Если Шотландия достанется Роберту Брюсу, тогда ее земли будут конфискованы. Эдуард должен победить. Вся судьба Изабель основывалась на том, что в один прекрасный день она выйдет за Каммингза, чтобы укрепить союз их родов. Ее семья и все друзья всегда поддерживали короля Эдуарда.
– Я не могу поступить бесчестно, – шептала она, – Дать вам брачную клятву, значит нарушить все остальные.
– Преданность – это весьма благородно, но глупо быть преданным тому, кто этого не заслуживает.
– Я сохраняю преданность своей семье.
– А королю?
– Эдуард мой король, и я должна быть преданной ему.
Дэллас посмотрел на нее исподлобья.
– Вы родились и выросли в Галловее. Как можете вы служить англичанину? Разве вам не дорога Шотландия?
Это задело Изабель за живое.
– Я люблю Шотландию не меньше, чем вы, Дэллас Макдональд.
– Тогда будьте ей преданы!
– То есть вы хотите сказать, служите Брюсу?
– Да, он надежда нашей родины. Эдуард – символ Англии. Подумайте об этом, и вы согласитесь, что я прав.
У нее мучительно разболелась голова. В желудке начались спазмы. Черт побери! У него язык сладкоголосого оратора, заставившего усомниться даже ее. Неужели она действительно не уверена в своей семье, в своих убеждениях?
Закрыв глаза, Изабель нащупала позади себя холодную каменную стену, к которой ей захотелось прислониться.
Когда она вновь открыла глаза, Дэллас был совсем рядом – она ощутила исходящее от него тепло. Как во сне Изабель увидела, как он обнимает ее, прижимает к себе. Они настолько близко друг к другу, что невозможно ни о чем думать, слышно только сумасшедшее биение сердца, слышно, как стучит кровь в висках.
Так шумит море, заглушая все ее возражения, поглощая в своих безднах здравый смысл. Ей казалось, будто она плывет.
– Выходи за меня замуж, Изабель, – прочувствованно сказал он.
Ей хотелось подыскать подобающий ответ, но все ее силы потерялись в море незнакомых чувств, рожденных его натиском, а затем нежным прикосновением к ее щеке. Она почувствовала, что язык почти не подчиняется ей.
– Я… Галловей…
– Он будет твоим. Даю слово. Если хочешь, мы подпишем документ, подтверждающий это.
Изабель ощутила теплую волну мужского дыхания у самого своего лица. Ее голова беспомощно уперлась затылком в каменную стену. Сердце теперь билось медленно, казалось, оно переместилось куда-то вниз. Рука Изабель бессильно поднялась и опустилась – как будто она шла по глубокой воде; Дэллас поймал ее пальцы и начал целовать.
Она старалась призвать на помощь все свое благоразумие, весь здравый смысл. Действительно Дэллас говорил горькую правду. Если Эдуард потерпит поражение, ее земли будут конфискованы, потому что ее семья была предана королю. Если победит Брюс, то как жена Макдональда она сумеет вернуть свои владения. В случае поражения Брюса, Дэллас погибнет, она же все равно сохранит свои земли. То есть и в том и в другом случае у нее есть возможность сохранить Галловей и сохранить свою честь. И в том и в другом случае она сможет отомстить, что, в конце концов, тоже означает победу.
Ладонь Дэлласа вновь коснулась груди Изабель, приведя ее в трепет.
Ее тело уже дало ответ еще до того, как после очередной его горячей просьбы она пробормотала:
– Да, Дэллас Макдональд, я выйду за тебя, да благословит нас обоих господь…
Глава 3
– Ваша очередь, миледи.
– Я знаю, милорд.
Дэллас забарабанил пальцами по крышке стола, но Изабель так и не подняла головы. Он видел, как сдвинулись в раздумье ее брови, пока она обдумывала свой ход. Дэллас подавил волну нетерпения. Он уже жалел, что с такой легкостью пожертвовал некоторые фигуры в начале игры. Из десяти партий ему удалось выиграть лишь две, что весьма уязвило его гордость. Когда речь зашла об игре ума, Изабель оказалась противником более серьезным, чем он предполагал.
