Упрямица - Марш Эллен Таннер 8 стр.

– К счастью, я знаю джентльмена с достаточным наличным капиталом, чтобы выдать тебе необходимую сумму плюс еще немного, чтобы хватило и на проценты по векселям.

– Что-то я ничего не понимаю, – неуверенно про­изнесла Рэйвен. – Вы хотите, чтобы я взяла деньги у кого-то еще?

– Позволь мне объясниться, внученька. И доешь этот торт, ладно? Не гоняй его взад-вперед по тарелке. Ты тощая, как палка, и если не съешь, то смертельно оскорбишь Джеффордса. Это рецепт его матери, а она слыла святой женщиной.

Рэйвен покорно начала есть, не ощущая вкуса крема и сладкого мармелада. Ее глаза не отрывались от морщи­нистого, бородатого деда. Сердце тревожно замирало в груди.

– Ты знаешь, что я так и не женился, – начал сэр Хадриан издалека, – хотя должен признаться, что мно­гие мамаши и их дочки пытались заарканить меня. Но моей единственной любовью был мой Бут, то есть я пол­ностью посвятил себя бизнесу. И когда Британская Ост-Индская компания выкупила мою долю, я получил неплохие деньги.

Рэйвен терпеливо слушала, понимая, что он хочет со­общить ей нечто совершенно необычное и постепенно подготавливает ее. Она еще раз откусила торт и вдруг поняла, что он просто восхитителен.

– Я вышел в отставку лет десять назад. Мне сейчас семьдесят два года, так что можешь себе представить, что я вдоволь насладился тем, как наживают состояние и как его теряют. Я устал предугадывать спрос и предложение и решать, что и где купить, а что и почем продать. Это мир молодых и сильных, Рэйвен. Уже сегодня возникло новое племя коммерсантов, с которыми я со всем своим многолетним опытом торговли восточными товарами не решусь тягаться. – Он тряхнул головой, отмахиваясь от явно грустных воспоминаний, и улыбнулся Рэйвен. – Ладно, все это в прошлом, и не к чему ворошить. Так на чем я остановился? А-а, да, я так и не женился. Ну ладно. Возможно, я рискую шокировать тебя, милая, но скажу честно, что прожил не самую благочестивую жизнь и никогда не испытывал недостатка в женщинах. И была среди них одна совершенно особенная…

Он кашлянул и прочистил горло, не в состоянии взгля­нуть в серьезные глаза девушки.

– Вы хотите сказать, что у вас была любовница, сэр? – прямо спросила Рэйвен мягким и не осуждающим голосом.

– Именно так, дорогая, – ответил старик и рас­плылся в ухмылке, настолько обаятельной, что можно было точно представить, каким неотразимым донжуаном он был в молодости. – Говоря по чести, у меня их было не­сколько, но одну я выделял особо. Чудесная женщина, красивая и преданная, и… не без мужества. Ты слегка напоминаешь мне ее, хотя внешне вы отличаетесь, как день и ночь. Но, как и ты, она была целеустремленной и решительной, хозяйкой своей судьбы.

Голос старика потеплел, и Рэйвен дрогнувшим голо­сом сказала:

– Наверное, вы ее очень любили.

– Достаточно, чтобы дать нашему сыну свое имя, – спокойно ответил сэр Хадриан.

Брови Рэйвен изумленно вскинулись.

– Бэрренкорт, – прошептала она, по-настоящему шокированная.

Сэр Хадриан кивнул, не дрогнув.

– Только не проклинай меня за это, девочка моя! У нас в роду кого только нет: и пираты, и контрабандисты, так что мы не очень подходящая компания для ангелов! Старинному корнуоллскому роду невозможно обойтись без подобных личностей, не правда ли?

– Наверное, – неуверенно протянула Рэйвен и впер­вые за все время вспомнила о красивом и бесстыжем ка­питане контрабандистов, так страстно целовавшем ее на темном, продуваемом ветрами морском берегу. Она заку­сила губу и прогнала шальное воспоминание прочь, запре­тив себе и думать о той ночи. Вряд ли она может осуждать дедушку. Негодование из-за того, что существует Бэр­ренкорт, рожденный, так сказать, по другую сторону оде­яла, граничило с непростительным снобизмом, а Рэйвен откровенно презирала это качество в других. Не опус­каться же самой до него?

