- Лэндоверы способны быть кем угодно, если это для них выгодно, - сказала Гвенни тоном, выражающим одновременно презрение и восхищение.
- Насколько мне известно, они проделали путь от роялистов до пуритан, а потам обратно, - сообщила кузина Мэри. - Но дом им удалось сохранить.
- О, Лэндоверы многое сделали бы для сохранения дома, - заметила Гвенни.
В ее голосе звучало не то торжество, не то горечь, - я так и не поняла. Наш разговор снова все возвращался к неприятной теме.
- Вот что мы сделаем, - продолжала она. - Я покажу вам эту комнату - мне интересно ваше мнение. Вы всю жизнь прожили в Трессидор Мэноре, мисс Трессидор, и должны разбираться в старых домах.
- Я действительно многое знаю о Трессидоре, но дома все разные.
- Пойдем и посмотрим.
- Мужчины не будут недоумевать, куда вы девались?
- Я думаю, они догадаются. Они знают, что в настоящий момент я собираюсь ею заняться. Это в конце длинной галереи. Пойдем.
Взяв зажженную свечу, она предложила нам следовать за собой. Потом повернулась ко мне:
- Можно я буду называть вас Кэролайн? Мы почти одного возраста. А присутствие двух мисс Трессидор немного усложняет беседу.
- Прошу вас.
- А я Гвен, хотя все называют меня Гвенни… Это с папы пошло. Он говорил, что Гвен слишком пышно для маленькой девочки. А тем более Гвендолин - ведь это мое полное имя.
- Хорошо, Гвенни, - согласилась я. - Мне очень любопытно посмотреть на эту комнату. А вам, кузина Мэри?
Кузина Мэри сказала, что ей тоже, и мы вышли из гостиной.
- Детская находится на верхнем этаже, под чердачными помещениями. Джулиан сейчас крепко спит, иначе я показала бы вам его. Он такой милый.
- Ему уже исполнилось два года? - спросила я.
- Почти. Он родился через год после нашей свадьбы. Знаете что, если хотите, заглянем к нему на минутку.
Мы поднялись наверх, и Гвенни открыла дверь в одну из комнат. Там было темно, только ночник слабо светил ся. Какая-то женщина встала со стула.
- Все в порядке, няня, - прошептала Гвенни. - Я привела этих дам, чтобы показать им Джулиана.
Женщина отступила в сторону и поклонилась. Гвенни высоко подняла свечу, и ее пламя осветило спящего ре бенка.
Это был красивый мальчик с густыми темными волосами. Я залюбовалась им и почувствовала, как в мое сердце закрадывается зависть.
- Как он хорош, - еле шепнула я.
Гвенни кивнула. Она, видимо, гордилась ребенком так же, как восстановленными потолками и другими улучшениями в Лэндовере.
Поль не любит ее, подумала я. Это очевидно. Она для него постоянный источник раздражения. Но у нее есть этот чудесный ребенок. Я не завидовала ей, пока не увидела его.
Она повела нас к двери.
- Не смогла устоять, - призналась она, - уж очень хотелось показать вам его. Ведь он так мил, вы не находите?
- Чудный мальчик, - кивнула кузина Мэри.
А я только кивнула, от души согласившись с ней.
- Пойдемте теперь дальше, я покажу вам ту комнату.
Мы спустились на один пролет.
- Это здесь, - сказала Гвенни, открывая дверь. - Нужно зажечь еще свечу, здесь слишком темно. Я всегда оставляю в этой комнате много свечей. Дело в том, что я боюсь темноты. Так странно. Ничего другого я не боюсь. Меня пугает только сверхъестественное, это у меня с раннего детства. Мне кажется, например, что в таком доме, как этот, могут водиться привидения. Вы не думаете? Сама не понимаю, почему я так полюбила его. - Она обернулась ко мне, в ее глазах отражалось пламя свечи. - Ведь я не похожа на женщину, склонную к фантазиям, верно? - Я покачала головой. - Так вот, иногда у меня возникает нелепая мысль, что на этой галерее живут привидения, которые привели меня сюда, чтобы я вдохнула в дом новую жизнь.