Поразительно, что он вообще может проиграть там, где нужны способности стратега, девушке, которая ростом едва ему по плечо. И что особенно забавно – Дункан откровенно этому рад. За его ухмылочки Дункан был отослан прочь – отвезти донесение в соседний замок. Но даже прогулка в мороз не умерила по возвращении его непозволительную радость проигрышу брата.
Дэллас подавил проклятие, а Изабель бросила на него быстрый взгляд прежде, Чем снова погрузиться в раздумье. Сейчас Дэллас мог спокойно любоваться своей невестой. Он окинул взглядом ее стройную фигуру, закутанную в теплый плащ, укрывающий от сквозняков, поскольку камины не обеспечивали в достаточной степени теплом комнаты. Изабель была столь неприступна, столь холодна и сдержанна, что Дэллас порой чувствовал себя зеленым юнцом, впервые ухаживающим за девушкой.
Он едва слышно вздохнул, взглянув на ее волосы, свободно струящиеся по плечам, блистающие на фоне бордового плаща. Дэллас с трудом подавил желание коснуться ее, проклиная себя за эти мысли. Его раздражение усилилось, когда она, наконец, подвинула одну из фигур и сладким голоском произнесла:
– Посмотрите, милорд, владелец Ская. Дэллас подался вперед, сложив руки под подбородком, принялся изучать позицию.
– Да, все правильно, моя дорогая. Он поднял глаза и постарался беззаботно улыбнуться:
– Вы победили.
Ее губы слегка изогнулись.
– Похоже, милорд, ваши мысли заняты отнюдь не игрой.
– Должен признать, что это действительно так, – поклонился он. – А не хотите ли вы узнать, чем они заняты?
Изабель молчала. Ее взгляд был прикован к шахматной королеве, пальцы бесцельно гладили точеную фигуру.
Она напоминала ласточку, которую преследует сокол. Это сравнение не раз приходило на ум Дэлласу. Последние три недели – три, бесконечно длящиеся недели перед свадьбой, Изабель с молчаливой холодной любезностью принимала его ухаживания и подарки. До сих пор она соблюдала дистанцию, несмотря на все его попытки понравиться.
Пальцы ее замерли, она поставила белую королеву на доску.
– Итак, милорд Ская, что занимает ваш ум?
– Вы. Наша свадьба. Наше общее будущее. Будущее Шотландии.
– Шотландии… Но есть ли у нее будущее? Наша земля подвергнута разорению и печали. Такова же судьба наших кланов. Свадьба Макдональда и Макдугалл – это невозможно себе представить. Так же, как невозможно вообразить Шотландию под властью Роберта Брюса…
– Но это будет!
Изабель бросила на него быстрый уклончивый взгляд.
– Что думают о наших планах ваши братья? Вопрос удивил Дэлласа.
– Одобряют ли они ваше решение жениться на мне?
– Разумеется, они не так этому радуются, как я, – неохотно отозвался он. – Но ведь они привыкли думать о Макдугаллах, как о врагах.
– А вы? – улыбнувшись, спросила она и добавила: – Я думаю, едва ли кто-нибудь, положив руку на сердце, готов отнестись к этому одобрительно.
Дэллас усмехнулся:
– Не секрет, что я никогда не испытывал особой любви к Макдугаллам. Вы единственная, чье присутствие меня не раздражает.
– Не сказала бы, что чувствую себя польщенной, – произнесла она своим обычным язвительным тоном.
Он рассмеялся:
– Боже, милая Изабель, я всеми силами стараюсь показать вам, как высоко вас ценю! С каким нетерпением я жду того дня, когда мы станем мужем и женой.
Изабель зябко поежилась, пальцы ее рук, лежащих на коленях, нервно сжались. Глядя на нее, он не мог не восхититься ее чистым профилем, безупречной линией шеи и груди. Последнее время Дэллас все больше и больше думал о первой их брачной ночи, когда, наконец, он познает все нежные линии этого тела. То, что она его пленница, только подогревало страсть. Он желал ее, как никакую другую женщину в мире.
