Как жизнерадостному Чарлзу Бойнтону. графу Мортимеру, пробудить ответное чувство в любимой с детских лет прелестной Маргарит Леннокс. одержимой туманными мечтами о романтических героях? Конечно, выдать себя за благородного разбойника!
Гак, и только так, сумеет он покорить строптивую красавицу, зажечь в ней пламя чувственной страсти и подарить радость подлинной, взаимной любви. Но… что случится, когда настанет пора сбросить маску?
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 7
Глава 4 8
Глава 5 11
Глава 6 13
Глава 7 15
Глава 8 17
Глава 9 18
Глава 10 21
Глава 11 23
Глава 12 27
Глава 13 28
Глава 14 31
Глава 15 33
Глава 16 34
Глава 17 36
Глава 18 38
Глава 19 40
Глава 20 42
Глава 21 43
Глава 22 45
Глава 23 46
Глава 24 48
Глава 25 50
Глава 26 52
Глава 27 53
Глава 28 56
Мэри Грин
Поцелуй разбойника
Глава 1
Лондон, 1749 год
Чарлз Бойнтон, граф Мортимер, с улыбкой смотрел на окружавшие его сказочные персонажи. Улицу заполняли карнавальные маски: римляне, рыцари в доспехах, древние языческие боги, и среди них мрачный Генрих VIII в парчовом камзоле и красном бархатном берете. Фавны и лесные нимфы хватали Чарлза за руки, предлагая к ним присоединиться. За спиной короля весело резвились богини, и Чарлз не мог оторвать взгляда от Флоры, богини весны. Ее хитон из прозрачного шелка, украшенный живыми цветами, колебался от малейшего движения, а золотистые, с рыжеватым отливом, волосы густой волной спускались до пояса. Голову ее венчал венок из примул. В руках она держала огромную охапку нарциссов и по одному бросала их в толпу. Она улыбнулась, и у Чарлза перехватило дыхание от нахлынувших некстати воспоминаний.
Яркий луч изменчивого апрельского солнца скользнул по ее белой полумаске и волосам такого удивительного золотисто-медового цвета, какого Чарлзу еще не доводилось видеть. Этот цвет напомнил ему о женщине, которую он не видел уже несколько лет, - о женщине, которая жестоко обманула его…
Он не хотел об этом думать. Но тогда почему его сердце сжалось от боли, которую он запрятал в самых дальних уголках души? Эта мука продолжалась уже шесть лет. Болезненные воспоминания мучили его, только когда он испытывал одиночество, смертельно уставал или напивался в стельку, а сегодня он выпил совсем немного - по случаю праздника.
Охваченный печалью, он следил за богинями, которые весело болтали и смеялись, танцевали и прыгали как девчонки. Но они не были девочками; это были женщины с изящными фигурами и тонкими талиями. Оказавшись в мучительной близости от богини, так заинтересовавшей его, Чарлз с трудом сдерживался, чтобы не дотронуться до этих роскошных золотисто-рыжих волос.
Она танцевала, и в какой-то момент он заметил на атласной туфельке сверкающий камешек и мелькнувшую на мгновение тонкую изящную лодыжку. Прозрачный хитон почти не скрывал ее длинных стройных ног. Золотой пояс, стягивавший ее талию, подчеркивал очаровательную линию бедер. Вьющиеся волосы покрывали прямую спину, а руки, когда она разбрасывала цветы, казались сильными и ловкими.
- Бог мой, она великолепна, - прошептал Чарлз, следуя за ней к четырем дорическим колоннам, обрамлявшим вход в павильон, за которым простирались увеселительные сады. Сквозь гул толпы он слышал ее зажигательный смех, который пьянил его, как холодная вода ручья в жаркий полдень.
- Я хочу пить. Пойдемте поищем какой-нибудь буфет, - обратилась к подругам одна из богинь.
Чарлз увидел, как "его" богиня бросила оставшиеся нарциссы группе степенных горожан в напудренных париках и темных камзолах. Они удивленно уставились на нее, сначала с подозрением, а затем с восхищением.
