– Эй, давай-ка полегче с ним, а то я насажу твою башку на пику.
– Проваливайте отсюда. Все! – рявкнул Элвин, потянувшись за бутылкой с уксусом. – Как, по-вашему, я должен заниматься своим делом, если вы…
Угрожающе зарычав, Сканк бросился к нему и схватил его за руку, чуть не сломав ее.
– Попробуй только вылить это на рану капитана и будешь иметь дело со мной, понял, Элвин? – рявкнул он.
– Господи, что ты несешь, Сканк! Я просто мою в уксусе инструменты…
– В чем дело? – вмешался шотландец. – Док плохо обращается с капитаном? Помоги тебе Бог, Элвин…
– Черт бы вас побрал! Проваливайте отсюда, не мешайте работать! – заорал тот, сердито вытер окровавленные руки о фартук и выбрал среди инструментов длинный, похожий на иглу зонд. – Вы, сборище тупых, никчемных бездельников, убирайтесь!
Кристиан напрягся, когда устрашающий инструмент приблизился к его плечу. Но тут он почувствовал, что кто-то ласково сжимает ему руку. Запрокинув голову, капитан увидел Дейдру, только сейчас осознав, что она все время держала его за руку.
На ресницах слезы, фиалковые глаза стали просто огромными. Казалось, его боль передается ей и уходит прямо в ее сердце.
– Мисс О'Девир?
– Тич принес тебя сюда, – прошептала она, наклонившись. Черные волосы защекотали его лоб, слеза упала ему на щеку. – Вся команда благодарит тебя. Они в восторге, что ты одержал победу и спас корабль.
– Так оно и есть, черт побери, – вмешался Сканк. – Если бы не наш капитан, мы все давно были бы на дне морском.
– Или попали бы в плен к французским пиратам, – поддержал Тич.
– Джентльмены, – многозначительно произнес Элвин, – если вы немедленно не удалитесь и не дадите мне заняться делом, то потеряете своего лорда и хозяина так же быстро, как обрели его. Пуля угодила в такое место, где очень много сосудов… – Он стал разрезать ткань мундира.
Кристиан инстинктивно повернул голову, чтобы посмотреть, что делает Элвин, но увидел только лицо склонившейся к нему Дейдры. В глазах было сочувствие и… Она осторожно повернула его лицо к себе.
– Элвин прав, – спокойно произнесла девушка. – Пулю надо вынуть, но я буду стоять рядом и держать тебя за руку, Кристиан…
Кристиан…
Его имя, произнесенное с нежным ирландским акцентом, звучало приятнее музыки, шелеста ветра, наполняющего паруса, даже приятнее голоса Эмили…
Ее голоса… Капитан вдруг понял, что не может вспомнить лица умершей жены, не говоря уже о ее голосе.
Сканк и Тич приподняли его за плечи, Элвин стянул с него одежду. Дейдра тихо вскрикнула, а матросы охнули от изумления – все поняли, насколько серьезна рана.
– Дело плохо, не так ли? – Кристиан заставил себя улыбнуться.
– Вы должны будете радоваться, если руку удастся спасти, – проворчал Элвин, вытирая руки о фартук и снова берясь за зонд. – Лучше бы вам не приходить в сознание, потому что вы будете все чувствовать.
Тут до капитана донеслись чьи-то стоны.
– Займитесь сначала другими ранеными, – спокойно произнес он. – Моя рана подождет.
– О них позаботятся мои помощники, сэр, а ваша рана ждать не может. Вы потеряли много крови, нужно остановить кровотечение, поэтому лежите тихо и не разговаривайте.
– Я предупредил тебя, Элвин! – пригрозил Тич, кивая на томагавк. – Только сделай ошибку, и я накормлю тебя железом.
Не обращая внимания на матросов, Элвин предложил Кристиану глотнуть рома, но тот схватил его за воротник и притянул к себе.
– Чтобы все увидели, каким я стал, беспомощным под действием алкоголя? Спасибо, мистер Бойд, я предпочитаю остаться в здравом уме. А теперь беритесь за дело, пожалуйста.
Элвин пожал плечами:
– Как хотите, сэр. – Плеснув ром на кусок чистой ткани, он прижал ее к ране, и капитан выгнулся от боли. – Вы уверены, что не хотите рому, сэр?
