– Нам и в самом деле придется недельки через две уезжать домой, – объяснил он. – Я и так уже слишком долго остаюсь в стороне от дел. Что же касается свадебной церемонии, то, конечно, мы могли бы устроить небольшую службу и здесь, – он замолчал и многозначительно посмотрел на Джузеппе, которого эта перспектива явно привела в ужас, – но тогда все наши друзья и соседи пропустят это событие. И потом, разве не должны молодые люди жениться там, где будут жить дальше? На протяжении многих веков уважаемые в обществе венецианцы венчались в церкви Святого Марка. Потом же мы устроим настоящий праздник и, конечно же, пригласим на него всех почетных горожан. – И, словно подводя итог сказанному, дон Джованни решительно кивнул Марко. – Поэтому-то наиболее логичным для тебя решением будет вернуться с нами на родину, друг мой.
Марко нахмурился и слегка ослабил узел галстука.
– Я ценю ваше предложение, дон Джованни, но никак не могу оставить свои дела.
– Какие дела? – презрительно сморщился дон Джованни. – Ты имеешь в виду срезку и выжимку сахарного тростника? Разве у тебя нет человека, который мог бы проследить за подобными пустяками? Когда это ты успел стать таким ответственным, мой мальчик? И потом, неужели ты хочешь, чтобы на свадьбе твоей племянницы и единственной родственницы не было ни одного представителя от ее семьи?
Марко чувствовал себя в полной растерянности, пока в разговор грациозно не вмешалась Кристина:
– Но, дон Джованни, разве не вы, Витторио, донна Флора и ваши прелестные дочери теперь моя настоящая семья? – Она ядовито улыбнулась Марко. – Конечно, мне будет очень не хватать в Венеции дядюшки Марко, но я едва ли умру, если он останется здесь.
Марко стиснул зубы и ничего не ответил, а дон Джованни посмотрел на девушку с улыбкой.
– Да, да, конечно. – Повернувшись к Марко, он подмигнул ему. – Не правда ли, она – чудо?
– Да, – пробормотал Марко странно изменившимся голосом.
Донна Флора собиралась было вставить слово, как ее перебило громкое, непристойное пение, раздавшееся вдруг за дверью. Сквозь эти становящиеся все громче и отчетливее звуки слышался возмущенный голос Эспер.
– Немедленно убирайтесь отсюда, пьяные твари!
– Марко, что здесь происходит? – поинтересовался озадаченный дон Джованни, когда шум в коридоре усилился.
Пока сбитый с толку Марко пытался придумать более или менее подходящий ответ, в столовую ввалилось около шести неряшливо одетых женщин в сопровождении такого же количества нелицеприятного вида мужчин. Процессию возглавляла бывшая любовница Марко Роза.
Одежда всех двенадцати была грязной, мокрой, покрытой морскими водорослями; от всех изрядно попахивало спиртным. Они стояли, держа друг друга за руки, и громко распевали свою похабную песню, а некоторые из них размахивали пустыми бочонками рома. Завершала эту процессию взбешенная Эспер, чьи глаза-бусинки метали на Марко самые настоящие молнии.
Поначалу ошеломленные обедающие могли только смотреть на ворвавшихся в столовую. Марко сумел разобрать всего пару строк из их грязной песенки, но и этого было достаточно, чтобы привести в ужас кого угодно:
Задирай-ка свои юбки поскорей
И влезай на мою мачту – не робей.
Когда же смысл этой песенки дошел до каждого за столом, Ренальди дружно охнули от ужаса. Кристина поспешила спрятать улыбку за салфеткой, Марко простонал и закрыл лицо ладонью, а Джузеппе судорожно перекрестился и возвел глаза к небу.
Между тем пьяные мужчины и женщины, раскачиваясь взад и вперед, затянули другую, такую же грязную балладу. Солировала на этот раз француженка Моника.
– Марко, кто эти ужасные люди? – решительно спросил дон Джованни.
– Я впервые их вижу, – так же решительно ответил ему Марко.
