– Извини. Наверное, это мое морское прошлое дает о себе знать – как-никак я все-таки моряк и, смею тебя заверить, знаю не одну дюжину бранных слов.
Харриет и подумать не могла, что слово "логичный" скоро будет вызывать у нее аллергию.
– Так и быть, Джо...
И тут Чейз поцеловал ее. Позже он не мог себе объяснить, что его заставило это сделать. Может, виной тому была дерзость, с которой девушка вела свою игру, а может, его раздражало, что им так легко манипулируют. Но скорее всего на него просто подействовал вид соблазнительных губ, произносивших самое очаровательное "Дж" в мире. Как бы то ни было, Чейз окончательно потерял контроль над собой; отдавшись порыву, он резко притянул Харриет к себе и крепко обнял ее.
Возможно, он ожидал какого-то сопротивления или вспышки гнева, но к тому, что произошло потом, оказался явно не готов. Харриет сначала напряглась, но лишь на мгновение, а затем... она начала целовать его! Но не нежно и стеснительно, как можно было ожидать от "мисс-сама-невинность", а со страстью, которая любого могла завести не на шутку.
Впрочем, несмотря на весь свой пыл, целовалась Харриет по-детски неумело, и это показалось Чейзу особенно трогательным.
– Полегче, милая, тебе сначала надо этому научиться... – хрипло произнес он.
Харриет напряглась, ее щеки запылали.
– Что ты имеешь в виду?
– Судя по всему, я был невнимательным женихом и халатно относился к своим обязанностям.
– Так, значит, целоваться со мной – это для тебя просто "обязанность"?
– Ну разумеется, нет, я просто без ума от наших поцелуев. Однако, поверь, я знаю лучший способ...
В глазах Харриет зажглось жадное любопытство.
– И какой же это способ?
Взяв за подбородок, Чейз притянул ее к себе.
– Прежде всего ты слишком крепко сжимаешь губы...
Харриет посмотрела на него долгим взглядом, и Чейзу даже показалось, что он слышит, как напряженно работает ее мысль. В конце концов она приняла решение:
– Ладно, думаю, от одного "правильного" поцелуя я не умру.
Чейз склонился к ее лицу и нежно коснулся губами теплых губ. Жар ее гладкой кожи обжигал, а исходивший от нее аромат лимонов и свежескошенного сена кружил голову. Нежная, словно летний ветерок, и соблазнительная, как зрелый персик, Харриет явно не сознавала своей красоты.
Чейз вновь прикоснулся к ней поцелуем; слегка покусывая мягкие полные губы, он обжигал и дразнил ее своими прикосновениями, приоткрывая рот Харриет все больше и больше, а она стояла не шелохнувшись, с закрытыми глазами и поднятым вверх лицом. Тогда он слегка высунул язык и провел им по ее нижней губе.
Харриет вздрогнула и чуть не оттолкнула его. Но он еще крепче сжал ее в своих объятиях и вновь повторил попытку, проникая в ее рот все глубже и глубже. На этот раз поведение Харриет изменилось: ее тело обмякло, и, обхватив Чейза за шею, она крепко прижалась к нему.
Тело молодого человека немедленно откликнулось волной страсти, охватившей все его существо, когда, к своей радости, он почувствовал, как ее язык устремился ему навстречу. При всей своей невинности эта девушка благодаря природной непосредственности оказалась горячее, чем самая опытная куртизанка.
Когда Чейз крепко сжал ее обнаженные руки и почувствовал жар загорелой кожи, Харриет застонала. Звук оказался настолько эротичным, что он еще ближе притянул ее к себе, плотно прижавшись к упругим бедрам. Если бы он не испытывал к Харриет весьма нежных чувств, он бы не раздумывая задрал ей юбку и овладел ею тут же, на лоне природы.
Сквозь разгоряченное дыхание до сознания Чейза донесся лай Макса. Только после этого он оторвался от лица девушки и, подняв голову, поймал ее ошеломленный взгляд. В какой-то момент они оба потеряли свои шляпы, и теперь две тяжелые косы свободно свисали у Харриет за спиной, придавая ей еще больше женственности. Чейз невольно провел рукой по этим блестящим каштановым волосам, и в ту же минуту Харриет, поймав его ладонь, поднесла ее к глазам, а затем с ужасом воскликнула:
– Бедные руки! Почему ты молчал все это время?
