Но сегодня вечером герой ее снов вдруг шагнул из мечты в реальность. И жизнь оказалась в тысячу раз прекраснее самого радужного, сна.
- Вы очень необычная женщина, Ифигиния. Совсем не, такая, какой я вас представлял. - Глухой голос Маркуса был полон глубокой чувственности. - Но именно вас я хотел увидеть сегодня.
Она не могла ответить. И не только потому, что он снова закрыл ее рот поцелуем, но и потому, что тело ее трепетало с головы до кончиков пальцев. Маркус прижимал ее к себе все теснее, поначалу нежное объятие становилось все более и более настойчивым. Руки графа все крепче обхватывали ее обнаженные плечи.
Ифигиния со вздохом приоткрыла губы. Язык Маркуса не замедлил воспользоваться ее приглашением.
От первоначальной скованности не осталось и следа - она испарилась, и ей на смену пришли тепло и странная податливость. Волнующий жар затопил нижнюю часть тела.
Это было восхитительно.
Сладострастный стон сорвался с губ Ифигинии - и казалось, этот стон понравился Мастерсу. Пальцы его еще сильнее стиснули ее плечи. Новая волна чувственной дрожи захватила тело Ифигинии. Она подняла руки и сжала концы его длинного белого галстука.
- Это поразительно, милорд…
- В самом деле, не правда ли?
Он поцеловал ее губы и кончик носа.
- Клянусь, что поражен не меньше вашего.
- Милорд…
- Меня зовут Маркус.
- О Маркус! - Сгорая от возбуждения, она распустила его галстук и обвила руками шею графа.
При этом движении тело ее еще теснее приникло к телу Маркуса. Грудь прижалась к широкой стене его груди. Ифигиния ощутила пугающую твердость мужской плоти под узкими бриджами Мастерса… Его пальцы страстно ласкали ее шею. Ифигиния тихонько вскрикнула от удовольствия, почувствовав, как мгновенно увлажнилось между ее ногами. Откинув голову на руку графа, она подставила шею его поцелуям.
- Маркус… Боже мой! - Ее пальцы зарылись в его волосы. Водоворот чувств захлестнул Ифигинию, казалось, она сейчас потеряет сознание.
- Уверен, вы станете самой лучшей любовницей, моя сладкая. - Маркус отступил к широкому золотисто-зеленому дивану, увлекая за собой Ифигинию. Послышался глухой стук - граф снова наткнулся ногой на обломок мрамора.
- Черт побери!
- О Господи! - Ифигиния отступила. - Будьте же осторожны, милорд! Вы поранитесь!
- Боюсь, вы абсолютно правы. Что ж, за все хорошее надо платить. - Маркус обошел коварный мрамор и упал на диван.
Свесив одну ногу на пол, он мягко притянул к себе Ифигинию. Она вытянулась вдоль его сильного мускулистого тела и устроилась меж бедер. Ее пышные воздушные юбки, возмущенно потрепетав, с покорным шелестом укрыли ноги Мастерса.
Жар, исходивший от мужского тела, грозил спалить Ифигинию. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Маркус взял ее лицо в свои большие ладони и приблизил губы к ее губам.
И вдруг испуганный крик, раздавшийся откуда-то со стороны двери, разрушил чары волнующей близости:
- Ифигиния!!! Что здесь происходит?!
Завороженная поцелуями Мастерса, Ифигиния не сразу смогла поднять голову.
- Амелия?
- Проклятие! - прорычал Маркус. - Что еще за чертовщина?
- Немедленно отпусти ее, мерзавец! Слышишь меня?! Ради всего святого, отпусти ее!
- Амелия, подожди. Успокойся. - Ифигиния приподнялась на локте и повернула голову к темному дверному проему. Там, теряясь в мрачном нагромождении мебели и мраморных статуй, стояла растрепанная Амелия в наспех наброшенном на плечи ситцевом халатике. - Амелия, со мной все хорошо. - Ифигиния попыталась сесть.
Кузина помедлила секунду - ровно столько потребовалось ей, чтобы решительно выхватить кочергу из камина. Угрожающе наставив ее на Мастерса, она снова закричала:
- А теперь отпусти ее, подонок! Отпусти, или я проломлю тебе череп! Клянусь, моя рука не дрогнет!
