– Ты начинаешь раздражать меня, Таня! Что ты лезешь не в свое дело?
Глэдни быстро соскочил с постели и стал одеваться.
День клонился к вечеру, когда Глэдни, ощущая во всем теле приятную усталость, но одновременно мучаясь угрызениями совести, вошел в конюшню и направился к стойлу Пэдди Боя. Заметив, что Ребекка разговаривает с каким-то стройным темноволосым молодым человеком, Глэдни ускорил шаг.
Подойдя поближе, он услышал:
– А что, Пэдди Бой сегодня не выступает, мисс Хокинс?
– Он вчера проиграл, Тед, – мрачно ответила Ребекка, – и поэтому будет участвовать только в завтрашнем состязании – среди лошадей, проигравших в предыдущих заездах.
– Понимаю, как вам, должно быть, обидно, – заметил Тед. – Я вчера проиграл на скачках в Кейп-Джирардо и подумал: дай-ка поеду в Падьюку, попытаю счастья в завтрашнем заезде. Вдруг кто-нибудь вылетит и местечко для меня освободится.
– Значит, вы были в Кейп-Джирардо?
– Ну да.
Ребекка скользнула по Глэдни отсутствующим взглядом, словно его и не существовало, и снова обратилась к своему собеседнику:
– А кто там выиграл скачки?
– Брайт Мон. Жокей Стивен Лайтфут.
– Еще бы ему не выиграть! – суховато бросил Глэдни. – Другого такого счастливчика еще свет не видывал!
– Вот уж не сказал бы, что он такой уж счастливчик, – заметил Тед. – Со счастливчиками такого не случается.
– А что с ним случилось? – обеспокоено спросила Ребекка.
– Сейчас расскажу. Знаете, вчера в Кейпе творились странные дела. Сначала та девчонка, потом он...
– Какая еще девчонка? – заинтересовалась Ребекка. – О ком это вы?
– Не знаю, как ее зовут, – начал Тед. – Говорят, она была... – Он запнулся, подыскивая подходящее слово, но не нашел, – ну, вы понимаете, что я хочу сказать. Из тех, что вечно ошиваются возле отелей. Но важно не это, а то, что ее нашли мертвой. Кто-то забил ее до смерти.
– Какой ужас! – воскликнула Ребекка. – Но какое это имеет отношение к Стивену?
– Вообще-то никакого, – поспешно заверил Тед. – Никакой прямой связи между этими происшествиями нет. Просто его тоже чуть не забили до смерти. Так что сейчас бедолага Стивен лежит в своем гостиничном номере едва живой.
– Как это случилось? – вмешался Глэдни.
– Никто толком не знает, – ответил Тед. – Но я думаю, это все из-за денег. Лайтфут выиграл скачки, а приз-то был немалый – целых семьдесят пять долларов. А потом его находят в рощице, неподалеку от скаковой дорожки, избитого до полусмерти и с пустыми карманами. И лошадь тут же, травку пощипывает. Хорошо еще, что скакуна не увели.
– О, Глэдни! – воскликнула Ребекка, впервые за время разговора обратив на него внимание. – Нельзя оставлять его там одного! Кто знает, в каком он находится состоянии!
– Как, вы снова со мной разговариваете? Очень мило. Итак, что вы от меня хотите?
– Кто-то должен за ним съездить. Мне ведь неудобно, я же женщина... – Ребекка вспыхнула от смущения. – Ну, вы понимаете, что я имею в виду.
– Догадываюсь. – Глэдни улыбнулся, вспомнив, каким образом Стивен вообще оказался в Кейп-Джирардо. Но похоже, его хитрость нежданно-негаданно привела к плачевному результату. – Значит, вы доверяете мне такую почетную миссию, как доставка Стивена сюда?
– Пожалуйста, Глэд! Я буду вам так признательна!
Глэдни задумчиво взглянул на Ребекку, горя желанием спросить, что она подразумевает под этим "так". Однако этот вопрос он оставил при себе, а только заметил:
– Стивен тоже будет мне признателен.
– Я в этом не сомневаюсь, – подхватила Ребекка.
