- Пожалуйста, не осуждай Эсму, ее плохая репутация крайне преувеличена. Ты сам знаешь, что эти глупые болтуны наблюдают за нею, словно кошка за мышью, и с нетерпением ждут, когда она сделает какой-нибудь ложный шаг.
- Разумеется. В конце концов, именно она дала им повод для столь многочисленных выдумок. Джина нахмурилась.
- Эсма моя лучшая подруга, и после того как ты женишься на мне, должен будешь опротестовывать сплетни о ней, а не выдумывать новые.
- Это будет нелегко, - возразил Боннинггон. - И не говори мне, что прошлой ночью твоя подруга ограничилась только поцелуями. Они с Бардеттом отсутствовали больше часа!
- Я не могу сказать, чем они занимались, но совершенно уверена, что ничем предосудительным, - резко ответила Джина. - Кроме того, она считает Бардетта невероятно скучным и никогда бы не позволила ему никаких фамильярностей.
- Пусть он и скучен, зато дьявольски красив.
- Ты совершенно бесчувственный. Эсма так страдала из-за своего ужасного мужа… и с твоей стороны гадко интересоваться сплетнями о ней!
- Я не интересуюсь сплетнями. Мне только непонятно, почему ты не можешь найти себе друзей столь же добродетельных и безупречных, как сама.
- Эсма добродетельна. К тому же веселая, умная и заставляет меня смеяться. Более того, что бы ни говорили о ней люди, она - моя подруга.
Себастьян выглядел озадаченным.
- Ладно, хватит об этом, - сказала Джина, вставая и поправляя легкую муслиновую юбку. - Полагаю, нам действительно не следовало устраивать пикник, хотя всем известно, как у нас с Кэмом обстоят дела.
- Это единственная причина, по которой я согласился присоединиться к тебе. Я никогда бы не посмел сопровождать незамужнюю даму на пикник без ее компаньонки.
- Знаешь, Себастьян, - задумчиво произнесла Джина, кладя тарелки в корзину, - ты начинаешь казаться несколько педантичным с тех пор, как унаследовал титул.
- Соблюдать приличия - отнюдь не педантизм, - возразил Боннингтон.
- Почему-то, когда мы познакомились несколько лет назад, приличия интересовали тебя намного меньше. Помнишь, как я сбежала из дома и ты повез меня в Воксхолл?
- Стать зрелым человеком совсем не то же самое, что быть педантом. - Маркиз поджал губы. - Я не хочу, чтобы репутацию моей будущей жены порочили слухами. В конце концов ты станешь маркизой и, вероятно, еще до Нового года.
Джина быстро теряла самообладание. Боннингтон видел это по тому, как вспыхнули ее щеки, как она бросала в корзину столовое серебро, как закалывала шпильками выбившиеся пряди волос.
- Я не хочу с тобой ссориться.
- А я с тобой. Прости, Себастьян. Я люблю тебя за надежность и респектабельность, а потом за это же начинаю тебя пилить!
Джина обняла его, но Боннингтон ее не поцеловал.
- Мы с тобой идеально подходим друг другу, но это не относится к твоим знакомым, которые тебя окружают. Ты - женщина высоких моральных качеств. Почему же водишь дружбу со столь легкомысленными особами? Вряд ли хоть одна из них живет со своим мужем.
- Они не легкомысленные, поверь мне. Эсма, Карола и Элен не виноваты, что им не повезло с мужьями. Но это их заслуга, что мы с тобой вместе. Понаблюдав за их супружескими отношениями, я точно знаю, что хочу именно такого мужа, как ты.
Взгляд у Боннингтона потеплел.
- Мне совсем не нравится, когда мы ссоримся, - произнес он, целуя Джину в лоб.
- Конечно. - Она лукаво посмотрела на него. - А то мы уже ссоримся, будто давно женаты.
- Вот именно, - ответил маркиз, неприятно удивленный.
Глава 5
Страсти, кипящие в поместье Троубридж
- Карола! - позвала Джина, наклонившись над перилами.
Та подняла голову и улыбнулась.
- Боюсь, скоро заиграет оркестр, а я бы не хотела пропустить первый танец.
