- Если ты родишь ребенка от Мейна, - небрежным тоном сказал Рис, - я превращу жизнь твоего отпрыска в кошмар. Естественно, я разведусь с тобой. А ты знаешь, что твое приданое достанется мне, поскольку причиной развода будет твоя супружеская неверность? Сумеешь ли ты вырастить ребенка в нищете, Хелен?
У нее упало сердце, но она все же взяла себя в руки.
- Я буду жить вместе с матерью, как жила до этого, - заявила она.
- Ты жила на щедрое пособие, которое я тебе выплачивал, - возразил Рис. - После развода ты вынуждена будешь поселиться в деревне, как этого требуют правила приличия. Боюсь, у твоей матери нет усадьбы, она владеет лишь городским домом. Ну что ж, я сниму для тебя небольшой домик где-нибудь в сельской глуши. Твой ребенок будет ходить в приходскую школу, если таковая найдется в той местности, к тому же… если ее разрешат посещать незаконнорожденному. Хотя… вряд ли его допустят до занятий, скорее всего он превратится в изгоя, всеми презираемое существо. А если у тебя родится дочь, Хелен? Ты подумала о том, что с ней дальше будет? И сможет ли она вообще выйти замуж?
Хелен слушала его, сжав зубы.
- Думаю, ее жизнь будет похожа на твою, Хелен, - продолжал Рис, не испытывая ни капли жалости к жене. - Она состарится, живя под крылышком своей матери, то есть под твоим крылышком. Вы с ней будете прозябать в нищете. У вас не будет денег, ведь после смерти твоей матери все ее состояние перейдет к кузену твоего отца. - Рис понимал, что говорит жестокие вещи, но ничего не мог поделать с собой. Он хотел во что бы то ни стало убедить Хелен в своей правоте. И для этого у него имелся еще один веский довод. - И не думай, что Мейн получит от парламента разрешение жениться на тебе, даже если он будет поддерживать тебя во время бракоразводного процесса. Граф, возможно, и богат, но он переспал почти со всеми женами тех, кто заседает в палате лордов. Поверь мне, эти люди с нетерпением ждут, когда же появится такой отчаянный рогоносец, который застрелит на дуэли Мейна. Они заранее готовы закрыть глаза на нарушение закона и оправдать смельчака.
- Почему ты такой жестокий, Рис? - произнесла Хелен, едва шевеля побледневшими губами.
- Потому что я хочу, чтобы ты вернулась ко мне, - холодно сказал он. - Ты моя жена!
- Но я же не твоя собственность?
- Ты - моя жена, - повторил он. - Все очень просто. Ты сама должна решить, действительно ли ты так сильно хочешь ребенка, что согласна мириться со мной. Мы своими руками разрушили наш брак, но, мне кажется, мы могли бы попытаться жить вместе ради достижения общей цели.
- Ты хочешь, чтобы я была несчастной? - упавшим голосом спросила Хелен. - Ты, наверное, спятил, Рис. Только сумасшедший мог придумать такой план. Если я соглашусь на твои условия, то навеки погублю свою репутацию!
Ее последние слова привели Риса в негодование.
- Для тебя, как всегда, самым важным является твое доброе имя! - вскричал он. - Для тебя главное - репутация, а не ребенок! Но позволь тебе напомнить, Хелен, что ты погубишь ее и в том случае, если родишь от Мейна! Все общество отвернется от вас. Твои бывшие знакомые будут относиться к вам так, как ястребы к разрезвившимся мышам.
Хелен поникла и теперь сидела, ссутулившись. При взгляде на нее комок подкатил к голу Риса. Он почувствовал себя охотником, ранившим парящую в небе гордую птицу. Собираясь уходить, Рис встал, но не смог заставить себя покинуть гостиную. Хелен была похожа на взъерошенного воробья. Ее короткие волосы напоминали перышки.
- Эти напыщенные речи все равно ничего не объясняют, - промолвила она, взглянув на него. - Я так и не поняла, почему ты хочешь, чтобы я жила в твоем доме бок о бок с этой женщиной. Если ты действительно мечтаешь о наследнике, выстави ее за дверь.
- Нет, я не могу этого сделать, - заявил Рис.
