Перед Мишель появилось еще одно громадное блюдо. На этот раз на нем лежал поджаренный на вертеле фазан. Мишель почти машинально взяла вилку и нож, отрезала небольшой кусочек и съела. Фазан был недурен. Но индейка все же дала бы ему много очков вперед!
Одно блюдо сменялось другим, бокал Мишель ни минуты не оставался пустым, она пробовала одно вино за другим, выпивая хотя бы полглотка. Постепенно ее глаза затуманились, желудок перестал принимать даже самые изысканные яства, а голова упорно свешивалась на грудь. Единственным ее желанием было поскорее лечь в постель и заснуть. А блюда следовали одно за другим. Принесли марципаны. Потом – пирожные, пудинги, множество сыров и снова – всевозможные вина. Под конец перед Мишель выросла огромная ваза с фруктами.
На секунду подняв голову и оглядевшись, Мишель увидела сидевших вокруг огромного стола людей, постепенно теряющих человеческий облик. Они громко хохотали, что-то кричали, толкали локтями соседей, наступали им под столом на ноги. По их лицам струился пот, он смешивался с румянами и белилами, с превратившейся в крупные крошки пудрой. Сквозь притирания проступали морщины и старческая кожа. Собрание еще недавно жеманных придворных все больше напоминало цирковых клоунов после представления, не успевших разгримироваться. Но самое ужасное было то, что постепенно из-под слоя белил и румян проступали жестокие, злобные и в то же время совершенно безвольные лица.
Глядя на них, Мишель думала о том, как прав был Ян Маклевен в своем глубоком презрении к этому знатному сборищу. Она чувствовала себя угнетенной, подавленной и мечтала лишь о том, чтобы все скорее кончилось.
– Когда же конец? – спросила она у Яна. – Можем ли мы подняться из-за стола до того, как уйдет король?
– Боюсь, что нет, миледи. Никто не имеет права уходить раньше монарха. Но я думаю, что ждать осталось недолго. Посмотрите, его величество вот-вот уснет прямо за столом.
Мишель бросила взгляд на парадный конец стола. Король, видимо, уже не в силах больше пить и есть, сидел, опершись на локти и закрыв лицо руками. Если он сейчас действительно заснет, подумала Мишель, то всем придется сидеть за столом до утра. Или до той поры, пока монарх не проснется.
Однако король вдруг встал, кивнул разом всему столу и, крепко взяв за руку любовницу, пошел к дверям. Гвардия последовала за ним.
– Слава тебе, Господи! – облегченно вздохнула Мишель, обращаясь к Маклевену. – Если бы это продолжалось, я непременно свалилась бы под стол и опозорила себя навеки.
Ян встал и предложил ей руку.
– На этой стадии возлияний вряд ли кто-нибудь обратил бы на вас внимание. Вы мне позволите проводить вас до ваших покоев?
Мишель встала и оперлась на его руку.
– Спасибо, Ян. Это было бы очень мило с вашей стороны.
Не успели они отойти от стола, как появился Андрэ. Он внимательно посмотрел на Мишель:
– Вы хорошо себя чувствуете, дорогая?
– Замечательно! Почему вас это беспокоит? Андрэ посмотрел сначала на воспитанницу, затем на Яна.
– Месье Леклер, – ответил тот вместо Мишель, – мне доставляет огромное удовольствие вновь видеть вас.
Андрэ озадаченно посмотрел на молодого шотландца. Но через несколько мгновений его лицо озарилось улыбкой:
– Ян Маклевен? С корабля? Извините, но в первую минуту я вас не узнал! Как вы сюда попали?
– Умоляю вас, Андрэ, отложите ваши расспросы на другое время. Я ужасно устала, а мистер Маклевен любезно согласился проводить меня до моих покоев.
– Только до дверей, Андрэ! И ни на шаг дальше. Даю вам слово чести!
Андрэ вспыхнул, усмотрев в словах шотландца некую двусмысленность. Но смолчал и только заметил:
– Завтра утром я хотел бы во всех подробностях услышать вашу историю, мистер Маклевен. Вы заинтриговали меня!