Герцогиня спустилась к ней.
- Ты замечательно выглядишь. - Она легонько сжала руку подруги.
- Я не уверена, что этот воздушный материал подходит женщине моего роста.
- Такой лиф сейчас очень моден, - похвалила Джина. - Струящийся шелк и твои локоны делают тебя похожей на ангела.
- Я слегка нервничаю, поскольку мой супруг обычно посещает открытие собраний у леди Троубридж, - прошептала Карола. - Ты уверена, что я не выгляжу полной?
- Абсолютно уверена.
Когда подруги шли по залу, гости приветствовали их с едва заметными улыбками, обещавшими подробное обсуждение за завтраком.
- Почему встреча с мужем заставляет тебя нервничать? Я видела его только один раз, и он показался мне очень приятным.
- Он на самом деле приятный, - грустно ответила Карола. - Хуже всего то, что он и мне очень нравится. - У нас с тобой одинаковые причины для беспокойства, - заметила Джина. - Сегодня вечером тут может появиться и мой супруг.
- Значит, он приехал?
- Я получила записку от его солиситора, в которой тот сообщает, что герцог, вероятно, будет на этом приеме. А я даже не помню, как он выглядит.
- Я бы тоже хотела забыть образ Таппи. Мне стало бы намного легче.
- Почему?
- Ну, живя с ним врозь… - Они проскользнули мимо кучки матрон в шелках и бриллиантах. - Когда я не с Таппи, я почти не думаю о нем. Ты знаешь, как я люблю танцевать, ходить по магазинам, встречаться с друзьями.
- Ну и что?
- А когда я вижу его… в общем, я чувствую себя виноватой, - торопливо закончила Карола.
- Зачем же ты оставила его?
- Мы поссорились. Жутко поссорились, и я ушла. Я думала, он приедет к моей матери, будет умолять вернуться, но он этого не сделал.
- А я полагала, что вы с ним обо всем договорились. - Джина с любопытством смотрела на подругу.
- О, сначала я без остановки плакала, - беспечно ответила Карола. - В то время я была довольно высокого мнения о браке.
- Но ведь ты счастлива и без него.
- Разумеется. - Карола улыбнулась сквозь слезы. - Я вольна делать все, что мне нравится. Таппи ужасно отстал от жизни, не желает никуда выходить по вечерам.
Тут Джина заметила Боннингтона, который разговаривал с Сесилией Девентош.
- Посмотри-ка на леди Девентош! Она пытается завладеть моим женихом и преподнести его в подарок одной из своих пяти дочерей.
- Я бы не стала беспокоиться. Маркиз всецело предан тебе. Это ясно любому. - Карие глаза подруги шаловливо блеснули. - Что особенного предложит тебе Боннингтон как муж, чего не смог бы дать герцог?
- Не сравнивай! - воскликнула Джина. - Мы с Камденом едва знаем друг друга, а Себастьян обладает всем, что я хочу найти в муже: спокойствие, надежность, просто доброту.
- Конечно, - ответила Карола, проследив за ее взглядом. Маркиз Боннингтон, вне всякого сомнения, был одним из красивейших мужчин в Лондоне. - А тебе не кажется, что брак с ним может стать… несколько утомительным?
- Утомительным? - Джина выглядела испуганной. - Нет. А что ты имеешь в виду?
- Он чересчур щепетильный. Посмотри, как он высокомерно оборвал леди Девентош. Полагаю, она чем-то его задела.
- Она весьма претенциозно старается навязать Себастьяну одну из своих дочерей! - воскликнула Джина. - Ведь он маркиз.
- Да, - проворчала Карола.
- Может, он слегка чопорен, но это просто его манера поведения. Себастьян чопорен только на людях, а не в домашней обстановке. Хотя я не думаю, что он такой же добродушно-веселый, как твой муж.
- Разумеется, нет, потому что он любит тебя. Мужья легки в общении, когда совсем не испытывают любви, - криво улыбнулась Карола.
- О, дорогая, - произнесла Джина, не зная, что ответить, ибо глаза подруги были полны слез.
- Все в порядке. Для меня всегда труден первый вечер, но потом мы с Таппи будем вполне спокойно переносить общество друг друга, уверяю тебя.