Когда Глэдни приехал в Кейп-Джирардо, ярмарка там подходила к концу. В последний день состязаний скачку чемпионов выиграла одна из лошадей Сталла, и в первой же таверне, куда Глэдни заглянул, все разговоры были об этом. Одни – и таких было большинство – говорили, что чемпионом стала самая быстроногая лошадь, какую им когда-либо доводилось видеть. Однако другие – явное меньшинство – горячо оспаривали это мнение, доказывая, что если бы Лайтфут не выбыл из игры, а принял участие в скачке, его Брайт Мон наверняка обогнал бы лошадь Сталла.
Глэдни потягивал пиво и прислушивался к разговору, пока не узнал то, что ему было нужно: а именно в каком отеле лежит Стивен. Когда разговор перешел на убитую проститутку, Глэдни взял со стойки бара сдачу и прямиком направился в отель.
Хозяин отеля радушно улыбнулся и пододвинул к нему журнал регистрации постояльцев. Глэдни прекрасно понимал, что еще двадцать четыре часа назад от этого самого хозяина никакой любезности не дождался бы. Вчера отель был забит до отказа, а те, кому не досталось комнаты, болтались в вестибюле, тщетно надеясь на чудо. Но сегодня, когда ярмарка закончилась, отель опустел и каждого потенциального клиента полагалось встречать сладкой улыбкой.
– Мне не нужна комната, спасибо.
Улыбка тотчас же исчезла с лица хозяина отеля.
– Понятно, – кисло пробормотал он.
– Я в этом не сомневаюсь. В конце концов к чему попусту расточать любезности?
– Чем могу служить, сэр? – холодно осведомился его собеседник.
– Я пришел повидаться со Стивеном Лайтфутом. Скажите, в каком номере он остановился, если вас это не затруднит.
– Я не имею права давать эту информацию, сэр. Мистер Лайтфут просил, чтобы его не беспокоили.
– Вот как? – Опершись на стойку, Глэдни уставился на хозяина мрачным взглядом. – Я из генеральной прокуратуры штата. Насколько мне известно, молодая женщина, труп которой был обнаружен вчера, была убита в вашем отеле.
– Это еще надо доказать! – испуганно вскрикнул владелец гостиницы.
– И мистер Лайтфут был жестоко избит, – холодно продолжал Глэдни. – Очень возможно, что между этими двумя преступлениями существует прямая связь, а вы мне не только не оказываете содействия, но и всячески мешаете вести расследование. – Глэдни вынул из кармана бумагу и карандаш и приготовился писать. – Прошу вас назвать свою фамилию, сэр.
– В этом нет никакой необходимости, сэр. Я вовсе не хочу мешать проведению официального расследования. Вы меня не так поняли. – Хозяин отеля был теперь сама любезность. – Мистер Лайтфут находится в номере двести пять. Второй этаж, третья дверь с правой стороны.
Едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, Глэдни кивнул.
– Так-то лучше. Я упомяну в своем отчете, что в вашем отеле мне оказали посильную помощь.
– Благодарю вас, сэр. Очень вам признателен.
Но Глэдни, не слушая, уже спешил к лестнице. Если бы этот болван догадался спросить у него документы, вот была бы потеха!
Поднявшись на второй этаж, Глэдни без труда отыскал нужную комнату.
– Кто там? – раздался из-за двери невнятный голос.
– Твой старый друг Глэдни.
– Глэдни? Какого черта... Подожди минутку.
Послышались шаркающие шаги, грохот отодвигаемой задвижки. К тому времени как Глэдни открыл дверь и вошел, Стивен уже снова лежал в постели.
Глэдни хотел было отпустить свою обычную шутку, но взглянул на друга, и смех замер у него на губах. Рука и голова Стивена были забинтованы, губы распухли, все лицо в синяках...
– Постарайся не говорить ничего смешного, – едва слышно произнес Стив. – Ужас как больно, когда смеюсь. Впрочем, особенно смеяться в последнее время не приходится.
– О Господи, Стивен! Я слышал, что тебя избили, но не ожидал, что настолько. Кто же это сделал?
– Кому, как не тебе, знать. Ты же сам предупреждал меня быть поосторожнее.
– Так, значит, Сталл? Сталл и его верный пес мистер Мерси?