Мишель вновь оперлась на руку Яна, и они вдвоем стали медленно подниматься по широкой мраморной лестнице. У самой двери комнаты девушки Ян поклонился и тихо произнес:
– Смею ли я надеяться увидеть вас завтра утром, Мишель? Этот дворец и вообще Фонтенбло мне хорошо знакомы. Я мог бы стать для вас неплохим проводником.
Мишель кивнула головой. На ее лице появилась усталая, сонная улыбка.
– Это было бы чудесно. Но не будите меня слишком рано. Я готова проспать целую неделю…
Раздевшись, она скользнула под одеяло. Но сон почему-то не шел. Мишель лежала и чувствовала каждую клеточку своего тела, почему-то вдруг ставшие очень большими и твердыми соски… Какое-то непонятное тепло внизу живота… Казалось, что ее тело чего-то ждет… Чего? Перед ее глазами вдруг возник Ян Маклевен. Она чувствовала его ладонь на своей руке, тепло его влажных губ. Но тут же Яна сменил Луи… Мишель ощущала рядом его сильное, большое тело… Наконец в неясном тумане грез стал вырисовываться Арно Димпьер. Перед ней как наяву прошли события того дня, когда он…
Мишель невольно застонала. Что все-таки с ней происходит? Почему ее голова забита подобными мыслями? Почему тело стало предавать ее? Ведь все подчиняется рассудку. Кроме тела… Неужели никак нельзя справиться с этими навязчивыми желаниями?.. Тогда бы вся жизнь стала намного легче…
Ворочаясь с боку на бок, Мишель наконец погрузилась в тяжелый сон, полный незваных эротических грез… Просыпаясь время от времени, она старалась отогнать видения и забыться. Но не могла…
Глава 14
На другой день Уэйн в отвратительном настроении возвращался из Малверна. Рано утром к нему в Уильямсберг прискакал Джон и передал, что Анна желает срочно видеть его по неотложному делу. Кортни тут же поехал в Малверн и застал хозяйку плантации в панике.
– О, Корт! – сказала она прерывающимся голосом, пересиливая рыдания. – Я разорена!
– Во-первых, дорогая, успокойтесь, – ответил Уэйн, нежно гладя волосы Анны, уткнувшейся носом в его плечо. – Мне уже известно, что у вас украли весь хлопок. Джон мне кое-что рассказал.
– Хлопок исчез, Корт! Весь до последнего тюка! Милый, как мне теперь быть? Я ведь не смогу расплатиться с этим мерзавцем Дейдом! Боже мой!
– Давайте сначала подумаем, что можно предпринять.
– Пойдемте к навесу.
Анна взяла Уэйна за руку и повела туда, где еще вчера лежал хлопок.
– Сегодня приезжали покупатели. Но мне пришлось отправить их назад. Потому что продавать нечего. Посмотрите, не осталось ни одного тюка. И я знаю, что это подстроил Натаниэль Биллс! Господи, почему только я не послушалась вас?! Вы же предостерегали меня от этого человека!
– Вы твердо уверены, что это дело рук Биллса?
– Ночью он сбежал, как всякий вор после преступления. Забрал с собой свои вещи. И даже не потребовал платы за работу. Разве этого не достаточно?
– Пожалуй, вы правы, – угрюмо кивнул головой Уэйн.
– Линус, – позвала Анна одного из пришедших в себя сторожей, – подойдите сюда.
Линус нерешительно приблизился.
– Слушаю вас, госпожа.
– Расскажите мистеру Уэйну то, что поведали мне.
– К полуночи нам захотелось спать. Мы решили выпить крепкого чаю. Это отбивает сон. Бен побежал на кухню и скоро вернулся с чайником в руках. Мы уже начали разливать напиток по кружкам, как вдруг услышали неподалеку страшный шум. Тут же бросились туда, но ничего не обнаружили. До сих пор не знаю, что это могло быть. Вернувшись под навес, мы продолжали пить чай. Очень скоро я вдруг почувствовал внезапную сонливость. Такого со мной никогда не бывало. Я встал и пошел к дому, желая предупредить слуг, что больше не могу дежурить. Но не успел сделать и двух шагов, как упал. Проснулся же оттого, что Джон тряс меня за плечо. Было уже светло. Я посмотрел под навес и увидел, что тюки с хлопком исчезли. Простите меня, госпожа!
