- Та-ак, вижу, ты не даешь своей мамочке скучать, - подхватив Александра на руки, Трентон Кингсли направился к жене. - Ну вот, ангел мой, я и дома. - Он нежно поцеловал Ариану. - Я скучал по тебе.
- И я скучала. - Ариана погладила мужа по щеке; - Кажется, ты отсутствовал целую вечность. Заря едва занималась, когда ты уехал в Бембридж. Много бед принес шторм?
- К сожалению, деревня пострадала довольно серьезно, - устало кивнул Трентон. - Но там уже начались восстановительные работы.
- Другими словами, ты целый день провел, спасая и расселяя людей.
Трентон нежно улыбнулся, уловив нотку гордости в голосе жены.
- В этом нет ничего особенного, дорогая. В конце концов, у меня есть деньги и кое-какие знания.
- И еще у тебя есть доброе сердце, - с любовью во взгляде добавила Ариана. - Я порой забываю о твоих архитектурных талантах и титуле, но всегда помню, что ты - замечательный человек.
- А ты - самая прекрасная женщина в мире. - Трентон нежно погладил щеку Арианы и озабоченно заметил: - Но выглядишь ты утомленной. Я теперь жалею, что мы не взяли с собой в Спрейстон гувернантку Александра. По крайней мере, тебе было бы легче.
- Я не могла так поступить с миссис Хошанс: она устала куда больше меня и чуть не заплакала от радости, когда я велела ей остаться в Броддингтоне и как следует отдохнуть. Полагаю, в ожидании нашего возвращения она будет спать неделю напролет. К тому же Дастин добровольно выступает в роли моего спасителя.
Трентон повернулся к брату:
- Я тебе чрезвычайно признателен, дорогой брат, за жену и сына. Знаю, что мне ты тоже хотел бы помочь, но когда я уезжал сегодня утром, небо все еще оставалось грозовым, кругом валялись поваленные деревья, а с холма за коттеджем потоками шла вода. Я ни за что не оставил бы здесь Ариану с Александром, если бы не ты.
- Всегда к вашим услугам, - ответил Дастин, отвешивая шутовской поклон. - Хотя, если тебя это интересует, и горный камнепад, и бешеные водные потоки ничто в сравнении с твоим сыночком.
Трентон громко расхохотался:
- Ты прав, ты прав. Что же натворил сегодня мой маленький разбойник?
- Считай, - Дастин принялся загибать пальцы. - Оросил персидский ковер в библиотеке, исполнил зажигательную мелодию на ударных инструментах, в качестве которых выступил серебряный чайный сервиз, и вырвал несколько перьев у кур. Судя по всему, растрепанные перья оскорбляют его эстетическое чувство, так же как и наличие волосяного покрова на мужских лицах. - Дастин осторожно потрогал кончики своих усов, слегка вздрогнув при этом. - По всей видимости, я единственный человек, в котором он обнаружил этот досадный изъян. Восемь месяцев я стойко выносил его недоумение в надежде, что Александр в конце концов смирится с существованием этой, так сказать, детали. Он же сменил свою озадаченность на попытки искоренить этот недостаток моей внешности. Все утро он провел в тщательных стараниях отделить усы от моей верхней губы, следствием чего явилось мое твердое намерение сбрить их, как только я вернусь в Тайрхем. - Дастин глубоко вздохнул. - Как бы там ни было, но к полудню мне показалось, что Ариана вот-вот рухнет от усталости. Тогда я принял огонь на себя в полной уверенности, что восьмимесячный младенец вряд ли может обладать такой же энергией, как взрослый мужчина. После трех часов цирковых упражнений в конюшне и двухчасового сеанса выдумывания сказок я изменил свою точку зрения на данный предмет. Твой наследник не обнаружил ни малейших признаков усталости, в то время как я свалился, погрузившись в глубокий сон, прямо на полу в детской, где и прохрапел до вечера. А проснулся я лишь тогда, когда Ариана пришла звать меня к ужину.
- Понятно. - Трентон изо всех сил старался не расхохотаться вновь. - И чем же, Господи помилуй, Александр занимался во время честно заработанной тобой передышки?
