– А как еще я могу рассуждать? – Ричард поднялся и подошел к камину, чтобы добавить туда несколько поленьев. – Дело идет о справедливости.
– Или о твоей жизни, если тамплиеров начнут хватать здесь, как было во Франции, – возразил Брэдан.
– Все может случиться. Но я тысячу раз мог погибнуть на поле боя. И ты тоже. Главный королевский судья, охраняющий дороги и леса вокруг Лондона, не может сказать, что живет в полной безопасности.
– Так и есть, – согласился Брэдан. – Но тот риск можно рассчитать. Он необходим, чтобы поддерживать порядок и справедливость в королевстве.
– Борьба с гонениями на тамплиеров – это тоже борьба за справедливость, Брэдан. Видит Бог, их убивают десятками, пытают, чтобы заставить признаться в ереси, – хриплым от волнения голосом заговорил Ричард. – А причина лишь в том, что король Франции испугался богатства и влияния ордена, его независимости от королевской власти.
Брэдан откинулся в кресле и тяжело вздохнул:
– Не могу с тобой спорить, Ричард, но один человек не в состоянии остановить прилив. Я просто не хочу, чтобы он смел и утопил тебя.
– Не бойся, я не собираюсь в одиночку воевать с инквизицией.
Брэдан фыркнул:
– Я помню, малыш, что обещал поддержать тебя. Два де Кантера – это реальная сила. Но боюсь, что даже наше боевое искусство не способно сдержать жадную орду французских прелатов.
Ричард хохотнул и с интересом взглянул на брата:
– Я вовсе не то имел в виду, брат. Я не собирался идти против толпы врагов на пару с тобой.
– Тогда в чем твой план? – требовательно спросил Брэдан. – Ты сказал, что не собираешься бежать из Англии. Хочешь спрятаться и переждать?
– Нет. – Голос Ричарда зазвучал резко. – Я больше не допущу, чтобы за мной охотились, как за диким зверем. Один раз я это уже пережил, в тот, самый первый, день. Но тогда надо было спасать жизни товарищей и ценности, которые мне доверил великий магистр. Сейчас я буду защищаться.
– Неужели ты думаешь победить? – воскликнул Брэдан. – Нелегкое это дело. Инквизиция очень могущественна и ни перед чем не остановится. Пока она еще не добралась до Англии, но не стоит успокаиваться. Это только вопрос времени. – Брэдан энергично запустил руку в волосы. На лице его было написано неподдельное беспокойство. – Видит Бог, идти наперекор такой силе, не имея целой армии единомышленников, – чистое безумие.
– Не бойся, брат. Я обратился к высшей власти, власти, которая сильнее твоей.
Брэдан явно был поражен и замер, осмысливая услышанное.
– Боже тебя сохрани, малыш! Неужели ты полагаешься на молитвы?!
– Должен признаться, что не только. – Ричард усмехнулся. – К тому же молитвы мне не помогут, если меня признают еретиком.
– Тогда в чем дело?
– Я отправил послание королю Эдуарду. Он был моим учеником и, может быть, не забыл этого. Я просил, чтобы он не впускал инквизицию в Англию. Пусть она остается в границах Франции.
Брэдан скептически покачал головой:
– Рискованный шаг – вот мое мнение. Трудно будет заставить короля сделать что-нибудь, противное интересам Франции, ведь его будущая жена – дочь короля Филиппа.
– Знаю. Но свадьба состоится только через несколько месяцев. К тому же известно, что Эдуард, как и его отец, симпатизирует ордену тамплиеров и поддерживает его. – Ричард забарабанил пальцами по столу. – Конечно, это игра, но если кто и способен унять непомерные аппетиты короля Филиппа, то это его ровня на английской земле.
Наступило тяжелое молчание. Брэдан задумался над аргументами Ричарда, потом покачал головой и с неохотой произнес:
– Не могу сказать, что мне нравится твоя идея. Наш король молод и неопытен в политических делах. Но с другой стороны, я понимаю твое нежелание смириться с таким положением. Черт возьми, на твоем месте я бы действовал так же!
– Благодарю за поддержку.