- Да… да, давайте поищем, - подхватила она и, повернувшись, оказалась лицом к лицу с Чарлзом.
Ее глаза под маской шаловливо блеснули.
- О! - протянула она, от удивления поднося руку к губам. - Простите меня, я не знала, что вы тут стоите, сэр.
Она одарила его улыбкой, которой позавидовало бы апрельское солнце.
Он вдохнул запах ее цветов. Выражение ее лица наполнило его сердце нежностью и согрело душу. И он сразу забыл обо всем, покоренный ее красотой.
- Миледи. - Он склонился в глубоком поклоне. - Вы самая прекрасная богиня.
- Вы слишком добры, сэр, - кокетливо улыбнулась она. Он был в маске, и она не узнала его. "Джентльмен из высшего света, - подумала она. - Один из многих на этом празднестве". Король пригласил две тысячи знатных вельмож, предлагая им отпраздновать победу, и они праздновали - кто за игорным столом, кто в танцевальном зале.
Музыка наполняла павильон зажигательными мелодиями. Вдоль стен расположились торговцы, продававшие безделушки и сладости, но Чарлз видел только богиню, чья улыбка вызывала у него желание броситься к ней и сжать в своих объятиях. Желание было так сильно, что у него кружилась голова.
Она засмеялась и, сделав шаг, растаяла в толпе, словно облачко тумана. Околдованный, он ринулся вдогонку, расталкивая любопытных, глазевших на гондолу, разукрашенную флагами и вымпелами. Снаружи у павильона расположились дудочники и рожечники, оглушая гостей какофонией звуков.
Словно быстроногая газель, она выскользнула в сад и побежала по дорожке, обрамленной кустами. Он бежал за ней, и сердце бешено стучало в его груди. Это была она. Он не ошибся.
- Подождите! Не бойтесь, я хочу всего лишь вам представиться! - крикнул он, но она в ответ только рассмеялась. - Ведьма! - тяжело дыша, проворчал Чарлз, когда она скрылась в густом кустарнике.
Он обогнул заросли и вышел на поляну, но никого там не обнаружил. "Ты ведешь себя как влюбленный идиот!" - отругал он себя. Улыбка, которой она его одарила, лишила Чарлза присущей ему способности рассуждать здраво и хладнокровно.
Он тихо выругался и огляделся. Куда, черт побери, она могла подеваться? Его окружали гости в масках и карнавальных костюмах, но никого из них он не узнавал. Охваченный лихорадочным желанием поговорить с ней, он забыл о своих друзьях, Кэри и Франческе Маклендон, и отправился на поиски богини.
Он увидел разбросанные на дорожке желтые цветы. Примулы! У нее на голове был венок из примул! Усмехнувшись, он пошел по следу, наблюдая, как ветер загоняет цветы под кусты.
Она стояла на соседней дорожке и любовалась искусством жонглеров. Очевидно, она еще не заметила, что ее венок рассыпался. Он улыбнулся и встал за ее спиной.
- Вы так легко от меня не отделаетесь, богиня, - тихо проговорил он ей на ухо и улыбнулся, когда с губ ее сорвалось изумленное "о!". Она засмеялась и бросилась бежать, и смех ее звенел, как колокольчик.
Он припустил за ней. Уже давно он не испытывал такого азарта и такой тревоги. Ему даже не надо было снимать с нее маску, он знал, кто скрывается под ней.
Он нашел свою богиню под деревом. Ее скрывала пронизанная солнцем листва.
- Миледи, вы не умеете прятаться. - Она стояла, прислонившись к стволу, и он уперся в него руками по обе стороны от ее головы и посмотрел на ее порозовевшее лицо. Он заметил крохотные веснушки у нее на лбу и щеках. Они были хорошо видны на белой коже.
Он пристально посмотрел ей в глаза, и она ответила ему таким же пристальным взглядом. Он застыл, завороженный. Ее глаза цвета темного янтаря, с золотистым блеском в глубине, были опушены густыми каштановыми ресницами.