– Мне очень жаль, что все так вышло, дедушка. Очевидно, вы сильно любили сына, иначе вряд ли оказали бы ему такую честь.

– Это правда, дитя мое. Филипп вырос замечатель­ным парнем! Хорошо воспитан, и на него можно по­ложиться – не подведет. Единственное, что меня в нем раздражало, это его горечь из-за того, что его, видите ли, не принимали в высшем обществе. И еще у парня начисто отсутствовали амбиции. Никакого желания сделать себе имя самостоятельно! И никаких интересов, кроме лошадей и карточной игры. Я купил ему чин в армии, но это было не совсем то, так что когда я вышел в отставку и получил все эти деньги, то устроил Филиппа в компанию, сделал одним из компаньонов по бизнесу.

– Как здорово! – искренне воскликнула Рэйвен, удивляясь, почему отец никогда не упоминал о кузене. Не важно, что он был незаконнорожденным, ее отец всегда был исключительно терпимым в этом отношении. Навер­ное, он и не подозревал о существовании кузена, иначе пригласил бы его в Нортхэд.

– Твой отец ничего не знал об этом, – словно угадав ее мысли, произнес сэр Хадриан, пожав худыми плечами. – Как я уже говорил, мы не часто переписы­вались.

– Значит, это именно Филипп может дать мне денег взаймы? – спросила Рэйвен.

– Да, – хитро ухмыльнулся сэр Хадриан. Он под­мигнул ей. – И это будет не займ, а подарок одного Бэрренкорта другому.

Рэйвен нахмурилась:

– Не думаю, что это разумно, дедушка. Сумма чу­довищная, а он… вряд ли чувствует такую же привязан­ность к Нортхэду, как мы с вами!

– Но это всё равно мои деньги! – возразил сэр Хадриан. – Пока я жив, бразды правления принадлежат мне. Конечно, Филипп здорово возмужал благодаря от­ветственности за собственный бизнес, но подстраховка ни­когда не помешает, если ты вложил в дело все до пенни.

– И он живет в Лондоне? – спросила Рэйвен, предвкушая встречу с новым родственником.

– В том-то и дело, что нет. Примерно пять лет назад, когда он закончил службу в армии, я послал его в Индию. И он открыл там свое дело и занимается склади­рованием товаров Ост-Индской компании: индиго, шелка, чай. Денег у него хватает, можешь мне поверить. И он выдаст тебе необходимую сумму. – Он заговорщицки подмигнул ей. – Мы назовем это безвозвратным зай­мом. В конце концов, Нортхэд – родовое поместье Бэрренкортов, и пусть я его давно не навещал, я не потерплю, чтобы какой-то пакостный мелкий сквайр, обуреваемый манией величия, устроился в нем. Как там его зовут? Блэк­берн? Кажется, я помню эту семейку. Все жирные и бес­пардонные деспоты с мозгами индюков. По мне лучше помереть, чем увидеть их хозяевами Нортхэда.

– Но как же нам связаться с вашим сыном, если он в Индии? – слабо выдохнула Рэйвен, едва прислушива­ясь к словам деда. Известие просто оглушило ее.

– Что? Как я собираюсь получить от него деньги? Никаких проблем, девочка. Я пошлю официальный за­прос…

– Но такую сумму нельзя доверить обычному курь­еру! – в отчаянии воскликнула Рэйвен. Да-а-а, ее про­блема все больше усложнялась и запутывалась. – Нет ли у вас какого-нибудь доверенного лица? – с надеждой спросила она.

Сэр Хадриан расхохотался.

– Я доверяю только самому себе, дорогая, но я слиш­ком стар для подобного путешествия! – Он снова хитро посмотрел на нее. – Если ты так расстраиваешься из-за этого, то почему бы тебе самой не отправиться за деньгами?

Рэйвен в ужасе уставилась на него и всплеснула руками.

– В Индию?!

– Ну да! И не смотри на меня так, не на Луну же я тебя посылаю, а? Индия вовсе не дикий, примитивный край, каким ты её себе воображаешь. Там англичан боль­ше, чем в самой Англии. В последнее время стало чрезвы­чайно модно ездить туда. Едут в служебную командировку клерки, коммерсанты и священники. Но едут и целыми семьями. Я слышал, что отправляются даже в свадебное путешествие – последний писк моды. И поездка совсем не выматывает. Я недавно читал, что один американский клипер добрался туда меньше чем за двести дней! Кстати, тебе будет полезно посмотреть на мир, а то ты замкнулась в своем Лэндз-Энде. И кому еще можно доверить провоз такой суммы в Англию? – Густая борода деда затряс­лась от беззвучного смеха при виде растерявшейся девуш­ки. – Это очень крупная сумма, девочка. Стоит того, чтобы проветриться до самой Индии.

