- А! - произнес Кэм, устремив задумчивый взгляд на огненно-рыжие волосы молодого человека. - Вы, случайно, не француз?
- Среди моих предков были французы.
- И давно вы работаете у Раунтона?
- Не очень, - вежливо ответил Финкботл.
По мнению Кэма, что-то в этом человеке не соответствовало его чопорной одежде солиситора. Что-то неуклюжее было в его манере двигаться, словно он вот-вот споткнется о собственные ноги.
Нельзя сказать, чтобы Эсма так уж радовалась соседству с мужем. Леди Троубридж извиняющимся тоном объяснила, что имела огромные трудности с рассаживанием гостей.
- Как хорошо, что вы и лорд Роулингс цивилизованные люди, - призналась она Эсме.
- Мы с Майлзом не возражаем. В конце концов, он ведь мой муж.
- Приятно слышать. - Леди Троубридж похлопала девушку по руке. - Тем не менее, если не чувствуешь близости, не захочешь сидеть рядом.
- Пожалуйста, не волнуйтесь, - успокоила хозяйку Эсма. - Добрый вечер, как поживаешь? - спросила она мужа, принимая от слуги порцию шпигованной телятины.
Майлз просиял. Он не был красив или слишком одарен, зато всегда находился в добром расположении духа и сейчас, увидев, с кем его посадили, не выразил неудовольствия. Совсем наоборот.
- Прекрасно! Рад нашей встрече, дорогая. Признаюсь, я хотел спросить тебя, что нам делать с церковью. Викарий пишет, что колокольня уже разваливается.
- О, дорогой, у него же в прошлом году было восемьсот фунтов для перестройки кладбищенской ограды.
- Так много? Я предполагал, что у него есть довольно крупная сумма, хотя не знал, сколько именно. Тогда не следует ли нам отремонтировать колокольню? Поместье, кажется, в приличном состоянии, даже сам не знаю, почему.
- Будет очень досадно, если колокольня рухнет, - заметила Эсма.
Еще один пример врожденной порядочности Майлза. Он спрашивал ее мнение и вообще продолжал считать ее своей женой, а многие на его месте давно бы уже развелись с ней.
- У тебя все в порядке, Эсма? Ты не выглядишь веселой, какой я привык тебя видеть.
- О да, - мрачно сказала она.
У мужа были добрейшие глаза, такие Эсма видела у пасущихся телят, и она моргнула, прогоняя непрошеные слезы. Он взял под столом ее руку.
- Возможно, я не лучший из мужей, но очень тебя люблю. Что мне сделать, чтобы развеселить тебя?
- Я хотела бы кое о чем спросить, - начала Эсма.
Боже, задавать столь деликатный вопрос здесь, у всех на виду! Она быстро огляделась и, к своему облегчению, поняла, что никто не обращает на них внимания. В конце концов, есть и более интересные вещи, чем цивилизованная беседа супружеской пары.
- Я к твоим услугам, - заверил он и сжал ее руку.
Тогда, понизив голос до шепота, Эсма спросила:
- Ты все еще хочешь наследника, Майлз?
Глаза у него расширились от изумления, он даже стал заикаться.
- Но ты… ты… ты была…
- Да, я много что говорила. Когда мы поженились, я была очень юной, Майлз. Теперь я на десять лет старше и понимаю свои обязанности.
- Мой племянник, - начал Роулингс и остановился. - Ты совершенно уверена, моя дорогая?
Взглянув на полное лицо мужа, а затем на еще более полное тело, она засомневалась. Но сколько раз может потребоваться на осуществление этого желания? Наверняка всего лишь несколько, пусть и неприятных, совокуплений, и потом у нее будет ребенок. Она сжала под столом его руку.
- Я с радостью поставлю точку на моих глупо прожитых годах, Майлз. Я не имею права лишать тебя наследника.
Он слегка покраснел.
- Честно говоря, дорогая, это было моим самым заветным желанием. Последние несколько лет я особенно чувствую, как мне не хватает сына. Только… - Он пожевал губу. - Я должен обсудить это с леди Чайлд.