Его сердце бешено билось. Он глубоко вздохнул и впился пальцами в кору дерева. Он узнал ее, и привычная боль пронзила его сердце.
Это была Маргерит, леди Леннокс, женщина, о которой он не переставал думать целых шесть лет, - женщина, которая вызывала у него горькие воспоминания. Он оттолкнулся от дерева и опустил руки. И застыл, не в силах пошевелиться. Он останется рядом с ней, и никакая сила не оторвет его от нее.
Она напоминала пойманную лань, была так же недоверчива и настороженна и в то же время покорна и грациозна. Она сделала попытку проскользнуть мимо него, но он схватил ее за плечи, и она слабо вскрикнула, хотя легко можно было подумать, что она засмеялась.
- Кто вы? - прошептала она. - Снимите маску, я хочу видеть ваше лицо.
Чарлз покачал головой, довольный тем, что маска целиком скрывала его лицо, а парик - волосы. Она его не узнала, и у него оставалась надежда сорвать поцелуй, чего ему хотелось с тех пор, как он стал взрослым. Зная, что она замужем за другим человеком и потому недостижима для него как луна на небе, Чарлз все эти годы избегал с ней встреч. Однако время многое изменило, но изменилась ли она? Чарлз в это не верил.
- Маргерит, - прошептал он, заключая ее в объятия и прижимая к себе. Он ощущал прикосновение ее тела, аромат примулы, исходивший от ее волос, нежную прелесть ее кожи. Вдалеке протрубил рог, и толпа что-то весело закричала, но он ничего не слышал. Зачем ему кто-то, если он держит в своих объятиях самую прекрасную из богинь?
Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
- Вы меня знаете? Кто вы? - повторила она, оживление исчезло из ее глаз. - Вы не имеете права…
- Вам не надо знать, кто я, - произнес он, - но не бойтесь. Я не причиню вам вреда. - Он еще крепче сжал ее и приник к губам. Многолетняя мечта сбылась, медовая сладость пьянила. Она вырывалась, но он все глубже проникал в бархатистую глубину ее рта, упиваясь волшебным ароматом.
Гибкая, но крепкая как ветвь тиса, она наконец вырвалась из объятий. Напоследок он еще раз нежно прикоснулся к ее губам.
- Но…
- Ш-ш, - прошептал он. - Успокойтесь и насладитесь этим моментом. Он может не повториться.
- Вы позволяете себе непристойные вольности! - рассердилась она, но глаза ее потемнели от волнения, и щеки порозовели. Под нежной кожей на шее лихорадочно билась жилка, и он провел по ней пальцем, чтобы сохранить в памяти биение пульса. Ибо, если Маргерит его узнает, он больше никогда не сможет прикоснуться к ней.
Она почти не дышала, ее ресницы трепетали, словно их шевелил легкий ветерок. Он опустил руки, и она, как выпущенный из капкана зверек, бросилась прочь.
Он провожал ее взглядом. Желтые цветы падали на дорожку, и наконец венок свалился с ее головы. Последнее, что он увидел, были медно-рыжие волосы, развевавшиеся за спиной как знамя. Ему хотелось побродить в одиночестве по саду, размышляя о судьбе, которая подарила ему эту встречу.
Чарлз наклонился и, подобрав несколько примул, поднес их к лицу. И вдруг представил, что снова целует Маргерит, и вновь ощутил пьянящую нежность, только что испытанное наслаждение - чудесный миг жизни, сладостный и неповторимый.
Спрятав увядающие цветы в карман, он быстрым шагом направился к павильону. Он слушал, но не слышал, как музыканты играли популярную мелодию. Медленным шагом он отправился туда, где оставил Кэри и Франческу.
- Вот и ты! - с облегчением вздохнул Кэри. - Мы искали тебя. - Он многозначительно посмотрел на Чарлза. - Франческа сказала, что тебя увлекли за собой богини.