Он знал, что ведет себя словно упрямый осел, но ему было безразлично, что подумает о нем Хелен.
- Ты, вероятно, хочешь заставить меня жить в этой обители порока из пустого каприза? Или по причине собственной извращенности? Да ты настоящий дьявол, Рис!
- Мой дом не имеет ничего общего с обителью порока, - возразил он, хотя в душе у него шевельнулось чувство вины перед Хелен. - Кстати, вчера приехал Том. Теперь у нас будет свой священник.
- К тебе приехал брат? - удивилась Хелен. - И что же он думает о порядках, царящих в твоем доме? Интересно, ты рассказал ему о своем плане, с которым только что познакомил меня?
Рис криво усмехнулся:
- Том одержим какой-то странной идеей, а во всех моих проступках обвиняет нашего отца. Он в принципе не возражает против того, чтобы Лина жила у нас в доме, но говорит, что ты ко мне ни за что не вернешься.
- И он совершенно прав!
- Но я сказал ему, что он просто не знает, как отчаянно ты хочешь ребенка, - продолжал Рис, не сводя глаз с Хелен. Ей казалось, что его пронзительный взгляд проникает ей прямо в душу. - Это ведь правда, Хелен?
- Ты с ума сошел! У тебя всегда были причуды, но сейчас ты просто спятил и несешь полный бред. Я очень рада, что мне вчера не удалось зачать от тебя ребенка, потому что я не хочу, чтобы мой малыш оказался слабоумным в своего папочку.
- Так ты не забеременела? - спросил Рис. - Ты уверена в этом?
- Да, - бросив на мужа сердитый взгляд, ответила Хелен.
Оправившись от шока, она пришла сначала в ярость, а потом в отчаяние, но постепенно здравый смысл возобладал над эмоциями. Она поняла, что Рис блефовал, стремясь всеми силами добиться своего. Жестокость не была свойственна ему, и Хелен знала это.
Видя, что Хелен хочет уйти, Рис взял ее за руку.
- На что ты готова пойти, чтобы иметь ребенка, Хелен? - спросил он.
- На многое. Даже на то, чтобы у него были твои черты лица, - холодно ответила она. - Впрочем, я не исключаю, что рожу от кого-нибудь другого.
- Ты хочешь обречь своего будущего ребенка на позор? Люди будут называть его бастардом. Если это будет девочка, то она возненавидит тебя. Ведь твоя незаконнорожденная дочь сможет выйти замуж разве что за местного пастуха. Давай смотреть правде в глаза, Хелен. Если мы с тобой будем жить в смежных комнатах, это не доставит нам особой радости. Или ты хочешь, чтобы я имел возможность входить в твою спальню в любое время дня и ночи и ложиться в твою постель?
- Конечно, нет! - в ярости воскликнула Хелен.
- Вот и я так думаю. Комната на третьем этаже просторнее, чем бывшая спальня моей матери. Ты сможешь поставить там пианино и играть, когда тебе захочется.
- Дело не в комнате! Я не желаю жить под одной крышей со шлюхой. Надеюсь, это тебе ясно?
- Ну хорошо, - промолвил Рис. - Я предлагаю компромисс. Ты будешь жить в моем доме до тех пор, пока не забеременеешь. Чтобы избежать скандала, ты можешь скрывать тот факт, что вернулась ко мне. А потом ты сама решишь, где будешь растить ребенка. Можешь здесь, в доме своей матери, а можешь и где-то в другом месте. Я просто не желаю больше гоняться за тобой, ездить по балам и снимать штаны в публичных местах.
- В таком случае зачем мне жить у тебя? Ты мог бы время от времени приезжать ко мне.
- Я не собираюсь тратить время впустую, бегая по балам и наведываясь в дом тещи в поисках собственной жены. Мне надо работать, Хелен!
- Я тоже не трачу время даром, разъезжая по балам, - возразила Хелен. - Ты прекрасно знаешь, что большую часть дня я провожу здесь, за фортепиано. Ты вполне мог бы приезжать ко мне сюда, Рис.
- Я видел в газете объявление, что в продажу поступили новые ноты, в частности "Переложение фортепианных сонат Бетховена для исполнения в четыре руки", выполненное неким мистером Х.Г., - внезапно вспомнил Рис. - Это то, над чем ты работала прошлым летом?