Эсма вздрогнула:
- Это необходимо?
- Ребенок очень многое изменит в нашей жизни. Когда он появится, мы с тобой должны будем жить вместе. Мне придется отказаться от моего дома на Портер-сквер.
- Разве обязательно что-то менять? Почему нельзя жить, как раньше?
- О нет, - ответил Майлз на удивление твердо. - Мне надо жить в доме, подавая хороший пример. Мы оба должны проявлять большую осторожность, так лучше для ребенка.
Эсма всегда замечала нелепость и уж тем более не пропустила ее в этом разговоре.
- Возможно, если мы сохраним дом на Портер-сквер, ты сможешь… навещать там леди Чайлд.
- Это будет неправильно. Леди Чайлд удивительная женщина, она изменила мою жизнь. Я уже никогда и никуда не опаздываю. В прошлом году я даже произнес речь в парламенте! Конечно, ее написала она. Так что мне следует очень деликатно обсудить с ней этот вопрос.
- Я уверена, что леди Чайлд все поймет. Имея собственных детей, она знает, насколько это важно для тебя.
- Если она даже бросит меня, это будет ничто по сравнению с великим счастьем иметь семью.
- Боже мой! - Эсма внимательно посмотрела на мужа. - А я и не знала, что ты настолько одержим идеей воспроизводства.
- Когда мы только поженились, мне было наплевать, - согласился Майлз. - Но я не становлюсь моложе, дорогая, эта идея начала крепнуть во мне, и ничего с ней уже не поделаешь. - Он вдруг поцеловал жену в щеку. - Для меня это слишком важно.
В его сияющих глазах Эсма увидела свое будущее. Скандально известная замужняя женщина превратится в семейную матрону, будет жить с мужем, показывая хороший пример детям. К несчастью, Эсма не слишком любила быть обремененной твердыми моральными устоями.
- Скажем, дня через два? - спросил Майлз.
Сначала она не поняла, о чем он говорит.
- Этого времени мне будет достаточно, чтобы обсудить ситуацию с леди Чайлд.
Наконец до Эсмы дошло, что муж имеет в виду. Очевидно, их семейная жизнь начнется сразу после того, как леди Чайлд одобрит (вероятно) его план.
- Ты прелесть, Майлз! Очень благородно с твоей стороны быть столь откровенным с леди Чайлд.
Он покраснел до слез и что-то пробормотал в ответ. Эсма медленно обвела взглядом длинный обеденный стол. Конечно, Себастьян сидел рядом с невестой. Джина весело смеялась, а он наклонил голову, чтобы услышать, что она ему говорила. Волосы у него блестели в свете канделябров.
Позволив себе мимолетное удовольствие полюбоваться маркизом, Эсма вздохнула и повернулась к мужу, который с сочувствием смотрел на нее.
- Мне очень жаль, дорогая, - тихо сказал он. Майлз был не только чрезвычайно милым, но еще и понятливым. Слишком понятливым для мужчины. Справившись с раздражением, она выдавила слабую улыбку.
- Ты хорошая женщина, Эсма. И не думай, что я этого не знаю.
- Вряд ли за этим столом хоть кто-нибудь согласится с тобой, - фыркнула она.
- И будут не правы, - с улыбкой ответил Майлз и повернулся к соседу.
Эсма повернулась к Берни. Но даже плечи Берни потеряли для нее привлекательность. Более того, ее поклонник стал выглядеть каким-то побитым и раздражительным, а это говорило о том, что пора отпустить его на волю.
- Как сегодня охота? - с натянутой улыбкой спросила она.
Слушая краем уха рассказ о кончине трех уток, куропатки и двух зайцев, Эсма старалась представить себя в постели с Майлзом. Невозможно! Даже представить такое невозможно. Десять лет, после нескольких недель брака, они практически не спали вместе. И к чему привела ее импульсивность?
Тем не менее ребенка Эсма Роулингс хотела больше, чем скандальной известности. Она хотела ребенка, хотела прижимать его к груди, баюкать, целовать. Она устала от мускулистых рук и обольщающих взглядов. Она готова променять все это на милую пушистую головку. Думая о своем будущем ребенке, она так улыбалась Берни, что он забыл недавно посетившую его мысль о том, что леди Роулингс просто флиртует с ним.