Чейз посмотрел на отмеченные пузырями мозоли и пожал плечами:
– Сегодня они уже не так болят.
– Зато они кровоточат! – С этими словами Харриет решительно направилась к повозке.
– Полагаю, в этом нет ничего страшного. – Чейз поспешил вслед за ней. – И к тому же совсем не больно, честное слово...
– Ты просто не представляешь себе, что произойдет, если туда попадет инфекция! – Харриет вытащила из-под сиденья небольшую коробочку. – Вытяни руки и не спорь со мной.
Слегка озадаченный ее настойчивостью, Чейз послушно выставил вперед ладони.
Открыв крышку, Харриет достала маленький пузырек.
– Это должно помочь. – Она откупорила пузырек, и в нос Чейзу ударила волна неописуемого зловония.
Он сделал неуверенный шаг назад, но Харриет оказалась проворнее: поймав его за руки, она ловко вылила маслянистую жидкость ему на ладони, а затем с чувством хорошо выполненного долга закупорила пузырек.
– Разотри мазь.
Чейз сморщил нос:
– Ты что, шутишь?
– Ну же, давай, втирай ее.
– И не собираюсь.
– Глупый, эта мазь поможет зажить твоим мозолям.
– Но она отвратительно воняет!
Харриет убрала пузырек в коробку, которую тут же спрятала под сиденье.
– Капитан Фрекенхем, я...
– Джон.
– Хорошо, Джон. Очень важно, чтобы ты не занес в раны инфекцию, поэтому, будь любезен, вотри эту мазь.
Чейз брезгливо потер ладони, а затем стал поспешно вытирать их о траву. Израненная кожа отчаянно горела, но он готов был сделать что угодно, только бы избавиться от ужасного запаха.
– Какая отвратительная вонь!
– Видел бы ты Деррика, когда он упал с сеновала и ободрал себе спину. Тогда мама обмазала его этим замечательным средством с ног до головы.
Чейз поднес к носу ладонь и тут же отдернул ее.
– Проклятие! Эта гадость воняет хуже, чем зелье, которым меня пытались лечить, когда я болел в двенадцать лет.
В воздухе повисла напряженная тишина, и Чейз закрыл глаза. Вот он и выдал себя. Всего лишь на секунду потерял контроль, и все – проклятая игра проиграна.
Тяжело вздохнув, Сент-Джон открыл глаза. Харриет стояла перед ним неподвижно со сверкающими от ярости глазами.
– Кто ты?
Глава 17
Ухаживание должно быть коротким. Если с этим затянуть, то можно исчерпать все темы для разговоров еще до свадьбы, и потом не о чем будет толковать с женой. Два месяца ухаживаний – и надо делать предложение: тогда за завтраком вы всегда сможете поддержать приятную беседу.
Мистер Лемберт Стэндиш – своему другу и наставнику Эдмонду Бальмонту перед входом в модный игорный дом "Врата ада".
Харриет не знала, то ли влепить мошеннику пощечину, то ли торжествовать победу, наслаждаясь его промахом. Ее переполняли эмоции – шок, радость от сознания своей правоты и замешательство при мысли о том, что "капитан" сознательно обманывал ее. Впрочем, обманывал – еще мягко сказано. Этот человек лгал, и она не собиралась щадить чувства наглеца.
Приняв независимую позу, Харриет скрестила руки на груди:
– Итак?
"Капитан" снял шляпу, убрал со лба волосы и, тут же отдернув ладонь, с отвращением посмотрел на нее:
– Черт побери, теперь от моих волос будет разить, как...
– Господи, да мне наплевать, чем будут пахнуть твои волосы. Кто ты?
Чейз снова надел шляпу, и его глаза спрятались под широкими полями.
– В сущности, это не имеет никакого значения...
– И тем не менее ваше имя, сэр.