- Если это так, то они действовали очень странно, - трезво заметила кузина Мэри. - Разве для этого необходимо было так напугать вас, чтобы вы свалились с лестницы и разбились?
- Да… Но до того я думала, что папа против покупки этого поместья. Он говорил, что работы здесь непочатый край. Ему понравилось бы жить здесь, но в окрестностях были и другие дома, и они не так нуждались в ремонте. Однако, когда я упала и так сильно разбилась, что меня нельзя было перевозить, папа тоже остался здесь со мной… Вот тогда дом и начал… не знаю, как бы это выразить…
Я помогла ей:
- Плести паутину вокруг вас.
- Именно так. Он совсем опутал папу. А потом ему пришла в голову эта идея относительно Поля и меня… Она должна была всех устроить… Папа всегда больше заботился о моем будущем, чем о себе самом. Его планы относительно покупки поместья оказались в конце концов оправданными… за исключением того,, что он не мог быть настоящим помещиком. Однако для роли помещичьего тестя он вполне подходил.
- Итак, у этой истории, как у сказки, оказался счастливый конец, - с иронией заметила я, но Гвенни, кажется, не обратила внимания на мой тон.
- Да, пришлось все налаживать, - произнесла она как-то грустно, - а жизнь никогда не бывает такой, как ожидаешь. Вот посмотрите. - Она осветила стену. В ком нате стояли шкаф и письменный стол, больше почти ни чего. - Не думаю, чтобы этой комнатой когда-нибудь пользовались, - продолжала она. - Шкаф по моему указанию передвинули. Раньше он был там. Видите, цвет стены в этом месте слегка отличается даже при слабом освещении. - Она постучала по стене. - Слышите, какой гулкий звук, будто там пусто?
- Да, - согласилась кузина Мэри, - возможно, за стеной что-то есть.
- Я поручу рабочим заняться этим.
За нами послышался шорох. Чей-то голос прогудел: "У-у-у", заставив нас вздрогнуть. Мы увидели усмехающегося Яго, а за ним Поля.
- Я сказал Полю, - заговорил Яго, - что вы пошли знакомиться с последним открытием Гвенни.
Подойдя к стене, Яго постучал по ней.
- Есть там кто-нибудь? - спросил он. Потом обернулся к Гвенни: - Дорогая невестушка, я ведь просто шучу. Есть только одно, перед чем пасует эта неукротимая северная душа: привидения. Да разве хоть одно из них решилось бы причинить вред человеку, спасшему их жилище от неминуемого разрушения?
За его добродушным подшучиванием угадывалась известная доля враждебности. Я подумала: братья сердятся на Гвенни, а она никогда не упускает случая напомнить им, чем они ей обязаны. В этом доме царит ненависть, а не просто напряжение.
- Скоро узнаем, что за этой стеной, - заявил Поль.
- Никто не интересовался этим раньше? - спросила я.
- Никто.
- Пока не появилась Гвенни, - добавил Яго.
- Во всяком случае, сегодня здесь не на что смотреть, - заключил Поль.
Мы вышли на галерею. Кузина Мэри - она шла с Полем впереди - рассказывала о подобном случае в Трессидор Мэноре.
- Там тогда разрушили стену, - говорила она. - О, это было давным-давно… во времена моего дедушки. За стеной оказался просто встроенный шкаф.
Гвенни присоединилась к ним и стала оживленно расспрашивать.
- Я мало об этом знаю, - сказала кузина Мэри, - помню только то, что слышала. Но, конечно, я видела то место.
Я остановилась у одного портрета: мне показалось, что это Поль.
- Наш отец в молодости, - пояснил Яго.
- Ваш брат очень похож на него.
- О да. Портрет написан до начала его беспутной жиз-ни. Будем надеяться, что Поль не пойдет по этому пути. Правда, это не вызывает особых опасений… или - если стать на другую точку зрения - надежд.
- По-моему, это вряд ли возможно.
Все уже ушли с галереи.
- Его могут на это толкнуть.
- То есть?
- Разве вы не заметили, как обстоят дела в нашем доме? Но это неважно… Я хочу показать вам вид, который открывается с одной из башен. Нужно пройти вот здесь.