- Осуществил новую диверсию, - вздохнула Ариана. - Тихонько сполз по лестнице и обнаружил недавно построенную тобой оранжерею. Я поймала лазутчика на самом пороге. Он понял, что перед ним открылась перспектива захватывающих дух бесчинств, подобных тем, которые он учинил в оранжерее в Броддингтоне. К тому времени, когда мне удалось его настичь, он уже расправился с тремя папоротниками и опрокинул шесть горшков с геранью.
Плечи Трентона некоторое время сотрясались в беззвучном смехе.
- Ариана, наш сын во многом пошел в тебя - он обожает цветы и животных, - наконец сказал он.
- Позволю себе с вами не согласиться, ваше высочество, - парировала Ариана. - Предрасположенность Александра попадать в экстремальные ситуации целиком унаследована от вас. Я же была и остаюсь воплощением благовоспитанности.
- Ну, насчет благовоспитанности… - начал было Трентон, пытаясь настроиться на более серьезный лад, но Ариана поспешила перебить мужа.
- Тем не менее, - сказала она, вспыхнув от смущения, поскольку со стороны Дастина раздался смешок, - отвага Александра, несомненно, от семейства Кингсли. Увы, мне все время приходится помнить, что я живу среди мужчин этого старинного рода.
Дастин встал, чтобы снова наполнить свой стакан.
- Ариана, ты задеваешь меня за живое! А я-то считал, что я куда более покладист, чем Трент.
- Так оно и есть, - отозвался Трентон, присоединяясь к брату у буфета. - Но только не на этой неделе. Все эти семь дней ты был раздражителен, как разбуженный среди зимы медведь.
Застонав, Дастин с грохотом поставил бутылку на буфет.
- Сначала Ариана, теперь ты! Да я абсолютно спокоен! Даже несмотря на то что мой тренер уволился, а трое моих жокеев проиграли скачки. Наверное, действительно пришло время заняться поисками новых лошадей и наездников.
- У тебя самые породистые лошади в графстве Суррей, а то и во всей Англии. Думаю, дело не в этом, - тихо вставила Ариана.
Дастин молча провел пальцем по краю стола из красного дерева.
- Похоже, твоя правда, - наконец признал он. Эти слова заставили Ариану встать, принять Александра из рук Трентона и послать мужу взгляд, в котором ясно читалось: "Поговори с ним. Ты единственный, кто может это сделать".
Трентон слегка наклонил голову в знак согласия.
- Попытаюсь в очередной раз уложить Александра в постель, - заявила Ариана. - Если учесть, что уже далеко за восемь и у него слипаются глаза, не исключено, что мне наконец удастся это сделать. Потом, вероятно, мы сможем поужинать. Поскольку Клара не смогла добраться к нам по затопленным дорогам Бембриджа, сегодня я сама занималась стряпней. Меня вдохновило то обстоятельство, что Дастин, проглотив завтрак и обед, все еще остается в живых. Если нам чуточку повезет, мы преодолеем это тяжкое испытание.
- Ты превосходная повариха, мой ангел, - сказал Трентон.
- И была бы еще лучше, если бы могла проводить больше времени на кухне, - предположил Дастин, на лицо которого вернулась ироническая ухмылка, - а не разрывалась между Александром и твоими собственными изматывающими…
- Довольно! - вскричала Ариана и с пылающими щеками стремительно направилась к двери. - Я пошла в детскую.
- Возвращайся поскорее, - бросил Дастин в спину удаляющейся невестке. - С нетерпением жду продолжения дискуссии по поводу твоих кулинарных способностей! - Все еще посмеиваясь, Дастин повернулся к брату. - Трентон, твоя жена - настоящий подарок судьбы. Она так тебя любит, что я невольно завидую. Счастливчик!
- Знаю. - Трентон сделал глоток коньяка и пристально посмотрел на Дастина. - Не хочешь поговорить на эту тему?
Дастин не стал разыгрывать непонимание.
- Да я не прочь, - вздохнул он. - Но в последнее время мне все кажется скучным и бессмысленным: повседневная рутина, деловые встречи, скачки…
- И женщины?