Харриет ждала, сузив пылающие гневом глаза. Если этот тип думает уйти от ответа, то он глубоко ошибается. Она не знала, что сделает в случае отказа, но, без сомнения, "капитан" заплатит за все сполна.
Вероятно, мысли Харриет отобразились на ее лице, потому что после небольшого молчания "обвиняемый" обреченно вздохнул и медленно проговорил:
– Ты твердо решила узнать всю правду, не так ли?
– Разумеется. Я должна знать, что за человека мы приютили.
– Возможно, ты права. Ну что ж... Мое имя – Чейз Сент-Джон.
Палец Харриет отчаянно зачесался прямо под этим дурацким кольцом. Интересно, что бы это значило? "Капитан" назвал себя с таким апломбом, словно его фамилию носила целая династия королей. Харриет попыталась сообразить, жил ли в округе кто-нибудь с таким именем, но так ничего и не вспомнила.
– Прости, но я ничего не слышала о вашей семье. Где вы живете?
– У нас есть дома в Лондоне, Херефордшире, Йоркшире, Девоншире, Страт...
Харриет весело рассмеялась. Так она и поверила! У человека, одетого в поношенную одежду ее брата и пахнущего овечьей мазью, особняки разбросаны по всей Англии.
– Столько домов! Господи, и кто же следит за ними, поддерживает в них порядок?
Чейз пожал плечами. На самом деле он просто никогда не задумывался об этом.
– Слуги, полагаю.
Веселье Харриет быстро улетучилось, когда она увидела, с какой естественной небрежностью он произнес эти слова.
– Ты полагаешь? И сколько же у тебя слуг?
– Я не считал.
– Но как это возможно?
– Видишь ли, я никогда об этом не задумывался. – Чейз прислонился плечом к повозке. – Слуг всегда... много.
Харриет сразу подумала о собственных помощниках в количестве четырех человек и о том, каких трудов ей стоило найти хотя бы одну добавочную пару рук для стрижки овец. И вот теперь перед ней стоял человек, у которого работало столько слуг, что он даже приблизительно не мог назвать их число.
Внезапно Харриет разозлилась.
– Просто много. Как мило! Значит, у тебя полно особняков, слуг, и, конечно же, ваша семья состоит в родстве с королем...
– На самом деле так оно и есть.
Проклятие, она должна была это предвидеть! Внутри у Харриет все сжалось. Он был не просто богат, но еще и принадлежал к узкому кругу самых состоятельных людей Англии. Несмотря на молодость, Харриет обладала достаточно большим жизненным опытом и раз и навсегда усвоила жестокие законы жизни. Ее неунывающий и беззаботный отец, который всегда искрился радостью и весельем, в конце концов, оставил семье одни долги; а все потому, что пытался казаться тем, кем на самом деле не являлся. Она никогда не станет иметь дело с подобным человеком.
– И как давно к тебе вернулась память?
Чейз тяжело вздохнул и смущенно переступил с ноги на ногу.
– Не понимаю, каким образом это связано...
– Как давно?
– Я вообще не терял память.
Едва сдерживаемая злость Харриет так и рвалась наружу. Отлично. Все ее подозрения полностью подтвердились.
– Могу я узнать, почему все это время ты лгал мне и моей семье?
Чейз поморщился, и его взгляд неожиданно стал жестким.
– Едва очнувшись, я увидел рядом с собой твою мать, которая убеждала меня, что я не кто иной, как капитан Фрекенхем. И кто же кого обманывал?
Харриет поджала губы.
– Хорошо, но почему ты решил нам подыграть?
– А почему бы и нет? Вы искали человека на роль капитана Фрекенхема, а мне, честно говоря, тогда просто нечем было заняться.
Харриет не знала, что на это ответить. Они действительно отчаянно нуждались в капитане Фрекенхеме, и, как ни трудно ей было это признать, Чейз прекрасно справлялся со своей ролью.
– Извини, но я с трудом верю в то, что ты говоришь – учитывая тот спектакль, который ты нам устроил.
– Кстати, о спектаклях, – холодно заметил Чейз. – В действительности никакого капитана Фрекенхема не существует, не так ли?