- Остальные не будут знать, куда мы девались…
- Им полезно поупражнять свои мозги.
- Не очень-то вы изменились, Яго.
- Мальчик - отец мужчины, как сказал мудрец. Не знаете, кто именно? А должны бы знать. С вашим-то французским образованием!..
- А это вам откуда известно?
- Мисс Трессидор весьма гордится своей юной родственницей. Она много о вас рассказывала. - Как приятно, что наши семьи теперь дружны.
Я позволила ему увести себя с галереи. Потом мы поднялись по винтовой лестнице, причем он предупредил меня, чтобы я не выпускала из рук веревочных перил.
Мы вышли на площадку бани. Я стояла, вдыхая прохладный воздух. При слабом свете луны был виден парапет, бойницы, а дальше парк и темная полоса леса.
- Как красиво! - воскликнула я. - Можете вы себе представить, как Гвенни приводит сюда моего брата и говорит ему: "Продай мне свою душу, и все это будет принадлежать тебе"?
- Нет, не могу.
- Конечно, нет. Это выглядело, должно быть, как обычная деловая операция. Я так и вижу "папу" - он стучит по столу и предлагает: "У вас есть дом, происхождение и родственные связи. У меня - деньжата. Возьмите мою дочь, и я спасу ваш дом".
- Вас это возмущает, не правда ли?
- Умеренно. Ведь не мне пришлось жениться на Гвенни.
- За что вы так не любите ее?
- За то, что мне хотелось бы не любить ее еще сильнее. А более точно: я в самом деле не люблю ее, хотя и знаю, что не должен. Не такая уж она плохая, наша Гвенни. Если бы только она хоть иногда забывала о своем богатстве, а мой брат был менее горд. Тогда этот брак мог бы оказаться более удачным.
- Браки по расчету должны, по крайней мере, оправдывать расчеты.
- Да, но раз уж заключают брак по расчету, то какие могут быть претензии?
- Вам следовало остаться на ферме. Мне кажется, это был наилучший вариант.
- Для младших сыновей хороших вариантов не существует. Дом перейдет к отпрыску Поля. Маленький Джулиан наполовину Аркрайт. Это составляет часть сделки.
- Вы можете поздравить себя с тем, что дом по-прежнему принадлежит вашей семье.
- Мы никогда не забываем об этом. Однако прошлое изменить нельзя. Думать нужно о будущем. Я рад, что вы вернулись, Кэролайн.
Я промолчала, глядя на освещенную лунным светом траву. А я, была ли я рада? Я испытывала сильное волнение. Во всяком случае, жизнь здесь не казалась мне монотонной, как во Франции. Все могло сложиться совсем иначе, если бы Поль предпочел сохранить свою честь и достоинство, а не дом, если бы он жил на скромной ферме и занимался хозяйством на немногих прилегающих к ней акрах земли. Пусть бы он был беден, но у него оставалась бы гордость. Мне такое решение пришлось бы гораздо больше по душе.
- Вы кажетесь печальной, - заметил Яго. - Что, жизнь оказалась нелегкой?
- Скорее, неожиданной.
- Но это как раз и хорошо, по-моему. Как только начинают происходить события, которых ожидал, сразу становится скучно.
- Иногда ожидаемое очень важно для людей.
- Отбросим философию. Вы по-прежнему хорошо ездите верхом?
- Не знаю, что и сказать. Во Франции мне случилось свалиться с лошади, вы, вероятно, слышали об этом.
- Я не знал, к сожалению, что вы во Франции, иначе поехал бы туда и хорошенько исследовал местность. Мы весело провели бы время, и уж я не дал бы вам упасть с лошади.
- Я упала по собственной вине. Скажите, Яго… Гвенни подозревает?
- Что именно?
- То, что в тот раз, на галерее, мы подшутили над ней.
- Вы имеете в виду привидения?
Я кивнула.