– Ты ни в чем не виноват, Линус, – постаралась успокоить его Анна. – Иди отдохни.
Она повернулась к Уэйну:
– Понимаете, Корт, этот негодяй Натаниэль сначала устроил шум неподалеку, а когда сторожа бросились выяснять, в чем дело, подсыпал им в чай снотворного.
– Видимо, так. Но я уверен, что за этим стоит Жюль Дейд.
– Дейд? Мне это в голову не приходило… Впрочем… Боже мой! Когда Дейд приезжал сюда в последний раз, он о чем-то долго говорил с Биллсом… Я не придала этому значения, ибо никак не думала, что эти двое могут быть как-то связаны! Что нам делать, Корт? Может быть, обратиться в полицию в Уильямсберге?
– Думаю, что это не лучший выход. У вас нет никаких доказательств. Хотя лично я не сомневаюсь, что хлопок украл Дейд. Продать его он еще не успел. А просто припрятал. Но этого вы также не можете доказать.
– Значит, все пропало?
– Можно попытаться кое-что предпринять. Будьте уверены, я заставлю этого мерзавца вернуть вам весь хлопок до последнего тюка!
– Вы думаете?
– Во всяком случае, я попытаюсь сделать все возможное. Некоторые рычаги воздействия на Дейда у меня есть.
– Какие?
– Пока не спрашивайте меня об этом, Анна. Скажу только, что наше знакомство с Дейдом – очень давнее. И некоторые подробности вам совсем не нужно знать…
Пока экипаж Уэйна вез своего хозяина в Уильямсберг, Кортни мысленно перенесся в далекое прошлое. Это произошло двадцать лет назад, когда ему шел двадцать второй год. Уэйн служил на военном сторожевом корабле. Однажды они получили приказ от губернатора Виргинии поймать пирата Эдварда Тича, известного под кличкой Черная Борода, и положить конец его бесчисленным преступлениям.
Искать пришлось долго. Тич казался неуловимым. Но на борту его судна "Эдвенчур" находился лазутчик губернатора, который после ряда неудачных попыток все же сообщил властям о местонахождении пиратского корабля. И вот как-то утром два сторожевика с двух сторон подошли к судну Тича. Бой начался в девять часов. "Эдвенчур" пытался уйти в открытое море. Сторожевики, на одном из которых служил Уэйн, препятствовали этому. Но они недооценили военной мощи пиратского судна. Повернувшись бортом к одному из сторожевиков, "Эдвенчур" сокрушительным залпом своих орудий вывел его из строя. Однако шлюп Уэйна сумел подойти к другому борту пиратского судна. С "Эдвенчура" раздался второй залп, но он не достиг цели. Командир шлюпа, лейтенант Мейнард приказал своим людям спуститься в трюм. Поэтому потерь среди экипажа почти не было. Хотя снасти и постройки на верхней палубе шлюпа были почти полностью снесены. Черная Борода решил, что со вторым сторожевиком тоже покончено. Он распорядился взять его на абордаж и забрать все ценное, что оставалось на шлюпе. Но, как только корабли встали борт к борту, люди Мейнарда выскочили на палубу и, перебив успевших высадиться на шлюп пиратов, в течение нескольких секунд захватили "Эдвенчур".
На палубе пиратского судна лейтенант Мейнард сразу же столкнулся лицом к лицу с Черной Бородой. У обоих в руках были заряженные пистолеты. Выстрелы прозвучали одновременно. Пуля Мейнарда чуть задела пирата. Черная Борода же и вовсе промахнулся. Они схватились врукопашную. Пират нанес лейтенанту страшный удар кулаком в лицо. Тот упал на палубу и потерял сознание. Черная Борода наклонился над Мейнардом и уже намеревался прикончить его, когда подбежавший Уэйн ударил пирата ножом в спину. Тут же подоспели и другие матросы из команды Мейнарда. Пират еще пытался сопротивляться. Вытащив из-за пояса второй заряженный пистолет, он несколько раз выстрелил, но снова промахнулся. После чего громко вскрикнул и упал замертво.
