– Ты сошел с ума! – вскричала Элина, когда они с Алексом оказались, наконец, одни в номере гостиницы, и она смогла дать волю своему гневу. – Что с тобой творится?! – Она держалась за щеку и метала громы и молнии. – Не могу поверить, что ты ударил меня, вместо того чтобы прислушаться к моим словам!
– Если бы я прислушался к твоим словам, мы сидели бы сейчас без гроша в кармане, – пробормотал Александр.
– Да, но за нами не охотились бы жандармы! Достаточно и того, что из-за тебя мы лишились крова. Что из-за страха перед Уайаттом вынуждены были бежать из родных мест! Неужели ты так и не извлек урока из этой истории? Пытался обмануть опытного игрока, а напоследок украл деньги!
Губы Александра гневно искривились.
– А что еще мне оставалось?! Он захапал все наши деньги!
– Да ты сам по собственной глупости проиграл их ему! – Она в отчаянии топнула ногой. – Этот человек – креол. Возможно, он знает наших родственников. И если упрячет нас за решетку, а он наверняка это сделает, дорога в Новый Орлеан будет нам заказана.
– Я вызову его на дуэль, чтобы защитить свою честь! – торжественно произнес Алекс, – И если он снова попадется мне на пути, пристрелю!
Элина закатила глаза.
– Да, да, конечно, пристрелишь. Пристрелишь креола, который с пеленок только и делает, что дерется на дуэлях! Кстати, о какой чести ты говоришь? Ты его обманул, а потом еще и ограбил.
– Он тоже мошенничал! – возразил Алекс.
– Нет, Александр. Я слишком хорошо тебя знаю; ты сам не веришь тому, что говоришь! Это ты мошенничал, а не он. Ты и раньше это делал. – Она в изнеможении опустилась на кровать и принялась вынимать из волос заколки. Еще мгновение, и густые золотисто-каштановые кудри волной рассыпались по плечам. – Возможно, завтра мы встретимся с родственниками отца. Что они скажут, когда узнают, что ты – преступник?!
Александр сел рядом с сестрой на кровать и попытался обнять ее, но Элина отстранилась.
– Ты молодчина! Здорово стукнула его по макушке. – Он с трудом сдержал улыбку. – Выручила меня.
– Я не хотела. Но другого выхода не было. Мне так стыдно!
– Перестань, киска, – примиряюще произнес Алекс. – Не нужно корить себя. Все еще образуется, вот увидишь.
– Он грозился отвести тебя к судье, – напомнила Элина. – И еще сказал, что я прикрываю тебя. Ты нарочно попросил меня принести виски? Скажи!
Алекс нахмурился, но сестра настаивала на ответе. Припертый к стенке, Александр пожал плечами:
– А что, если так? Не строй из себя наивную дурочку, Элина. Мужчина порой готов на все, чтобы обеспечить свою семью средствами к существованию.
– Нет, Алекс, тебе не удастся свалить вину на меня! Когда мы уехали из Крев-Кёр, у нас было достаточно денег, чтобы прожить какое-то время. Но тебе всего мало!
Александр в гневе вскочил.
– Да, мало! А что, если отец мертв? Тогда нам не на что будет жить!
– Отец жив! Но по какой-то причине не смог написать нам.
– А представь, что он мертв! И родственнички откажут нам в помощи. Что тогда делать?
– Работать. Как все остальные люди. Алекс презрительно фыркнул:
– Ха! И чем же мы будем заниматься? Может, ты станешь великой художницей, и все вокруг будут заказывать тебе портреты? Сомневаюсь. Конечно, я мог бы найти тебе богатого ухажера. – Поймав испуганный взгляд Элины, Алекс безжалостно продолжил: – Я не отец, киска. И не буду отказывать твоим поклонникам, как это делал он. Одному Богу известно, почему он не нашел тебе мужа. Ведь тебе двадцать два. Давно пора замуж. К тебе сватался не один богач.
Тема замужества была больной для девушки. Элина так и не смогла понять, почему отец отказывал всем претендентам на ее руку.
Отец ничего не объяснял, вообще не желал говорить о ее замужестве. Это задевало Элину. Хотя особой симпатии ни к одному из претендентов девушка не питала.