- Мне показалось, что она…
- Более любопытной особы, чем Гвенни, мне не приходилось встречать. Для нее самое главное - все знать обо всех, и она не успокаивается, пока не выясняет малейших подробностей. По-моему, ей не приходит в голову, что это была наша проделка, она ведь настаивает, что видела привидения - единственное, чего она боится. Утешительно сознавать, что и у такой грозной дамы есть свое слабое место.
- Как вы думаете, что она сделает, если узнает, что это мы изображали привидения?
- Трудно сказать. Это было так давно, к тому же, если бы она не упала, а мы не показали себя гостеприимными хозяевами, все могло закончиться по-другому. В Лэндовере оказались бы другие люди, или вовсе не нашлось бы покупателя. Тогда от этого почтенного старого дома остались бы одни руины, а мы боролись бы с нищетой на нашей ферме. Кто знает?
- Любопытно, что результаты нашего поступка оказались прямо противоположными тому, чего мы добивались. Ведь мы изображали привидения в надежде отпугнуть Аркрайтов, в действительности же привлекли их.
- Веление судьбы, как говорится.
- Да, все это было предначертано: спасение Лэндовер Холла и брачный союз Гвенни с вашим братом.
- Я думаю, что старый дом подстроил это. Вполне естественно, ему не хотелось обрушиться… Вы очень красивы, Кэролайн.
- Благодарю вас.
- Никогда не видел таких зеленых глаз.
- Горничная моей матери сказала бы вам, что на их цвет влияет эта брошка.
Он наклонил голову, чтобы разглядеть брошку, и его пальцы задержались на ней. В этот миг чей-то голос произнес:
- Вот вы где. Я так и думал, что вы подниметесь с галереи по этой лестнице.
Это был Поль.
- Нам захотелось немного побыть на воздухе. Я показывал Кэролайн, какой отсюда открывается вид.
- Вид, в самом деле, удивительно хорош, так же как и дом, - произнесла я. - Вы очень им гордитесь, я знаю.
В моем голосе прозвучала холодность, которой он не мог не заметить.
- Может быть, присоединимся к остальным? - спросил он.
Спускаясь по лестнице, Яго сердито взглянул на брата.
- Пора уезжать, - сказала кузина Мэри, когда мы вошли в гостиную.
- Я показывал Кэролайн вид с башни, - снова объяснил Яго.
Гвенни многозначительно засмеялась.
- Мы провели очень приятный вечер, - улыбнулась кузина Мэри. - Так любезно по-соседски было пригласить нас.
Вскоре мы попрощались и вернулись в Трессидор.
Кузина Мэри поднялась со мной в мою комнату и там присела на кресло. Лицо ее было задумчиво.
- Какая там тяжелая атмосфера, - вздохнула она. - Просто дышать нечем.
- Они ее не выносят, - ответила я. - Оба.
- Яго интересуется тобой. Будь с ним осторожна, Кэролайн. Ты уже кое-что слышала о его репутации.
- Да, знаю. Не слишком они привлекательны, эти братцы, как вы находите? Один слывет деревенским донжуаном, а второй преспокойно женился ради денег.
- Слабость человеческая в обоих случаях.
- Возможно. Но, заключив сделку, не следует потом злиться.
- Ах, ты говоришь о старшем. Понимаю, что ты имеешь в виду. Таковы некоторые мужчины, гордые, не желающие расстаться с положением, к которому привыкли с детства. Их можно понять. Выросшие в надежде на блестящее будущее, они боятся лишиться его. Неожиданно представляется возможность все сохранить, и они поддаются соблазну.
- Эта женщина…
- Гвенни. Слишком нежное имя для такой жесткой особы. Оно совсем ей не подходит.
- С таким мужем иначе нельзя.
- Ты презираешь его, верно? Мне казалось, что, когда ты была во Франции, он тебе нравился.
- Я не знала тогда, что он продался.
- Какое мелодраматическое определение брака по расчету!..
- Но ведь это так и есть.
