Керсти наблюдала из своего укрытия. В глазах стояли слезы, из прокушенной губы текла кровь. Она знала, что Бронуин могла ускользнуть. Скалы были слишком круты для коней, и одной Бронуин удалось бы сбежать. Но не с младенцем. Для того чтобы подняться на гряду, нужны две свободные руки.
- Мне это нравится! - заявил первый, подступая к Бронуин. - Если не будешь сопротивляться, тебе ничего не сделают. А теперь отдай мне ребенка. - Он говорил с ней как с полоумной и, когда Бронуин отступила, нахмурился. - Мы знаем, что Монтгомери не его отец, так что не лучше ли избавиться от него сейчас?
Но Бронуин не собиралась сдаваться.
- Попробуйте тронуть пальцем меня или моего ребенка, и весь мой клан, как и семья Монтгомери, обрушится на ваши головы, - спокойно сказала она.
Мужчина удивленно воззрился на нее, но быстро взял себя в руки.
- Пытаешься напугать нас? Немедленно отдай младенца!
- Не подходи, - резко бросила Бронуин.
- Поосторожнее с ней, - предупредил один из англичан. - Она кажется довольно опасной.
Тот, кто находился за спиной Бронуин, соскользнул на землю.
- Нужна помощь? - тихо спросил он.
Остальные двое всадников подъехали ближе.
Бронуин не испугалась. Не запаниковала. Беда в том, что она не могла положить Рори на землю и дотянуться до ножа. Единственный шанс на спасение - обогнать англичан, которые не захотят расстаться с лошадьми.
Она легко увернулась от того, кто стоял перед ней, прижала Рори к груди и бросилась бежать.
Но даже шотландка не может уйти от всадников.
Один из них легко преградил ей путь. Его гнусный смешок разрезал воздух. Рори заплакал, и Бронуин снова прижала его к себе, зная, что англичане убьют ребенка, стоит хоть на секунду выпустить его из рук.
Мужчины снова окружили ее. Один схватил ее за плечо и подтолкнул к остальным.
Внезапно послышался свист стрелы, ударившей в грудь первого англичанина, едва тот снова протянул руку к Бронуин.
Остальные трое, оцепенев, смотрели на своего приятеля, безжизненного, безмолвного, валявшегося у их ног. Наконец они стали оглядываться, чтобы понять, кто пустил стрелу. Бронуин же, не теряя времени, метнулась к скалам.
Вскоре обнаружился и лучник. На вершине гряды стоял одинокий шотландец. Не давая англичанам опомниться, он пустил вторую стрелу. Третий, уже успевший спешиться, свалился как подкошенный.
Стивен вскарабкался на скалы, когда Рэб поднял тревогу. И сейчас пес, не отставая, бежал за ним. Стивен на ходу натянул тетиву, и один из всадников свалился с лошади. Животное продолжало бежать, волоча по камням мертвого хозяина, нога которого застряла в стремени. Стивен помчался за четвертым.
Керсти медленно выбралась из укрытия. Она была слишком напугана, чтобы передвигаться быстрее. Бронуин встретила ее на полпути. Керсти взяла у нее сына, нежно прижала к себе и, подняв глаза, увидела Доналда. Протянув Рори отцу, она обняла Бронуин. Бедняжка никак не могла прийти в себя после пережитого ужаса и тряслась, как в ознобе.
- Ты спасла его, - дрожащим голосом прошептала она, - хотя легко могла убежать. Рисковала жизнью, чтобы спасти мое дитя.
Но Бронуин почти не слушала. Взгляд ее был устремлен на место, где только что стоял Стивен.
- Он убил англичан, - повторяла она снова и снова, счастливая и потрясенная. Стивен убил англичан, чтобы защитить ее и шотландского ребенка.
Доналд положил руку на плечо Бронуин.
- Вам со Стивеном придется уйти, - печально вздохнул он.
- О, Доналд, пожалуйста… - начала Керсти.
- Ничего не поделать. Эти люди…
При виде Стивена он замолчал. Бронуин как во сне шагнула к мужу, тщательно осмотрела его, но не увидела следов крови. Он сильно вспотел, и ей ужасно хотелось вытереть его лоб.