– Да, – прошептала она. – Вы очень внимательны, милорд. Можно предположить, что передо мной пылкий влюбленный, а не рыцарь, задумавший посеять вражду между кланами.
Дэллас встретился с ней взглядом и улыбнулся слегка насмешливо:
– Возможно, это и так. А может быть, я стремлюсь не только к политическим козням, но и к чему-то еще?
Покраснев, Изабель уставилась на доску и принялась бесцельно переставлять фигуры.
– Возможно, – произнесла она после секундной паузы, – сейчас вы думаете, что я вам нужна, но после свадьбы…
Дэллас перегнулся через доску, взял ее за руку, почувствовал, как дрожат ее нежные ладони.
– Дорогая, давай немного поразмышляем. Ты думала о том, что создадутся какие-нибудь союзы, когда клялась выйти замуж за Дэвида Каммингза?
– Все было по-иному. Я обручена с Дэвидом с детства. Наши семьи стремились породниться, в том числе и для политических целей.
– И это ты считаешь главным в супружестве? Мощный политический союз?
Она казалась удивленной.
– А разве женщина имеет право что-либо желать? Я не знаю ни одной, которая была бы помолвлена с любимым человеком. Ни моя мать, ни кто-либо еще из моего окружения. Все браки продумываются, как, впрочем, и ваш брак с…
Она не закончила, а его губы злобно изогнулись.
– Что ж, закончи фразу. Как и мой с Мэри Росс, хотела ты сказать. Но разве ты не говоришь, что Мэри была счастлива стать женой твоего брата? И какой она была бы подлой, если бы вышла за меня?
Розовые полосы проступили на щеках Изабель, подчеркнув темный цвет ее глаз.
– Да, я это говорила, но обстоятельства были иные.
– Какие же? Я ее не замечал? А другие мужчины обрушивают на своих невест, с которыми помолвлены с детства, потоки комплиментов? Назови мне хоть одного, и я соглашусь с твоей точкой зрения.
Изабель нетерпеливо передернула плечами.
– Возможно, у меня нет таких знакомых, но это вовсе не значит, что таких мужчин не бывает.
– Хорошо. Будем считать, что я один из них. За последние три недели я получил массу удовольствия, оказывая вам знаки внимания.
– Нет, – пролепетала она, не в силах отвести от него взгляд. – Вам нужны мои земли. И вы хотите отомстить.
– Да?
Легкая усмешка скользнула по губам, его пальцы с нежностью коснулись ее руки.
– А может быть, меня больше интересует сама женщина, чем ее земли или месть?
Дэллас погладил нежную ладонь Изабель, дотронулся до ее изящных пальцев. Она вздрогнула, когда он заглянул в ее темные, как омут, глаза. Ему показалось, что в них на мгновение метнулся страх, но тень: испуга была столь мимолетна, что, возможно, ему это только показалось.
Вместо того чтобы вознегодовать из-за того, что будущая жена не доверяет ему, Дэллас почувствовал странное желание успокоить Изабель, дать ей понять, что он не собирается причинить ей зло. Это было весьма непросто. Ведь так сильно было противостояние между их родами.
Неожиданный приступ нежности привел Дэлласа в замешательство, его рука слегка дрожала, когда дотронулся до ее подбородка.
– Не бойся, милая, – мягко сказал он. – Я не обижу тебя.
– Я никого не боюсь, – отозвалась Изабель, однако дрожь в ее голосе свидетельствовала о том, что сама она в этом не совсем уверена.
Дэллас улыбнулся:
– Знаю. Это одна из ваших черт, которая приводит меня в восхищение. Вы отважны и красивы.
– А вы, сэр, любите льстить.
Она отстранилась и, помолчав, продолжила:
– Эти последние недели поколебали мое прежнее представление о вас, как о каком-то монстре, каким я года-то…
– Благодарю вас, – пробормотал он. Она мягко улыбнулась.
– Но это вовсе не значит, что мы будем счастливы вместе.
– Вы не сомневаетесь, что были бы счастливы с Дэвидом Каммингзом? Вы его любите?