- Для него вся эта ситуация очень тяжела. Они совершенно не подходят друг другу. Нельзя не заметить, что ее манеры, ее вульгарные выражения и полная неспособность вписаться в стиль этого дома раздражают его. Если бы она была обыкновенной девчонкой, наследницей состояния отца, позволившего ему купить для нее аристократическое поместье и красивого мужа, этот брак мог оказаться менее несчастным… Но в данном случае, гордый отпрыск старинного рода женился на девушке, выросшей совсем в другом культурном слое. С одной стороны, хорошие манеры, знание светских тонкостей, элегантный и, скорее, праздный образ жизни, а с другой - воспитание, которое сумел дать своей дочери этот работяга, не получивший почти никакого образования, но умный и наделенный большими способностями, которые она частично унаследовала. Это похоже на попытку смешать масло с водой. И в результате полный разлад! Я никогда не замечала этого в такой степени, как сегодня.
- А вы часто видели их вместе?
- От случая к случаю. На этот раз мы оказались в их семейном кругу. Обычно, когда они меня приглашали, дом был полон народу.
- Да, сегодняшний вечер произвел на меня впечатление.
Кузина Мэри зевнула.
- Ты начала приобщаться к местной жизни. Мне понравилось, как ты говорила с Полем о поместье. Ты уже кое-чему научилась.
- Я стремлюсь к этому, кузина Мэри.
- Я знала, что тебя это увлечет, стоит только начать. Спокойной ночи, дорогая. У тебя задумчивый вид. Все еще думаешь об этих людях? - Она покачала головой. - Меня не удивило бы, если б у них случилась беда. Когда мы были там, мне все казалось, будто я слышу вдали раскаты грома. Понимаешь, что я имею в виду? Понимаешь, конечно. Столкнулись два сильных характера. Мне хотелось бы, чтобы Гвенни была милой и простодушной, а Поль примирился с существующими обстоятельствами. Однако это их проблемы и к нам никакого отношения не имеют. Ты согласна со мной? Ну конечно. Впрочем от благополучия Лэндоверов зависят все, живущие в поместье. Значит, нужно заботиться о его процветании - ничего другого не придумаешь. Нужно наверстывать упущенное предыдущими поколениями, этими транжирами и распутниками, виновными в нынешнем положении вещей. Думаю, что Гвенни многого добьется. Она унаследовала деловую хватку отца. Но семейную жизнь она неспособна наладить. Повторю еще раз: нас это не касается. Спокойной ночи.
Я поцеловала ее, и она вышла.
Потом я присела перед зеркалом и сняла изумрудную брошь. Посмотрев на свое отражение, я обнаружила, что мои глаза блестят и без нее. О чем бы я ни говорила, о чем бы ни старались думать, мои мысли неизменно возвращались к Полю. Мне было жаль его, я ничего не могла с собой поделать.
- Это его вина, - сказала я вслух. - Как постелешь, так и поспишь.
До чего же эта поговорка была здесь уместна! Мне казалось, я прямо ощущала, как неприятна ему Гвенни. Порой он не мог этого скрыть. Я знала теперь причину его мрачности, тайной грусти в его глазах.
Мне хотелось презирать и ненавидеть его, но я не могла. Я не испытывала ничего, кроме жалости и всепоглощающего стремления утешать его.
"Это нас не касается". Слова кузины Мэри продолжали звучать у меня в ушах. "Ну конечно, это нас не касается", - сказала я своему отражению.
Однако я продолжала думать о нем с печалью, но и с какой-то смутной надеждой… На что? Я и сама не знала.
Когда я встала на следующее утро, мне сказали, что кузина Мэри еще в постели. Обеспокоенная, я заглянула к ней.
- Просто я начинаю чувствовать свой возраст, - объяснила oria. - Я всегда поздно встаю после того, как проведу вечер в гостях. Скоро поднимусь.
- Так вы не чувствуете себя плохо?
- Нет, нет. Я не считаю нужным пересиливать себя.
Особенно теперь, когда у меня появилась помощница.
- Боюсь, что от этой помощницы пока мало проку.
- А вот я скажу тебе, что ты можешь сделать сегодня утром. Поезжай на ферму к Бреккетам и скажи им, что Джим Берроуз рассматривает вопрос о луге "Три акра". Хорошо? У него самого нет сегодня времени, чтобы заехать к ним, он собирается в Плимут. Я обещала ему заняться этим.