Сверкнув глазами, она спросила:
– Надеюсь, ты не продашь меня тому, кто предложит самую высокую цену?
– Может, и нет. Однако прозябать всю оставшуюся жизнь в какой-нибудь душной дыре простым клерком не собираюсь.
Элина стиснула зубы, стараясь подавить все возрастающий гнев.
– Я много чего могу делать. Могу давать уроки рисования, как делала это в Крев-Кёр, – проговорила она и принялась перечислять дальше, загибая пальцы: – Могу пойти в гувернантки, стать швеей или даже прачкой. Как видишь, в отличие от тебя я не боюсь тяжелой работы.
– Я вообще ничего не боюсь! – холодно парировал Алекс. – Просто считаю выполнять грязную работу ниже своего достоинства. Отец воспитывал меня как джентльмена, а не как слугу.
– Понятно, – так же холодно ответила она. – По-твоему, карточное шулерство – это работа для джентльмена? А по-моему, это самое настоящее преступление.
Он поднял руку.
– Ну, давай! – Ее лицо было на удивление спокойным, в голосе слышался вызов. – Ударь меня! Раз уж ты опустился до того, что бьешь собственную сестру…
Чертыхнувшись, он опустил руку и бросился к дверям.
– Ты куда? – крикнула она ему вслед.
– Подальше отсюда!
– Да как он посмел даже подумать о том, чтобы бросить ее одну после всего, что натворил? Элина соскочила с кровати и, подбежав к брату, схватила его за руку.
– Ты не можешь сейчас уйти, Алекс! А что, если Бонанж послал за нами жандармов и они явятся сюда?
– Сегодня Бонанж не будет искать нас, – уже мягче проговорил он. – У него еще болит голова. Я попытаюсь найти отца, и он избавит нас от преследования Бонанжа.
Элина с недоверием смотрела на брата. Ей очень не хотелось его отпускать.
– Я пойду с тобой искать отца.
– Не говори глупостей, – раздраженно ответил он. – В Новом Орлеане не принято, чтобы женщины расхаживали в городе по ночам. Обещаю, что не буду сегодня играть. Просто поговорю с людьми в той гостинице, откуда приходили папины письма. И сразу вернусь.
Элина всматривалась в лицо брата, стараясь понять, не лжет ли он.
– Поклянись, Алекс. Поклянись, что не будешь играть.
Он взял ее руки в свои.
– Ладно, киска. Клянусь маминой могилой, что не буду сегодня играть. Теперь ты довольна?
Она кивнула, хотя дурное предчувствие ни на минуту не отпускало ее.
– Только документы оставь мне.
У них были при себе свидетельство о браке родителей и их свидетельства о рождении, чтобы предъявить их родственникам, если те откажутся их признать. Они никогда не видели ни Элину, ни Александра.
– Я не могу их оставить, – запротестовал Алекс. – А что, если меня найдет Бонанж? Мне нужно будет доказать, что я из влиятельной семьи, ведь так? Иначе он с легкостью засадит меня за решетку.
– Подожди до завтра, – охваченная волнением, уговаривала Элина брата. – Тогда мы сможем пойти вместе.
– Прекрати, Элина! – нетерпеливо прервал ее Алекс. – Не будь ребенком! Отпусти меня! Уже поздно. Ложись спать. Завтра нам предстоит трудный день.
И Элина сдалась, поняв, что дальнейшие возражения бессмысленны.
Но когда за Александром закрылась дверь, девушка рухнула на кровать и залилась слезами.
На нее нахлынули воспоминания. Отец часто отлучался по делам, а когда возвращался, они жили очень счастливо. Отец был добрым. А с женой и дочерью обращался нежно и ласково. С Алексом он был строг – хотел вырастить сына сильным и мужественным.
Элине так не хватало сейчас отца. Хотелось уткнуться лицом в его теплую шею и выплакать свое горе.
Но время не повернуть вспять. Прежняя жизнь ушла безвозвратно. Они больше не будут гулять всей семьей по полям, устраивать торжественные ужины в честь приезда отца.