– Делай что нужно, черт возьми!
Капитан закрыл глаза, и лишь Дейдра, сжимавшая его руку, чувствовала, как от боли напряглись его мышцы. Она поднесла ему к губам кусок кожи, чтобы он сжал его в зубах, но Кристиан посмотрел ей в глаза и понял, что вынесет все, пока она так смотрит на него. В фиалковой бездне ее взгляда он видел доброту, восхищение и прощение.
– Не оставляй меня, – прошептал он, целуя нежную руку.
– У тебя… чудесная улыбка, – дрожащим голосом произнесла Дейдра и, когда Элвин снова поднес нож к ране, склонилась еще ниже. Ее волосы защекотали ему лицо, горячие слезы упали на лоб.
– Ты настоящий мужчина, храбрый и красивый.
Кристиан зажмурился от боли, поскольку Элвин опустил зонд в рану.
– Ты прокалил эту штуковину? – прорычал Йен.
– Я знаю свое дело, убирайтесь отсюда! Все! И не вмешивайтесь, болваны…
Плечо у Кристиана горело, боль расползалась по всему телу, парализуя шею, спину. Дейдра была тонкой ниточкой, связывающей его с жизнью.
– Проклятие, – выругался Элвин, – не могу найти пулю…
Кристиан сжал зубами кусок кожи, слыша голос Дейдры, который то приближался, то удалялся.
– …я не против светлых волос… некоторые англичане тоже бывают неплохими людьми… я помогу тебе справиться с кошмарами, а ты поможешь мне разыскать брата… у меня нет к тебе ненависти… прости, что я превратила твою жизнь в ад и за все грубые слова…
Кристиан видел Дейдру, кусающую накрашенные ногти, матросов, руку Элвина с похожим на иглу инструментом и чуть не подскочил, когда зонд стал прощупывать кость.
– …придем в Бостон… – сквозь зубы пробормотал Кристиан, – я сделаю все… чтобы… разыскать твоего брата… О Господи!..
Зонд скользнул еще глубже.
– Черт возьми, ему же больно! – закричала Дейдра, хватая Элвина за плечо.
Тот выпрямился. Его лицо ничего не выражало, глаза были пустыми.
– Я не могу вытащить ее. Просто не могу найти…
Толпа, возглавляемая Тичем, угрожающе двинулась на него, поняв, что он собирается предпринять.
– Даже не помышляй! – рявкнул Сканк.
– Я ничего не могу сделать, – пробормотал Элвин, берясь за пилу. – Руку надо отрезать.
– Не-ет! – возмутилась Дейдра, когда веки капитана опустились – он принял это как должное.
Элвин серьезно посмотрел на нее:
– Детка, пуля слишком глубоко, руку надо отрезать. Или ты хочешь, чтобы у него началась гангрена? Чтобы он умер?
Дейдра попятилась.
– Нет… – прошептала она, глядя сквозь слезы на капитана, такого беспомощного, покорившегося судьбе.
– Тогда отойди и не мешай.
Распятие давило ей на грудь, жгло сердце, как бы напоминая о силе женщины, которой оно принадлежало.
"'Бабушка, помоги мне!"
Прокалив на огне пилу, Элвин поднес ее к ране.
Дейдра закрыла глаза, повторяя снова и снова: "Помоги мне!"
Сканк с Тичем взяли капитана за руки, а Хендрикс за ноги.
– Держите его, – велел Элвин, не поднимая головы.
На коже появилась кровоточащая полоска, и Дейдра не выдержала:
– Господи! Иосиф и Дева Мария! Ты же делаешь ему больно! – зарыдала она.
Разозлившись, Элвин швырнул пилу на пол.
– А чего ты хочешь?! – в ярости заорал 6н. – Он не желает пить ром, я не могу найти и вытащить пулю. Что делать?
– Можно еще поискать.
– Я не могу ее найти.
– Какой же ты доктор, черт побери!
Сорвав фартук, Элвин швырнул его на пол вслед за пилой.
– Ладно, если ты справишься лучше, берись за дело сама. – Растолкав офицеров и матросов, он с проклятиями выскочил из лазарета.