Золотые глаза Рэйвен полыхали на бледном лице.

– Но я не смогу поехать, дедушка! Индия… так далеко! Я же не могу так надолго бросить Нортхэд!

– Ты сказала, что срок займа истекает через год. А что касается Нортхэда, то как ты думаешь, этот твой управляющий – как его там? Спидвел, да? – станет он выполнять распоряжения такой старой развалины, как я?

Рэйвен не поверила своим ушам!

– И вы бы согласились управлять Нортхэдом в мое отсутствие? – прошептала она.

– А почему нет? Пусть я старик, но мозги у меня в полном порядке, и, должен признаться, в последнее время я что-то захандрил от безделья. – Он довольно рассме­ялся старческим смешком. – Всегда хотел узнать, каково это – управлять поместьем и всеми этими акрами земли!

– Вы шутите! – воскликнула Рэйвен, все еще по­дозревая, что старик просто разыгрывает ее.

Он строго взглянул на неё и внезапно напомнил ей отца, когда тот собирался отругать ее за какую-то ша­лость.

– Это деловое предложение, девочка. Если ты ре­шишься отправиться в Индию, то я приготовлю тебе сопроводительные письма и бумаги, чтобы Филипп без колебаний выдал тебе деньги, а я в это время поруковожу делами в Нортхэде.

– Даже не знаю, что и сказать на это, – нереши­тельно протянула Рэйвен после минутного молчания, уставясь на пустую тарелку. – Мне ведь только восемнадцать, дедушка. Вы же понимаете, что я не смогу одна поехать в Индию и привезти целое состояние!

Дед громко расхохотался, его хилая грудь заколыха­лась, а глаза наполнились влагой.

– Ах, значит, беспомощная юная сиротка? Не сме­ши меня! У тебя хватило смелости встретиться лицом к лицу со сквайром Блэкберном, обхитрить его, а потом приехать ко мне, абсолютно незнакомому тебе человеку, – и все ради того, чтобы не выпустить Нортхэд из своих рук! Может, тебя и пугает дальняя дорога, но ты должна помнить, что я не отпущу тебя без соответствующей за­щиты. Более того, ты, девочка моя, – Бэрренкорт, а про нас говорят, что все мы странные создания. Не удивлюсь, если окажется, что сам король Артур завещал Нортхэд Бэрренкорту, сидевшему с ним за Круглым столом. Над­еюсь, что поездка в Индию не настолько пугает тебя, чтобы ты согласилась стать женой сквайра Блэкберна! Вспомни-ка битвы, выигранные нашими предками, нашу родовую честь.

Низко опустив голову, Рэйвен молчала, ошеломлен­ная тем, что ей предстояло совершить.

– Поезжай вместо меня, Рэйвен, – серьезно сказал старик. – Я растратил уже и молодость, и здоровье, так что мне все это уже не по силам, а ты молодая и сильная, и мужества тебе не занимать. Вот вернешься и расска­жешь мне обо всем, что повидала. И мы будем сидеть у камина в Большом холле Нортхэда, а сквайр пусть себе беснуется под его стенами.

Рэйвен мгновенно вскинула голову, глаза ее заблесте­ли, и она улыбнулась старику.

– Решено! Я еду! Скажите мне, что надо сделать, куда ехать. Клянусь, что вернусь раньше, чем дамоклов меч повиснет над Нортхэдом!

Сэр Хадриан просиял:

– Я завтра же справлюсь насчет корабля и билетов, внученька. А сейчас отправляйся спать. Постарайся от­дохнуть, хоть это будет и нелегко. Но как бы тебе ни было трудно, не передумай!

– О нет, сэр! Я не передумаю!

Из-под двери Дэнни просачивался свет, и Рэйвен смело постучала. Дверь открылась, и на пороге появилась за­спанная Дэнни в ночной рубашке и кружевном чепчике. Одного взгляда на Рэйвен было достаточно, чтобы ста­рушка поняла: случилось что-то из ряда вон выходящее.