Но, как только он произнес эти слова, из цепи поющих вышла Роза де Леон и нетвердой походкой подошла к нему. Она широко раскинула руки, и ее пышные груди, видневшиеся в глубоком вырезе насквозь промокшего платья, пришли в движение.
– Марко, сердце мое! Как давно мы не были вместе, мой большой, ненасытный жеребец!
И на глазах изумленных Ренальди Роза схватила Марко за пояс брюк, рывком заставила его встать на ноги и жадно поцеловала. Потом она отпустила Марко и, томно улыбнувшись, облизнулась. Марко тяжело опустился на свое место и с ужасом увидел, как донна Флора лишилась чувств, уронив голову прямо в тарелку с супом. Дон Джованни вскочил с места, чтобы поддержать супругу, а Джузеппе все это время пытался заслонить собой это ужасное зрелище от ошеломленных дочерей Ренальди. Что касается Кристины, то она одарила Марко убийственно тяжелым взглядом.
Как раз в этот момент в столовую вошла Антония с десертом на подносе. Когда один из пьяных мужчин попытался схватить девушку, она сумела все же увернуться от него. Но, к несчастью, подскользнулась на влажном полу, налетела на стол и опрокинула блюдо с рисовым пудингом прямо на голову бесчувственной донны Флоры. Витторио тотчас же поспешил на помощь перепугавшейся до смерти Антонии и своей матери.
Марко же оставалось только молить Бога о том, чтобы разверзлись небеса и избавили его от этого позора.
Войдя через десять минут в здание школы, Марко готов был провалиться сквозь землю. То, что произошло только что в столовой, могло быть названо одним словом – крах! И все благодаря Розе и ее развратным подружкам. Донну Флору, которая так и не пришла в сознание, уложили в постель. Все лицо несчастной было в рыбном супе, а ее модную прическу безнадежно испортил рисовый пудинг. Дон Джован-ни сейчас сидел у постели своей бесчувственной жены, а Джузеппе молитвами пытался привести ее в сознание. Что касается остальных Ренальди, то они разошлись по своим комнатам, укоризненно качая головами.
А вот Кристина, должно быть, сейчас хохотала от души над его неудачей. В этом Марко был уверен. Исходя из негодующего взгляда, которым дон Джо-ванни наградил его, унося из столовой свою пострадавшую жену, Марко сделал вывод, что все планы относительно замужества "племянницы" грозят вылететь в трубу. Единственное, что Марко удалось пока сделать, – это принять надлежащие меры в отношении нарушителей порядка. Поскольку школа на острове большей частью не функционировала, он велел своим людям собрать всех пьяных и поместить их в здание школы. И вот теперь все двенадцать дебоширов сидели перед Марко за столами, распевая очередную грязную песенку, которая не могла все же перекрыть громкий храп пьяного Патрицио. Марко стоял за столом учителя и свирепо поглядывал на сидящих перед ним дегенератов; рядом с ним стояли трое его пиратов с мушкетами и саблями наизготове.
Марко удалось выяснить, что Роза, Моника и другие женщины уговорили шестерых испанских рыбаков из Гаваны отвезти их назад, на Isola del Mare. Что ж, он сделает так, чтобы планы Розы вернуться на остров окончились плачевно. Тем более, что она так его унизила перед друзьями; и теперь Марко хотел избавиться от этих пьяных дебоширов как можно скорее.
– Тихо! – грозно закричал Марко и звуки песни постепенно смолкли.
– Роза, объясни это вторжение, – потребовал Марко.
Роза похотливо улыбнулась ему и встала из-за стола.
– Сердце мое, я так по тебе соскучилась…
– Сядь! – резко оборвал ее Марко, опасаясь повторения того поцелуя. Когда же испанка опустилась на свое место, он сердито продолжил: – Тебе и всем остальным было заплачено, хорошо заплачено, чтобы вы покинули этот остров и никогда сюда больше не возвращались.
– Это так, но…
– А теперь объясни, какого черта вы вернулись!
– Сердце мое, не будь таким жестоким, – умоляюще произнесла Роза, обиженно надув губки. – Мне и другим женщинам нечего было делать в Гаване.
– Роза права, – заговорила Моника, робко поглядывая на Марко.
