они оба пережили шок от смерти Эвана. Эван погиб, с недоумением думала Эллин. Как могло случиться, что Эвана убили? И все-таки это случилось... И исключительно по ее вине.
Если бы она вела себя умнее, Эван был бы жив. Она знала, что их будут преследовать, и должна была защитить их всех и предотвратить убийство. Ведь она была уверена, что те мужчины, что разговаривали в кабинете ее отчима, наняли людей и блондина, чтобы он их убил. А может, этот блондин тоже был среди заговорщиков? В его глазах она прочитала смерть.
Мужчина, голос которого она услышала первым, говорил, что собирается в Данфаллэнди. Этот мужчина вполне мог быть блондином – его голос очень подходит к холодному взгляду человека, напавшего на нее на равнине. Но кто бы он ни был, Господь не позволил ему осуществить его зловещий замысел. Господь и Маккарри из Торридона.
Маккарри из Торридона... Эллин уже доводилось слышать эту фамилию, однако она почти ничего не помнила о людях, носящих ее, за исключением того, что Маккарри принадлежат к клану диких шотландских горцев, правящих на западе Шотландии. Равно как и Макдональды и Макганноны, Маккензи и Маклауды. И Маккарри.
"Варвары" – вот как называл их ее отчим, который боялся их до смерти. И не он один. Многие трепетали перед шотландскими горцами, и если хотя бы десятая часть того, что о них рассказывали, правда, у них были для этого все основания. Но в данный момент больше всего опасался кланов шотландских горцев Вильгельм Оранский. Если вдруг вспыхнет восстание, и они перейдут на сторону восставших, не видать ему трона как своих ушей. Именно эта тема должна была стоять на повестке дня в Данфаллэнди.
Кто же этот Маккарри из Торридона? Он хорошо одет, хотя одежда его и запылилась от долгого путешествия, а оружие было высокого качества. Высокомерен, что выдает в нем человека, привыкшего, чтобы ему подчинялись. Не понаслышке знаком с насилием: его быстрая реакция и последующее поведение говорят о том, что он не впервые вытаскивает из ножен шпагу.
С запада... С запада... Эллин никак не могла припомнить, где она слышала эту фразу... И внезапно ее осенило: в кабинете Питни, когда первый говоривший рассказывал о человеке, лично вызвавшемся убить Джона. "Он с запада, – словно наяву услышала она холодный голос. – Считает себя патриотом".
Она вновь взглянула на Маккарри. Он с запада. Считает ли он себя патриотом? Откуда ей знать. Как выглядит человек, способный убить другого человека? Стоит ли на нем каинова печать, или он высокий, худощавый и красивый, как воин из древних сказаний?
Нет, Маккарри никак не может быть человеком, которого заговорщики послали кого-то убить. Он спас ей жизнь, а не отнял ее, даже когда она назвала ему свое имя. Он убил напавших на нее, причем было ясно, что ни он их, ни они его не знают. И убил ради того, чтобы сохранить ей жизнь. Нет, Маккарри она может не бояться.
А вот блондин... Он хотел ее убить, а если бы его свита изнасиловала ее, спокойно бы за ними наблюдал и ни во что не вмешивался. При воспоминании о том, как блондин протянул руку, чтобы ее, схватить, как блеснуло на солнце страшное лезвие ножа, Эллин содрогнулась от ужаса. Опасность по-прежнему ей угрожает, вернее, она уже нависла над ней.
И не только над ней. Жизни Бритты и Неда тоже под угрозой. Ей нужно было бы ехать одной. Нужно было сообразить, что люди, спокойно планирующие убийство, не остановятся перед тем, чтобы отнять жизнь еще у одного человека. Она решила рискнуть собственной жизнью, чтобы предупредить Джона, но не должна была рисковать жизнью других людей. Она даже не сказала им правды о том, куда направляется и насколько опасно это путешествие, и вот теперь Эван погиб.