– Ну, не он сам, но с его ведома. Один из тех, что на меня напали, признался, что действовал по приказу Сталла. Но я тоже в долгу не остался. Так врезал его приятелю в адамово яблоко, что он теперь не только петь – говорить не сможет! – Лайтфут улыбнулся и тут же сморщился от боли.
– Очень больно, Стив? – участливо поинтересовался Глэдни.
– Достаточно. Не убили – и то хорошо. Но ездить верхом я какое-то время не смогу. Врач сказал, что сломано несколько ребер.
– Черт подери! Мне ужасно жаль, дружище, веришь или нет. Если бы я не отправил тебя по ложному следу, этого бы не случилось.
– Не воображай, что мне это не приходило в голову. Ох и ругал же я тебя! Самыми последними словами. Ты бы только послушал! Впрочем, сам виноват. Попался как дурак на твою удочку. – И Стивен, нахмурившись, посмотрел на Глэдни сквозь щелочки глаз. – Да, а почему, собственно, ты ко мне прикатил? Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя.
– Не поверишь, если скажу.
– А ты попробуй.
– Ребекка послала меня за тобой, как только услышала, что тебя избили.
На сей раз Стивен громко расхохотался, невзирая на боль.
– Значит, за то время, пока ты был с ней, тебе не удалось ее охмурить?
– Удалось бы, если бы она не узнала, что ты едва живой, – небрежно бросил Глэдни. – А может, ты все это нарочно подстроил?
– Ну, настолько далеко я бы заходить не стал. Стивен попытался сесть, но, застонав от боли, повалился навзничь. Лицо его мгновенно стало серым.
– Что это ты, черт подери, надумал? – забеспокоился Глэдни.
– Разве ты только что не сказал, что Ребекка за мной послала?
– Ну да...
– Ты меня нашел, и я готов отправиться с тобой в путь.
– Да ты что! Стивен, я понятия не имел, что тебе так досталось! И Ребекка тоже. Думаю, тебе лучше остаться здесь, пока ты немного не придешь в себя.
– Тебе бы это было только на руку. Ну уж нет! – заупрямился Лайтфут. – Дай мне одежду!
– Стив, я серьезно. На сей раз я вовсе не собираюсь тебя дурачить. Ты еще слишком слаб, чтобы куда-то ехать.
– Помоги мне снять эту проклятую ночную рубашку и дай одежду! Я поеду, даже если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни!
– Именно так и произойдет, не сомневайся!
Видя, что Глэдни колеблется, Стивен с трудом сел, свесил ноги с кровати, потом поднялся, покачиваясь. Сделав два шага по направлению к стулу, на котором лежала одежда, он вдруг застонал и закатил глаза. Глэдни успел подскочить и подхватить друга в тот момент, когда тот уже был готов грохнуться на пол.
Глава 8
Новая двуколка Ребекки, доставившая ей столько беспокойства во время первого заезда, со временем лучше не стала. Оказалось, что правое колесо имеет дурную привычку зачерпывать землю и забирать влево, отчего экипаж то и дело выносило на середину скаковой дорожки. Это непокорное колесо и тяжеловесность двуколки здорово действовали Ребекке на нервы. Еще никогда ей не приходилось управлять экипажем, почти не приспособленным для езды. Но, несмотря на это, Ребекка и не думала сдаваться. И ее упорство принесло свои плоды. Пэдди Бою удалось выиграть скачку. Он сумел обойти противников и прийти первым с отрывом в несколько секунд. Но победа не обрадовала Хокинсов. При внимательном осмотре двуколки после состязаний выяснилось: рама ее погнулась настолько, что выправить ее уже вряд ли удастся. В общем, двуколка, за которую заплатили в Кейро такие большие деньги, оказалась ни на что не годной.
– Что же мы теперь будем делать, дедушка? – в отчаянии спросила Ребекка.
– Остается только одно, Бекки, – купить новую двуколку.
– А где их продают?
– В Цинциннати. Там есть одна фирма, которая изготавливает их по заказу. Я поеду туда, – объявил Хок и мрачно добавил: – На сей раз я прослежу, чтобы нам изготовили отличную двуколку и потраченные деньги не пропали даром.
– И сколько времени на это потребуется?
– Две-три недели, – сказал Хок. – Как раз к Лексингтонским скачкам успеем.