Чарлз усмехнулся и оглядел своего высокого смуглого друга. Кэри выглядел счастливым, как никогда. Супружеская жизнь пошла ему на пользу.
- Я уподобился гончей, увидевшей лисий хвост, старина. Одна из богинь показалась мне неотразимой.
Кэри вопросительно поднял брови:
- Черт возьми! Я ее знаю?
- Черная вдова, леди Леннокс. - Чарлз старался говорить равнодушно, но в его словах слышалась горечь. - С тех пор как мы выросли, она начала меня презирать.
Кэри присвистнул.
- Леннокс? Несчастная женщина… Про нее говорят, что она отравила своего мужа. Я в это не верю. Она не может быть убийцей. - Он потеребил золотой позумент на широком обшлаге зеленого парчового камзола. - И ты столько лет ее любишь?
- Люблю? Боже, нет! - Чарлз решительно покачал головой. - Я больше не хочу страдать от безответной любви. - Он взглянул на мужественное лицо Кэри, уверенный, что не увидит насмешки в его проницательных серых глазах. - Я был глуп и не желаю оказаться в дураках еще раз. Эта прекрасная леди растоптала мое сердце, но больше я этого не допущу.
Чарлз говорил неправду. Он не забыл Маргерит и уже никогда не сможет ее забыть. Он был из тех людей, которые, если отдали кому-то свое сердце - другу или женщине, - оставались им верны до гробовой доски. Кэри задумался.
- Конечно, ты прав, но я бы очень хотел увидеть другую женщину, которая произвела бы на тебя столь же сильное впечатление. - Он бросил быстрый взгляд на Чарлза. - Однако у нее должен уже закончиться траур, ведь со времени смерти ее мужа прошел почти год.
Чарлз тяжело вздохнул, стараясь избавиться от воспоминаний о медно-рыжих волосах и дразнящей обаятельной улыбке. Да сгорят в аду все богини!
Он хлопнул Кэри по плечу и подмигнул Франческе.
- Боже мой, Маклендон, посмотри на себя! Настоящий деревенский сквайр. - Он оглядел безупречный камзол друга и дернул за кончик его кружевного шейного платка. - А это пятнышко не от провинциальной ли грязи, старина?
Кэри шутливо толкнул его в грудь.
- Еще одна шутка о моей жизни в деревне, и весь твой зад будет измазан лондонской грязью, попомни мои слова.
Чарлз улыбнулся:
- Ладно, не буду рисковать. Как ты отнесешься к пикнику в саду? Слуги уже все приготовили. Я пригласил Ника, Ормонда и их друзей присоединиться к нам.
Франческа с шаловливой улыбкой взяла Чарлза под руку и в сопровождении двух мужчин направилась в сад.
- Я ни за что не откажусь от желе из свиных ушек, телячьих мозгов или жареных бычьих хвостов, если их приготовил твой повар.
Чарлз хитро улыбнулся:
- Не рассчитывайте на это, Франческа. Я заказал эти блюда для мужчин, для тебя же мой повар специально приготовил клубничные пироги и вкусные пирожные, а для Кэри - бутылку превосходного кларета.
Вскоре они уже сидели под раскидистым вязом за столом, накрытым белой камчатной скатертью. По случаю празднества под каждым деревом стоял стол с закусками, и множество людей слонялись по саду и толпились в павильоне. С наступлением темноты зажглись фонаре, осветившие деревья и кустарники призрачным волшебным светом. В центре павильона было построено возвышение, украшенное еловыми ветками и цветами, а рядом стояли кадки с апельсиновыми деревцами. Из их плодов вынули мякоть, и в каждой из оранжевых "чаш" горела свеча. Ночной воздух был напоен весельем и флиртом, но Чарлз не мог избавиться от чувства одиночества.
Если бы не Кэри и Франческа, он, вероятно, ушел бы отсюда, постаравшись забыть о единственной женщине, взявшей в плен его сердце.
Он сделал знак лакеям, чтобы те подали угощение.
Франческа, должно быть, почувствовав подавленное настроение Чарлза, ласково положила ладонь на его руку.