Элина тряхнула головой и вытерла слезы. Она не должна поддаваться унынию, ей надо быть сильной. Неизвестно, какие испытания ждут ее и Алекса.
Девушка решила лечь спать и стала раздеваться. Только сейчас она почувствовала, как сильно устала. Алекс прав: ей нужно отдохнуть.
Однако сон не шел к ней. События прошедшего дня стояли перед глазами. В конце концов, усталость взяла свое, и Элина не заметила, как уснула.
Александр вошел в гостиницу, из которой было отправлено последнее письмо отца. Бросив взгляд на сидящего за высоким столом администратора, он направился прямиком в располагающийся на первом этаже бар. Сев за пустой столик, Алекс заказал бокал вина и залпом выпил, пытаясь поскорее выбросить из памяти неприятный разговор с Элиной. Он с опаской озирался по сторонам, помня угрозы Бонанжа. Однако, не обнаружив рядом никого подозрительного, успокоился.
Алекс не сомневался в том, что отца давно нет в живых. В противном случае он бы вернулся домой. Ждать помощи от родни отца не приходится. Поэтому Алекс не хотел терять ни цента из тех денег, которые смогли бы сделать их с сестрой независимыми.
Вряд ли Ванье отдадут по праву принадлежащие им с Элиной деньги отца. Но попытаться забрать их все же стоит. Алекс затаскает родичей по судам, обратится в высшие инстанции города и страны и добьется своего.
Прежде всего, необходимо собрать все сведения об отце, соблюдая при этом максимум осторожности. Лучше, не оставлять в Новом Орлеане следов, чтобы Уайатт и его головорезы из Сент-Луиса не выследили их с сестрой. Уайатт очень умен и найдет способ разыскать Алекса, поэтому поиски отца надо вести так, чтобы никто не понял, что Алекс имеет к нему какое-то отношение.
Александр подозвал официанта.
– Еще вина, месье?
– Нет, пока нет. Но, возможно, вы могли бы дать мне некоторую информацию. Я только что прибыл в Новый Орлеан по делам, но мой… э… отец попросил меня навестить его старого друга. Он останавливался в этой гостинице. Может, он и сейчас здесь?
– Одну минуточку, – ответил официант. – Я позову хозяина.
Когда подошел хозяин, Алекс повторил свой вопрос. Мужчина задумчиво почесал в затылке.
– Не знаю, месье. А как его зовут?
– Он креол. Его Имя Ванье. Филипп Ванье. Если он уже покинул вашу гостиницу, то, может, вы знаете, куда он направился? – Алекс изо всех сил старался скрыть свое волнение, однако руки у него дрожали.
С минуту хозяин озадаченно смотрел на Алекса.
– Месье Ванье? Д-да, я его знаю. Но… э… он здесь никогда не останавливался. Иногда заходил выпить чего-нибудь, но ни разу не ночевал. Может, вам поговорить с его сыном? Он наверняка сможет вам помочь. Я с ним хорошо знаком. Он часто приходит сюда после ночи, проведенной за игорным столом.
Алекс во все глаза уставился на хозяина гостиницы. Не может быть! Он что-то напутал.
– Его сын? – Голос у Алекса дрогнул.
– Да. Его зовут Франсуа. Ваш отец не говорил, что у Филиппа Ванье есть сын?
Алекс судорожно сжал бокал.
– Нет, – с горечью ответил он. Юноша вдруг начал понимать многое из того, что раньше не имело для него смысла. – Нет, отец не говорил мне об этом Франсуа.
И вдруг лицо его просветлело. Конечно же, хозяин говорит о каком-то другом Ванье!
– А вы уверены, что имеете в виду именно того Ванье, который нужен? У того Филиппа, которого я ищу, не было сына Франсуа. Он живет не в Новом Орлеане. Только иногда приезжает сюда.
Хозяин задумался.
– Прошу прощения, месье. Другого Филиппа Ванье я не знаю. Тот Филипп Ванье, который заходил к нам в гостиницу, продавал скаковых лошадей.
Алекс плотно сжал зубы. Нет, ошибки быть не может.