– Это было бессердечно с твоей стороны – услать нас отсюда, друг мой.
– Поэтому мы все и решили вернуться, – продолжила Роза и указала на мужчин, – а эти испанские рыбаки предложили подвести нас.
– В таком случае, им придется отвезти вас обратно! – рявкнул Марко.
Один из пьяных рыбаков испуганно посмотрел на него.
– О нет, капитан. Наше судно… оно погибло. Глядя на сбитого с толку Марко, Клаудио сделал шаг вперед и объяснил:
– Этот человек говорит правду, капитан. Эти пьяные идиоты посадили судно на рифы. Скорее всего, сегодня ночью отлив унесет его оттуда и оно потонет.
– Черт возьми! – вскричал Марко и, обращаясь уже к Клаудио, велел: – В таком случае, погрузите их всех на нашу шхуну и выбросьте… я даже не знаю где… ну, скажем, в Сент-Киттсе или Спэниш-тауне.
Этот приказ явно привел всех собравшихся в ужас. Все мужчины сейчас же заговорили по-испански и были далеко не в восторге от решения Марко.
– В чем сейчас проблема? – грозно спросил Марко Монику.
– Вы не можете отправить нас ни в Спэниш-таун, ни в Сент-Киттс, – ответила она. – На всех этих островах свирепствует чума.
– Ты лжешь, – не стал слушать ре Марко.
– Нет, капитан, это правда, – встал на защиту Моники один из испанцев. – Все эти острова подвергнуты изоляции. Туда не разрешают заходить даже за питьевой водой.
Марко простонал от досады. Потом, прикрыв рот ладонью, он тихонько сказал Клаудио:
– Что теперь будем делать? У нас нет времени отвозить их обратно в Гавану. Я пообещал дону Джованни, что его семья сможет уехать на нашей шхуне назад, в Бофорт.
Клаудио пожал плечами.
– Мы всегда можем вздернуть их на нок-рее.
К несчастью, рыбаки услышали циничное предложение Клаудио. Дружно взвыв от страха, они принялись просить о пощаде. Трое из них упали на колени и стали исступленно молиться, а двое других достали свои четки и в голос заревели.
Марко не мог долго выносить эту эмоциональную неразбериху.
Что могло быть хуже пьяных людей, обращающихся к религии?
– Тихо! – взревел он.
Мужчины тотчас же умолкли и с благоговением посмотрели на Марко. Тот пытался собраться с мыслями, но в этот момент Патрицио захрапел вдруг еще громче, и ему пришлось повернуться к "учителю" и рявкнуть:
– А ты, будь добр, заткнись!
Храп Патрицио стал и вовсе устрашающим, но постепенно затих.
Марко задумчиво почесал затылок.
– О чем мы говорили?
Испанцы обменялись недоуменными взглядами, женщины же и вовсе захихикали.
– Капитан, – осмелился заговорить один из рыбаков, – мы хотели бы наняться к вам на судно. Роза сказала нам, что если мы просто приведем ее и других женщин сюда, вы сделаете нас пиратами. – С этими словами рыбак расправил грудь и широко улыбнулся.
Марко, начиная вскипать, повернулся к бывшей любовнице.
– Роза, ради всего святого, что ты пообещала этим простофилям?
Испанка окинула Марко страждующим взглядом с головы до ног.
– Ты должен простить меня, любовь моя, – про щебетала она. – Что можно взять с влюбленной женщины, жаждущей вернуться к своему возлюбленному?
Марко раздраженно всплеснул руками и обратился к тому испанцу, который только с ним говорил.
– Что еще взбредет в твою пустую голову? Мы никакие не пираты, а работники сахарной плантации. Это ясно?
– Да, капитан.
– И потом, даже если бы мне и потребовалась дополнительная людская сила, я бы вряд ли обратился к вам за помощью, исходя из ваших сомнительных навигационных способностей.
Этой суровой критикой все шесть рыбаков были так подавлены, что Марко невольно пожалел о сказанном.
Раздосадованный, он повернулся к Клаудио.
– Просто ума не приложу, что делать с этими кретинами. Думаю, пока придется оставить всех их здесь под стражей.