Эллин Грэм, думал Джеймс. Из Нетерби. Как это, черт подери, ей в голову взбрело ехать через всю Шотландию в сопровождении лишь одного мужчины, горничной и молодого парня? Неужели она такая идиотка? Ведь должна же она понимать, что сейчас, в преддверии войны, на каждом шагу человека может подстерегать опасность. И что женщина, которая выглядит так, как она, должна путешествовать с мужчиной, способным ее защитить. Похоже, Эван Стюарт оказался на это не способен.
Зачем она едет в Данфаллэнди? Там должны собраться мужчины, причем многие из них грубы и способны на все. Такой девушке, как она, благовоспитанной, нежной, явно благородного происхождения, среди них не место. Она утверждает, что ей нужно поговорить со своим кузеном. А может быть, встретиться с мужчиной? Обручального кольца у нее на пальце нет, но это ничего не значит – многие женщины предпочитают оставлять ювелирные украшения дома, когда отправляются путешествовать.
Она наверняка знает, что очень красива и не один мужчина был бы рад уложить ее в свою постель. А может быть, она чья-то любовница, которая решила тайком провести со своим кавалером пару дней, пока будут обсуждаться вопросы о войне? Джеймс нахмурился. Нет, судя по ее поведению, она невинная девушка, а не чья-то любовница. И вот теперь она снова плачет.
Она сказала, что ей нужно поговорить со своим кузеном. Так, значит, ее кузен Грэм?
– Вы родственница Джона Грэма из Клеверхауса? – решил уточнить он.
Она не ответила. Он подъехал к ней и повторил свой вопрос. Удивленно взглянув на него, Эллин вытерла слезы.
– Это мой кузен, сэр, – гордо ответила она.
– Джон Грэм, виконт Данди, ваш кузен?
Она снова кивнула:
– Да, Данди мой кузен.
– А зачем вы едете в Данфаллэнди, мисс Грэм? Или мне следует называть вас миссис?
– Мисс, – ответила Эллин, глядя ему в глаза.
– Понятно. Так все-таки, мисс Грэм, зачем вы едете в Данфаллэнди?
– Я ведь вам уже говорила: мне нужно поговорить с кузеном.
– Должно быть, вы с ним... очень близки. Может быть, любите друг друга?
Вспыхнув и сердито сощурив глаза, она холодно бросила:
– Джон мой кузен, и только. Вы ведете себя весьма бесцеремонно, сэр.
– А что вы должны обсудить с Данди? Или вы еще с кем-то должны встретиться? Может быть, с кем-то, кто служит в полку вашего кузена?
Она молча сверлила его взглядом.
– Ну, что скажете?
Она плотно сжала губы. Должно быть, она сдерживает ярость. Так и оказалось.
– Вы решили, что я собираюсь встретиться со своим любовником? – дрожащим от гнева голосом процедила Эллин. – Вам что – ничего другого в голову не приходит? Заводить интриги в то время, когда Вильгельма Оранского, того и гляди, провозгласят королем и уже идут разговоры о восстании? Да у кого сейчас есть время любить, мистер Маккарри!
– У многих.
– Только не у меня.
– А вот это жаль, Эллин Грэм.
Эллин открыла рот, чтобы что-то сказать. Должно быть, обдумывает ответ, подумал Джеймс. Все лучше, чем плакать.
– А сами вы зачем направляетесь в Данфаллэнди, Маккарри? – спросила она. – На любовное свидание?
Несколько секунд понаблюдав за ее искаженным от гнева лицом, Джеймс расхохотался, да так громко, что Дункан обернулся и посмотрел на них.
– Нет, моя милая, я еду в Данфаллэнди для того, чтобы обсудить будущее Шотландии, о чем вам наверняка известно. И я никак не могу понять, почему это кузина Данди разъезжает по окрестностям без надлежащей охраны.
– Меня сопровождали двое мужчин.
– Да уж, они отличные защитники!