Она кивнула.
- А сейчас я сочиняю вальс, - сообщила она, тяжело вздохнув. - Давай прекратим этот бесполезный разговор. Я должна еще…
- Ты нужна мне, Хелен, - внезапно произнес он.
- Что?! - изумленно воскликнула она.
- Мне нужна твоя помощь, - с трудом выговорил Рис вымученным тоном, ведь он никогда никого не просил о помощи с одиннадцатилетнего возраста. - Театр уже включил в репертуар следующего сезона мою новую оперу, а она все еще не готова. Я написал пару арий. Довольно приличных, надо сказать… Одним словом, я должен спешить. Мне следовало бы сейчас сидеть за фортепиано и работать, а не болтать с тобой.
- Ты переживаешь муки творчества? Это не похоже на тебя, - заметила она. - Я думала, что ты выплескиваешь из себя всю эту комическую дребедень без всяких усилий, как кухарка помои.
Желваки заходили на скулах Риса.
- Поверь, Хелен, то, что я сейчас пишу, намного хуже помоев, - признался он.
Их взгляды встретились. Хелен вдруг заметила в глазах мужа не только упрямство и злость, а еще что-то такое… Может быть, мольбу? Хелен нахмурилась.
- Тебе нужна моя помощь? Но как я могу помочь тебе?
- Думаю, что мы могли бы заключить сделку. С годами ты превратилась в прекрасного талантливого музыканта, а я растратил свой дар, если он у меня вообще был когда-нибудь. - Рис говорил медленно, взвешивая каждое слово. - Если бы ты помогла мне превратить партитуру во что-нибудь более или менее приемлемое, я был бы очень признателен.
Хелен сразу же поняла, в чем должна была выразиться его признательность, и почувствовала, что краснеет.
- Это… это… - пролепетала она. - Это абсолютно невозможно!
Рис отвернулся и пригладил ладонью волосы.
- Ну хорошо, - пробормотал он.
Хелен насторожилась. Поведение мужа показалось ей подозрительным. Почему он так быстро сдался? Она подумала, что ему вовсе не нужна была ее помощь. Вряд ли он и вправду считал, что она более талантливый композитор, чем он.
- Я могу выполнить твою просьбу и приезжать к тебе сюда, как ты этого хочешь, но только после того, как состоится премьера моей новой оперы. Это произойдет месяцев через девять, не раньше. Ты же знаешь, что постановка на сцене и репетиции требуют много времени, - устало сказал Рис. - А сейчас ты не можешь хотя бы изредка заглядывать ко мне?
- Нет, не могу. - Рис посмотрел в окно. - Я как выжатый лимон, Хелен. Я бьюсь над этими чертовыми мелодиями, а у меня ничего не выходит. Вчера вечером я потерял много времени из-за бала в доме леди Гамильтон. Это для меня непозволительная роскошь.
- Какую партию она будет исполнять? - вдруг резко спросила Хелен, догадавшись наконец-то, почему Рис не дает отставку своей любовнице.
Рис с виноватым видом посмотрел на жену.
- Главную.
- Значит, эта девица нужна тебе для того, чтобы воспроизводить различные партии из твоей оперы?
- Да…
- И для других целей тоже… - промолвила она, и ее голос невольно дрогнул.
В глазах Риса снова вспыхнул веселый огонек.
- Но ты же не собираешься каждую ночь развлекаться со мной в постели, Хелен? - насмешливо спросил он.
- Конечно же, нет!
Вся эта ситуация была полным безумием, но Хелен не могла ждать девять месяцев. Она и без того долго медлила и колебалась, прежде чем приступить к решительным действиям. Во всей этой абсурдной ситуации Хелен льстило то, что Рис просил ее о помощи. Она поняла, что мужу нравилась ее музыка. Наверное, он считал ее одаренной.
- Хорошо, - наконец сказала она, - я буду жить в твоем доме в течение месяца. Но только не ставь мне никаких условий!
- Правда?! - радостно воскликнул Рис.
Только сейчас он понял, как сильно хотел, чтобы Хелен согласилась вернуться к нему.