– Значит, пару соревнований мы наверняка пропустим. А жаль, деньги нам очень пригодились бы.
– Ничего не поделаешь, девочка. – Хок грустно улыбнулся. – Остается утешаться тем, что мы бы все равно не выиграли с этой двуколкой.
Ребекка взглянула на сломанную повозку. Она была чудо как хороша: ярко-красного цвета, с изящно изогнутой рамой. Красива, но для скачек непригодна.
– Похоже, ты прав, – согласилась Ребекка.
– А через пару недель мы не только получим новую двуколку, но и Пэдди Бой успеет как следует отдохнуть, так что к Лексингтонским скачкам он будет в отличной форме. А приз там такой солидный, что мы сможем возместить все наши потери. При условии, конечно, что выиграем.
– Да, дедушка. Остается ждать.
Ребекка подошла к стойлу и улыбнулась Пэдди Бою. Просунув голову через загородку, умное животное пристально наблюдало за Хокинсами, словно понимало, о чем они говорят.
– Ну что, Пэдди, ты хочешь немного отдохнуть? – спросила Ребекка.
– Не знаю, как он, а я точно хочу, – послышался мужской голос.
Ребекка обернулась. Позади нее стоял Стивен Лайтфут – голова забинтована, лицо в ссадинах и синяках.
– Стивен! Бог мой! – Ребекка в ужасе прикрыла рот рукой. – Вы ужасно выглядите!
Стивен слабо усмехнулся.
– Ну спасибо. Вы меня очень ободрили.
– Ой, простите, ради Бога, – спохватилась Ребекка. – Вы же знаете, я не хотела вас обидеть. – И, подойдя к Стивену, она порывисто поцеловала его в щеку.
– Вот это другое дело. За такую награду можно дать себя побить, – заметил Стивен, правда, несколько поморщившись и схватившись за щеку, в которую его чмокнула Ребекка.
– А что с тобой приключилось, сынок? – поинтересовался Хок.
– Скажем так: подрался с какими-то кретинами. – Стивен пожал плечами. – Зато они преподали мне хороший урок: я понял, что мне нужно повнимательнее присматриваться к окружающим. Но теперь я здесь, в обществе самых симпатичных мне людей.
– Рады снова видеть тебя, Стивен, – сказал Генри. – Хотя, глядя на тебя, так и хочется предложить тебе не разгуливать по конюшне, а отдохнуть где-нибудь в укромном месте несколько деньков. А еще лучше – пару недель.
– Именно это я и собираюсь сделать. Врач предупредил, что ездить верхом я не смогу еще по меньшей мере две недели. Поэтому я к вам и заглянул. Хочу пригласить вас обоих погостить у нас на ферме. Неделю, две – сколько хотите.
– На какой ферме? – с интересом спросила Ребекка.
– На ферме "Дубовая долина".
– "Дубовая долина"? – удивился Хок. – Насколько мне известно, эта ферма принадлежит Стэнфорду.
– Принадлежала, – поправил его Стивен. – Мой отец недавно купил ее. Он собирается разводить на ней чистокровных рысаков. Именно для этих целей она служила и раньше. А вы, значит, слышали об этой ферме?
Ребекка раскрыла было рот, чтобы сообщить, что там родился ее отец, но Хок, предостерегающе взглянув на нее, спокойно заметил:
– Да, я слышал о "Дубовой долине".
– Это потрясающе красивое место! – с энтузиазмом заявил Стивен. – Вам там непременно понравится. Когда-то это была одна из самых процветающих ферм по разведению чистокровных лошадей во всей стране. Потом ее приобрел Стэнфорд и начал выращивать на ней табак. Представляете? Табак! Но ему не повезло. Выдались два неурожайных года подряд, и ферму пришлось продать. Ее купил мой отец, и теперь мы собираемся восстановить ее былое великолепие. В общем, вы должны со мной поехать и сами все посмотреть.
– Ой, дедушка, давай поедем! – воскликнула Ребекка, и глаза ее заблестели.
– Думаю, ничего не получится, Бекки, – мрачно сказал Хок. – Ты же знаешь, что мне нужно ехать в Цинциннати за новой двуколкой. Я же тебе говорил.