- Они ничего тебе не сделали? - тихо спросила она.
Он порывисто прижал ее к груди.
- Какая ты молодец, что защитила Рори!
Но прежде чем она успела ответить, к ним подошел Доналд:
- Стивен! Что с последним всадником?
- Удрал, - бросил Стивен, не переставая гладить Бронуин по спине, словно желая удостовериться, что с ней ничего не произошло.
Керсти и Доналд переглянулись.
- Он наверняка помчится к Макгрегору, - заметил Доналд.
Бронуин вырвалась из объятий Стивена.
- И давно вы узнали, что я Макэррон? - вырвалось у нее.
- С первого взгляда, - призналась Керсти. - Я видела тебя год назад, когда ты куда-то ехала вместе с отцом. Мы с матерью собирали ягоды в лесу, и вы нас не заметили.
- Значит, твоя мать тоже знает, - кивнула Бронуин. Она все еще держала руку Стивена и тихо радовалась его поддержке. - А Харбен?
Керсти нахмурилась:
- Он слишком разгневан, чтобы думать о прощении. Мне казалось, что со временем… я хотела, чтобы он получше узнал вас, а потом, после вашего ухода, все ему рассказать. Вряд ли он возненавидел бы вас.
- Только вот времени у нас не оказалось, - добавил Доналд. - Уцелевший англичанин поднимет людей.
- Стивен, - встревожилась Бронуин, - нам нужно идти. Нельзя подвергать опасности Керсти и ее родных.
Стивен кивнул.
- Доналд, Керсти… - начал он.
- Нет, - перебила Керсти, - слова тут не нужны. Вы крестные моего сына, и я намерена сделать все, чтобы вы об этом не забывали.
Стивен улыбнулся:
- Один из моих братьев может взять его на воспитание.
- Англичанин! - презрительно фыркнула Бронуин. - Нет, Керсти, он всегда будет желанным гостем у Макэрронов.
Доналд ухмыльнулся:
- Успокойтесь, не стоит зря спорить. Мы наделаем сколько угодно мальчишек для вас обоих. А теперь берите лошадей англичан и езжайте домой. К Рождеству как раз успеете добраться до одного из братьев Стивена.
- Керсти… - начала Бронуин, и женщина крепко ее обняла.
- Что скажут люди, если узнают, что моя лучшая подруга - Макгрегор? - засмеялась Бронуин.
Но Керсти даже не улыбнулась.
- Ты должна вернуться и поговорить с Макгрегором. Он хороший человек и ценитель красивых женщин. Ты должна попытаться раз и навсегда прекратить распрю. Я не хотела бы, чтобы наши сыновья сражались друг с другом.
- Да и я тоже, - кивнула Бронуин, отстранившись. - Даю слово, что обязательно вернусь к вам.
Стивен обнял ее.
- Еще бы не вернуться! Я теперь жить не смогу без домашнего пива Харбена.
- Кроме того, Бронуин, я обязан тебе за то, что посмеялась надо мной, когда мы впервые встретились. Как подумаю, сколько всего наговорил о Макэрронах!
- И все это чистая правда, - шутливо заверил Стивен. - Она самая упрямая, непослушная, непокорная, дерзкая…
- Словом, великолепная женщина! - докончил Доналд и, схватив Бронуин, сжал в объятиях. - Я никогда не смогу достойно отплатить тебе за жизнь моего сына. Спасибо.
Он отстранил ее и обнял Стивена.
- А теперь с Богом. Берите лошадей и вперед. Кстати, когда Керсти сказала, что ты англичанин, я ей не поверил. И сейчас не верю.
- Ну, в твоих устах это звучит комплиментом, - хмыкнул Стивен. - Керсти, знакомство с тобой - большая честь, и жаль, что мы не остались подольше, иначе твоя жена, Доналд, пожалуй, могла бы многому научить мою, например, мягкости и послушанию.
Прежде чем Бронуин смогла по достоинству отчитать негодника, Доналд разразился смехом.
- Это она лишь с виду такова, друг мой. Она добивается всего, что пожелает, в точности как Бронуин, только для этого у нее свои способы.