– Что произошло? – решительно потребовала отве­та Дэнни.

– Ох! – Рэйвен обняла изумленную нянюшку. – Дедушка Хадриан собирается дать нам денег, чтобы уп­латить сквайру Блэкберну!

У старушки закружилась голова от ошеломительной но­вости и пылкого объятия юной хозяйки. Она, пошатываясь, добралась до постели и тяжело опустилась на одеяло.

– Не могу поверить! – слабо пробормотала она.

Рэйвен прыснула, так комична была Дэнни – сму­щенная, глаза потерянные, песочного цвета с сединой пряд­ки в беспорядке свисают из-под чепчика.

– Но это правда! И деньги не надо будет возвращать! На добром лице тут же появилось настороженное вы­ражение.

– Ничего… взамен?

Рэйвен даже подпрыгнула от возбуждения, радуясь, как дитя.

– Ну-у, он попросил, чтобы ему позволили годик поуправлять Нортхэдом, чтобы избавиться от хандры и проверить, понравится ли ему быть хозяином.

– Ничего не понимаю! – трагическим шепотом про­изнесла Дэнни, сидя на смятых простынях.

– Меня же не будет здесь, и он согласился присмот­реть за всем в мое отсутствие, – – объяснила Рэйвен с лукавой улыбкой. – Видишь ли, нам придется самим поехать за деньгами к его бас*… сыну Филиппу, он уп­равляет всем состоянием дедушки.

Дэнни не обманули сияющие глаза девушки. Она на­хмурилась и сощурила глаза.

– И куда же мы отправимся, мисс Рэйвен? – спро­сила она, заранее страшась ответа.

– В Индию! – выпалила Рэйвен, – Ох, Дэнни, разве это не великолепно?

Дэнни в ужасе прижала руки к груди, сквозь сжатые губы прорвался стон.

– Боже на небесах, помилуй нас! – молитвенно сложила она руки.

– Воистину помилуй, – рассмеялась Рэйвен. Сама она была в радужном возбуждении, предвкушая интерес­нейшие приключения. Видимо, сказывались гены Бэрренкортов, в чьих голубых жилах текла кровь пиратов, контрабандистов и грозных рыцарей.

– Завтра нам придется поспешить домой, Дэнни. Нельзя терять время, если мы хотим успеть рассчитаться со сквайром Блэкберном.

Дэнни снова простонала и отчаянно затрясла головой.

– Господи, яви нам свое милосердие, – шептала она слова молитвы.

Глава 4

В лондонской гавани среди леса рангоутов, мачт и свернутых парусов величественно и спокойно покачивался у причала корабль "Индийское облако". Толстые швар­товы прочно удерживали его в черных водах Темзы – огромная якорная цепь натянулась, как струна. Нос и борта шхуны Ост-Индской компании залоснились от долгих лет плавания по океанским просторам. В сравнении с много­численными крохотными шлюпками и элегантными бри­гантинами она казалась не просто большой, а вызывающей трепет своей громадой. Ее трюмы недавно расстались с целым сокровищем – тоннами драгоценных сортов чая и индиго, которым обычно красили мундиры гордых моря­ков. Эти же трюмы доставили сотни ярдов шелка самых радужных расцветок. Индийский шелк пользовался небы­валым спросом у модниц высшего света и у купцов, кото­рые стремились перещеголять высокородных господ, кичащихся своей голубой кровью, хотя бы богатством.

"Индийское облако" было готово к очередному пла­ванию в Индию. Матросы деловито суетились на широ­ких палубах, беспрекословно выполняя приказы боцмана и капитана, торопившихся покинуть гавань вместе с при­ливом. Рэйвен Бэрренкорт с сияющими, как топазы, гла­зами стояла у поручня. Горячий ветерок играл ее блестящими черными прядями, шаловливо сбрасывая их на лоб, хотя она потратила немало усилий, чтобы аккурат­но заколоть их и спрятать под элегантную красно-корич­невую шляпку.

*Рэйвен не произнесла слова "бастард", что означает неза­коннорожденный. – Примеч. ред.

На ней было атласное платье под цвет шляпки, лиф платья украшала золотая лента, а на широких ­юбках сверкали золотые нити. Толпа провожающих бурлила: крики, смех и душераздирающие рыдания при расставании с любимыми. Все это на какую-то секунду оглушало, чтобы в следующее мгновение в сплошном шуме различить резкие крики чаек, скрежет металла о металл, когда матросы начали выбирать якорь, дружно налегая на кабестан и громко подбадривая себя каким-то древним речитативом, странно возбуждавшим Рэйвен.