- Да, и они тоже, - ответил Дастин, отставляя бокал. - Вся моя жизнь чертовски предсказуема, в этом все дело.
- Предсказуема? - удивился Трентон. - И это говорит человек, меняющий партнерш одну за другой?
- Дорогой Трент, секс не более чем приятное развлечение. Доставляет удовольствие, но в душе пусто.
- Я бы мог назвать дюжину женщин, которые многое отдали бы за то, чтобы набросить на тебя хомут попрочнее.
- Хочешь сказать, вышли бы за меня замуж? - Дастин покачал головой. - Боюсь, что ты, сам того не подозревая, испортил меня, братец. Увидев ваши с Арианой отношения, я теперь ни за что не соглашусь на меньшее. Женщины, о которых ты упомянул, рассматривают меня лишь как вожделенный приз. Их привлекают мои деньги и титул, дарованный королевой Викторией. Может, другого это и устроило бы, но только не меня. Секс, по крайней мере, честнее. Ты, разумеется, не согласен?
- Не согласен, - пробормотал Трентон, который уже был не рад, что затеял этот разговор. Ему был неприятен цинизм брата.
- В таком случае не о чем больше и говорить. Я понимаю, что плыву по течению, но в настоящий момент не вижу альтернативы.
Трентон кивнул и перевел разговор на другую тему:
- Ты говорил о каких-то неприятностях. Вероятно, ты имел в виду отставку Бенкса? Ведь он готовил твоих лошадей с того самого момента, как ты начал заниматься разведением породистых скакунов.
- Меня это действительно очень огорчает. Бенкс - лучший тренер в Суррее, а может быть, и во всей Англии. Но я его понимаю. Скорее всего на его месте я поступил бы так же. Ему почти пятьдесят, у него жена, дети, внуки. Он двадцать лет был тренером, а до того почти десять лет жокеем. Парень устал, и я не вправе винить его.
- А ты уже занимался поисками нового тренера? - спросил Трентон.
- Я беседовал с пятью кандидатами. Двое вроде бы подходят. Но я хочу встретиться с каждым из них еще раз, а потом решить, кого выбрать.
- А что насчет тех трех жокеев, о которых ты упомянул?
Дастин покачал головой:
- Каждый из них подавал большие надежды, но стоило мне нанять их, как тут же выяснилось, что они - редкостные разгильдяи.
- Ты в силах исправить положение.
- А я уже исправил: они все уволены. Если я могу гордиться лучшими породистыми скакунами, то хочу, чтобы у них были не менее замечательные наездники. По моему мнению, только один человек вполне отвечает всем моим требованиям. Это Ник Олдридж.
- Не спорю, - одобрительно кивнул Трентон, - Олдридж - жокей от Бога.
- Так и есть. С Олдриджем мои чемпионы выиграют все скачки сезона.
- Олдридж принял твои условия?
- Примет, если я сумею найти его.
- Найти? А разве он только что не выступал в Ньюмаркете?
- Да, и с блеском. Олдридж выиграл дерби с преимуществом, по меньшей мере, в десять корпусов. Я тут же загорелся идеей дать Олдриджу соответствующее жалованье и предложить выступать исключительно за меня. Но в тот момент, как назло, он был окружен толпой восторженных почитателей, которые мгновенно стащили его с верхней ступеньки пьедестала и уволокли в неизвестном направлении. А после уже никто не в силах был отыскать виновника торжества. В тот вечер я даже послал специального курьера к Олдриджу домой, но безрезультатно. - Дастин с досадой пожал плечами. - Должно быть, он где-то праздновал победу. Но я найду его. Я бы, конечно сделал это быстрее, если бы не необходимость ехать в Спрейстон. Сразу же по возвращении домой я хочу дать объявление в "Газетт". Обращусь непосредственно к Олдриджу и назову условия. Я надеюсь, Ник слышал обо мне, и полагаю, он не замедлит откликнуться. - Произнеся эту тираду, Дастин потер руки, и его темные глаза вспыхнули веселыми огоньками.
- Похоже, твоя хандра рассеивается, - заметил Трентон.