Бронуин зловеще прищурилась.
- Подумай, прежде чем ответить, - остерегла она мужа.
Стивен притянул ее к себе:
- Нам пора.
Он нежно коснулся руки Рори, ощутил, как маленькие пальчики на мгновение обхватили его палец, и повлек Бронуин к коням.
Ни у кого не было сил оглянуться. Те недолгие дни в коттедже арендатора были исполнены покоя и мира, и покидать его было слишком тяжело.
Они скакали без отдыха несколько часов мерным галопом, не желая привлекать к себе внимание быстрой скачкой. Стивен остановился только однажды, чтобы сбросить с лошадей английские попоны. Бронуин забежала в первый попавшийся домик и убедила жену арендатора отдать ей горшочек с черной краской, которой и закрасила белые пятна на конях. Если хорошенько приглядеться, можно было увидеть, что передние ноги отливали фиолетовым, хотя сами по себе лошади были гнедыми.
Стивена беспокоило отсутствие припасов, поэтому он хотел истратить несколько монет, найденных в седельных сумках. Но Бронуин только засмеялась и напомнила, что они пока что еще в Шотландии. Куда бы они ни обращались, их везде встречали гостеприимно и ничего не жалели для гостей. Иногда крестьяне сами почти голодали, но всегда были готовы поделиться последним с собратьями, при условии, конечно, что они не оказывались англичанами. Бронуин то и дело подшучивала над Стивеном, горячо осуждавшим соотечественников. Часто крестьяне показывали Стивену поля, сожженные англичанами, а один даже принес внука, родившегося от насилия, учиненного английским солдатом над его дочерью. Стивен внимательно слушал и сочувствовал, говоря с мягким журчащим шотландским выговором, ставшим для него таким же естественным, как дыхание.
По ночам они забирались под пледы и любили друг друга. Иногда даже днем, стоило им только переглянуться, как в следующий момент они оказывались на земле, окруженные разбросанной одеждой.
Глаза Бронуин загорались от одного взгляда Стивена, а по телу разливался жар. Вот и сейчас она улыбнулась ему, когда он обнял ее за талию и перетащил на седло перед собой.
- Наверное, я никогда не смогу тобой насытиться, - прошептал Стивен, прикусывая мочку ее уха.
- Вряд ли потому, что ты плохо стараешься, - дерзко шепнула она в ответ, но все же закрыла глаза и откинула голову, чтобы ему было легче прижаться губами к ее шее, и тут же, охнув, села прямо, потому что стоявшие на обочине дороги люди глазели на них.
- Доброе утро, - вежливо приветствовал Стивен и снова стал целовать шею Бронуин.
Но она быстро отстранилась.
- Неужели у тебя совсем нет скромности? Мы могли бы по крайней мере…
Увидев, как загорелись его глаза, Бронуин осеклась.
- Вон туда, где маленькая рощица, - прошептала она.
Пока они лежали на осенних листьях, Рэб ревностно сторожил хозяев. Бронуин казалось, что чем чаще они ласкали друг друга, тем больше ее завораживало тело Стивена. Пятна света, проникавшего сквозь листву, играли на его загорелой коже. Она была очарована его силой и мощью, легкостью, с которой он приподнимал ее одной рукой. Она дразнила его, откатываясь как можно дальше, но все же он с такой же легкостью притягивал ее обратно.
Они занимались любовью во всех воображаемых позициях. Здесь, вдали от клана, она чувствовала себя свободной от всех обязательств и поэтому отвечала Стивену с таким же пылом, осыпая его бесстыдными ласками. И сейчас лежала на спине, забросив ноги на Стивена. И застонала, когда он стал гладить ее колени. Ее тело бурно содрогнулось, когда они вместе достигли пика блаженства.
После этого они долго лежали не шевелясь, обнявшись, не замечая ни холодного зимнего воздуха, ни сырой, почти замерзшей земли.
- Расскажи о своей семье, - хрипловато попросила Бронуин.
Стивен улыбнулся, довольный тем, что она выглядит такой же слабой и измученной, как, вероятно, он сам, и слегка вздрогнул, когда порыв ветра осыпал острыми иглами холода ее тело.