– Но ведь "Дубовая долина" как раз по дороге, ты же будешь мимо нее проезжать. Может, мы могли бы провести там хотя бы несколько дней? Да и Пэдди Боя с Принцем нужно куда-то пристроить. – Ребекка взглянула на Стивена. – Мы не могли бы оставить Пэдди Боя и Принца на вашей ферме, пока не уладим свои дела?
– Конечно, – ответил тот.
– Спасибо за великодушное предложение, мой мальчик, но боюсь, мы не сможем им воспользоваться.
– Но, дедушка, я думала, что ты хотел... – начала было Ребекка, однако Генри бросил на нее такой яростный взгляд, что она замолчала.
– Я не желаю больше об этом говорить! – сквозь зубы процедил он.
Ну конечно! И как это она забыла? Ведь "Дубовая долина" вызывает у Генри Хокинса очень неприятные воспоминания.
– Хорошо, дедушка, – покорно согласилась она.
– Хотя, – добавил Хок, чуть смягчившись, – мы могли бы оставить на ферме наших лошадей. Я принимаю твое любезное приглашение, Стивен, взять на себя заботу о Черном Принце и Пэдди Бое. Мне бы не хотелось оставлять их па попечении чужих людей.
– Отлично! – Стивен так и просиял. – Значит, я по крайней мере еще раз с вами увижусь – ведь вам придется приехать за вашими любимцами. Пойдемте, нужно погрузить их на пароход. Я уже купил билеты на пакетбот, отплывающий в полдень. – Он застенчиво улыбнулся. – На троих, поскольку надеялся, что вы согласитесь.
– А где Глэдни? – спросила Ребекка. – Он ведь поехал за вами, как только мы узнали, что с вами случилось.
– Верно. Он нашел меня в гостиничном номере полуживого, привел в чувство, когда я потерял сознание, помог мне одеться и даже погрузил на пакетбот.
– Но сам не сел?
– Нет. – Стивен ухмыльнулся.
– Так где же он?
– Вы говорили при нем, что собираетесь принять участие в скачках в Кларксвилле, штат Теннесси?
– Да, там открывается крупная ярмарка, но мы не станем в ней участвовать, – ответил Хок. – Мы хотели съездить туда до Лексингтонских скачек, но... – он горестно махнул рукой в сторону двуколки, – эта колымага уже ни для чего не пригодна. Придется нам пропустить эти состязания, как, впрочем, и другие.
Запрокинув голову, Стивен разразился гомерическим хохотом и замолчал лишь тогда, когда почувствовал, как болят сломанные ребра.
– Не вижу ничего смешного в том, что наша двуколка пришла в негодность, – сухо заметила Ребекка.
– Простите меня, дорогая, – едва выдохнул Стивен. – Конечно, вам крупно не повезло, что придется снова потратиться, но я смеялся вовсе не над этим, а над Глэдом. На сей раз он перехитрил самого себя. Когда он посадил меня на пакетбот, я спросил его, куда он поедет, и он ответил, что в Кларксвилл. Постараюсь воспроизвести его слова точно: "Я знаю, что тебе хочется побыть с Ребеккой наедине, и, думаю, что при твоем теперешнем состоянии могу тебе это позволить". Он рассчитывал увидеться с вами в Кларксвилле. Представляю, как вытянется его физиономия, когда вас там не окажется!
– Понятно, – рассердилась Ребекка. – Этот молодой человек слишком много о себе воображает! Может быть, разочарование, которое он испытает, послужит ему хорошим уроком.
По правде говоря, существовала и другая причина, по которой Глэдни Хэллоран охотно позволил Стивену остаться с Ребеккой наедине. Конечно, состояние здоровья Стивена тоже повлияло на решение Глэдни не сопровождать друга в Падьюку.
Но дело было не только в этом. Глэдни нужно было попасть в Кларксвилл, до того как туда приедут Хок с Ребеккой. Он хотел приготовить Ребекке сюрприз, и она не должна была узнать о нем раньше времени.
Глэдни сидел в поезде у окна, смотрел, как проносятся мимо зеленые поля Кентукки, и думал о том, как изменила Ребекка Хокинс его жизнь. Из всех женщин, которых он знал – а их было немало, – ни одна не оказала на него такого влияния, как Ребекка. И теперь Глэдни размышлял, почему именно.