В наступившей тишине было слышно, как поскрипывает раскачивающийся под потолком фонарь.
Дейдра оглянулась, переводя взгляд с Тича на Сканка, потом на Йена с Хендриксом, на побледневшего Хибберта с Эвансом, на матросов, толпившихся у дверей.
Все глядели на нее.
– Решайся, дорогая, – тихо сказала Дилайт.
Жизнь в лорде и хозяине быстро угасала, страшная темная кровь, пульсируя, вытекала из раны, глаза остекленели от боли.
– Ты можешь это сделать, – прошептал Кристиан, поглаживая ее руку, потом с усилием открыл глаза. – Если, конечно, захочешь.
Все с надеждой смотрели на нее.
Ты можешь это сделать…
Дейдра в отчаянии огляделась по сторонам, но помощи ждать было не от кого.
– …становится… больнее, – со слабой улыбкой выдавил капитан.
– Ты… доверяешь мне?..
– Я бы не доверился больше никому, девочка…
Дейдра взглянула на Сканка, а рука непроизвольно потянулась к распятию.
– Я… не знаю, что делать, но…
– Просто вытащи ее оттуда, мы держим его. Давай, малышка… – подбодрил ее канонир.
Закусив губу, Дейдра опустила дрожащие руки в таз с водой, потом Сканк щедро плеснул на них ром. Хибберт перевязал девушке волосы кожаным шнурком, и она склонилась над раной:
Прикосновения были нежными, осторожными, пожалуй, любящими, и капитан медленно выдохнул, даже расслабился.
Это ее пальчики.
Дейдра взглянула на Хендрикса, как бы ища у него одобрения. Тот кивнул, и она снова принялась за дело. Кристиан вместе с куском кожи прикусил щеку, но не разжимал зубы, пока не почувствовал во рту вкус крови.
– Расслабьтесь, сэр, – прошептала Дейдра. Ее пальцы уходили все глубже, слезы заливали лицо. Подняв голову, она испуганно посмотрела на собравшихся вокруг. – Не могу найти… – Дейдра лишь усилием воли сдержалась, чтобы не упасть в обморок.
– Ищи! – приказал Сканк.
Слезы лились у нее из глаз, падали на грудь капитана, смешивались с его кровью и стекали на простыню. Дейдра прикоснулась к распятию и, зажмурившись, быстро сунула указательный палец в рану. На палец слегка давили его мышцы.
Кристиан шевельнулся.
– Попробуй глубже…
Девушка всхлипнула, но повиновалась. Глубже… Еще…
– Сканк, я не могу…
Рука лорда и хозяина крепко ухватила ее запястье.
– Можешь, – твердо сказал он.
Какие-то волокнистые ткани, кость, мускулы… что-то твердое и круглое…
– Нашла! Господи, кажется, я нащупала ее! – Но тут ее палец соскочил с мокрой пули. – Боже всемогущий, Святая Мария!
Дейдра покосилась на капитана, но тот, к счастью, потерял сознание.
– Давай быстрее, девочка, вынимай ее! – закричал Хендрикс, шагнув к ней.
– Да не забудь вытащить обрывки материи, если они попали в рану, – напомнил Йен, с тревогой смотревший на побелевшее лицо капитана.
Дейдра осторожно сунула в рану большой палец, опять нащупала мушкетную пулю, потянула.
– Я потеряла ее!
Тич мгновенно оказался рядом, прижав капитана к столу.
– Быстрее, он приходит в себя.
Дейдра снова ухватила кусочек металла и с торжествующим криком выдернула его из раны. Тич поднял окровавленную пулю над головой:
– Девчонка сделала это, ей-богу!
– Троекратное "ура" Дейдре!
Лазарет загудел от радостных возгласов.
Девушка положила голову Кристиану на грудь, услышала стук его сердца у себя под щекой, почувствовала, как слабая рука дотронулась до ее волос, потом обхватила за шею.
Глава 18
В результате тщательного дознания Макдаф с Родсом узнали, что капитан французского корвета ни у кого не состоял на службе, напал на английское судно вместе со своим приятелем, и все прошло бы как по маслу, не вмешайся фрегат. Но никакие угрозы Тича, Йена, Хендрикса и Сканка не заставили его назвать имя того приятеля, капитана шлюпа, который предпочел сбежать, увидев английский фрегат.