- Одевайся, и испечем овсяные лепешки.
Когда они оделись, Стивен подошел к лошади, вынул из седельной сумки широкую металлическую пластину и мешок с овсяной мукой. Пластина была их единственным приобретением. К тому времени как он вернулся, Бронуин уже разожгла огонь. Пока пластина нагревалась, она смешала муку с водой и размазала смесь по импровизированной сковороде. Стивен пальцами перевернул лепешку.
- Ты не ответил мне, - напомнила Бронуин, жуя свою половину.
Стивен знал, что жена имеет в виду, но не хотел, чтобы та видела, как он доволен, что она спросила его о семье. Он вдруг почувствовал, что желает, чтобы это путешествие длилось вечно, чтобы они были только вдвоем. Чтобы она принадлежала только ему.
Отблески огня играли на ее волосах и отражались от броши на плече. Как ему не хочется делить ее общество с кем-то еще!
- Стивен! Ты как-то странно на меня смотришь!
Он улыбнулся и стал внимательно рассматривать вторую лепешку.
- Просто думаю. Ты хотела знать о моей семье, - пробормотал он, принимаясь есть. - Гевин - самый старший, потом идем я, Рейн и Майлс.
- Какие они? Похожи на тебя?
- Трудно судить. Гевин высок и невероятно упрям. Он посвятил себя управлению землями Монтгомери и большую часть времени проводит там.
- И он единственный, кто женат.
- А я? - засмеялся Стивен. - Забыла? Гевин и Джудит поженились год назад.
- А она какая?
- Красавица. Добрая, милая, великодушная. Другая, наверное, не ужилась бы с Гевином. Он не слишком разбирается в женщинах и в результате наживает кучу неприятностей на свою голову.
- Я рада, что он единственный из четверых, кто не разбирается в женщинах, - саркастически бросила Бронуин, но Стивен не обратил на это особого внимания. Он только сейчас обнаружил, как соскучился по семье.
- А вот Рейн похож на Тэма - такой же тяжеловесный и мускулистый, как наш отец. Рейн… не знаю даже, как объяснить. Он очень хороший. Добрейшей души человек. Не выносит малейшей несправедливости. Скорее рискнет собственной жизнью, прежде чем пальцем тронет серва или позволит кому-то еще его обидеть.
- А Майлс?
- Майлс… он очень скрытен, и никто его по-настоящему не знает. Крайне сдержан, но время от времени взрывается, и тогда жди беды. Тогда он не щадит никого. Как-то, когда мы были детьми, он рассердился на оруженосца моего отца, и мы трое едва его удержали.
- А что такого натворил оруженосец? - с любопытством спросила Бронуин, принимая очередную лепешку.
- Парень дразнил маленькую девочку, - вздохнул Стивен. - Майлс любит женщин.
- Всех?
- Всех, - подтвердил он. - И они буквально преследуют его, словно они есть ключ к их счастью. В жизни не встречал женщины, которой бы не понравился Майлс.
- Звучит заманчиво, - протянула она, облизывая пальцы.
- Если ты когда-нибудь… - начал он, но тут же осекся, встретившись с исполненным неподдельного интереса взглядом Бронуин, и усердно занялся лепешками. - А еще у нас есть Мэри.
- Мэри?
- Наша сестра.
Что-то в его голосе заставило Бронуин вскинуть голову.
- Ты никогда не упоминал о сестре. Расскажи о ней. Она приедет на Рождество?
- Мэри совсем как мадонна, - благоговейно прошептал он. - Даже в детстве мы понимали, что она другая. Не такая, как остальные. Мэри самая старшая и всегда знала, как нас урезонить. Иногда Гевин и Рейн жестоко дрались. Гевин всегда сознавал, что земли Монтгомери когда-нибудь будут принадлежать ему, и злился, если Рейн прощал серва за какую-то провинность, даже если тот случайно ошибся. Но Мэри неизменно вставала между нами, и ее нежный голос успокаивал братьев.
- Но как? - допытывалась Бронуин, помня о долге по отношению к собственному клану.
- Я так и не сумел понять, как ей это удается. В тот раз, когда Майлс пытался убить оруженосца, именно Мэри сумела его увести.