Пришпорив лошадь, Эллин умчалась вперед. Джеймс задумчиво смотрел ей вслед, наблюдая за тем, как покачиваются ее бедра. "Да у кого сейчас есть время любить?" Джеймс перевел взгляд на тела убитых врагов. А ведь она права. Пришпорив лошадь, он догнал Эллин.
– Простите за оскорбление, Эллин Грэм, – повинился он, склонив голову в покаянном жесте.
Эллин не ответила.
– Я совершенно искренне говорю. Простите меня.
Она наконец кивнула.
– Спасибо, – поблагодарил Джеймс. – А теперь ответьте мне на вопрос: зачем вы едете в Данфаллэнди?
– Мне нужно поговорить с кузеном, – в который уже раз повторила она.
– Мы все надеемся это сделать. Но неужели вам настолько это необходимо, что вы готовы рисковать жизнью ради разговора с ним? И почему вас кто-то хочет убить, Эллин?
– Я не знаю, почему меня хотели убить.
Несколько секунд он смотрел в ее глаза.
– Наверняка знаете.
Эллин снова умчалась вперед, однако на сей раз Джеймс не стал ее догонять. Он задумчиво смотрел ей вслед. Эллин что-то скрывает. Это ясно. Он пожал плечами. Что ж, скоро он все будет знать.
Наконец перед ними возник замок Данфаллэнди – огромный и мрачный, с отлично укрепленными стенами и башнями, едва различимыми в наступающих сумерках. Изяществом это сооружение не отличалось, но зато с первого взгляда можно было догадаться, что эти стены не единожды с честью выдержали осаду неприятеля.
Въехать в замок можно было сквозь массивные ворота, которые были сейчас закрыты, и за которыми велось постоянное наблюдение со стены. Подъемный мост был освещен факелами, как и зубчатые стены с бойницами, на которых стояли, наблюдая за их приближением, вооруженные воины. Дав знак Эллин и остальным остановиться, Маккарри один подъехал к воротам и остановился перед ними. Подняв голову, он расправил плечи и крикнул часовым:
– Я Маккарри из Торридона! Приехал на съезд! И привез с собой тех, кого убили на этой земле! Позовите Фергюссона!
Он ждал ответа, сидя в седле и подбоченившись, его волосы тускло поблескивали в свете фонарей, а с зубчатых стен доносились возбужденные голоса. И лишь некоторая скованность выдавала его напряжение.
Эллин с удивлением наблюдала за ним. Кто этот человек, которому, судя по всему, неведом страх? Сама она изрядно трусила. Она перевела взгляд на Бритту с Недом. Глаза служанки были широко распахнуты, губы дрожали, однако, встретившись взглядом с Эллин, она сделала вид, будто ей все нипочем. Нед с тревогой наблюдал за толпой деревенских жителей, окруживших их маленький отряд. Нет, все-таки нужно было ехать одной, раздраженно подумала Эллин.
Не обращая внимания на любопытные взгляды, она с интересом, следила за Маккарри и Дунканом. "Маккарри из Торридона"... Он сказал это с такой гордостью, что Эллин поняла: для людей Фергюссона это значит намного больше, чем для нее. Она скользнула взглядом по его спине, широким плечам, тонкой талии. Такого красивого мужчину не скоро забудешь. Встретила бы она его в других обстоятельствах, запросто могла бы влюбиться. В этот момент со стены раздался зычный голос:
– Торридон, шельмец ты этакий, зачем ты притащил мне эти трупы?
– Это не я шельмец, Фергюссон, – крикнул в ответ Маккарри седовласому мужчине, голову которого Эллин рассмотрела в свете фонарей, – а тот, кто убивает мирных путешественников на ваших землях. Я подумал, что вам необходимо об этом узнать!
– Это верно, хотя, надо признаться, не люблю слушать плохие новости. Подожди-ка минутку, парень, мы откроем ворота.
Оказалось, что во дворе полным-полно мужчин, большинство из них красовались в одежде шотландских горцев. Они с нескрываемым интересом уставились на Эллин и ее спутников, подъехавших к подножию лестницы. Стараясь не обращать внимания на шуточки в ее адрес, Эллин поискала в толпе Джона, но не нашла – а больше она никого тут не знала.