– Вам нужно поговорить с Франсуа или с мадам Ванье, женой Филиппа, – продолжал между тем мужчина, не замечая волнения Алекса. – Может, они знают этого другого месье Ванье. Франсуа большую часть времени проводит в Орлеане-Холле, это новый игорный дом месье Дэвиса. Если хотите, расскажу вам, как его найти.
С минуту Алекс смотрел на хозяина, не в силах произнести ни слова. Уму непостижимо! Отец на такое неспособен! У одних мужчин есть любовницы, другие ведут двойную жизнь, но…
Неужели у отца есть вторая семья?
Алекс вспомнил странное выражение, которое появлялось на лице отца, стоило им с Элиной спросить Филиппа, о его длительных поездках. Отвечал он всегда односложно. Но тогда им это не казалось странным, ведь отец по природе своей был не словоохотлив. Кроме того, упоминание о старших Ванье всегда приводило Филиппа в ярость.
Неудивительно, что отец никогда не брал Алекса с собой в поездки. Горечь наполнила сердце юноши. Ладони его сжались в кулаки. Все эти годы Александр считал, что недостаточно хорош для своего отца, а на самом деле его отец оказался всего лишь лживым сукиным сыном! Теперь, когда Алекс узнал всю подноготную своего родителя, ему не терпелось встретиться с ним лицом к лицу. Возможно, сейчас, в этот самый момент, Филипп находится в объятиях своей второй жены, в то время как его первая законная супруга лежит в могиле, а его родные сын и дочь из кожи вон лезут, только бы найти его.
"Еще один сын. У отца есть еще один сын, – с болью повторял про себя Алекс. – Я обязательно найду этого сына и узнаю у него всю правду".
– Месье, – робко произнес хозяин гостиницы, – так вам рассказать, как найти Франсуа?
Алекс кивнул и заставил себя расслабиться. Его губы, растянулись в любезной улыбке.
– Да, пожалуйста. Я с большим удовольствием встречусь с Франсуа Ванье.
"Давно пора моему "братцу" узнать об этом маленьком секрете нашего уважаемого папочки", – подумал Алекс.
Глава 3
Многие юноши часто задаются вопросом, в чем предпочтительнее достичь мастерства – в юриспруденции, медицине или мошенничестве?
Креольская пословица.
Стремясь продолжить игру, Франсуа Ванье быстро сдавал карты. На его длинных аристократических пальцах мягко поблескивали кольца. Тусклый свет ламп бросал на его и без того смуглое лицо длинные тени. Любой незнакомец, завидев его, несомненно, решил бы, что Франсуа – лихой креольский джентльмен. Но тех, кто хорошо его знал, не вводил в заблуждение его самоуверенный вид, ведь от их внимания не ускользали ни сурово сжатые губы юноши, ни печаль, скрытая в глубине глаз.
Сейчас, однако, его глаза блестели. Он выигрывал, и выигрывал по-крупному. Франсуа лишь недавно стал осваивать покер. В Новый Орлеан эту игру привезли американцы. И Франсуа быстро обнаружил, что у него к ней недюжинные способности. Дядя Рене, узнав об этом, наверняка обрадуется. Эта мысль скорее огорчала Франсуа, чем воодушевляла. Его дядя стремился перенять у американцев буквально все. Начиная от образа мыслей и кончая развлечениями. Сам же Франсуа играл вовсе не для того, чтобы подражать американцам, а просто для удовольствия.
– Проклятые америкашки! – пробормотал Франсуа себе поднос.
– Проклятые янки! – услышал он ответный шепот своего ближайшего друга Этьена Паннетра. В отличие от Франсуа Этьен был блондином. Этот необычный для креола цвет волос как нельзя лучше соответствовал его по-мальчишески задорной внешности.
– Мой дядя говорит, что, если Новый Орлеан и дальше будет процветать, нам придется научиться жить в соседстве с американцами, – проговорил Франсуа.
– А я думаю, что нам удастся выдворить их из нашего города, – возразил Алсид, брат Этьена. Темноволосый и смуглый, обладавший особым шармом, Алсид был дамским любимцем.