- А где она сейчас? Ее муж добр к ней?
- Нет у нее мужа. Она попросила разрешения не выходить замуж, и поскольку мы сомневались, что кто-то из знакомых мужчин будет достаточно к ней добр, то и согласились исполнить ее желание. Она живет в монастыре, недалеко от поместий Монтгомери.
- Вы очень хорошо поступили. Я слышала, что англичанки очень редко имеют право сами выбирать себе будущее.
Стивена ее слова не оскорбили.
- Думаю, ты права. Может, им следует учиться у шотландцев.
- "Им"? - вкрадчиво переспросила она.
Стивен покачал головой:
- Знаешь, я почти начинаю ощущать себя шотландцем. - Он встал и выставил вперед голую ногу. - Как по-твоему, братья меня узнают?
- Возможно! Но сомневаюсь, чтобы узнал кто-то другой, - с гордостью объявила она.
- Очень хочется проверить, права ли ты.
- Что-то задумал? - с подозрением спросила она, потому что в этот момент он очень походил на озорного мальчишку. - Стивен, нас и без того ищут Макгрегоры, мой брат со своими людьми и, конечно, англичане. Хотелось бы целой и невредимой добраться до твоего дома.
- Доберемся, - мечтательно протянул Стивен. - Но по пути неплохо бы кое-кого навестить.
Бронуин со вздохом встала, отряхнула юбку и направилась к лошади, размышляя о мальчишках, которые никогда не становятся взрослыми.
Глава 12
Когда они перешли границу, Стивен почувствовал перемену в воздухе. Даже в этой приграничной местности люди не привыкли видеть горцев. Кое-кто открыто глазел на их одеяния, другие осыпали ругательствами, потому что их земли подверглись набегам шотландцев. Бронуин ехала выпрямившись, с высоко поднятой головой. Только однажды она не сдержалась, когда Стивен остановился у колодца, чтобы наполнить мехи с водой, и фермер помчался за ним с вилами. Стивен, разгорячившись, хотел было отвесить хорошую оплеуху коротышке, так красочно проклинавшему шотландцев. Бронуин схватила мужа за руку и потянула назад к лошадям. После этого несколько часов Стивен распространялся о глупости англичан. Бронуин только улыбалась: не было такого ругательства, о котором она сама не подумала бы. Но теперь они спорили о другом. Накануне Стивен рассказал жене, что замыслил одурачить друга детства.
- Но я не понимаю, - в сотый раз твердила Бронуин.
- Это вражда, - терпеливо объяснял Стивен. - Ты лучше других должна понимать, что это такое.
- Распря между Макгрегорами и Макэрронами реальна и основана на долгих годах ненависти и гнева. Обе стороны убивали и крали скот. Некоторые мои женщины нянчат ублюдков Макгрегоров. - Бронуин умоляюще взглянула на мужа. - Пожалуйста, Стивен, это ребяческая забава и приведет к одним неприятностям. Какая разница, узнает тебя этот человек или нет.
Но Стивен отказался отвечать, хотя она непрерывно задавала этот вопрос. Не станет он ничего объяснять насчет Хью. Он не мог вспоминать их общение без стыда и боли!
Они вместе патрулировали границу с Шотландией по заданию короля Генриха, когда до них дошла весть, что король избрал Стивена в мужья лэрда целого шотландского клана. Хью чуть не лопнул со смеху и целыми днями только и делал, что распространялся об уродстве невесты Стивена. Вскоре весь лагерь говорил о гнусном создании, на котором придется жениться лорду Стивену.
Повеление короля было тем более неприятно, что в то время Стивен воображал себя влюбленным. Ее звали Маргарет, сокращенно Мэг. Пухленькая блондинка с розово-белой кожей, она была дочерью местного торговца. Ко всему прочему она обладала огромными голубыми глазами и крошечным, словно созданным для поцелуев ротиком. Девушка была застенчивой и тихой и обожала Стивена, вернее, он сам так считал. По вечерам Стивен держал ее в объятиях, ощущая мягкое белое тело, и воображал кошмарную жизнь с женщиной, носившей титул вождя клана.