- Послушайте! - воскликнул он, сжимая ей руку.
Эсма поморщилась. Рука и так болела от пожатий мужа.
- Я хотел спросить, могу я вечером пригласить вас на первый танец?
Она вспомнила, как танцевала с Майлзом, который, словно умирающая рыба, с трудом двигался по танцевальной площадке.
- Я буду рада оставить за вами не только первый, но второй танец, если хотите.
Берни просиял. В последнее время он решил, что леди Роулингс слишком недоступна. Значит, был не прав.
Глава 22
Леди Элен, графиня Годвин, бежит от неприятных происшествий в Лондоне
Карола Перуинкл была вне себя от радости и беспокойства. Едва подруги удалились в туалетную комнату, она тут же воскликнула:
- Я думаю, наш план работает! Я думаю… он поцеловал меня. Разве это не удивительно, Эсма? Разве это не чудо?
Эсма притворилась, что поправляет волосы. Горничная снова сделала ей прическу в греческом стиле, и шляпка без полей самым жалким образом съехала набок.
- Конечно, дорогая, - сказала она, и голос ее потеплел. - Я просто счастлива, что Таппи появился в свете.
- Возможно, в течение вечера он еще раз поцелует меня. - Карола разгладила свое креповое, цвета соломы, бальное платье. - Я не собиралась его носить из-за слишком глубокого выреза, а потом вспомнила… - Договорить она не успела, поскольку дверь комнаты открылась. Эсма повернула голову, и ее лицо осветилось искренней улыбкой.
- Элен, милая, как я рада тебя видеть! Вот уж не думала, что ты намерена заехать к нам.
Графиня Годвин была высокой стройной женщиной с гладкими белокурыми волосами, уложенными в замысловатую прическу.
- Добрый вечер, Эсма. Очень рада видеть тебя, Карола! Леди Перуинкл бросилась к Элен, и слова посыпались из нее, обгоняя друг друга.
Графиня села в кресло, со смехом выслушала чрезвычайно эмоциональный монолог Каролы и наконец сказала:
- Позволь мне все это упорядочить. Бог знает по какой причине ты решила, что хочешь вернуть своего мужа, и наша дорогая Эсма дала тебе настолько превосходный совет, что бедняга теперь вне себя от страсти после одной рыболовной прогулки. Надеюсь, завтра не пойдет дождь. Он может подмочить столь многообещающее искусство.
- Дождь привлекает рыбу на поверхность, - ответила Карола и усмехнулась. - Я настоящий специалист.
- Что за прелестная картина, - сказала Элен. - Вы с Таппи ежитесь от холода на речном берегу, обмениваясь под дождем жаркими взглядами. Уже одна эта мысль заставляет меня радоваться, что я не рыбак.
Карола весело засмеялась:
- О, Элен, тебя вообще невозможно представить на берегу реки. Ты слишком изысканна!
- Слава Богу, - ответила подруга и обернулась к Эсме: - Ну а как наш местный ловелас? Неужели Дадли столь великолепен, как ты писала?
- Не Дадли, а Берни. Он действительно великолепен. Но чтобы ты знала, я собираюсь, если использовать рыбную терминологию, бросить его назад в море.
Карола, уже наклонившаяся над туалетным столиком, чтобы поправить выбившийся локон, обернулась.
- Правда? Но я думала, - с лукавой улыбкой произнесла она, - что ты еще недостаточно поработала над Берни.
Подруга сморщила нос.
- Хватит ничтожеств. - Эсма пожала плечами. - Я заимствую страницу из твоей книги, дорогая. Собираюсь забрать своего мужа обратно.
- Майлза? Ты собираешься вернуться к Майлзу?
- В настоящее время он мой единственный муж. Элен ничего не сказала, только прищурилась.
- Я хочу ребенка, и Майлз самая подходящая кандидатура для осуществления моего желания. - Не имело смысла приукрашивать правду, тем более перед своими подругами.