К ним подошел маркиз Боннингтон и поклонился. Тут с противоположного конца зала донеслись звуки настраиваемых инструментов, и лицо Каролы сразу просветлело.
- Интересно, где Невил?
- Он здесь, - ответил Себастьян, указав на чрезмерно модного джентльмена, пробиравшегося сквозь толпу. У него были светлые волосы и голубые глаза щеголя-купидона.
- Вы должны простить меня! - вскричал он. - Ваша светлость, лорд Боннингтон, моя прелестная леди Перуинкл. Я сегодня очень небрежно одет. Неряха, вот кто я такой!
Джина улыбнулась. Невозможно было устоять перед радостной улыбкой Невила.
- Мне скучно. Потанцуем? - спросила Карола, беря джентльмена под руку.
- Ваше желание для меня закон! По-моему, леди Троубридж решила открыть собрание полонезом.
- Замечательно! - Теперь Карола сияла от счастья.
- Извините нас, ваша светлость, лорд Боннингтон, но леди Перуинкл будет огорчена, если мы с ней не окажемся в первых рядах.
Подруги ужинали за одним столом, и Джина призналась себе, что Берни Бардетт, хотя и необыкновенно скучен, обладает на удивление привлекательной внешностью.
- У него прекрасные волосы, ты не находишь? - прошептала Эсма, когда джентльмены отправились за едой. Озорной смех оживил ее лицо. - Они мягкие как шелк!
- Эсма! Говори потише!
- А если бы ты почувствовала его руку, - беззаботно продолжала подруга. - Вечером мы оказались наедине, и, представь, он - сплошные мускулы! Хотя самое великолепное у него - это профиль.
- Красота не главное качество для мужчины, - строго ответила Джина.
- Твой Себастьян тоже красавец, - заметила Эсма.
- Но я люблю его не за это. - Джина не удержалась от улыбки.
- Разве? - насмешливо спросила подруга.
- Себастьян будет превосходным отцом благодаря своему характеру, а не красивому профилю.
Ее слова, казалось, удивили Эсму и повергли в задумчивое молчание. Джина вздохнула. Они с Себастьяном никогда не оставались наедине… он слишком заботился о ее репутации, чтобы позволить такие вещи, и она понятия не имела, мускулистая ли у него рука. Она сделала глоток, задумчиво наблюдая за пузырьками в бокале с шампанским. Почему бы ее жениху не ослабить свое постоянное руководство ею? Она же не молоденькая неопытная девушка, только что покинувшая детскую.
- Спасибо, - ответила Джина слуге, предложившему новый бокал шампанского.
Маркиз, который вернулся в этот момент к столу, нахмурился.
- Будь осторожна, дорогая. Твой… - Эсма сделала многозначительную паузу. - Твой опекун следит за каждым глотком.
- Я лишь намеревался указать, - начал Боннингтон.
- Что такое поведение абсолютно не к лицу порядочной леди, - закончила Эсма, подражая его высокомерному тону. Воинственно настроенная Джина подняла бокал.
- Когда вы станете моим мужем, лорд Боннингтон, то сможете вообще запретить в нашем доме шампанское.
Маркиз бросил на Эсму уничтожающий взгляд, но почел за лучшее промолчать, а Джина встала, решив заставить своего жениха нарушить еще несколько святых установок.
- О Боже, я думаю, вы правы, - сладким голосом произнесла она. - Я позволила себе выпить немного больше, чем следовало, и хочу на воздух. Здесь слишком душно!
Боннингтон поднялся вместе с ней, и она, поймав взгляд Эсмы, улыбнулась.
- Продолжайте без нас, - сказала Джина. - Не знаю, когда мы вернемся. Меня страшно угнетает… духота!
Карола подавила улыбку, Эсма расхохоталась, а Берни в замешательстве оглянулся и спросил:
- Что? Что такое?
Они спустились по лестнице в большую гостиную, оттуда вышли через открытые французские двери в сад. И едва достигли выложенной дорожки, Боннингтон сразу остановился, но Джина потянула его за руку.
- Давай погуляем, Себастьян, - нежно предложила она.