- Условия буду ставить я, - продолжала Хелен. - Ты не переступишь порог спальни этой женщины до тех пор, пока я буду жить в твоем доме, иначе я уйду, Рис. Надеюсь, ты все понял? Я не хочу, чтобы ты прыгал из одной постели в другую. Пусть эта женщина остается и поет тебе, но не более того.
Рис посмотрел на нее с таким видом, что у Хелен упало сердце. Ей вдруг показалось, что он сейчас же откажется от ее предложения. Комок уже подкатывал к горлу, но Рис как-то неожиданно легко согласился на условия жены.
- Хорошо, - сказал он, - не вижу в этом никаких проблем.
- И никто не должен знать о том, что я вернулась к тебе, - добавила Хелен. - Своей прислуге я скажу, что уехала за город. Надеюсь, леди и джентльмены из высшего общества не наносят тебе визиты?
- Никто из них никогда не заглядывает ко мне. Но ты вынуждена будешь превратиться в настоящую отшельницу, Хелен. И потом, мои слуги могут проговориться…
- У тебя все еще служит Лик? Рис кивнул.
- Лик никогда не болтает лишнего, - подумав, сказала Хелен. - Уволь тех, кто, по твоему мнению, не умеет держать язык за зубами.
Рис пожал плечами.
- У меня сейчас в доме мало слуг, - сказал он. - Роузи, племянница Лика, пара лакеев и повариха.
- Не понимаю, как ты можешь жить в таком свинарнике, - ужаснулась Хелен.
- Я сообщу Лику, что ты переедешь ко мне сегодня вечером, - сказал Рис, стараясь скрыть свое торжество.
- Нет, я перееду через пару дней. А что ты скажешь своей певичке?
- То же самое, что и тебе. - Открыв дверь, Рис приказал дворецкому подать его пальто и вдруг сказал жене: - Кстати, ее зовут Лина Маккенна.
- И как же мисс Маккенна отнеслась к твоему плану? - поинтересовалась Хелен, ошеломленная тем, что с полным спокойствием задает подобные вопросы.
Рис пожал плечами.
- Да она говорила что-то о том, что вы теперь будете вместе рассматривать журналы мод, - ответил он и вышел из комнаты.
Оцепенев, Хелен молча посмотрела ему вслед.
Глава 16
О ТОМ, ЧТО СВОЙСТВЕННО ЖЕНСКОМУ ПОЛУ
- Чем бы ты хотела заняться сегодня утром? - спросил Том Мэгги после завтрака, когда они уже встали из-за стола.
Ему показалось, что девочка почти ничего не ела, хотя Том и не мог с уверенностью сказать, сколько должны есть дети в ее возрасте. Он ругал себя за то, что не спросил у миссис Фишпоул, когда у Мэгги день рождения. Он точно не знал, сколько ей лет. Чтобы выяснить все эти вопросы, ему необходимо было снова сходить на постоялый двор.
Мэгги посмотрела на Тома, но ничего не ответила.
- Может быть, ты хочешь принять ванну? - спросил Том.
Девочка упорно молчала. Тома начало раздражать ее поведение, однако он взял себя в руки. Разве можно сердиться на невинную сироту?
- Скажи, чем ты хочешь заняться сегодня? - повторил он, стараясь говорить громче.
Они поднимались по лестнице. Мэгги явно проигнорировала его. Девочка поглаживала ладонью перила так нежно, словно это был котенок, и Том понял, что ему необходима женская помощь.
Он остановился.
- Подожди меня здесь, - велел он и начал быстро спускаться вниз.
Мэгги села на мраморную ступеньку лестницы.
Том испытывал досаду. Он года два мечтал об этой поездке в Лондон, представляя себе, как переступит порог дома Риса и… и поговорит с ним. Правда, что именно он скажет брату, Том не знал. Может быть, он признается, что сильно скучал по нему? Впрочем, нет. Такие эмоции свойственны только женщинам, мужчины же должны скрывать свои чувства. Во всяком случае, так всегда говорил их отец. Его колкости и едкие замечания до сих пор звучали в ушах Тома. Он и не сомневался, что Рис тоже постоянно вспоминает их. Нет, Том не мог сказать старшему брату о том, что скучал по нему, хотел по душам поговорить с ним и стать ему близким другом. Том знал, что у Риса был один единственный друг - Саймон Дарби. Их отношения начались давно, еще в то время, когда Рис убежал из дома и несколько дней жил у Дарби.