– Да, капитан.
Увидев, что Марко направляется к выходу, Роза поспешила за ним.
– Но, сердце мое…
Марко резко обернулся и с силой сжал плечо испанки.
– А ты, лживая шлюха, держись от меня подальше! Ты уже и без того причинила мне сегодня достаточно бед. – Отпихнув Розу в сторону, Марко напоследок оглядел всех пьяных ее подруг и друзей. – Это касается и всех вас. Если я получу от своих людей хоть одну жалобу на вас, вы горько пожалеете о том дне. когда появились на свет.
С этими словами Марко вышел из школы, а вслед ему еще долго неслись мольбы о пощаде.
По дороге домой Марко встретил дона Джованни, который шел ему навстречу. Мрачное выражение лица старика не сулило ничего хорошего.
– Мальчик мой, мы должны поговорить, – угрожающе произнес он.
– Да, должны. Как чувствует себя донна Флора?
– Она пришла в себя, но мучается ужасной головной болью, – без особого энтузиазма ответил дон Джованни.
– Мне очень жаль, – сказал Марко, присоединяясь к дону Джованни. – В самом деле, мой друг, я должен извиниться за то недоразумение, которое произошло в столовой.
Дон Джованни покачал головой.
– А я-то решил, что ты и в самом деле чего-то достиг в жизни, мой мальчик. Но, став невольным свидетелем той ужасной сцены в доме, у меня на этот счет возникли сомнения, и большие сомнения. Скажем, не только относительно тебя, но и относительно того, стоит ли моему сыну связывать себя с твоей семьей.
Марко прекрасно понял, что хотел этим сказать дон Джованни и был возмущен, что тот пытается причесать под общую гребенку и Кристину.
– С вашей стороны несправедливо обвинять в моих ошибках мою племянницу, – заметил он довольно резко.
Дон Джованни вздохнул.
– Ты прав. И все-таки я должен подумать о будущем Витторио и о его жизни в Венеции. Ведь наша семья относится к разряду наиболее почитаемых…
– А моя семья разве нет? – резко спросил Марко.
Дон Джованни окинул его взглядом, в котором читалась и симпатия, и предостережение.
– Я могу понять, что, как я уже говорил раньше, ты здесь выращиваешь дикий овес, мой мальчик. Но джентльмен должен всегда оставаться осмотрительным. А ты бросаешь тень позора на обе наши семьи своей связью с этими развратниками…
– Я готов вам объяснить, – быстро ответил Марко. Дон Джованни печально рассмеялся.
– Будь добр, сделай это.
На какой-то миг Марко испытал растерянность. Но потом собрался с духом и сказал:
– Если честно, то у меня была связь с этой женщиной, Розой, в Гаване. На протяжении долгих лет я соблюдал предельную осторожность, боясь подать своей племяннице плохой пример. Думаю, у этой женщины сложилось неверное впечатление от нашей короткой встречи в Гаване, ибо в противном случае, она не привезла бы с собой дюжину моряков.
– И это вся история? – скептическим тоном поинтересовался дон Джованни.
– Да, это все, – ровным голосом солгал Марко. – И потом я велел всех этих дебоширов посадить под стражу и могу поклясться, что они не причинят больше хлопот ни вам, ни вашей семье.
Дон Джованни сердито нахмурился.
– Я в этом не совсем уверен, мой мальчик. Да и донна Флора готова отплыть в Венецию хоть сейчас.
– Значит, вы хотите расторгнуть брачный договор, который мы заключили между вашим сыном и моей племянницей? – спросил Марко, стараясь не выдать своего растущего раздражения.
Дон Джованни задумчиво почесал подбородок и ответил:
– Вот в чем вопрос, мой друг. Конечно, столь красивая молодая леди только увеличила бы состояние нашей семьи, но у моей супруги на этот счет очень дурные предчувствия.
Марко сразу же понял, куда клонит его друг, и задумчиво произнес:
– Послушай, дон Джованни, мне только сейчас пришло в голову, что, обсуждая на прошлой неделе приданое Кристины, я совсем забыл о той его части, которую собираюсь передать будущему мужу.