Карола упала в кресло, на ее лице был испуг.
- Вы обе выглядите так, будто я приглашаю вас на свои похороны, - усмехнулась Эсма.
- И ты не соскучишься по Берни? - спросила Карола.
- Абсолютно нет.
- Какая жертва! - сказала Элен.
- Я ужасно хочу ребенка, теперь меня совершенно не интересует ни Берни, ни его мускулатура, ни чья-либо еще. Я просто хочу ребенка.
Элен кивнула:
- Я понимаю, что ты имеешь в виду.
- А я нет! - воскликнула Карола. - Я не считаю, что Эсма должна примиряться с мужем. То есть с Майлзом! Он толстеет. И он рабски привязан к леди Чайлд.
- Уже нет. - В глазах Эсмы мелькнула насмешка.
- Он бросил ее ради тебя? - изумилась Карола.
- Не вижу ничего удивительного, - ответила Элен со смехом. - Майлз был бы счастлив приблизиться к жене хоть на десять шагов.
- Он милый человек, - сказала Эсма. - И очень добрый. Он действительно любит леди Чайлд, но хочет наследника.
- Эсма, я никогда не сомневалась, что ты добьешься любого мужчины, которого захочешь, - сказала Карола. - Просто я не могу представить тебя с Майлзом. Боже мой!
Он не выдерживает никакого сравнения с Берни, не так ли?
Взяв с туалетного столика веер, Эсма начала обмахиваться, прикрывая им лицо.
- Я понятия не имею, что можно найти в голове у Берни. Но что бы там ни было, у него не хватит ума это оспаривать.
- Надо же, какие перемены. Я вот мирюсь с Таппи, по крайней мере надеюсь примириться. Джина собирается выйти за своего маркиза…
- Возможно, - сказала Эсма.
Элен подняла брови, но Карола продолжала:
- А ты хочешь иметь ребенка от Майлза. Ты намерена с ним жить?
- Да. Он считает, что так будет лучше для ребенка, и я с ним полностью согласна.
- Как странно. Мы все трое будем жить с нашими мужьями. Никаких больше скандалов в свете.
- И мне придется нести факел за вас троих, - прибавила Элен.
Карола улыбнулась:
- О, Элен! Ты и скандалы - вещь несовместимая.
- Отнюдь. В конце концов, я не живу со своим мужем, а так как я не могу представить себя лежащей рядом с ним, пока мы не в могиле, то не собираюсь присоединяться к вам троим в ваших счастливых брачных авантюрах.
Эсма криво усмехнулась:
- Думаешь, я заключаю сделку с дьяволом, не так ли?
- Нет, - ответила Элен. - Я бы тоже хотела иметь ребенка. Будь мой супруг даже наполовину столь порядочным и добрым, как твой, я бы сломала его дверь, требуя исполнения супружеских обязанностей. Но поскольку…
- Зачем ты приехала к нам? - Эсма старалась не смотреть на подругу. - Я думала, ты решила остаться в Лондоне еще на месяц.
Элен ответила не сразу.
- Прошлым вечером он посетил оперу, - наконец сказала она. - В сопровождении той молодой женщины.
Карола неодобрительно пискнула:
- Этот беспутный, дегенеративный…
- …развратник, - закончила Эсма.
- Я намеревалась сказать "развязный человек", - с достоинством произнесла Карола.
- Ты могла сказать "пес", - добавила Эсма.
- Или "подлец", - вставила Элен.
- Лорд Годвин - свинья! Я не могу поверить, что он привел в оперу эту проститутку. Не говорите мне, что они вошли в ложу!
Элен сидела выпрямившись, в обычной для нее позе, только подбородок был слегка вскинут.
- Да, они вошли.
- Боже мой! - вскричала Карола.
Эсма резко захлопнула веер.
- Подлец - это еще слишком мило для него.
- Я сидела с майором Керстингом, - сказала Элен. - Это был трудный момент.
- Просто ужасный, - простонала Карола, сжимая руку подруги.
- Я бы не назвала его ужасным. Но было трудно.