– Любить? – она уставилась на Дэлласа. – Я ведь почти не знаю его. Мы провели вместе намного меньше времени, чем вы и я за эти недели. Но он был со мной обручен.
Дэллас вытянул ноги и откинулся в кресле.
– Теперь вы обручены со мной, Изабель Макдугалл.
– Да, – едва слышно произнесла она и опустила глаза. – Я помолвлена с вами, Дэллас Макдональд.
– И это вас так огорчает, что вы даже не можете на меня смотреть?
Его голос был более груб, чем ему самому так хотелось.
– Не совсем так, – ответила она, взглянув на него. – Я испытываю тревогу. Трудно предугадать, что может принести нам завтра.
– Мне тоже это неизвестно, дорогая, однако я не стал бы огорчаться по поводу того, что изменить не в моих силах.
Его резковатый тон выдал его. Он понял это по ее глазам. Черт, он не ожидал попасть в ловушку: мысль о том, что Изабель не по своей воле выходит за него замуж, была ему страшно неприятна.
Она поднялась и положила руку ему на плечо.
– Я вижу, вы привыкли к женской покорности, поэтому я скажу просто. Вы достойный человек, этого нельзя отрицать. Но не я вас выбрала, и с этим ничего не поделаешь. Я выйду за вас замуж, как обещала, но большего вы от меня ждать не должны.
Дэллас быстрым движением притянул ее к себе, обняв за хрупкие плечи. Она ошибается, если думает, что ему не нужна ее преданность. Зачем иначе он ждет этой свадьбы, добивается ее согласия?
– И все-таки я жду большего. И я дождусь. Она откинула голову, длинные волосы мягко скользнули по его рукам.
– Да? Вы умеете управлять любовью? Сомневаюсь.
– Значит, вы ошибаетесь, Изабель Макдугалл.
Изабель не успела увернуться, и его губы жадно припали к ее рту. От неожиданности она слабо вскрикнула, и он немедленно воспользовался моментом: его язык проник сквозь ее полураскрытые губы.
Целуя, Дэллас наклонялся все ниже и. ниже. Послышался треск шахматной доски и стук падающих фигур. Подавленная его натиском, Изабель упала на небольшой стол. Его колено вторглось между ее бедер. Дыхание ее было неровным, и он почувствовал, что она вся дрожит. Дэлласа охватил приступ желания. Боже, как он хотел ее, сейчас, здесь. Пусть открыта дверь в комнату, пусть вместо постели небольшой, но прочный стол. Она просто сводит его с ума, находясь так близко. И так далеко.
Он поднял голову, тяжело дыша и все еще ощущая потребность в ее тепле. Нет, это безумие, добиться своего сейчас, когда она и так вскоре будет принадлежать ему. Неужели он разрушит все – недели разговоров, ухаживания только лишь потому, что она посмела выразить свое пренебрежение? Нет, не сейчас.
Дэллас помог Изабель встать. Она пристально смотрела на него, такая хрупкая, изящная, однако по силе духа не уступающая ни одному мужчине, которого он знал. Он отпустил ее. Его сильные руки на секунду задержались на ее нежных плечах и тонких запястьях. Изабель скрестила руки на груди, словно защищаясь. Глаза ее мерцали темным блеском, губы оставались полуоткрытыми и были все еще влажными от его поцелуя. Она молча смотрела на него, словно готовясь к приговору.
– Миледи… – Его голос был неожиданно даже для него самого мягким. – Я оставлю вас, чтобы вы могли предаться размышлению.
Он резко повернулся на каблуках и, не оглядываясь, направился к выходу.
* * *
После того, как дверь за Дэлласом затворилась, Изабель ничего не видящими глазами уставилась на то место, где он только что стоял. Неожиданная тишина, казалось, эхом отдавалась от стен. Изабель вздрогнула.
Предаться размышлениям – самое ужасное, что можно было бы для нее сейчас придумать. Дэллас был прав, когда говорил, что сумеет подчинить ее. Когда бы он ни вошел в ее комнату, когда бы ни услышала она его голос или смех, ее сердце начинало безудержно колотиться. Да, за последние недели Дэллас Макдональд добился большего, чем она могла бы предположить. Единственное, что еще было в ее власти, – скрывать это от него.