– Но это не значит, что я со всем согласен, – мрачно продолжал Брэдан. – Ты должен готовиться к схватке, Ричард. Будет королевская помощь или нет, тебя неприятности не минуют.
– Я понимаю и постараюсь приготовиться. Буду тренироваться; если согласишься, то с твоей помощью. – Ричард искоса взглянул на брата. – Надо сохранять форму и держать ухо востро. Но сейчас другие задачи. Следует подготовить заупокойную мессу для Элинор и поминки. На следующей неделе в Хоксли престольный праздник – День всех святых. В замке соберутся все фермеры и арендаторы. Мне надо назначить нового управляющего.
– Зачем тебе новый управляющий? Насколько я успел наметить, Хоксли содержится в идеальном порядке, особенно если учесть твое долгое отсутствие.
Ричард встал и прошел к широкому окну.
– В том-то и дело. Похоже, брат Томас очень заботился о Хоксли, пока меня не было. Собрал для меня большой доход, и для себя – не меньший. К несчастью, арендаторам совсем ничего не осталось. В мое отсутствие он допустил много несправедливости по отношению к людям.
– Терпеть не могу лицемерных святош. Как ты узнал о его делах?
– Мег намекнула кое на что. Они явно были не рады меня видеть. Сначала я думал, это из-за того, что Элинор заболела, когда я оставил ее пять лет назад. – Ричард с силой потер шею. – Но потом стал проверять вместе с братом Томасом хозяйственные записи за последние пять лет и понял, в чем дело. Если смогу, я все исправлю. Все эти годы крестьяне жили просто ужасно. Во время праздника я объявлю это во всеуслышание. Кроме того, мне нельзя уезжать из Хоксли, разве что король потребует моего приезда. Сейчас я жду своих товарищей, с которыми бежал из Франции. Однако с каждой минутой надежда увидеть их живыми становится все призрачней. Боюсь, они попали в лапы инквизиции.
– Сколько их?
– Трое. Два брата – Алекс и Деймиен д'Ашби, а третий – Джон де Клифтон. Алекс – известный забияка, склонен к буйству. Во Франции мы оказались фактически для того, чтобы предать его суду за нарушение обета целомудрия. Думаю, что у него больше всего шансов благополучно добраться до Англии. – Ричард опустил глаза. – Тем не менее я здесь, но до сих пор не имею известий ни о нем, ни об остальных.
– Не отчаивайся, брат. Возможно, они передвигаются медленней из-за ранений или потому, что плохо знают местность.
– А возможно, их захватили французы до того, как они успели переправиться в Англию, – с болью закончил Ричард.
– Конечно, возможно, но давай надеяться на лучшее. С Божьей помощью ты скоро что-нибудь узнаешь о них.
На этих словах Брэдан замолчал надолго. Ричард с тревогой следил за братом. Брэдан задумался о чем-то серьезном. Брат всегда любил выяснить все до конца.
– Черт возьми, Брэдан! – Ричард прислонился к деревянной панели и сложил на груди руки. – Что у тебя на уме? Ты сейчас как легавая, загнавшая лису. Подозреваю, что эта лиса – я.
– С каких это пор ты стал таким проницательным?
Старший брат бросил на Ричарда острый взгляд. При этом он, неотрывно глядя на собеседника, опустил одну руку за спинку кресла, а другую положил на стол. Ричарда поразило то, что Брэдан бессознательно принял ту же позу, в которой часто сидел их отец в ту пору, когда сам Ричард был еще мальчишкой, а Брэдан, легкомысленный и бесстрашный, готовился к крестовому походу. Сейчас Брэдан заговорил обманчиво безразличным тоном:
– Итак, расскажи мне о Мег.
Хорошо, что Ричард уже допил свой эль, иначе бы он подавился.
– Что ты хочешь знать? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал так же бесстрастно, как голос брата.
На самом деле Ричард с удивлением заметил, что в нем возникло непроизвольное желание защитить Мег даже от такого, с виду совсем невинного, вмешательства Брэдана.
– Ну, во-первых, я не ожидал встретить дочь графа в захолустном замке, да еще практически в качестве прислуги. Ее прегрешение должно быть очень тяжелым, раз повлекло за собой подобное наказание. Тем не менее она показалась мне очень милой девушкой. По крайней мере первое впечатление именно такое. – Брэдан приподнял брони и вопросительно уставился на Ричарда: – Что ты о ней думаешь?