Одним быстрым, точно рассчитанным движением Маркус отстранил Ифигинию, перекатился на край дивана и вскочил на ноги. Молниеносный бросок - и кочерга оказалась в его руках, прежде чем Амелия успела сообразить, что произошло. Пронзительный крик, исторгшийся из ее груди, был полон отчаяния.
- Амелия, да успокойся же ты наконец! - Ифигиния вскочила, подбежала к кузине, обняла ее. - Успокойся, дорогая. Со мной ничего не случилось. Он не хотел обидеть меня, клянусь!
Амелия подняла голову и недоверчиво взглянула на кузину. Потом перевела взгляд на Маркуса:
- Кто он? Что делает здесь? Я всегда знала, насколько опасна твоя затея! Я не сомневалась, рано или поздно кто-нибудь из мужчин попытается насильно овладеть тобой!
Ифигиния ласково похлопала ее по руке:
- Амелия, позволь представить тебе графа Мастерса. Милорд, это моя кузина - мисс Амелия Фарлей.
Маркус приподнял бровь и отставил в сторону кочергу.
- Безумно счастлив познакомиться.
Амелия разинув рот уставилась на него:
- Но мы считали вас мертвым…
- Меня уже поставили в известность об этом. - Уголок его рта насмешливо дрогнул. - Однако продолжают поступать доказательства обратного.
Амелия повернулась к кузине:
- Так, значит, вымогатель не убил его?
- Выходит, что нет. - Ифигиния покраснела и поспешно расправила платье. Только теперь она заметила, что ее белое перо валяется на полу у ног Маркуса. - Приятно сознавать, что мы все-таки имеем дело не с убийцей, ты согласна?
Кузина недоверчиво прищурилась и покосилась на графа:
- Не совсем… Все зависит от того, с кем мы имеем дело сейчас.
- Превосходный вопрос. Во всяком случае, сейчас перед вами не призрак. - Маркус наклонился, поднял белое перо и протянул его Ифигинии. - Я буду счастлив подробнейшим образом ответить на этот вопрос, Ифигиния. Но поскольку сейчас уже слишком поздно, а кроме того, романтическое настроение нашего с вами вечера оказалось безнадежно испорчено событиями последних минут, то мне лучше откланяться.
- Да, конечно, милорд. - Ифигиния взяла перо. - Но вы ведь не отказываетесь от данного мне разрешения продолжать притворяться вашей любовницей?
- Я не отказываюсь ни от единого своего слова, миссис Брайт. - Глаза Маркуса сверкнули в свете лампы. - И сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам создать иллюзию, максимально похожую на реальность - настолько похожую, что никто ничего не заподозрит.
- Вы так добры, сэр! - в порыве благодарности воскликнула Ифигиния. - Скажите, милорд, что заставляет вас покрывать меня - пытливость ума или же присущая вам галантность?
- У меня есть серьезные сомнения относительно собственной галантности, мадам.
- Значит, остается ваш природный ум, - одобрительно кивнула Ифигиния.
Маркус насмешливо улыбнулся ей от двери:
- Как же хорошо вы меня знаете, мадам!
- Да, она вас знает! - сердито нахмурилась Амелия. - Она прекрасно изучила вас, милорд.
- Весьма польщен. - Маркус вышел в холл и, задержавшись на пороге, задумчиво взглянул в лицо Ифигинии. - Не забудьте запереть за мной дверь.
Она улыбнулась:
- Непременно, милорд.
Маркус шагнул в ночную тьму и очень осторожно прикрыл за собой дверь… Неловкая напряженная тишина повисла в библиотеке. Вскоре с улицы донесся удаляющийся стук колес - черный экипаж графа покатился по мостовой прочь от площади Утренней Розы.
Амелия порывисто обернулась к кузине. Она уже взяла себя в руки, и лишь старый неизжитый страх таился в глубине ее нежных карих глаз.
Амелии недавно исполнилось двадцать шесть, она была на год моложе своей кузины. Изящная, хрупкая, с нежными чертами лица, блестящими каштановыми локонами и огромными глазами, она выглядела намного красивее Ифигинии. Ее можно было бы назвать настоящей красавицей - если бы не странная скованность, делавшая ее суровой и неприступной.
- Я думала, он хотел изнасиловать тебя, - прошептала Амелия.
- Знаю. Я все понимаю, Амелия. Но, право же, Маркус просто целовал меня!
Только Ифигинию посвятила Амелия в подробности кошмарной истории, случившейся с ней - в ту пору совсем молоденькой гувернанткой - восемь лет назад.
Мать Амелии умерла при родах. Девочку воспитывал отец, бедный учитель, давший ей все, что было в его силах, - хорошее образование. С его смертью юная Амелия лишилась последнего источника к существованию - скромного отцовского жалованья.
Вынужденная рано зарабатывать себе на жизнь, она сделала тот же выбор, который делали и делают тысячи юных, прекрасно образованных, но бедных девушек, - устроилась гувернанткой в приличный дом.
И там ее изнасиловал близкий друг хозяина, человек по фамилии Додгсон.
Хозяйка дома ворвалась в комнату, когда джентльмен уже закончил свое дело. Она вознегодовала - и немедленно рассчитала Амелию.
Эта ужасная история обернулась для несчастной девушки не только потерей места - перед ней закрылись двери всех приличных домов. Агентство, направившее Амелию в семью, где она подверглась насилию, отказалось подыскать ей другую работу. Хозяин прямо заявил ей, что обслуживает лучшие дома Англии и слишком дорожит лицом своей фирмы, чтобы направить в почтенную семью особу с запятнанной репутацией.
Ифигиния прекрасно понимала, что до сих пор не зажили в душе Амелии следы от ран, нанесенных ей той страшной ночью…
- Ты позволила ему целовать себя?! - Амелия удивленно покачала головой. - Целоваться с незнакомцем! Да еще с тем, кого мы считали мертвым!
- Ты права. - Ифигиния медленно опустилась на римский стул. - Но я не могу относиться к графу как к незнакомцу. Знаешь ли ты, какая у меня была первая мысль, когда я увидела его на балу у Фенвиков?
- Какая же? - сердито буркнула Амелия.
- Я подумала, что он точно такой, каким я его представляла, - улыбнулась ей кузина.
- Вздор! Ты слишком много времени потратила на изучение личности графа Мастерса.
- Возможно…
Амелия нахмурилась:
- Он приехал на бал к Фенвикам?
- Да. Оказывается, он слыхом не слыхивал о вымогателе и заверил, что никогда не был жертвой шантажа.
- Боже милосердный! И он не разоблачил тебя?
- Нет. До него дошли все сплетни, которые мы сознательно распускали здесь. И представляешь, на глазах всего общества мы с графом "уладили" нашу "размолвку".
- Не могу понять, чем руководствовался этот человек, - задумчиво протянула Амелия.
- Мастерс чрезвычайно умен, в высшей степени любопытен и восприимчив. Поэтому он решил не разоблачать меня до тех пор, пока сам не выяснит для себя, кто же я такая.
- Вот как, - недоверчиво хмыкнула Амелия.
- Такой умный человек, как граф, неизбежно должен обладать завидной выдержкой и хладнокровием. Он не из тех людей, которые склонны к импульсивным решениям.
- Ерунда! - снова фыркнула Амелия. - Не нравится мне все это! У Мастерса наверняка есть свои причины быть таким покладистым.
- Что за причины?
- Не удивлюсь, если он задумал сделать тебя своей настоящей любовницей!
Ифигиния задохнулась:
- Но… Я не знаю… Не думаю…
- Так оно и есть, - мрачно усмехнулась Амелия. - Ты очертя голову ввязалась в новую авантюру… Черт возьми, и почему только этот граф не мог спокойненько умереть, как все мы считали?
- Он гостил в одном из своих загородных имений и вернулся в Лондон, услышав обо мне.
- Значит, вымогатель сознательно запугивал Зою, когда писал ей, что покончил с графом?
- Возможно. Все это по меньшей мере странно, Амелия.
- С самого начала весь твой план показался мне крайне странным.
- Я знаю, ты никогда не одобряла его, - кивнула Ифигиния. - Но мне казалось, все шло блестяще.
- До тех пор, пока Мастерс не воскрес из мертвых… Есть люди, которые совершенно не думают о последствиях своих поступков! И что ты собираешься теперь делать?
- Мне ничего не остается, как продолжать свою игру. - Ифигиния надула губки и задумчиво прижала к ним пальчик. - На сегодняшний день у нас есть только этот план, и я все еще верю в него. Если меня разоблачат, мы потеряем доступ к кругу близких друзей Мастерса.
- Не слишком большая потеря, уж поверь мне, - проворчала Амелия.
- Я не согласна. Как таинственная миссис Брайт, любовница графа Мастерса, я могу проникать куда захочу и говорить с кем пожелаю.
- Зато как просто мисс Брайт, незамужняя девственница, синий чулок и основательница Академии юных леди, ты могла бы завести гораздо более приличные знакомства. Или я ошибаюсь?
Ифигиния покачала головой:
- Боюсь, на сей раз ты права. Действительно теперь у меня есть кое-какой капитал - и все благодаря тому, что нам сопутствовала удача. Мы выгодно вложили…
- Ты хочешь сказать, благодаря твоим невероятным познаниям в архитектуре и коммерческому таланту мистера Мэнваринга, - перебила Амелия.
- И твоему умению вести финансовую сторону дела, - добавила Ифигиния. - Не забывай о своем участии.
- Пусть будет так, но дело ведь не в этом.
Ифигиния невольно улыбнулась:
- Ты сама не дала мне закончить. Так вот, благодаря моему финансовому положению как мисс Ифигинии Брайт сейчас моя вызывающая миссис Брайт обладает определенными связями, а главное - средствами, чтобы вращаться в обществе графа Мастерса.
- А ты до сих пор уверена, что наш вымогатель должен вращаться в кругу, к которому имеют какое-то отношение и Мастерс, и тетя Зоя?
- Абсолютно уверена! - взмахнула пером Ифигиния. - Ясно как день, что шантажист был прекрасно осведомлен о планах Мастерса. Именно поэтому он так безошибочно выбрал время, чтобы запугать Зою.
- Да, конечно, но…
- И он также знает Зоину тайну. Единственной ниточкой, связывающей Зою с Мастерсом, могут быть люди, которые когда-то играли в карты с лордом Гатри, а сейчас продолжают играть с графом.
- Но ведь сам Гатри не был посвящен в Зоину тайну.
- Лорд Гатри, мир его праху, никогда не просыхал, он столько пил, что даже в карты все время проигрывал. Где уж было ему видеть, что творится под самым его носом! Но кто-то из его знакомых мог догадаться, что происходит между Зоей и лордом Отисом, а уж когда родилась Марианна, ему было совсем несложно сделать сам собой напрашивавшийся вывод.
- И прибегнуть к шантажу через восемнадцать лет после ее рождения?
- Именно так. Не забывай, что тайна рождения Марианны приобрела значение только сейчас, после того, как ее руки попросил граф Шеффилд.
Больше Ифигинии не нужно было ничего объяснять. И она, и Амелия прекрасно понимали, что, если разразится скандал, Шеффилд немедленно расторгнет помолвку. Родовитые Шеффилды стояли на несколько ступеней выше семьи Гатри на общественной лестнице. Похоже, они и сейчас не слишком одобряли выбор своего наследника. Конечно, за Марианной давали весьма приличное приданое, но ведь это далеко не самое главное…
Невеста, без сомнения, очень мила… но и это, к сожалению, не может добавить знатности ее ничтожной семье. Нет, Шеффилды метили гораздо выше, о чем все прекрасно знали. Помолвка юного графа с Марианной была продиктована одной лишь любовью, а любовь в высшем свете никогда не считалась серьезной причиной для брака.
- Не знаю, - помолчав, ответила Амелия. - Весь этот маскарад был опасен, даже когда мы считали графа погибшим. А теперь, когда он неожиданно воскрес, мне кажется, все еще больше усложнилось.