Спрыгнув на землю, Нед помог спуститься Бритте. Дункан тоже слез с лошади. Эллин вздрогнула, почувствовав на своем бедре чью-то руку, и оглянулась: на нее в упор смотрели синие глаза Маккарри. Он протянул к ней руки:
– Давайте, Эллин, я вам помогу.
Эллин кивнула и положила руки ему на плечи. Обхватив ее за талию, он вытащил ее из седла и, прижав к себе, начал медленно опускать на землю. Прежде чем она успела возмутиться, ее ухо оказалось на уровне его рта, и она услышала тихий шепот:
– Не говорите всего, что знаете, Эллин. Расскажите только Данди о том, что случилось и кто, по-вашему, на вас напал. Помните: люди, пытавшиеся вас убить, могут находиться здесь. Фергюссона можно посвятить в то, что произошло, но больше никому ничего не говорите, пока не обсудите все со своим кузеном.
Подержав ее крепко прижатой к себе еще несколько секунд, он резко поставил Эллин на землю.
– Скажите, что поняли меня, Эллин, – прошептал он, неохотно убирая руки с ее талии и не отрывая от нее взгляда. – Пообещайте вести себя осторожно.
– Поняла, – прошептала она. – Обещаю. – И отступила в сторону, заметив, что сквозь толпу к ним пробивается Фергюссон, лукаво посматривая на них.
– Торридон! – радостно воскликнул Фергюссон, пожав Маккарри руку, и, оглядев Эллин с головы до ног, прошествовал мимо нее к Дункану и тоже поздоровался с ним за руку. – Маккензи! – Он указал на Эвана и остальных убитых: – Вижу, вы потеряли несколько человек. Что произошло?
– Я расскажу вам об этом за виски, – невозмутимо, ответил Маккарри.
Оглядев собравшихся, Фергюссон вновь повернулся к Маккарри:
– Ну конечно, парень. Так будет лучше всего. А о твоих приятелях, которым так не повезло, мы позаботимся сами.
– Благодарю вас, сэр, – поклонился Маккарри.
– Тогда пошли. – Фергюссон, хлопнув его по спине, зашагал прочь, но у подножия лестницы остановился и кивнул на Эллин: – А пока мы будем беседовать, я прикажу позаботиться о твоей женщине.
Маккарри покачал головой:
– Она останется со мной. Они все останутся со мной.
– Вот как?
– Да. Данди приехал?
– Пока нет. Ожидаю его с минуты на минуту. А что?
– Мне нужно с ним поговорить.
Фергюссон расхохотался:
– Не только тебе, но и нам всем тоже, приятель! Думаю, придется тебе подождать своей очереди. Пошли в дом. – И он первым начал подниматься по лестнице в главный зал замка.
Зал оказался огромным, с высоким потолком, но выдержан в строгом стиле – стены не были ничем украшены. Было довольно шумно – мужчины, стоявшие и сидевшие за длинными столами, занимавшими почти все свободное пространство, громко о чем-то беседовали. У их ног грызлись из-за костей собаки, а слуги убирали со столов. Ни одной женщины в зале не было видно.
Фергюссон повел их сквозь толпу, и многие из присутствующих останавливали Маккарри, чтобы поздороваться с ним, называя при этом Торридоном. Должно быть, он носит титул графа Торридона, наконец догадалась Эллин. Неудивительно, что он такой надменный: его так воспитали. Он был именно таким, каким Эллин представляла себе графа, живущего в западной части Шотландии, – самодовольным, крепким, сильным и выносливым.
Многие из тех, что здоровались с Маккарри, улыбались ему и махали, ему рукой – наверно, они были, с ним хорошо знакомы, – другие, наклонившись к нему, тихо выражали соболезнования. "Интересно, какое у него горе?" – размышляла Эллин, украдкой наблюдая за ним. Он учтиво благодарил каждого, но лицо его оставалось бесстрастным. Положив руку ей на талию, он вел ее сквозь толпу, однако ни с кем не знакомил. Не сделал он этого и тогда, когда высокий пожилой шотландец с седеющими светлыми волосами поднял руку, останавливая их.