- Я счастлива, что ты сегодня с нами. Без тебя было бы не так весело.
- Я в Лондоне скучаю по вас. В городе становится пусто, когда вас там нет, - признался Чарлз. - Но я знаю, что вы счастливы в Берджис-Хилле, и это согревает мое сердце.
- Ты был бы ближе к нам, если бы остался в Мидоу, - сочувственно произнесла она. - Теперь ты почти не бываешь в Суссексе.
Он не бывал там потому, что дом его предков находился слишком близко от имения Маргерит. Чарлз вспомнил дразнящий блеск ее глаз и сладость ее губ. "Прекрати!"
- У меня опустились руки. Эта груда камней разваливается прямо на глазах, а у меня нет денег, чтобы привести дом в порядок.
- Специи из Ост-Индии должны принести неплохой доход. Я благодарен тебе за то, что убедил вложить деньги в эту компанию. Корабль ожидают в порту через месяц, - сообщил Кэри, собирая кусочком хлеба соус с тарелки. Он вытер масляные пальцы о крахмальную салфетку. - Превосходное рагу. Я перекуплю у тебя повара. Сколько он стоит?
- А сколько стоит новая крыша для Мидоу? - Чарлз тяжело вздохнул. - Он не продается, Кэри. - Вспомнив о дивидендах от Ост-Индской компании, куда он поместил выигранные деньги, Чарлз рассмеялся и вонзил зубы в хрустящую булочку. - Даже если бы сам король Георг захотел переманить к себе месье Гуло, я бы ни за что его не уступил. Он моя единственная ценность. - Чарлз отрезал себе кусок сыра.
- Ты умеешь торговаться.
- Если бы не умел, мой дом уже лежал бы в руинах, но пока этого не произошло. Тебе когда-нибудь приходилось торговаться с местными мастеровыми?
- Конечно, - нахмурился Кэри. - Новые конюшни строят дольше, чем я предполагал.
- Значит, ты решил заняться коневодством? - Чарлз взял блюдо с пирожными и поставил его перед Франческой.
- Да. Правда, я многим рискую, но мне надоело возиться со скотом. Я должен попробовать что-то другое. - Кэри пристально посмотрел на Чарлза. - Морти, по моему мнению, из нас всех ты один разбираешься в лошадях.
Чарлз почувствовал, как в нем зашевелилась зависть к человеку, у которого почти ничего не было, когда он познакомился с Франческой Кейн, а теперь он богат.
Но это чувство сразу исчезло, когда он вспомнил их неизменную доброту и заботу о нем.
- Должен признаться, как бы я ни любил моего Грома, для меня лошади просто удобное средство передвижения, и не более того.
- Какое пренебрежительное отношение! - фыркнула Франческа. - Некоторые посвящают своим лошадям даже оды. Возьмите, например, Полуночного разбойника. Я слышала, он сочиняет поэмы, посвященные Пегасу.
- Запомните мои слова, - проворчал Чарлз. - Этого наглого бандита когда-нибудь повесят на самом высоком дереве у Суссекской дороги.
Франческа прижала руку к сердцу и громко вздохнула.
- А мне его жаль. Он так романтичен! Иногда мне даже хочется взглянуть на него. Он читает стихи своим жертвам и целует дамам руки.
- Фу! - Кэри насмешливо скривился. - Если бы он хотя бы взглянул на тебя, я бы тут же оторвал ему голову. Не понимаю, как такая благоразумная леди, как ты, может увлечься этим негодяем с большой дороги! Да он обыкновенный вор! И тут нет никакой романтики.
- Но какая у него слава! Все дамы только о нем и говорят, - сказал Чарлз.
Франческа вздохнула:
- У него такие сладкие речи. Он читает своим жертвам нежные романтические стихи…
- В основном дамам, путешествующим в одиночку или только с горничными, - буркнул Кэри. - Этот негодяй боится встретиться с разгневанными мужьями и братьями. Он трус, это ясно.