– Даже испанцам я был бы больше рад, чем американцам, – произнес Этьен. – У этих янки нет ни изысканности, ни манер. Единственное, что их интересует, – это деньги.
С минуту мужчины сидели молча. Довольно часто, почти в каждом разговоре, они сетовали на вынужденное соседство с американцами. И когда говорить о других вещах надоедало, затрагивали любимую тему.
– Мистер Ванье? – Кто-то по-английски окликнул Франсуа со стороны входа.
Франсуа поднял глаза и увидел незнакомого молодого человека, не сводившего с него глаз. Одет незнакомец был бедно, однако держал себя как истинный джентльмен.
"Американец, наверное", – подумал Франсуа, хотя цвет кожи у молодого человека был значительно темнее, чем у американцев.
– Да? – откликнулся он, раздраженный тем, что именно американец осмелился прервать игру. Франсуа и его друзья выбрали эту уединенную комнатку, чтобы быть подальше от шумного зала Орлеанс-Холла.
– Я хотел бы поговорить с, вами наедине, если не возражаете.
На вид молодому человеку было немногим больше двадцати, почти столько же, сколько Франсуа.
Он так пристально, смотрел на Франсуа, что тому стало не по себе.
– Может быть, позже, когда мы закончим игру, – ответил Франсуа, не имевший ни малейшего желания беседовать с янки.
– Это касается вашего отца, – холодно произнес незнакомец. – Ваш отец – Филипп Ванье?
Франсуа пожал плечами:
– Да, конечно.
– Вы знаете какого-нибудь Филиппа Ванье, который просто был проездом в Новом Орлеане? Понимаете, он был… э… другом моей семьи, но я не знал, что у него есть сын. Я просто хочу убедиться, что ваш отец и есть тот человек, которого я ищу. Франсуа встревожился. Незнакомец что-то скрывал.
– Мы – единственные Ванье в Новом Орлеане, а мой отец – единственный Филипп. Только его нет.
– Что вы хотите этим сказать?
– Он умер около трех месяцев назад.
Молодой человек побледнел и прислонился к дверному косяку. Франсуа еще больше встревожился. Помолчав, незнакомец снова заговорил:
– Мы так и думали. И все-таки для нас это удар.
– А вы кто? – спросил Франсуа.
– Меня зовут Александр… э… Уоллес. – Он посмотрел Франсуа прямо в глаза. – Нам нужно поговорить наедине.
В данной ситуации это было единственным мудрым решением, и Франсуа согласился.
Повернувшись к друзьям, он кивнул в сторону двери:
– Не принесете ли нам еще вина? Эта бутылка почти опустела.
Этьен с Алсидом вышли из комнаты, бросив на Алекса подозрительный взгляд.
– Итак? – проговорил Франсуа, барабаня пальцами по столу, пока Александр запирал дверь.
– Ваш… ваш отец часто уезжал из дома? – спросил Алекс.
– Да, довольно часто, по делам. А что? Александр еще больше побледнел.
– И в Новом Орлеане других Филиппов Ванье нет. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.
– Как я уже говорил, о другом Филиппе мне ничего не известно. – Франсуа становился все более нетерпеливым. Ему не нравилось таинственное поведение Александра и то, что тот запер дверь. – У меня не так много свободного времени, чтобы терять его с каким-то…..
– Могу назвать вам мое настоящее имя. Я – Александр Ванье. Филипп Ванье – мой отец.
Эти слова повисли в воздухе. Сначала Франсуа недоверчиво смотрел на Алекса. Потом на его губах появилась ухмылка.
– Оказывается, у меня есть незаконнорожденный брат и к тому же американец. Забавно!
Александр рассвирепел:
– Я рожден в законном браке, это ты – незаконнорожденный! Ублюдок!
Франсуа холодно посмотрел на американца.
– Отец женился на маман в присутствии многих свидетелей. Если сомневаешься, могу отвести тебя к приходскому священнику, который совершил церемонию бракосочетания. А у тебя есть доказательства?
Александр ответил вопросом на вопрос:
– Твои родители сочетались браком?
– Разумеется. Так что тебе не удастся поймать удачу за хвост. У нас, в Луизиане, незаконнорожденные дети не получают наследства.