На какую-то долю секунды у Харриет мелькнула сумасшедшая мысль продолжить фарс очередной ложью, но она тут же поняла, что рано и поздно ее собеседник все равно узнает правду.
– Так и быть, я раскрою секрет. Думаю, ты это заслужил. Это мама придумала Фрекенхема...
– Чтобы защитить ваши интересы в банке.
– Именно. Когда появился мистер Гауэр, мы практически расплатились с банком. Нам оставалось лишь продать шерсть и погасить долг, но не хватало двух...
– Недель. Я знаю. – Чейз сдвинул шляпу и прищурившись посмотрел на девушку пронзительно-голубыми глазами. – Полагаю, что все сводится к следующему: мы лгали друг другу с самого первого дня.
В этот момент Харриет показалось, что близость, возникшая между ними во время вальса, страсть жарких поцелуев и теплые отношения, медленно, но верно перераставшие в дружбу, рассеялись как утренний туман.
Чейз был прав – они обманывали друг друга с самой первой встречи.
Конечно, Харриет не собиралась заводить с этим надутым индюком серьезный роман, но только сейчас она начала понимать, сколько радости приносило ей общение с "капитаном" и какое удовольствие доставляли его поцелуи.
Внезапно она почувствовала, как ее начинает охватывать возбуждение, и постаралась взять себя в руки, опасаясь, что Чейз заметит ее волнение.
– Странно, что ты согласился играть роль капитана Фрекенхема. Даже работа в поле тебя не смутила.
Чейз скрестил руки на груди.
– Я должен был тайно покинуть страну, но в пути на меня напали. Превратившись в капитана Фрекенхема, я надеялся не только помочь вам, но и избежать слухов, которые неизбежно раскрыли бы мое настоящее имя.
– А почему тебя должны волновать подобные сплетни?
– Потому что братья вряд ли одобрили бы мой побег. Харриет удивленно приподняла брови:
– Возможно, существуют более веские причины для такого поспешного отъезда?
– Ну, меня стали бы отговаривать, а я и так доставил родным слишком много проблем. Чтобы хоть как-то искупить свою вину, я должен уехать.
И тут Харриет поняла, что уже видела в глазах Сент-Джона это выражение безнадежного отчаяния, которое не раз прорывалось наружу сквозь его обычную жизнерадостность. Страдания этого человека тронули ее до глубины души: она еще ни разу в жизни не видела, чтобы чьи-то глаза выражали столько боли.
– Искупить вину? И что же такого ужасного ты натворил?
Лицо Чейза вновь приняло непроницаемое выражение.
– Зачем тебе это знать? Это только мои проблемы.
Ну уж нет! Здесь Чейз определенно ошибался. Судьба любого человека сильно волновала Харриет, а "капитана" – в особенности.
– В одном ты совершенно прав – слухи о тебе разлетелись бы в одно мгновение, и ты не смог бы долго скрывать свое настоящее имя. Стикл-Бай-Зе-Ривер – настоящее осиное гнездо, где каждый норовит сунуть нос куда не следует.
– Я это заметил, – сухо заметил Чейз, вспоминая вереницу любопытных гостей, желавших познакомиться с "капитаном".
– А поскольку маршрут почтовой кареты проходит рядом с нашим домом, то сплетни о том, что здесь происходит, в мгновение ока разносятся на много миль вокруг. – Харриет поправила шляпу и внимательно посмотрела на Чейза. – И все же на свете существует не так много преступлений, за которые приходится нести тяжелую кару.
Едва девушка произнесла эти слова, как лицо Чейза посуровело, а вокруг рта пролегли жесткие складки.
– Прости, но больше я тебе ничего не скажу.
– Здесь замешана женщина?
– Нет. – Глаза Чейза вспыхнули холодным огнем. – Довольно. Я же сказал, что больше не собираюсь отвечать на твои вопросы.
– Ну хорошо. И куда ты собирался сбежать?
– Куда-нибудь подальше. Возможно, в Италию.
Харриет хмыкнула:
– Что-то мне подсказывает, что конкретной идеи у тебя не было; а это значит, что в любом случае у тебя ничего не получилось бы. Для достижения цели необходим четкий план действий.