– Рад, что ты приехал, парень, – тихо сказал он. – Рад тебя видеть. – Он окинул взглядом Эллин, который пронзил ее насквозь, улыбнулся ей и посмотрел на Дункана: – И тебя тоже, Маккензи. Я не знал, приедешь ты или нет.
Маккензи пожал ему руку.
– Мы должны были приехать, Килганнон, – улыбнулся он и, обведя рукой вокруг, добавил: – Мы все должны были приехать.
Килганнон кивнул:
– Ты прав. Тяжелые настали времена, верно? Прими мои соболезнования по поводу кончины твоего отца, Нейл. – Внезапно он улыбнулся: – Или я разговариваю с Джеймсом?
Фергюссон хрипло засмеялся:
– Неужели ты думаешь, Килганнон, что Нейл Маккарри не был бы сейчас здесь? Я попросил, чтобы приехали вожди кланов. Приехал ты, а теперь и Торридон.
– Я-то приехал, – заметил Килганнон, – но на месте Нейла мне бы хотелось быть сейчас и здесь, и у себя дома. Рад видеть представителя клана Маккарри, парень.
– Благодарю вас, сэр, – ответил Маккарри, и уголки его губ дрогнули, словно он пытался сдержать улыбку. Предложив руку Эллин, он вывел ее из толпы и следом за Фергюссоном начал подниматься по винтовой лестнице, расположенной в углу зала.
Поднявшись на второй этаж, хозяин пригласил Эллин, Маккарри и Дункана в маленькую комнату, приказав Неду и Бритте дожидаться у дверей вместе со стражей. Они вопросительно взглянули на Эллин, та кивнула и вместе с Маккарри вошла в комнату.
Для крепости, отличавшейся спартанским убранством, она оказалась на удивление уютной: большой письменный стол, шкафы, полные книг, стены увешаны гобеленами, в углу большое окно, закрытое тяжелыми шторами. Налив себе и мужчинам виски, Фергюссон уселся за стол и взглянул на Торридона.
– А теперь, парень, рассказывай, – приказал он. Маккарри предложил Эллин сесть, после чего сам сел рядом на стул, а Дункан встал у двери, скрестив на груди руки.
–Что произошло? – допытывался Фергюссон. – И где остальные твои люди?
– На сей раз приехали только мы с Дунканом, – тихо ответил Маккарри.
Фергюссон прищурился:
– Ты, вождь могущественного западного клана, разъезжаешь по Шотландии без охраны? Да еще везешь с собой свою женщину?
Маккарри покачал головой:
– Это не моя женщина. Мы встретились с ней и ее спутниками, когда на них напали на дороге, проходящей рядом с рекой.
Бесстрастно оглядев Эллин с головы до ног, от заляпанной грязью юбки до лица, Фергюссон повернулся к Маккарри:
– Не твоя?
Маккарри усмехнулся:
– Не моя.
– Ты слишком дружелюбно относишься к незнакомым дамам, приятель. Кто же она?
Маккарри поднес к губам стакан с виски и взглянул на Эллин.
– Это Эллин Грэм из Нетерби.
– Нетерби? Это где ж такое?
– Недалеко от Данди.
– Данди, случайно, не приходится вам родственником?
– Это мой кузен, – ответила Эллин.
Фергюссон подмигнул Маккарри:
– Ну как же, кузен он ей!
Эллин едва сдержалась, чтобы не вспылить, однако заставила себя сохранять спокойствие.
– Я его двоюродная сестра, сэр.
Сделав щедрый глоток виски, Фергюссон со стуком поставил стакан на стол и с интересом посмотрел на Эллин.
– И что привело вас сюда, мисс Грэм?
– Я приехала повидаться со своим кузеном, сэр.
Фергюссон откинулся на спинку стула.