Сражение было выиграно. Но на судне еще оставались вооруженные пираты. Люди Мейнарда принялись очищать от них корабль. Уэйн в это время стоял на корме. Неожиданно из-за мачты раздался выстрел. Пуля просвистела у его виска. Кортни быстро повернулся и, выхватив пистолет, уложил бандита наповал. Но из-за другой мачты выскочил еще один пират, подбежал к борту и бросился в воду. Уэйн с пистолетом в руке смотрел вниз, ожидая появления над водой головы пирата, чтобы одним выстрелом покончить с мерзавцем. Прошло не меньше минуты, прежде чем тот вынырнул. Кортни навел на него пистолет. Бандит смотрел на него обезумевшими глазами. Его искаженное страхом смерти лицо запомнилось Уэйну навсегда. Кортни твердил себе, что нельзя щадить убийцу. Но все же не мог выстрелить в безоружного и смертельно испуганного человека. Он медленно опустил пистолет. Пират в первый миг не поверил в свое спасение. Потом повернулся и поплыл прочь от корабля. Уэйн долго смотрел ему вслед, пока голова бандита не превратилась в еле заметную точку. Потом и она исчезла вдали.
Кортни не жалел о том, что оставил бандита в живых. В тот день и так было уже довольно мертвецов.
Вечером на берегу был настоящий праздник. Царило всеобщее ликование по поводу избавления от Черной Бороды, который своими постоянными набегами уже много лет наводил ужас на все побережье.
Уэйн зашел в портовую таверну, сел за столик и заказал пива. Вдруг туда же вошел высокий молодой человек и стал осматриваться по сторонам в поисках столика. Это был Майкл Вернер. Не найдя свободного места, он подошел к столу, за которым сидел Уэйн:
– Можно к вам подсесть? Уэйн поднял голову, посмотрел на Майкла и вдруг улыбнулся ему как старому знакомому:
– Прошу вас, мистер Вернер! Майкл удивленно уставился на Кортни:
– Откуда вы меня знаете?
– Я был на сторожевом шлюпе, куда вас доставили после того, как извлекли из трюма "Эдвенчура". Я же оформлял ваши документы. Вспомнили?
– Господи, вы – Кортни Уэйн?
– Так точно.
– Я в неоплатном долгу перед вами и остальными моряками со шлюпа.
– Моя роль в вашем спасении ничтожна. Я был одним из многих, штурмовавших пиратский корабль. И всего лишь выполнял свой долг.
– Вы состоите на королевской службе?
– Боже упаси! Я вольнонаемный. И стал им только потому, что было необходимо каким-то образом набить живот.
– Эх, мистер Уэйн, те же причины заставили меня стать лазутчиком губернатора Виргинии на корабле Черной Бороды. А еще – жажда приключений.
– Так это были вы?
– Да.
– Чем намерены заниматься впредь?
– Вернусь в Малверн. Мне передали, что отец очень плох, и надо взвалить на себя все бремя хозяйственных забот.
– Малверн? Что это?
– Наше поместье недалеко от Уильямсберга. До последнего времени отец управлял им единолично. Я почти не помогал ему. Мы часто ссорились из-за этого. Он хотел сделать из меня преуспевающего плантатора. А я бездельничал, предавался распутству, играл на скачках и в карты. Сейчас об этом очень сожалею.
– А что с вашим отцом?
– Знаю только, что он очень болен. Поэтому и хочу вернуться в Малверн.
И Майкл начал рассказывать о своей юности, об отце, о Малверне. Кортни слушал и порой ловил себя на том, что завидует этому человеку. Конечно, тот напрасно так растратил свою молодость. Но все же у Майкла были отец, свой дом, даже целая плантация. Своего же отца Уэйн не помнил: он умер незадолго до рождения сына. С тех пор жизнь их семьи превратилась в борьбу за выживание. Мать не выдержала и быстро умерла. Тогда-то Кортни и пошел добровольцем на королевский флот…
Они еще долго сидели в таверне и пили пиво. Майкл не расспрашивал Уэйна о прошлом. А тот решил первым не заговаривать об этом. Когда же они расстались, то Кортни уже знал почти все о Вернере и проникся симпатией к бесхитростному молодому человеку.