Сам корвет уже скрылся за горизонтом, его матросы стали пленниками на собственном корабле, а новая команда теперь состояла из британцев с посыльного судна. Они намеревались отвести корвет в Англию, где и решат судьбу пиратов. А в открытом море все решал человек, облеченный властью, и им теперь был старший лейтенант Йен Макдаф.
Первым делом он велел не наказывать Элвина за то, что тот сбежал из лазарета, ибо своим поступком невольно оказал капитану услугу. Затем Йен приказал не гнаться за шлюпом, с ним согласился и капитан Лорд, быстро очнувшийся после опиумного сна. Он понимал, что фрегату с его командой и так слишком досталось.
Но Дейдра заботила не судьба пиратов, а состояние пациента, возле которого она провела все шесть дней, с тех пор как вытащила мушкетную пулю. Сейчас девушка стояла на палубе, держась за поручни и глядя на звезды. Лунный свет играл на парусах, дулах пушек и досках палубы, резкий ветер с севера Атлантики проникал сквозь одежду, заставляя Дейдру ежиться от холода.
Фрегат поднимался и опускался на волнах, отчего у нее появилось ощущение невесомости. Мачты скрипели, мелкие брызги что-то шептали, падая на нос корабля. Дейдра чувствовала себя бодрой и удивительно свободной.
– Кристиан… – тихо сказала она.
На сердце вдруг стало легко, словно из него изгнали ненависть, и теперь ей хотелось наполнить его чем-то хорошим, радостным и прекрасным.
– Кристиан… – повторила девушка, прижав руку к груди. – Для меня теперь не важно, что ты – англичанин и мой враг. Я знаю, ты не по своей воле увез моего брата. Ты выполнял приказ, как объяснил мне Хендрикс, ты – офицер, для которого главное – дисциплина. Твой флот велел тебе забрать моего брата, Кристиан, поэтому виноват не ты. Это они в ответе за то, что произошло с нами. – Внезапно ее глаза наполнились слезами. – Как только я подумаю о тех годах, что ненавидела тебя, любимый…
Ненависти уже не осталось в ее сердце… Но когда это место заняла любовь к Кристиану?
Может, когда лорд и хозяин защитил ее от матросов и унес в каюту? Или еще тринадцать лет назад, в их первую встречу? Дейдра не знала. Да и какая разница, если семена ее любви упали на благодатную почву? Она восхищалась его добротой и терпением, его нежным отношением к собачьему семейству Тилди, его методами наказания: ведь даже наказывая, Кристиан оставался великодушным. Любовь…
Последние сомнения исчезли, когда в лазарете она увидела Тича, принесшего раненого капитана, и решила, что он погиб. Судьба отдала Кристиана в ее руки… Когда он доверил ей свою жизнь, считая, что она, Дейдра О'Девир, сумеет то, что не сумел Элвин. Любовь…
Звезды над головой, казалось, становились все ярче, океан в эти ночные часы обретал таинственную красоту, и Дейдре неожиданно пришло в голову, что фрегат несет ее по волнам вечности навстречу судьбе.
У него прекрасные волосы.
Протянув дрожащую руку, она дотронулась до волос капитана.
Лорд и хозяин крепко спал под действием опиума, который Хендрикс ловко подлил ему в чай, и у нее появилась возможность изучить загадочного человека, не смущаясь холодного взгляда его серых глаз. Во сне лицо не было таким суровым, оно казалось молодым и красивым, словно годы отступили и сейчас перед ней тот молодой светловолосый лейтенант, утешавший маленькую перепуганную девочку.
В углу повизгивали щенки, их ласково вылизывала Тилди. Девушка улыбнулась, на сердце вдруг стало хорошо, и она подумала, что тоже хочет иметь семью. Чтобы рядом был мужчина, который любил бы ее, заботился о ней, дорожил ею…
Кристиан…
Фонарь, раскачивающийся под потолком, освещал лицо капитана, его крепкую шею, обнаженные плечи.
– Нет, у вас прекрасные волосы… капитан Лорд, – прошептала она, садясь рядом с ним на кровать и поглаживая светлые завитки. Не стоило бы ему носить этот дурацкий парик. Разве он не понимает, что без парика ему гораздо лучше?