– Мне некогда было о ней думать, – соврал Ричард, но, похоже, не убедил Брэдана.
– Ну хорошо. А ты знаешь, в чем именно состоит этот, как она выразилась, недопустимый проступок?
Ричард стиснул зубы. О Господи, зачем Брэдан в него вцепился?
– Насколько мне известно, – как можно равнодушнее стал рассказывать он, – ее прегрешение связано с сердечными делами без благословения родителей. За это ее и сослали сюда. Мне кажется, с тех пор она обрела душевное равновесие, но ей явно довелось много страдать. На самом деле она и теперь еще страдает.
– Понятно, – протянул Брэдан, по-прежнему не сводя глаз с Ричарда. – Значит, можно сказать, что перед нами женщина, нуждающаяся в спасении?
Ричард молчал, стараясь справиться с уколом, который содержался в вопросе. Он не винил Брэдана, но тем не менее ощутил боль. Стараясь изобразить на лице улыбку, которая получилась несколько кривой, он заметил:
– На самом деле ты спрашиваешь, не похожа ли она на Элизабет или Элинор, ведь так?
Брэдан все не отводил упорного взгляда.
– Да, малыш, – наконец пробормотал он. – Я хочу знать именно это. Для твоей же пользы, не ради себя.
Ричард ответил не сразу. Перед его мысленным взором в который раз за сегодняшний день возникли тени прошлого. Элизабет… ее милая, невинная улыбка… они так смеялись, когда попали под теплый весенний ливень… то было время первой, юной любви… Он долго не мог заполнить пустоту, образовавшуюся, когда Элизабет исчезла. Она была похищена и попала в лапы старому распутнику – его дядюшке. Потом пришло горестное известие о смерти Элизабет в родах. Негодяй оказался виновен и в этом.
С тех пор прошло много времени, однако Брэдан прав. Тогда он хотел, нет, чувствовал, что обязан спасти Элизабет любой ценой. Жажда мести не утихла и после ее смерти. Ричард не успокоился, пока не уничтожил мерзавца, разрушившего жизнь Элизабет.
И все же Элизабет была не единственной женщиной в его жизни. Встретив Элинор, он опять встал на защиту слабых. Нежная, хрупкая Элинор, то светлая, то сумрачная, с ее мимолетными улыбками и такими же мимолетными слезами…
– Прости, что я воскрешаю старые тени… – мягко произнес Брэдан, прогоняя во мрак призраки былого. – Я спросил о Мег, надеясь удержать тебя. Ты всегда защищаешь тех, кто нуждается в помощи, особенно слабых женщин, но не стоит взваливать на себя еще одну ношу.
– Я это понимаю, Брэдан, – глухим голосом отвечал Ричард. – Понимаю и не виню тебя за эти слова. Но тебе нечего опасаться. Мег – сильная женщина. Возможно, в ней больше сил и терпения, чем даже во мне.
Брэдан продолжал в упор смотреть на брата. Ричард попытался ободряюще улыбнуться ему и пусть с усилием, но проговорил:
– Даже если я ошибаюсь на ее счет, это не имеет большого значения, ведь она скоро покинет Хоксли. Ее миссия здесь окончена.
– Она так тебе и сказала?
– Нет. Да и времени не было, чтобы все это обсудить. Думаю, она объявит мне о своих планах после поминок по Элинор.
С этими словами Ричард резко отвернулся к окну и распихнул ставни – ему вдруг захотелось ощутить на лице свежесть осеннего воздуха. Ставни скрипнули, в комнату ворвался холодный ветер, закружился, затанцевал вокруг языков пламени в камине.
– Полагаю, так и случится, Ричард.
Не оборачиваясь, Ричард глухо ответил:
– Еще раз благодарю тебя.
Но брат еще не закончил:
– Предупредив тебя, я должен тем не менее сказать, что для меня и для всей нашей семьи будет большим облегчением, если когда-нибудь ты найдешь женщину, которая окажется способной по-настоящему разделить с тобой все трудности жизни.
– Такую, как Фиона? – спокойно спросил Ричард.
– Вот именно. Такую, как она.
Улыбка на губах Брэдана говорила о его любви к жене больше, чем длинные прочувствованные речи.
– Если так случится, я буду искренне рад, – продолжал Брэдан. – Однако мысль о ней напомнила мне о том, что пора спускаться, иначе Фиона сама явится выяснять, что нас задержало, и, будь уверен, нам изрядно попадет. – Сказав это, Брэдан с кряхтением поднялся на ноги: – Черт возьми! Я просто сидел, и вот теперь едва могу двигаться, так затекли спина и ноги. Проклятие!
– Пожалуй, скоро у тебя будет иная причина для боли в руках и ногах, – с улыбкой заметил Ричард. – Послезавтра мы сможем потренироваться на мечах. Что скажешь, брат?
– Скажу, что до сих пор знаю пару приемов, которые не дадут тебе расслабиться, молокосос! – Брэдан расхохотался и направился к двери.
– Посмотрим, – отозвался Ричард, наблюдая, как брат растирает затекшие ноги. – Иди вперед и передай мое почтение своей жене, скажи, что я горю нетерпением отведать ее стряпню и скоро буду.
– Ладно, – через плечо бросил Брэдан. – Но поспеши, малыш, Фиона становится настоящей фурией, если не может подать еду, пока она горячая.
– Спасибо, что предупредил.
Когда Брэдан вышел, улыбка сползла с лица Ричарда. Он глубоко вздохнул и подошел к окну прикрыть ставни, но загляделся на окрестности. В приближающихся сумерках все выглядело спокойно и мирно. Длинные осенние тени ложились на траву и вымощенный двор замка. Ричард стоял в задумчивости, вспоминая разговор с братом.
Вопрос Брэдана о Мег стал тяжелым ударом для Ричарда, но ответил он на него честно. Мег действительно сильная – и сердцем, и душой. Она воплощенная противоположность женщинам, которым он благоволил в прошлом. Ричард вдруг осознал, что не хочет ничего другого, только бы оказаться с ней рядом и купаться в теплом свете, который она распространяла вокруг себя. Пусть даже за это его ждет ад.
Чувство было сильным и глубоким. Конечно, оно несло в себе опасность, но оно же и звало его к жизни. Ричарду показалось, что он просыпается после долгого сна или поправляется от тяжелой болезни. Быть рядом с Мег, хотя бы дышать одним воздухом с ней, молча сидеть рядом…
Она несла свет и жизнь, прогоняя тени, которые так долго омрачали его существование. Ей так много пришлось пережить, но в душе Мег продолжал гореть огонь, и этот огонь привлекал Ричарда. Он помогал ему бороться с болью и чувством вины, которые навсегда поселились в его сердце. В большем он не мог себе признаться.
Ричард вздохнул, резким движением захлопнул ставни, задул лампу на столе и направился искать женщину, которая одним своим присутствием дарила ему надежду.
Глава 8
Мег сидела за столом в большом зале, наслаждаясь веселой суетой вокруг себя. Она не могла вспомнить, когда в последний раз видела столько радости. Дети Фионы и Брэдана по одному возвращались в дом. В основном они провели время на конюшне, куда направились сразу по приезде в Хоксли. Там расположилась кошка с новорожденными котятами.
Смех, толкотня, шумное умывание начались в кухне, а сейчас выплеснулись в большой зал, где должен был состояться ужин. Мег и Фиона помогали Уилле расставлять на столе миски с тушеной курицей, капустой, тарелки с гороховым пудингом. Ждали только, пока спустятся мужчины, а дети рассядутся за столом.
– Дети! Кто помыл руки, ищите себе место, – позвала Фиона, перекрикивая шум, уперла руки в бока и стала пересчитывать своих цыплят. – Один, два, три, четыре… – считала она по головам, потом нахмурилась и спросила: – А где Элспет? И Адам?
Мег оглядела четырех детей, которые уже ждали за столом – двух девочек и двух мальчиков от трех с половиной до четырнадцати лет, – постаралась припомнить торопливую скороговорку Фионы, когда та представляла детей, и поняла, что отсутствуют девятилетняя Элспет и самый старший из детей, шестнадцатилетний Адам.
– Пойду и посмотрю, вдруг они задержались в кухне, – поднимаясь из-за стола, сказала Мег.
– Нет-нет, не нужно. Они знают, что…
Больше она не успела ничего сказать, ибо в зал влетела раскрасневшаяся Элспет с растрепанными золотисто-рыжими кудрями. Увидев грозный взгляд матери, девочка застыла на месте и стала торопливо вытирать мокрые, только что вымытые ладошки о юбку. Мег невольно улыбнулась чуть-чуть преувеличенному изображению раскаяния.
– А где же ваш брат, мисс? – с сарказмом в голосе спросила Фиона и приподняла для выразительности брови. – Я звала всех своих детей идти мыть руки уже четверть часа назад. Что же тебе помешало выполнить мою просьбу, дорогая?
– Прости, мама, – пробормотала девочка и скользнула на свое место за столом, где ее тут же ущипнул семилетний Роберт, а она в ответ дернула его за волосы.
Мальчик громко взвизгнул. Фиона бросила на них грозный взгляд, одновременно мешая малышу Генри запустить пальцы в гороховый пудинг.
– Ну так как, Элспет? – Фиона вперила твердый взгляд в свою рассеянную дочь и не отводила его, при этом вытирая пальчики Генри. – Так куда же ушел Адам?
– Мы гуляли около сада, – призналась девочка. – Адам стал спорить, что я не залезу на самую высокую яблоню за румяным яблочком. Я правда не смогла забраться выше второй ветки из-за этого глупого платья, которое меня заставили сегодня надеть! Тогда Адам сам влез наверх, чтобы достать мне яблоко, но тут ты нас позвала, он велел мне идти, а сам… сам… Я думаю, он сейчас придет.
Фиона укоризненно покачала головой и хотела уже сесть за стол, но тут в зал вошел Брэдан и почти сразу за ним Ричард.
– Ну как, любовь моя, удалось тебе приготовить что-нибудь съедобное? – весело спросил Брэдан и поцеловал жену в щеку. Мег слышала, как он шепотом добавил слова, не предназначенные для чужих ушей: – Я бы съел на ужин тебя, любовь моя. – В ответ Фиона шлепнула его по руке и указала место за столом.
– Должна признаться, – заявила Фиона, – что готовила ужин не я. Мы с Уиллой носились по всему двору в поисках твоих детей и не могли помочь Мег как следует. Так что благодарить нужно Мег.
– Тогда мой поклон Мег. Каковы бы ни были эти блюда на вкус, пахнут они очень аппетитно.
Брэдан изящно поклонился и предложил руку жене, чтобы проводить ее к столу. Щеки Мег вспыхнули.
Когда Брэдан появился в зале, глаза Фионы заблестели ярче. Мег ощутила особую атмосферу, которая окружала эту пару. Воздух казался заряженным. Мужа и жену явно связывала любовь, уважение, привязанность. Мысль об этом вызвала в душе Мег странное томление. Оно усилилось, когда подошел Ричард и весело кивнул оживленной компании за столом.
Не успела Мег справиться с чувствами, как Ричард повернулся к ней с улыбкой, которая приводила ее в такое волнение, и сказал:
– Спасибо вам огромное, Мег. Вы приготовили королевский пир.
– Мы не короли, дядя Ричард. Мы просто голодные дети, – заявила со своего места Анна, пятилетняя шалунья, которая не меньше Элспет мечтала о мальчишеской свободе, как в одежде, так и в поведении.
Мег молча возблагодарила Бога, что из-за детей в доме изменился общий настрой, и села за стол. Оказалось, что рядом расположился Ричард. Оба они сидели прямо напротив Брэдана и Фионы, которые постарались оказаться поближе к самым маленьким, чтобы помогать им управиться с едой.
– Начнем же наш замечательный ужин, – провозгласил Ричард, поднимая кубок. – Будем надеяться, что к концу его голодная Анна будет сыта. Я вас давно не видел, за это время вы успели вырасти на несколько дюймов, но, могу спорить, я сумею каждого из вас правильно назвать по имени. Правда, вот с этим молодым человеком нам встречаться не доводилось. – И Ричард указал на мальчика, который сидел по другую сторону.