– Если вас когда-нибудь занесет в Уильямсберг, милости прошу в Малверн, – сказал напоследок Майкл. – Будете желанным гостем в моем доме.
С тех пор прошло более двадцати лет. Уэйн переехал в Уильямсберг. Но за все время ни разу больше не встречался с Майклом Вернером. Хотя дважды виделся с неким Жюлем Дейдом, в котором с первого же взгляда узнал бывшего пирата, того самого, кого он пощадил при штурме корабля Черной Бороды. Правда, Кортни был далеко не уверен, что Дейд – его настоящая фамилия.
Впервые их встреча произошла в небольшом городке Чарлстоне, что в Южной Каролине. Кортни служил тогда помощником капитана на корабле, совершавшем рейсы из Бостона. Во время одного из них на судне произошла серьезная поломка. Пришлось зайти для ремонта в ближайший порт. Им оказался Чарлстон. Заодно надо было пополнить запасы пресной воды. Пока матросы на корабле занимались делом, Кортни решил посмотреть город, который с корабля показался ему очень живописным.
Уэйн уже возвращался назад, когда увидел входящее в порт судно. Как оказалось, оно только что пришло из Африки с партией чернокожих рабов. На пирсе уже поджидала толпа плантаторов, желавших купить живой товар.
Кортни никогда не одобрял рабства. Но все же задержался на пристани, к которой уже подплывало несколько длинных лодок с рабами. Все невольники были скованы одной цепью. Среди них были как мужчины, так и женщины. В каждой лодке сидело по двое белых надсмотрщиков.
Кортни брезгливо посмотрел на приближающиеся шлюпки, и вдруг его взгляд задержался на одном из надсмотрщиков. Его лицо показалось Уэйну знакомым. Кортни еще немного постоял на пирсе, продолжая внимательно вглядываться в лицо человека, сидевшего на носу шедшей впереди лодки. И вдруг узнал его. Это был тот самый пират с "Эдвенчура"! Хотя прошло много лет, Уэйн не мог ошибиться. Лицо бандита на всю жизнь врезалось в его память.
Тем временем лодка пристала к пирсу, и белый надсмотрщик спрыгнул на берег. Кортни еще раз посмотрел ему в лицо. Пират на мгновение поймал этот взгляд. Уэйн понял, что и тот узнал его. Несколько мгновений они не отрываясь смотрели друг на друга. Кортни почувствовал, как его рука машинально тянется к висевшему на поясе пистолету. Но тут же взял себя в руки, презрительно скривил губы и пошел к своему кораблю. Что он мог сейчас сделать? Попытаться разоблачить этого человека как бывшего бандита, пирата, грабившего побережье, вместе с шайкой Черной Бороды? Бессмысленно. Тем более что он уже давно не пират, а работорговец. Правда, Уэйн считал подобное ремесло не менее преступным, нежели пиратство. Но оно официально считалось законным. В тот момент Кортни пожалел, что не пристрелил мерзавца двадцать с лишним лет назад…
Прошло еще лет пять, и Уэйн снова встретил Жюля Дейда. И снова в Чарлстоне. Последние три года Кортни плавал на китобойном судне. Но, устав от кровавых зрелищ убийства беззащитных животных, распрощался с ремеслом китобоя. Хотя прошедшие годы тяжелого труда закалили его и сделали физически крепким, готовым к любым испытаниям. Кортни решил навсегда расстаться с морем и на некоторое время задержался в Чарлстоне в поисках дела, в которое можно было бы выгодно вложить деньги.
Перебрав несколько вариантов, он решил основать недалеко от Чарлстона ферму по разведению мулов. Кортни никогда не владел землей, не знал, как ее обрабатывать и какие культуры сеять. Разведение животных казалось ему делом более легким. И он остановился на мулах. Хотя понятия не имел, как их разводить и что для этого требуется.
Завершив оформление сделки у одного из местных адвокатов, Уэйн решил прогуляться по набережной. У ворот портового рынка он увидел открытую коляску с чернокожим возницей, на заднем сиденье которой расположился человечек с огромной сигарой в зубах. Кортни с первого взгляда узнал Дейда.
Подойдя к молодому человеку, стоявшему на другой Стороне улицы со скучающим видом, Уэйн спросил: