- Она дочь Дорчестеров, а я прекрасно знаю Дорчестера. Он помешан на мысли выдать дочурку за деньги. А ее матушка спит и видит, как бы заполучить титул для семьи. - Маркус сощурил глаза и ткнул вилкой в сторону Беннета:
- Ты лакомый кусочек для брачного союза, брат мой. Ты богат, и есть все основания полагать, что именно ты унаследуешь графский титул. Советую вести себя поосторожнее.
Беннет в сердцах отшвырнул салфетку:
- Это просто возмутительно! Мисс Дорчестер не принадлежит к тем особам, кого интересуют деньги и титул.
- Если ты и в самом деле так считаешь, значит, ты еще наивнее, чем я думал.
- Я не наивен. Но и не такой хладнокровный, равнодушный и самоуверенный, как ты, Маркус! И уж я-то точно никогда не свяжусь с испорченными особами вроде твоей миссис Брайт.
- Или ты будешь отзываться о миссис Брайт с уважением, или вообще не будешь упоминать ее имени, ясно?
- Но ради всего святого - она же твоя любовница!
- Она мой хороший друг.
- Всем известно, что под этим подразумевается. И у тебя еще хватает дерзости критиковать мисс Дорчестер! Да если на то пошло, твоей миссис Брайт не помешало бы взять у нее несколько уроков приличия!
Маркус со звоном поставил чашку на блюдце.
- Тебя никто ни о чем не спрашивает, Беннет!
Дверь приоткрылась, и на пороге появился Ловелас с небольшим серебряным подносом в руках.
- Вам послание, милорд. Только что принесли. Нахмурившись, Маркус взял с подноса записку, молча пробежал ее глазами.
М.!
Я должна немедленно Вас видеть. Дело срочное.
Парк. 10 часов. У фонтана.
Ваша А.
Маркус взглянул на Ловеласа:
- Оседлай Зевса и выведи к половине десятого. Пожалуй, прогуляюсь в парке.
- Да, милорд. - Ловелас повернулся и удалился из комнаты.
- От кого записка? - полюбопытствовал Беннет.
- От друга.
- От миссис Брайт?
- Нет, как ни странно, не от нее.
Беннет обиженно поджал губы:
- Никогда еще не видел, чтобы ты так оскорблялся за своих любовниц.
- Миссис Брайт - мой друг. - Маркус снял салфетку и встал из-за стола. - Никогда не забывай об этом, Беннет.
Без пяти минут десять Маркус въехал в парк верхом на Зевсе - огромном, мускулистом черном жеребце. Он выбрал усыпанную гравием тропинку, ведущую в глубину густых зеленых зарослей. Самую уединенную тропинку во всем парке.
Анна, леди Сэндс, ждала его в маленьком закрытом экипаже. На ней было темно-коричневое дорожное платье. Высокий гофрированный воротник подчеркивал изящную линию шеи. Прелестное личико Анны скрывала вуаль, спускавшаяся с элегантной каштанового цвета шляпки.
- Маркус! Слава Богу, ты пришел! - Она подняла вуаль и устремила на Мастерса испуганный взгляд. - Вот уже несколько дней я места себе не нахожу! Сегодня утром я узнала, что ты в Лондоне, и сразу послала тебе записку. Господи, я так боялась, а вдруг ты занят и не сможешь встретиться со мной!
- Я всегда в твоем распоряжении, Анна. - Маркуса обеспокоили выражение глубокой тревоги, не сходившее с лица Анны, и темные тени, залегшие под серыми глазами.
Анне было двадцать девять, три года назад она вышла замуж за богатого добродушного лорда Сэндса и совсем недавно осчастливила его наследником. Она овдовела семь лет назад, и ее новый брак оказался вполне счастливым. Маркус был рад за Анну. Он полагал, что дни, полные страха, остались навсегда позади, но вот теперь снова видел знакомый ужас в глазах леди Сэндс.
- У тебя неприятности, Анна?
- Меня шантажируют, - прошептала она. Ее лицо исказило отчаяние. - О, Маркус, кто-то знает все!
Маркус не шелохнулся.
- Это исключено.
- Нет, правда! - Серые глаза Анны наполнились слезами. - О Господи, он все знает, ты понимаешь - он знает! Он знает, как умер Спалдинг! Он знает, что я убила его…
- Анна, возьми себя в руки. Ты хочешь сказать, что кто-то требовал от тебя денег?
- Да! Пять тысяч фунтов. Я уже заплатила их. Пришлось заложить серьги…
- Проклятие!
- Но я боюсь, он потребует еще!
- Да, ты права. - Маркус щелкнул, хлыстом по сапогу. - Мы должны быть готовы к новым требованиям. Так всегда бывает, когда имеешь дело с вымогателем.
- Боже праведный! Я боюсь…
- Слушай меня внимательно, Анна. Когда ты получила первое письмо?
- Шесть дней назад. Я немедленно переслала бы его тебе, но я просто не знала, где ты! Знала лишь, что ты надолго уехал из Лондона.
- Я был в Клауд-Холле.
- Я чуть с ума не сошла! Не спала ночей… Сэндс был так заботлив… Спрашивал, что стряслось, хотел везти меня к врачам. Что мне делать, Маркус?
- Ничего. Успокойся, теперь я сам займусь этим.
- Но чем ты можешь помочь?! Маркус, этот человек знает, что я… что я убила своего мужа!
- Тихо, тихо, Анна. Успокойся. Да, ты убила Спалдинга. Но ведь ты только защищалась, о чем никогда не надо забывать.
- Никто мне не поверит! Что скажет Сэндс, когда откроется вся правда?
- Я полагаю, твой муж готов понять гораздо больше, чем ты думаешь, - заметил Маркус. Уже не раз он пытался убедить Анну открыть мужу всю правду о смерти Линтона Спалдинга, но она была непреклонна.
- Я боюсь рассказать ему, Маркус! Он никогда не смирится с мыслью, что женился на убийце, на женщине, застрелившей первого мужа! Как бы ты поступил на его месте?
Маркус пожал плечами:
- Если бы я узнал все о Спалдинге и о том, как он издевался над тобой, я бы только поздравил тебя с метким выстрелом.
Анна ошеломленно уставилась на него:
- Маркус, пожалуйста, прошу тебя, не насмехайся надо мной!
- Я не насмехаюсь. Я говорю искренне. Уверен, ты недооцениваешь своего мужа.
- Я знаю его гораздо лучше, чем ты. Он считает меня самим совершенством. Как же я могу рассказать ему такое?!
- Вымогатель думает примерно так же, - заметил Маркус. - Интересно…
- Что ты собираешься делать?
- Мне необходимо побеседовать с одной особой, которая, кажется, знает обо всем этом гораздо больше, чем я предполагал…
- Ради Бога, о чем ты? - взмолилась Анна. - Маркус, ты никому ни о чем не должен говорить!
- Не беспокойся. Я не собираюсь разглашать твою тайну. Я лишь хочу получить исчерпывающие ответы на вопросы, которые по рассеянности забыл задать вчера вечером.
- Не понимаю…
- Кажется, я поторопился. И даже сделал то, чего никогда обычно не делаю, - проскочил мимо само собой напрашивавшегося вывода. - Маркус осадил нетерпеливо гарцующего Зевса. - Я-то полагал, меня угощают весьма забавной сказочкой…
- О чем ты?
- Не обращай внимания. Это долгая история, и сейчас у меня нет времени ее рассказывать. Просто положись на меня, Анна, и будь спокойна. Ни в коем случае не плати больше ни единого пенни вымогателю, не посоветовавшись прежде со мной, поняла?
- Да. - Пальчики Анны в изящной перчатке крепче натянули поводья. - Какое облегчение, что я смогла встретиться с тобой! Я была в таком отчаянии…
- Все образуется, обещаю.
Анна невесело улыбнулась:
- Точно так же ты утверждал той ночью, когда помог мне избавиться от тела Спалдинга.
- И оказался прав, а?
Анна пристально посмотрела на него:
- Ты сохранил мою тайну, но тебе это обошлось слишком дорого. Люди до сих пор поговаривают, что ты хладнокровно разделался со Спалдингом, дабы заполучить контрольный пакет инвестиционных фирм.
Маркус улыбнулся:
- Никто пока не опровергнул версии о том, что твой первый муж погиб от рук грабителей. Вот и все. А слухи и сплетни не волнуют меня, Анна. Я привык к ним.
Анна недовольно поджала губки:
- Иногда мне кажется: тебя вообще ничего не волнует. - Она, поколебавшись, добавила:
- Я просматривала утренние газеты. Совершенно случайно мне попалось сообщение о вчерашнем происшествии на балу у Фенвиков.
- И что же?
Анна насмешливо взглянула на графа:
- Продолжай, Маркус. Мы с тобой старые друзья. Мы оба прекрасно знаем, что ты не способен потерять голову из-за женщины. Неужели ты действительно вынес на руках из залы эту миссис Брайт?
- Она лишилась чувств.
- Но ты никогда не связывался с истеричками, Маркус. Ты всегда требовал безукоризненного поведения от своих любовниц.
- Миссис Брайт вовсе не моя любовница, - холодно поправил ее Мастерс. - Она мой очень хороший друг. Она упала в обморок, и я вынес ее на свежий воздух, только и всего.
- У тебя сегодня очень странное настроение, - вздохнула Анна и опустила вуаль. - Прости мою бестактность. Твои отношения с миссис Брайт касаются только вас обоих.
- Вот именно.
- Мне пора. Я сказала Сэндсу, что отправилась по магазинам.
- Постарайся не беспокоиться из-за вымогателя, Анна. - Голос Мастерса потеплел. - Я обо всем позабочусь.
- Спасибо. - Она печально улыбнулась. - Я счастлива считать тебя своим другом.
Она дернула поводья - и карета покатила по усыпанной гравием дорожке. Маркус еще какое-то время любовался сверкающим фонтаном, а затем развернул Зевса и поехал к западным воротам парка.
- Но мы же считали его мертвым! - причитада леди Гатри. - Почему, ну почему он жив?
- Тише, тетя Зоя! - Ифигиния быстро оглядела демонстрационный зал небольшого мебельного салона "Хорнби и Смит". К счастью, никто из многочисленных посетителей не услышал горестных жалоб Зои.
- Но, разве это не радостное известие?
- Если тебе интересно мое мнение, то это лишь запутывает дело, - заявила Зоя.
Амелия, одетая в одно из своих любимых бледных бумазейных платьиц, одобрительно кивнула:
- Твоя тетя абсолютно права, Ифигиния. Все совершенно перепуталось. Мне это не нравится.
- Пожалуйста, говорите же тише! Обе! Нас могут услышать.
Ифигиния снова встревоженно огляделась. Владельцы салона стояли у стойки в самом конце зала. Широкоплечий полный мистер Смит был одет в вызывающе розовый жилет и сшитые по последней моде плиссированные бриджи. Тощий, сутулый и лысый Хорнби носил тесный пасленовый жилет, резко контрастировавший с его пурпурным сюртуком.
Хорнби задержал взгляд на Ифигинии, Зое и Амелии, старательно делавших вид, будто внимательно рассматривают каталог. Несомненно, он только и ждал возможности вскочить и подбежать к ним. Уже дважды они отсылали его обратно, но Ифигиния видела, что он вот-вот предпримет новую попытку предложить свои услуги.
Стены длинной комнаты были увешаны эскизами и чертежами, наглядно демонстрировавшими, как следует украшать свой дом по самой последней моде. Длинный ряд новомодных столов и стульев тянулся вдоль всего зала.
Три заговорщицы притворялись, будто изучают оформление библиотеки, соединенной с залом скульптуры. На самом деле они собрались в салоне Хорнби и Смита, чтобы обсудить последние события.
- Теперь ясно, вымогатель лгал, говоря об убийстве Мастерса, - продолжала Ифигиния. - Он просто хотел запугать тебя, тетя Зоя, и заставить расплатиться.
- В чем и преуспел… Вытянул из меня пять тысяч франков! - простонала леди Гатри. - Это уж слишком! Мне наконец-то удалось заполучить свои собственные деньги - после стольких лет, когда я могла лишь смотреть, как ничтожный Гатри тратит их на лошадей и женщин! И что же?! Тут же появляется какой-то мерзкий вымогатель и пытается набить свой карман.