Том тяжело вздохнул.
- Лик! - крикнул он.
- Я здесь, сэр, - сразу же отозвался дворецкий, выходя из кухни, где он мыл посуду. В руках Лик держал полотенце. - Я собираюсь сходить в контору по найму прислуги, сэр, - сказал дворецкий. - Нам нужны горничные.
- Вы совершенно правы, - согласился Том, вспомнив, что по углам его комнаты висела паутина, а мебель вся была покрыта пылью.
- Если бы я знал, что вы приедете, сэр, - сказал Лик, как будто прочитав его мысли, - я приготовил бы вашу комнату.
- Не беспокойтесь об этом. Кстати, а где ваша племянница? Ведь она, насколько я понимаю, сейчас единственная служанка в этом доме. Я хочу, чтобы она присмотрела за ребенком.
- К сожалению, она сбежала сегодня утром, - сообщил Лик. - Роузи вернулась к своей матери. Но я уверен, что моя сестра вернет ее назад, устроив хорошую трепку. А пока в доме нет ни одной женщины, кроме поварихи. Но она, как вы понимаете, не станет нянчиться с ребенком. Наша повариха находится в доме на особом положении. Она гордится собой, и у нее есть на то все основания, ведь она когда-то готовила самому принцу Уэльскому. Лорд Годуин платит ей сто гиней в год, чтобы только удержать у себя.
- О Боже… - пробормотал Том.
Он сам получал сто гиней в год, служа приходским священником, а многие его прихожане не смогли бы скопить такую сумму и за всю свою жизнь.
Повернувшись, Том снова направился к лестнице, на которой он оставил Мэгги. Он знал, что повариха не была единственной женщиной в доме, ведь здесь еще жила Лина. Только слепой мог не заметить ее присутствия. Миновав сидевшую на ступеньках девочку, Том пошел дальше. Мэгги тут же встала. Не говоря ни слова, она последовала за ним, словно любопытный котенок. Поднявшись на второй этаж, Том постучал в дверь. Ему сразу открыли.
- О, это опять вы, преподобный? - с надменной улыбкой промолвила Лина.
Высокомерная вавилонская блудница могла бы с таким гонором встретить и епископа.
Том затрепетал, почувствовав, как его все больше охватывает плотское возбуждение. Теперь он не удивлялся тому, что его брат бросил жену и поселил Лину в спальню, смежную со своей собственной. Том вынужден был признать, что на месте Риса, вероятно, сделал бы то же самое. Эта мысль потрясла его. Пытаясь обуздать свои эмоции, он подумал, что Лина, в конце концов, была достойной жалости падшей женщиной. А сейчас ей явно требовалась помощь и поддержка. Том же, словно мужлан, чувствовал только похоть.
Лина уже успела переодеться. Теперь на ней был плотно облегавший фигуру костюм из зеленого бархата. При взгляде на нее у любого мужчины зачесались бы руки от желания прикоснуться к ее великолепным пышным формам. На голове Лины красовалась шляпка, подобранная в тон, а из-под нее выбивались блестящие каштановые локоны. Лина походила на очаровательного озорного лесного эльфа.
- Вижу, вам очень понравился мой костюм для прогулок, - заметила она, когда молчание оторопевшего Тома начало тяготить ее.
- Да, вы просто восхитительны, - смущенно промолвил Том. Мэгги подошла к Лине и прикоснулась грязным пальчиком к белоснежному кружевному манжету, выглядывавшему из длинного рукава зеленого костюма. - Я пришел, чтобы попросить вас об одной услуге.
Лина подняла бровь.
- В таком случае входите, - пригласила она. - В этих туфлях, черт бы их побрал, очень неудобно стоять. Да и вообще стоять не свойственно моему полу.
Последние слова Лины удивили Тома. Он попытался понять, что же она имела в виду. Почему женскому полу не свойственно стоять? Или это был шутливый намек на эрекцию у мужчин? Нет, этого не могло быть. Скорее всего слова Лины были как-то связаны с неудобной обувью, которую она сегодня надела.
Следуя по пятам за Линой, Мэгги продолжала водить пальчиком по ее рукаву.