Маркиз высвободил руку и взглянул на спутницу. Джина испугалась, увидев, что его рот превратился в сжатую линию. Это все из-за Эсмы, которая довела Себастьяна до белого каления своими ехидными высказываниями.
- Не знаю, чего ты добиваешься, - холодно произнес он, - но я очень не люблю быть объектом насмешек.
- Мы не смеялись над тобой, - запротестовала Джина.
- Нет смеялись! И ты, и леди Перуинкл, и эта проститутка Эсма Роулингс!
- Не смей так ее называть!
- Разговор начистоту иногда бывает полезным, Джина. Твои подруги хуже самых отъявленных кокеток, каких можно встретить среди знати.
Джина закусила губу.
- Себастьян, а тебе не кажется, что ты не в меру суров?
- Ты хочешь сказать мелочен? Ты, очевидно, жаловалась им на мой педантизм! Но смею тебе заметить, что в обществе людей с хорошими манерами я не считаюсь педантом. Только разумным человеком в противоположность распутникам.
- Я не жаловалась на тебя, - ответила Джина, подавив угрызения совести. - Просто мои подруги обладают прекрасным чувством юмора, вот и все.
- Прекрасным или развязным? Знаешь, многие люди вообще не желают признавать Эсму Роулингс.
- Что несправедливо, ведь так? - рассердилась она. - Это люди, которые раболепствуют перед ее ужасным мужем, а Эсму представляют лишь в черном свете, много хуже, чем она есть на самом деле.
- Посмотри мне в глаза и скажи, что у нее с Берни Бардеттом нет интимных отношений.
- У нее с Бардеттом нет интимных отношений! - закричала Джина.
- Возможно, пока нет, - скривил губы Боннингтон. - Но он никуда не денется.
- Нет, Себастьян, не говори так об Эсме! Ты говоришь вещи…
- Какие? Которые ты не желаешь слышать?
- Да. Которые я не желаю слышать.
- Так все говорят, - решительно заявил маркиз. - Она - проститутка, ты сама это знаешь.
Побелев, Джина пристально посмотрела на жениха.
- Значит, я тоже проститутка! - выпалила она. - Потому что мой муж сбежал и бросил меня, как поступил с Эсмой и ее супруг. Я флиртую с тобой, как и Эсма с Бардеттом.
- Совершенно разные вещи, - поморщился Боннингтон. - Она соединяется с друзьями в постели, а ты, моя дорогая, невинна.
- Она этого не делает, - вспыхнула Джина.
- Ну, возможно, не в постели, тогда в саду.
- Эсма не позволит мужчине…
- Красивые сказки, - с презрением ответил Себастьян.
- Ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-то говорил, что он ее любовник?
- Джентльмены не болтают о женщине, с которой спят!
- Прекрати! Немедленно прекрати. Ты не имеешь права говорить подобные вещи.
Глубоко вздохнув, Боннингтон огляделся, но, к счастью, никто не последовал за ними на террасу.
- Может, вернемся в дом, ваша светлость? - Он подал ей руку.
Однако Джина медлила.
- Я не люблю злиться на тебя.
И что он должен был ей ответить на это? Она подошла ближе.
- Я бы хотела немного прогуляться.
- Знаешь, после вчерашнего я поклялся не совершать с тобой никаких прогулок.
Джина молча протянула руку, зеленые глаза блестели в лунном свете.
- Ты колдунья, - вздохнул маркиз.
Они дошли до маленькой рощицы и остановились. Ее руки легли ему на жилет, потом без обиняков скользнули по груди вверх к его шее.
- Не делай этого! - резко произнес Боннингтон. - Мы не должны выходить за рамки на этой стадии наших взаимоотношений.
- Поцелуй меня, - прошептала она. - Пожалуйста.
Он наклонил голову, теплые губы коснулись ее рта, но руки не обняли ее, и когда Себастьян отстранился, Джина поймала его взгляд - спокойный, без малейшего намека на желание.
- Что случилось?
- Ты совершенно забыла о приличиях? Я не хочу целоваться с тобой в роще. Ты моя будущая жена, а не моя проститутка. Все эти тайные обжимания в темноте оставь своим распущенным подругам!