- Я все прекрасно понимаю, тетя. Мы найдем его и положим конец всей этой истории, обещаю тебе, - сочувственно шепнула Ифигиния. Она очень любила свою тетушку и всеми силами пыталась вырвать ее из когтей шантажиста.
В свои сорок пять леди Гатри была очень энергичной, подвижной женщиной, склрнной к некоторой артистичности и мелодраматическим эффектам. Ее когда-то каштановым, как у Ифигинии, волосам очень шли серебристые нити седины. Четко очерченный властный профиль выдавал принадлежность к семейству Брайтов.
Двадцать пять лет назад Зоя была не только очень красива, но и считалась богатой наследницей. Именно солидное приданое, которое состоятельные родители давали за своей единственной дочерью, и привлекло внимание лорда Гатри. Когда же выяснилось, что у жениха нет ни пенни за душой, было уже слишком поздно. К тому времени Зоя вышла замуж, и супруг приобрел законные права на ее приданое.
Гатри стремился к приданому и, получив деньги, сразу потерял всякий интерес к юной жене. К счастью, он все же оказался не полным идиотом и ухитрился не промотать все до последнего пенни. Однако он успел нанести значительный урон капиталу, прежде чем неожиданно умер от удара.
Как однажды призналась Зоя Ифигинии, лорд Гатри и тут остался верен себе, умудрившись унизить жену даже собственной смертью, скончавшись в борделе.
Тетушка Зоя давала понять всем и каждому, что единственной радостью в этом несчастном браке стало рождение ее дочери Марианны. Она пришла в восторг от помолвки дочери с красивым и богатым Шеффилдом. В последнем, наученная горьким опытом, Зоя постаралась убедиться своевременно и досконально.
На самом же деле долгие годы брака с омерзительным Гатри Зое скрашивала лишь любовная связь с лордом Отисом. Отис влюбился в нее с первого взгляда - в тот миг, как их представили друг другу. Он никогда не был женат… То, что именно Отис являлся настоящим отцом Марианны, Зоя хранила в глубочайшей тайне, - но вот кто-то еще, оказывается, прознал об этом…
Марианна - очаровательная, нежная и добрая юная леди - обожала Отиса. Она относилась к нему как к любимому доброму дядюшке, а тот, в свою очередь, безумно любил ее.
После смерти мужа Зоя, подобно большинству великосветских вдовушек, наконец-то стала сама себе хозяйкой. Первым делом она собрала все, что осталось от ее состояния, и вложила деньги в первое крупное рискованное предприятие Ифигинии - строительство площади Утренней Розы. В прошлом году она получила хороший доход и смогла отложить солидную сумму в приданое Марианны.
Наконец-то мать с дочерью получили возможность сменить свои тусклые, невзрачные, давным-давно устаревшие платья на новые модные наряды, сшитые у лучших французских модисток. Когда приготовления были закончены, Марианна появилась в обществе. Предложение от Шеффилда последовало вскоре после ее первого же бала.
Зоя поджала губы, пристально уставившись на эскиз библиотеки:
- Отис уверяет, что я должна быть готова к новым требованиям. По его словам, вымогатель подобен пиявке и имеет обыкновение снова и снова возвращаться к своей жертве, пока не убедится, что полностью обескровил ее.
Ифигиния презрительно повела плечом:
- Какое мрачное сравнение! Однако, учитывая то, что я сама слышала, приходится полностью согласиться с ним. - Погрузившись в размышления, Ифигиния смотрела поверх красочного каталога. - К несчастью, Мастерс считает все это не более чем забавной выдумкой.
- Ты считаешь, он действительно не поверил тебе? - спросила Зоя.
- Он недвусмысленно дал мне понять, что считает нашу историю легендой, которую я выдумала, пытаясь объяснить свой обман.
- Какой ужас! - простонала Зоя. - Я до сих пор не могу поверить в то, что он позволил тебе и дальше притворяться его любовницей.
- Да, он согласился, за что мы должны быть ему благодарны. Теперь я смогу продолжить свои поиски в библиотеках подозреваемых.
- Мне начинает казаться, что ты напрасно теряешь время, - заявила Зоя. - Ведь до сих пор ты ничего не обнаружила.