– Очистить палубу для матросов! – раздалась коман­да, и Рэйвен прижалась к поручням, а матросы ловко полезли вверх по вантам – корабль уже снялся с якоря. Крепящие веревки были распущены, ярды парусного поло­тна развернулись. Палуба слегка накренилась, когда шхуна развернулась и заскользила вниз по течению, набирая ско­рость, едва попутный ветер надул паруса. Рэйвен стояла вместе с остальными пассажирами у борта, прощаясь с Лондоном. Сегодня она не замечала серой дымки над го­родом, сегодня она видела лишь прекрасные контуры ве­личественного собора Святого Павла, суровый силуэт Тауэра и Тауэрский мост. Возбуждение, охватившее ее с момента подъема на борт корабля, сменилось щемящим чувством печали, а может, просто тоски по дому.

В Лондоне не осталось никого, по кому Рэйвен мог­ла бы заскучать. Дедушка Хадриан, проводивший её в Корнуолл десять дней тому назад, прекрасно устроился на новом месте и выглядел сильнее и здоровее, чем при их первом знакомстве в Лондоне. Преданный Джеффордс благодарно шепнул ей тайком от старика, что она подарила деду смысл жизни и что их пребывание в Нортхэде, несомненно, будет счастливым. Рэйвен улыбну­лась в ответ, зная, что все Бэрренкорты рано или поздно возвращаются в родное гнездо: одни – чтобы умереть, другие – чтобы спокойно дожить свои последние годы, черпая силы в родном краю, бывшем частичкой их лю­бимого Корнуолла.

Дедушка Хадриан просто позволил Лондону с его кровожадным бизнесом высосать из себя молодость и силу. Было приятно наблюдать, как живые краски возвраща­лись на иссушенные, морщинистые щеки старика – и это всего за несколько дней! Как же быстро летело время и с каким облегчением она уехала, так ни разу и не столкнув­шись со сквайром Блэкберном, чего безумно боялась. Рэйвен зажала рот, чтобы никто не услышал ее счастли­вый смешок: она представила себе бурную стычку между сэром Хадрианом и сквайром! Рано или поздно, но ее не миновать. Сэр Хадриан поклялся молчать о задуманном против сквайра плане, а сочинить убедительную причину для ее поспешного отъезда. Рэйвен подозревала, что буй­ная фантазия старика не раз еще поразит сквайра.

– Мисс Бэрренкорт?

Рэйвен повернулась и оказалась лицом к лицу с по­мощником боцмана, коренастым моряком с загорелым лицом и сильными руками.

– Капитан просил меня удостовериться, что вы до­вольны своей каютой, мисс.

– Так оно и есть, – ответила Рэйвен. Она и не подозревала, что внучке сэра Хадриана Бэрренкорта была оказана особая честь: ей отвели отдельную, самую шикар­ную каюту на корабле, не считая апартаментов капитана.

Капитан Винтере долгие годы знал сэра Хадриана и лично обещал ему опекать Рэйвен и ее компаньонку вплоть до прибытия в Бомбей, где находилась резиденция Фи­липпа Бэрренкорта.

– Капитан Винтерс очень добр. У него сейчас такое напряженное время, а он не забыл обо мне, – благодарно улыбнулась Рэйвен моряку.

Обветренные щеки помощника боцмана покраснели. Приятно получить похвалу от такой красотки.

– Да, мисс. Капитан передал, что если вам что-нибудь понадобится, то скажите ему или мистеру Тауэрсу, нашему боцману.

Когда помощник отошел, Рэйвен снова повернулась к борту, чтобы не упустить момент, когда за ним начнут исчезать темные воды Темзы и Лондон останется поза­ди. Скоро они очутятся в проливе, затем выйдут в оке­ан, Англия будет где-то далеко-далеко позади, а слева по борту возникнет Африка. Ее охватило возбуждение. Что произойдет за время, пока она совершает путешест­вие в Индию? Что бы ни случилось, Нортхэд будет принадлежать ей, и у нее потеплело на душе: ведь даже в её отсутствие в Нортхэде будет жить член семьи Бэрренкортов.