В ней опять начала подниматься злость, но Джина подавила ее.
- Когда ты ведешь себя подобным образом, Себастьян, - медленно сказала она, - возникает ощущение, как будто ты хочешь не меня, Джину, а лишь хочешь жениться на ее светлости герцогине Гертон.
- Конечно, я хочу жениться на тебе, Джина! Но ты мне слишком дорога, чтобы обращаться с тобой как с легкомысленной женщиной.
- Поцелуй меня, - продолжала уговаривать она. - Никто еще не терял невинность от поцелуя.
В очередной раз вздохнув, Боннингтон исполнил ее желание. Сначала их поцелуй был только соприкосновением губ, но затем, когда его тело пробудилось от ощущения прижавшегося к нему женского тела, поцелуй стал настоящим. Маркиз крепко обнимал ее, а пальцы Джины нежно гладили его лицо.
- Этого достаточно? - спросил он, убрав руки.
- Конечно, - согласилась она. - Вернемся в дом? Боннингтон мило улыбнулся и ответил:
- Да!
Ответил, по мнению Джины, с излишней готовностью. Ладно, он заслужил возвращение. Когда они поженятся, все станет по-другому. Она не будет чувствовать себя охотником, преследующим оленя. Когда они поженятся, он будет свободен в проявлении своей любви к ней… даже если ограничится только их спальней.
Они уже подходили к дому, когда Боннингтон вдруг остановился.
- Надеюсь, ты знаешь, что я хочу жениться на тебе, - повторил он.
- Я знаю.
Маркиз прикоснулся к ее щеке.
- Я действительно хочу, чтобы ты стала моей женой. Я только не хочу губить твою репутацию, вот и все.
- Я понимаю, Себастьян, - улыбнулась она.
Они вошли в зал к началу контрданса и сразу заняли свое место рядом со смеющейся, раскрасневшейся Каролой. Всякий раз, когда фигура танца возвращала Джину к жениху, она так соблазнительно улыбалась, что у Себастьяна запылали уши.
- Джина! - яростно прошипел он.
- Что означает… любить? - невинно продолжала она. А как она смотрела на него! По мнению Боннингтона, в ее глазах была откровенная страсть.
- Джина, вдруг тебя кто-нибудь увидит?
Она хихикнула, и Себастьян впервые осознал, что его невеста действительно выпила слишком много шампанского. Тут он передал ее следующему партнеру, а когда снова взял за руки, Джина откинула голову, и рыжие волосы упали на ее обнаженные плечи.
- Почему ты должна выглядеть настолько… настолько соблазнительной? - Отчего-то вся ее манера поведения взбесила его.
Она взглянула на свое платье из тонкого шелка с темно-розовой отделкой.
- Слишком глубокий вырез, не так ли? - признала она.
- Да! - воскликнул Себастьян.
- Я чувствую, в последнее время ты постоянно сердишься на меня. Это платье не более смелое, чем туалеты других женщин.
Она была права.
- Извини. Все потому… потому, что ты станешь моей женой. И я бы хотел быть единственным, кто восхищается твоей грудью.
Последняя фигура контрданса опять соединила Джину с женихом.
- Глупый, конечно, ты будешь единственным, - нежно сказала она, касаясь пальцем его щеки, и с лукавой улыбкой прошептала: - Обещаю устраивать для тебя закрытые просмотры.
Камден Уильям Серрард, герцог Гертон, вошел в бальный зал и нетерпеливо огляделся, надеясь увидеть Джину, но ее нигде не было. Перед ним двигались танцующие пары, среди которых ему сразу бросилась в глаза великолепная молодая дама, смеющаяся над своим мужем. Когда она, будто цветок к солнцу, тянулась к мужчине, все ее тело выражало такую страсть, что Кэм почувствовал ожог в груди. Потом она вдруг откинула голову, рыжие волосы шелковым водопадом упали ей на плечи и заструились по спине. - Боже мой, кто эта прекрасная женщина? - поинтересовался он у стоявшего рядом Стивена.
- Которая?
- Вон там, - нетерпеливо махнул рукой герцог. - Танцующая со своим мужем.