Ифигиния легонько коснулась пальчиком эскиза.
- Я бы так не сказала, тетя. Дэрроу и Джадсон уже исключены мною из списка.
- Не знаю, не знаю, - вздохнула Зоя. - Все это настолько невероятно…
- У нас нет иного выхода… - Заметив краем глаза яркое пурпурное пятно, приближавшееся к ним, Ифигиния мгновенно переменила тон:
- О, здравствуйте, здравствуйте, мистер Хорнби! А мы все еще изучаем ваш эскиз.
- Конечно, конечно! - Не в силах противиться искушению подбодрить потенциальных покупателей, Хорнби придвинулся ближе. - Возможно, я смогу чем-нибудь помочь? - с елейной улыбкой обратился он к посетительницам.
Ифигиния на мгновение задумалась.
- Это самое необычное украшение каминной доски, какое я только видела, мистер Хорнби.
Тот просиял:
- Точная копия античных надгробий, мадам. Создает серьезную, глубокомысленную атмосферу, как нельзя более соответствующую библиотеке.
- Понятно, - кивнула Ифигиния.
- А меня просто разбирает любопытство, - вступила Зоя, покосившись на иллюстрацию, - что за странные существа поддерживают лампы?
- Сфинксы, мадам. Последнее слово моды, да будет вам известно. Превосходно сочетаются с обоями, испещренными египетскими иероглифами.
- Ах да! Конечно!
Амелия нахмурила брови:
- А что за странные ткани свисают с потолка, мистер Хорнби?
- Турецкий балдахин, мадам. Придает комнате экзотический вид и приводит в изумление посетителей.
- Вне всякого сомнения, - пробормотала Ифигиния, пристально вглядываясь в картинку. - Здесь какая-то разнородная коллекция старинных ваз…
- Точные копии этрусских, смею заметить. Чрезвычайно модно в этом сезоне.
Ифигиния предпочла не сообщать Хорнби, что вазы имеют такое же отношение к этрускам, как и его нелепый жилет.
- А где же вы намерены разместить книги?
- Книги? - растерялся Хорнби.
- Но ведь это библиотека, или я ошибаюсь?
Хорнби деликатно вздохнул:
- Мадам, возможно, вы не осведомлены, но сейчас лишь в очень немногих, отставших от моды домах библиотеки все еще используются непосредственно для чтения книг.
Ифигиния с трудом сдержала улыбку:
- Ах да, конечно! Не знаю, о чем я только думала, когда заикнулась о книгах в библиотеке!
- Совершенно верно, мадам, - подхватил Хорнби. - Именно стремление избежать таких вот грубейших ошибок в оформлении дома приводит людей с подлинным вкусом в заведение Хорнби и Смита.
- Мистер Хорнби, - бросила на него негодующий взгляд Амелия, - да будет вам известно, вы разговариваете с миссис Брайт - крупнейшим знатоком античного стиля в оформлении зданий!
Хорнби испуганно округлил глаза:
- Ах… нет! Нет, я не знал! О, примите мои извинения, мадам! Я, очевидно, не так понял…
- Не беспокойтесь, - отмахнулась от его сбивчивых извинений Ифигиния.
Ее познания в античности оказались наиболее полезными в деле перевоплощения в любовницу Мастерса. Зоя быстро разнесла по всем домам слухи о таинственной миссис Брайт, обладающей академическими познаниями в классике, которая как раз вошла в моду.
С тех пор на каждом балу Ифигинию ждал немедленный успех, поскольку не было недостатка в людях, желавших обсудить с ней проекты оформления своих домов. Иметь модный дом было не менее престижно, чем носить элегантное платье.
Хорнби собирался уже продолжить свои извинения, как раздался мелодичный звон колокольчиков над входной дверью. В зал ворвалась маленькая толстая женщина средних лет.
Несколько метров белых муслиновых оборок и плиссировки - вот что бросалось в глаза при первом взгляде на эту особу. Белая шерстяная мантилья скрывала ее пышное белое платье, а с массивной белоснежной шляпы кокетливо свисали гигантские белые цветы. В руках леди несла кружевной зонтик цвета первого снега и такую же сумочку.