Изабель вновь подошла к огромному окну и бездумно посмотрела на залив, волны которого лизали стены Донанского замка. Ей очень хотелось бы верить, что Дэллас действительно любит ее. Но за свою жизнь ей не раз приходилось видеть, как легко нарушаются клятвы, как слово мужчины рассыпается в прах. Особенно, когда так высоки ставки.
Разве Роберт Брюс не нарушил клятву верности королю? Да и многие другие сделали то же самое, стремясь обрести богатство и власть.
Так почему же она должна верить в то, что и Дэллас Макдональд когда-нибудь не изменит словам любви? Нет, ему просто нужны ее земли, а также он руководствуется политическими соображениями. Любовь для такого человека, как Дэллас, несмотря на все его обаяние и даже порой галантность, лишь нелепая шутка, рассчитанная на глупцов.
Вокруг каменных стен роились снежные хлопья и завывал ветер.
Изабель отошла от окна и вернулась к камину. Нет, пора вновь подумать о побеге, а не о том, чего никогда не будет. Мало кто из женщин бывает счастлив в браке. Того, что Дэллас Макдональд хотя бы старается поухаживать за ней, уже достаточно, а ее бредовые мысли, наверное, родились под влиянием луны.
О, как бы повеселился Иан, если бы видел сейчас ее, свою маленькую, самоуверенную сестру, всегда такую сдержанную, мечтающей о любви высокомерного легкого в движениях Дэлласа? Да Иан просто запер бы ее в пустой клетке ради ее же собственной безопасности!
Изабель вздохнула и улыбнулась собственной слабости. Ей потребовались все ее силы, чтобы не выдать себя в его присутствии, и она молила бога, чтобы Дэллас не заподозрил, что ее крепость уже пала, что все еще гордо высящиеся перед ним башни – мираж.
Никто не ухаживал за Изабель так, как Дэллас. Конечно, она догадывалась, чего он добивается. Но так легко забываешь все доводы, когда в ожидании ответа он стоит перед тобой, улыбаясь красиво очерченными губами. Светлые волосы отброшены на одну сторону. В голубых глазах чуть заметная ирония. А когда он ее целует…
Она закрыла глаза и пришла в смятение, вспомнив те чувства, которые пробуждают в ней его прикосновения. Никогда не думала, что возможно ощущать нечто подобное от прикосновения мужчины. Все ее представления о здравом смысле, оценка поступков – все это терялось, падало в какую-то бездну. Когда Дэллас дотрагивался до нее, он словно зажигал в ней огонь, заставляющий забыть обо всем.
Изабель надеялась, что Дэллас даже не подозревает об этом. Она не должна показывать ему, что одно его прикосновение, и она всецело в его власти.
Все еще дрожа, Изабель смотрела на извивающиеся языки пламени. Она сдается, теперь уже в этом нет сомнений.
Сдается, сдается, сдается…
Глава 4
Несколько дней спустя Дэллас, проходя по коридору, подал служанке знак, чтобы она не смела заговорить с ним. Ему хотелось войти неожиданно, чтобы Изабель не знала заранее о его приходе. Известие, которое он нес, вряд ли ее обрадует, хотя, кажется, последнее время она была в хорошем настроении.
Облокотившись о груду подушек, Изабель полулежала, изящно подогнув под себя ноги, и гладила пушистого котенка, что-то нашептывая ему на ухо. Разумеется, это был не тот белый кот из Инверлока, который расцарапал ему лицо до крови, а один из родившихся в Донанском замке. Дэллас послал котенка, надеясь развеять ее скуку, и, кажется, это помогло. Он улыбнулся. Она была полностью поглощена крошечным существом, лежащим кверху лапками и пытающимся ухватить нитку, которую она слегка раскачивала над его головой. Ее глаза взволнованно блестели. Странно, что это существо ей так небезразлично. Все, что свойственно Изабель, не укладывается в его понятие. Он заметил это с самого начала, еще в Инверлоке, когда нес на своем плече ее невестку.