- Да, по крайней мере в том, что касается дел, - отвечал Дастин. - Так что теперь, когда все мои проблемы почти решены, мы можем предаться чревоугодию и оценить кулинарное искусство Арианы.
Истошный вопль, донесшийся из детской, заставил братьев вздрогнуть.
- Вечно ты сглазишь, - пробормотал с кривой усмешкой Трентон. - Очевидно, мой отпрыск обрел второе дыхание. Думаю, мне лучше подняться наверх и помочь Ариане, иначе мы действительно рискуем умереть голодной смертью.
До них донесся очередной протестующий крик, сопровождаемый мягким, увещевающим воркованием Арианы… Дастин набрал полную грудь воздуха и быстро проговорил:
- Трент, завтра утром я уезжаю.
Какое-то время Трентон молчал и наконец произнес:
- Довольно внезапное решение, не так ли?
- Внезапное, но необходимое.
- Почему? Ты ведь приехал всего несколько дней назад.
- Знаю. И получил удовольствие от каждой минуты своего пребывания в вашем благословенном доме. Но тебе нужно побыть наедине с женой и сыном, а мне тем временем… - Дастин громко закашлялся, чтобы скрыть смущение. - У меня, видишь ли, созрели грандиозные планы, и многое предстоит сделать для их воплощения. Потому-то я и дергаюсь, как марионетка на ниточках, - вы с Арианой успели это заметить. Мне представляется, что лучший выход - вернуться в Тайрхем и попытаться взять все дела под свой контроль.
- Я понимаю. Быть может, так действительно будет лучше для тебя. Но помни, что ты всегда желанный гость в нашем доме и можешь оставаться здесь, сколько твоей душе угодно. - Трентон положил руки на плечи брата, пытаясь подобрать нужные слова. - Дастин, ты, как никто другой в этом мире, хорошо знаешь, что я практически ни во что не верил, пока не встретил Ариану. А теперь я верю в любовь и даже в вечную жизнь. А уж если был побежден такой закоренелый циник, как я, то для тебя уж точно не потеряна надежда.
- Спасибо, Трент, - ответил Дастин, крепко пожимая руку брата. - Но слишком долгое ожидание очень скоро превращается в нечто большее, чем неуверенность. Как говорит твоя жена, я очень нетерпелив и беспрерывно ищу, чему бы бросить вызов. И это она называет семейной чертой Кингсли.
- Да, но награда, может быть, стоит того, чтобы ее дождаться, - улыбнулся Трентон. Взгляд Дастина мгновенно потеплел.
- Если говорить о тебе и Ариане, дорогой брат, то тут любой отпетый циник поверит в чудеса, - сказал Дастин, задумчиво приподнимая бровь. - Если б только я смог поверить, что желания иногда исполняются!
За многие мили от Спрейстона, глядя из окна квартиры Гордона в Суффолке, Николь размышляла почти на ту же тему, но совершенно по другим причинам. Глаза девушки были полны слез, в руке ее был зажат филигранной работы амулет. Взор Николь устремился в безбрежную звездную бездну.
- Мамочка, я боюсь, - шептала Николь. - Я очень боюсь. Отец - замечательный человек, и он для меня все в этом мире. Не знаю, как я буду жить, если потеряю его. - Николь нервно облизнула кончиком языка пересохшие губы. - Ты слышишь меня, мамочка? Я желаю благополучия отцу и себе. Если я могу воспользоваться волшебной силой этого амулета, то я хочу сделать это прямо сейчас. Пожалуйста… - Голос Николь задрожал, кулачок еще крепче сжал изящный кусочек серебра. - Прошу, пусть это мое желание исполнится!
Глава 2
- Пойми, Ники, это не жизнь. Ни для меня, ни для тебя. - Ник Олдридж отвернулся от окна и медленно прошел на середину комнаты. - Мне не следовало слушать тебя, впрочем, как и Салли. Теперь я заперт в этой проклятой лондонской гостинице, точно крыса в мышеловке. И Бог весть, сколько это продлится. А все ты и твой безумный план.