Чейз с шумом выдохнул.
– Помолчи, Харриет, ты ничего не понимаешь. У меня был отличный план – покинуть страну как можно быстрее и незаметнее. Ни в каком другом плане я не нуждался.
Девушка с насмешкой повела рукой вокруг:
– Разве это похоже на Италию?
– По дороге на меня напали грабители, иначе я давно уже был бы там.
– Вот как? Сначала ты оставался у нас из-за раны и плохого самочувствия, но что произошло потом? Мистер Сент-Джон, почему вы до сих пор не уезжаете?
Харриет сама не знала, чего она добивалась и что хотела от него услышать, и тем не менее ждала ответа с замиранием сердца.
Чейз покачал головой:
– Тебе и твоей семье предстояла большая работа, и я подумал, что, раз мне все равно нечем заняться, я вполне мог остаться на денек-другой и помочь вам...
– ...а потом исчезнуть. – Харриет не спрашивала, а утверждала, прекрасно зная, что он задумал, словно Чейз не раз вслух говорил о своих планах. – И тут что-то произошло. Итак, ты больше не хочешь покидать Англию...
Взгляд Чейза, скользнув куда-то мимо, устремился к невысоким холмам, покрытым колышущейся на ветру зеленой травой.
– Нет.
Харриет изо всех сил пыталась понять, что за преступление мог совершить Чейз, и в то же время, глядя на его широкие плечи, четко вырисовывающиеся на фоне яркого солнца, она не могла забыть, что, несмотря на трагедию в своей жизни, этот человек решил остаться и помочь им... На ее глаза навернулись слезы. Она просто не могла представить себе Чейза в роли преступника, совершившего что-то настолько ужасное, чтобы добровольно обрекать себя на пожизненное изгнание.
Заметив устремленный на него сочувственный взгляд, Чейз поморщился. Проклятие! Меньше всего он желал, чтобы кто-нибудь его жалел, тем более Харриет Уорд!
– Теперь, когда все карты раскрыты, ты, наверное, захочешь, чтобы я уехал. Не волнуйся, я соберусь сегодня же вечером...
– Это невозможно.
– Что? – Чейз нахмурил брови.
– Тебе нельзя уезжать. Сегодня вечером у нас появится леди Кэбот-Уэллс, и что тогда прикажешь нам делать? Как мы объясним твое отсутствие?
– Ну, к примеру, скажете, что я опять отправился в море...
– И тогда банк сразу же потребует с нас деньги. Ты нам нужен, мистер Сент-Джон, а значит, ты не можешь просто так взять и уехать.
– Не могу?
– Нет. Во всяком случае, пока.
Чейз рассеянно потер нывшую шею. Если бы у него в голове сохранилась хоть толика здравого смысла, он бы сбежал из этого дома с первыми лучами солнца. Именно так поступил бы разумный человек, но, очевидно, Чейз к этому типу людей уже не относился. Роль "капитана" и постоянная работа по колено в овечьем навозе отбили у него всякую способность рассуждать здраво.
– Что ж, возможно, я мог бы побыть Фрекенхемом еще с неделю...
– Я так и знала, что ты согласишься! – Растерянность Харриет исчезла без следа, и она радостно улыбнулась: – Это так чудесно!
У Чейза защемило сердце. Ближайшие дни действительно могли бы быть счастливыми, если бы не сознание того, что в конце концов ему все равно придется уехать.
– Спасибо. Просто не знаю, что еще сказать... – Карие глаза Харриет лучились теплом и радостью.
– Я останусь на одну неделю, не больше.
– Замечательно! Покаты находишься здесь, ты сможешь еще раз все обдумать.
– Я уже обдумал. Возвращение в Лондон невозможно.
– Никогда?
– Никогда.
Харриет тяжело вздохнула.
– Но... я могла бы помочь, если бы больше знала о твоих проблемах.
Увы, Чейз больше не ждал ни от кого помощи. На этот раз он должен был спасти себя сам.
– Тебе не придется отвечать за мои ошибки, Харриет Уорд.