Пальцы девушки осторожно скользили по лицу, глаза внимательно изучали каждую черточку. Светлые брови высокомерно изогнуты, ресницы густые, темные, чуть загибающиеся на концах. Дейдра никогда не думала, что у мужчин могут быть такие длинные ресницы, такие прекрасные волосы, и уж тем более она не подозревала, что сможет употребить слова вроде красивый, прекрасный, беззащитный, говоря о холодном и загадочном капитане флота его королевского величества.
Дейдра зачарованно гладила выгоревшие пряди, дотронулась до побледневшего синяка на виске, почувствовала слабое биение пульса.
Господи, он же англичанин! Враг! А враги должны быть холодными и чужими, злобными и бесчеловечными, разве не так? Но у этого человека кожа такая же теплая, как ее собственная, сердце бьется так же горячо, кровь такая же красная. Он испытывал такую же боль, какую чувствовал бы в такой ситуации любой ирландец. Но разве враги не должны быть… иными? Видимо, нет. Капитан Лорд – обычный человек, теплый и живой. У него свои надежды и страхи, мечты и сны… Где-то живут люди, которым небезразлична его судьба.
Кристиан ничем не отличался от нее, только родился в другом месте.
– Я люблю тебя, Кристиан… – прошептала она. – Я люблю тебя…
Дейдра погладила его по лицу. Потом осторожно убрала волосы, упавшие ему на лоб, дотронулась до высоких скул, до губ, посмотрела на его грудь, бронзовую от загара, покрытую густой порослью золотистых волос. Невольно ее взгляд переместился на бедра, прикрытые одеялом, и Дейдра покраснела. Можно было не снимать одеяло, чтобы узнать, что лорд и хозяин спит обнаженным.
Девушка вспомнила, с какой болью он признался ей, что больше не испытывает никаких чувств к женщинам. Кажется, он возбуждается при виде женщин, но дальше этого дело не идет… Почему он не может довести дело до конца?.. Может, у него какой-то изъян? Ведь никто не узнает, если она приподнимет сейчас одеяло и сама посмотрит?
А вдруг Хендрикс войдет? Или Эванс? Нет. Уже слишком поздно, к тому же Хендрикс доверил именно ей заботиться о лорде и хозяине.
Сердце у нее заколотилось, щеки запылали, ладони вспотели, внизу живота появилось странное ощущение.
– Давай, – прошептала она, – посмотри. Он никогда об этом не узнает…
Дейдра осторожно приподняла одеяло.
Эмили…
Кристиан обхватил себя руками, зная, что его преследует очередной кошмар: он спускается вниз, замирает у дверей, слышит ее смех, видит два сплетенных тела, потом до него доносится собственный яростный вопль, и соперник трусливо убегает.
На этот раз он непременно убьет мерзавца.
– Нет, Кристиан, не беги за ним! Ты же знаешь, что произойдет. Он бросит фонарь, в доме начнётся пожар. Я умру, Кристиан, и это будет сниться тебе каждую ночь до конца твоих дней!
Она знала о кошмаре? Все вокруг стало казаться ему нереальным, холодный мраморный пол закачался, хотя не так, как палуба корабля. Да, это сон, но если он пойдет вперед, то все превратится в кошмар.
– Не делай этого, Кристиан!
Он замер на месте, слыша удаляющийся топот ее любовника, потом бросился к закрытой двери. У него есть шанс любить ее, простить и освободиться от кошмаров.
Он распахнул дверь.
– Кристиан… – прошептала она хриплым голосом, ее ноги раздвинуты, глаза пылают страстью.
Она ждала его.
Дейдра собиралась лишь мельком взглянуть на его естество и понять, что же там необычного, если Кристиан не испытывает к женщинам никаких чувств после смерти жены…
Кроме него, Дейдра ни разу не видела обнаженных, а тем более возбужденных мужчин, зато повидала в деревне жеребцов, собак, коров, овец. К тому же слышала много всяких историй.
Кристиан сказал, что ни на что не способен, а она нагрубила ему в ответ. Но он был прав.
Дейдра с грустью смотрела на вялый кусочек плоти, лежащий среди золотистых волос, и ей стало жалко капитана.