- Он вовсе не безумный, папочка, - раздался приглушенный голос Николь из-за натянутого в углу одеяла, выполнявшего роль ширмы. Она вышла из своего укрытия, заканчивая одеваться. - Пущенные нами слухи прекрасно сработали. Теперь все знают, что во время последних скачек ты повредил ногу и теперь лечишься в Глазго у своих родственников.
- У нас нет родственников в Глазго.
Озорные искорки в глазах Николь стали ярче.
- А кому об этом известно? К тому же у мамы была кузина шотландка или даже две кузины. Именно поэтому мы с Салли выбрали Шотландию - самая правдоподобная версия. И потом, это достаточно далеко, чтобы удержать на расстоянии твоих преследователей. В конце концов, ты для них безвреден, если находишься вне Англии. - Николь взглянула на себя в зеркало, и искорки в ее глазах погасли. - А вот это уже совершенно неправдоподобно! Да что там! Просто невозможно.
- Что невозможно? - переспросил отец, продолжая мерить шагами комнату.
- Я в этом наряде. Смотрю - и чувствую себя абсолютной дурой.
Ник взглянул на дочь и вдруг резко остановился. В глазах его вспыхнул странный огонек.
- Боже мой, Ники! Мне показалось… ты похожа… - Его голос прервался.
- Что, ужасно, да? - вздохнула Николь. - Так ведь выбирать-то приходится только между этим платьем да еще бежевым. Если бы не боязнь быть узнанной, мне бы и в голову не пришло заниматься подобной чепухой. Честно говоря, я не понимаю, почему женщины обязательно должны носить платья, - она приподняла бледно-желтый подол и с отвращением посмотрела на многочисленные складки нижних юбок. - На все эти туалеты уходит не меньше часа, после чего ты совершенно выматываешься и уже не в силах ни двигаться, ни дышать. К тому же это все настолько громоздко, что и присесть-то трудно. - Тяжело вздохнув, Николь опустила подол юбки. - Как я была бы рада вновь надеть свои любимые бриджи!
Ник наконец-то обрел дар речи:
- Проказница, а ты знаешь, что очень красива? В этом платье ты похожа на свою мать.
Николь посмотрела на отца с недоверием.
- Папа, мне кажется, что неделя затворничества отрицательно повлияла на твое зрение. Мама была настоящая леди - изящная, хрупкая.
- И ты станешь такой же! Ах, если бы Алисия была жива и могла тебя сейчас видеть! - Ник почувствовал комок в горле. - Ты многое взяла от нее - живость ума, любовь к чтению и эту поразительную манеру держаться. Ну а я слишком груб и неотесан, чтобы обучить тебя хорошим манерам и привить умение держаться в обществе. Я всегда надеялся, что этим займется Алисия.
Услышав, как задрожал голос отца, Николь тут же подошла к нему и взяла за руку.
- Папа, не надо, - тихо сказала она. - Никто, кроме меня самой, не виноват в том, какой я стала. Я, и ты сам это прекрасно помнишь, стала интересоваться лошадьми, как только научилась ходить. Маме, правда, удавалось заинтересовать меня учебой, но лишь дело доходило до чисто женских занятий, я тут же убегала на конюшни. Так что как женщина я совершенно безнадежна.
- Просто ты еще ребенок.
- Нет, когда умерла мама, мне уже было тринадцать лет. Но и задолго до этого она не раз говорила, что я вылитый Ник Олдридж.
Скорбное выражение исчезло с лица Ника, и он вполголоса проговорил:
- Алисия была поразительно терпимой. Ведь моя работа не давала ей возможности жить привычной для нее жизнью.
- Дорогой отец, просто мама очень любила тебя, так же как и ты ее. - Николь прильнула к отцу и поцеловала его в щеку.
- Алисия гордилась бы тем, какой красавицей ты стала. И она хотела, чтобы я заботился о твоем будущем.
- Прекрасно. - Николь вернулась к окну. - Позаботишься в свое время. Но прежде мы должны подумать о твоем.
Губы Ника задрожали, но он сдержал себя.
- Думаю, тебе следует распустить волосы, - сказал он, указывая на копну темных волос дочери, ловко заплетенных в косу, но мало похожую на прическу, которую обычно носят дамы. - Или уж постарайся как-нибудь уложить косу, как это делают другие женщины.