- Оставь, Элен! - поморщилась Эсма. - Было трудно? А по-моему, отвратительно!
- Майор Керстинг поддержал меня, - улыбнулась Элен.
- Ничего другого он и не мог, старый тупица. Не понимаю, зачем ты все время ходишь с ним?
- Он разбирается в музыке. Кроме того, не делает никаких авансов.
- Еще бы! Ведь каждый знает, что… - Эсма замолчала.
- Что знает? - спросила Карола. - Я никогда не слышала, что майор Керстинг страстно увлечен какой-либо определенной женщиной.
- И не услышишь. В том-то все и дело, Карола. Майор предпочитает общаться с мужчинами.
- О! - Когда Карола была чем-то потрясена, глаза у нее становились круглыми, как у ребенка, и она еще больше напоминала херувима.
- Он славный человек, - с долей резкости ответила Элен.
- Я не собираюсь третировать кого-либо из твоей свиты, - заметила Эсма. - К тому же Керстинг мне нравится.
- В любом случае майор очень помог мне. Он разговаривал… разговаривал с ней, пока в театре не погасили свет, и тогда мы, конечно, ушли.
Эсма опять раскрыла веер.
- Непонятно, почему твой муж получает такое огромное удовольствие, мучая тебя. Неужели ему мало того, что он привез ее в ваш дом?
- Думаю, он не предполагал, что там буду я. Он просто хотел представить девушку театральной труппе. Он говорит, что у нее действительно есть голос.
- О, я уверена, - с отвращением сказала Эсма. - Голос, который она…
- Я пришла к выводу, что она не виновата в этой ситуации. Мне кажется, что ей всего-то четырнадцать-пятнадцать лет. Она и рассуждает как ребенок.
- Четырнадцать! Твой муж просто отвратителен! - взвизгнула Карола.
- Это уже признанный факт, с тех пор как Годвин пригласил юную проститутку в свой дом. Так что незачем это повторять, - успокоила подругу Эсма.
- Я бы отнесла сей факт к тому времени, когда он пригласил жить с ним трех участниц русской певческой группы, - задумчиво сказала Элен. - Подобного особняк его предков еще не видел, по крайней мере так говорили слуги. Они быстро покинули дом, проинформировав весь Лондон о причине своего бегства. Это произошло до твоего дебюта, Карола.
- Я помню, - кивнула Эсма. - Девицы танцевали голыми на обеденном столе, когда вошел дворецкий. К тому времени ты уже покинула дом, не так ли?
- О да! Возможно, он чувствовал себя одиноким.
- Не слишком долго!
- Не понимаю, как вы обе можете над этим шутить, - возмутилась Карола. - Муж Элен отвратительный, дегенеративный…
- Ты повторяешься, - заметила Эсма.
- Ничего смешного здесь нет! Бедная Элен живет в доме своей матери, в то время как муж превращает ее собственный особняк в бордель.
- И ты живешь у матери, - ответила Элен. - Я, к счастью, люблю свою мать.
- Но Таппи не превращает в бордель мою бывшую спальню.
- Расскажи мне о Таппи, - попросила Элен. - Мне очень интересно, когда ты решила, что хочешь вернуться к нему.
Карола разразилась путаной речью о танцах и рыбной ловле, неоднократно упомянув про каштановые пряди.
- Возможно, нам следует отремонтировать бальный зал, - с улыбкой предложила Элен. - А то создается впечатление, будто в твое отсутствие Таппи могут увести.
Эсма бросила на Каролу укоризненный взгляд.
- Ты не должна открыто проявлять свои чувства. Перед нами - пожалуйста. Но ты ни в коем случае ни жестом, ни взглядом не дашь понять Таппи, что предпочитаешь его Невилу.
- Хорошо, - согласилась Карола. - Наверное, я могу только…
- Нет, - отрезала Эсма, - не можешь. Позволь мне выразить это иначе: ты должна быть абсолютно уверена, что рыба уже на берегу, прежде чем вытаскивать крючок.
- Я знаю, - вздохнув, ответила Карола.