- Да. - Ифигиния покосилась на обнаженного центуриона. - Но, признаться, я очень рада, что он жив.
- Я уже заметила, - недовольно поджала губки Амелия. - Что ж, нет ничего удивительного. Вот уже несколько недель, как ты по уши влюблена в него.
Ифигиния почувствовала, как кровь жаром прилила к щекам.
- Ты преувеличиваешь…
- Я знаю тебя лучше других. Думаю, даже лучше, чем твоя сестра или тетя Зоя. Я никогда не видела, чтобы ты так относилась к кому-нибудь из мужчин. Даже к Ричарду Хэмптону.
Ифигиния невольно поморщилась при упоминании имени Ричарда, мужа своей сестры.
- Уверяю тебя, я никогда не любила Ричарда так… - она помедлила, подыскивая нужное слово, - так, как интересуюсь графом Мастерсом.
- И даже когда Ричард ухаживал за тобой? - мягко спросила Амелия.
- Ричард никогда по-настоящему не ухаживал за мной! - поспешно воскликнула Ифигиния. - Я просто не поняла его намерений. Вся эта история не что иное, как ужасное недоразумение. К счастью, все быстро встало на свои места.
…К глубокому разочарованию Ифигинии, не в нее, а в ее сестру Корину оказался влюблен Ричард Хэмптон.
- Не ты одна не правильно истолковала его частые визиты, - заявила Амелия. - Все мы думали точно так же. Если хочешь знать, я до сих пор уверена, что вначале Ричард был увлечен именно тобой. А потом, видя, как сказочно расцветает Корина, он остановил свой выбор на ней.
- Ты несправедлива к Ричарду, Амелия. Он вовсе не волокита!
- Не слишком-то обольщайся на сей счет. Должна сказать тебе и еще кое-что. Ричард никогда не сделал бы предложения Корине, если бы ты не дала за ней большого приданого. Ты думаешь, его родители одобрили бы брак, который не принес бы ни пенни в семью?
- Здесь ты права. - Ифигиния презрительно сморщила носик. Она всегда недолюбливала родителей Ричарда.
Она знала его с самого детства. Они были ровесниками. Их семьи жили по соседству в маленьком местечке Дипфорд графства Девон. Сквайр Хэмптон и его высокомерная жена никогда не одобряли образа жизни семейства Брайтов. Маленькие деревушки обычно живут по собственным законам приличия и добродетели, здесь всегда с недоверием косятся на людей художественно одаренных.
Однако Ифигиния всегда любила Ричарда, и он всегда был очень добр к ней, особенно в то страшное время, когда она потеряла родителей, - они погибли в море.
Оправившись от ужасного потрясения, Ифигиния поняла, что осталась совсем одна с девятилетней сестренкой на руках. К несчастью, после смерти родителей они унаследовали слишком мало. Мать Ифигинии никогда не получала больших гонораров за свои картины. А отец, талантливый архитектор, совершенно не обладал деловой хваткой, чтобы выгодно воплотить в жизнь свои изящные классические проекты.
Неожиданно возросшая стоимость строительства, заведомо неудачный выбор компаньонов, бесчисленные проблемы, одна за другой возникающие в ходе работ, - этого было достаточно, чтобы прибыли мистера Брайта таяли как дым.
Кроме того, мистер и миссис Брайт гораздо охотнее ездили за новыми художественными впечатлениями в Египет, Италию и Грецию, чем зарабатывали деньги. Брайты очень много путешествовали и слишком мало обращали внимания на войны, то и дело вспыхивавшие в различных частях света. Ифигиния и маленькая Корина обычно сопровождали родителей в этих поездках, но когда непоседливые Брайты отправились в свое последнее путешествие, сестры остались дома. Известие о гибели родителей было страшным ударом для боготворивших их дочерей.
Оказавшись перед необходимостью самой обеспечивать себя и Корину, Ифигиния решилась на отчаянный шаг. Она продала все картины матери и книгу эскизов отца, а вырученные средства - все, до последнего пенни, - вложила в открытие Академии юных леди.
Ее затея имела немедленный успех.