– В самом деле? – Выражение лица дона Джованни стало куда более заинтересованным.
– Да. Думаю, нам надо все это хорошенько обговорить с глазу на глаз, а уже потом найти подход и к донне Флоре.
Дон Джованни довольно улыбнулся и дружески похлопал Марко по плечу.
– Мой мальчик, я внимательно тебя слушаю. Марко усмехнулся в душе. Они оба прекрасно знали, кого одурачивают и заманивают в ловушку. Но этим человеком, определенно, не был дон Джованни Ренальди.
Глава 20
Спустя некоторое время Марко вернулся домой будучи в мрачном расположении духа. Он оставил дона Джованни на берегу моря, где тот решил порыбачить вместе с Клаудио. Вопрос о свадьбе Кристины и Витторио остался в силе, но для этого Марко пришлось удвоить приданое своей "племянницы".
Недалеко от дома Марко догнала Пэнси, которая, должно быть, бегала где-то в джунглях.
– Ну разве я не дурак, Пэнси? – печально спросил Марко, выбирая из густой, черной шерсти животного попавшие туда колючки. – Я терплю столь пренебрежительное к себе отношение только ради того, чтобы сбыть с рук эту маленькую чертовку! Никогда раньше я не предлагал столько денег за женщину, с которой и не помышляю даже что-то иметь!
Пэнси, часто и тяжело дыша, смотрела на хозяина своими доверчивыми, золотистыми глазами.
Все так же мрачно усмехаясь, Марко взобрался вместе с гепардом по ступенькам крыльца и вошел в дом. Он собрался закрыться в своей комнате, выпить стакан крепкого виски и немного вздремнуть.
Но только Марко повернул за угол, как оттуда выскочил, размахивая ножом, маленький, бородатый человек и бросился на него. Грозно что-то шипя по-испански, он намеревался поразить Марко в самое сердце!
Нападение было для Марко столь неожиданным, что он едва не поплатился жизнью. Однако уже в следующую секунду он успел схватить нападающего за запястье и сдержал удар. Нож со звоном упал на пол. Испанец с силой ударил Марко по руке, заставив того закричать от боли и ярости, и отпустить нападающего.
– Зачем ты это делаешь? – грозно спросил Марко.
В ответ быстрый, агрессивно настроенный человек только грязно выругался и хотел было нанести Марко сильный удар в челюсть, но последний, к счастью, сумел избежать этого.
Эта выходка испанца положила конец терпению Марко. Пока противник собирался снова замахнуться на него, он ударил его в живот, а потом в челюсть.
Испанец со стоном рухнул на пол. Тяжело дыша и озадаченно посматривая на распростертое перед ним тело, Марко только тогда опомнился, когда на его противника вскочила Пэнси.
– Пэнси, нет! – закричал Марко, успев остановить гепарда как раз в тот момент, когда острые зубы животного готовы были вот-вот сомкнуться на горле испанца.
Недовольно проворчав, гепард послушно спрыгнул со своей жертвы. Марко присел на корточки.
– Кто ты и почему хотел убить меня? – гневно спросил он испанца.
Но нападавший на него человек лежал не шевелясь, как мертвый.
– Черт возьми! – выругался Марко и повернулся к Пэнси. – Нам следовало сначала допросить этого ублюдка!
Чувствуя волну нарастающей паники, Марко с опаской поглядел в конец коридора. Боже, он должен как можно скорее убрать отсюда этого испанца, пока его тело не попалось на глаза одному из Ренальди и не вызвало очередной переполох. Злодей этот в любую минуту мог прийти в себя, а поэтому надо было позвать для его охраны кого-нибудь еще.
Марко стремительно пронесся по дому и нашел в библиотеке Джузеппе, который с явной неохотой изучал какую-то книгу религиозного содержания.
– Джузеппе, быстрей идем со мной! Мне нужна твоя помощь! – громким шепотом обратился к нему Марко.
Джузеппе послушно вскочил с места, и они поспешили в коридор, где Пэнси охраняла все так же не подающего признаков жизни испанца.