Кузен посмотрел в указанном направлении.
- Почему ты спрашиваешь? - засмеялся он.
- Из нее вышла бы прекрасная Афродита, - мечтательно ответил Кэм. - Хотя она чуть-чуть нескромная, да? Мне кажется, она готова проглотить своего мужа живьем прямо в зале.
Улыбка Стивена мгновенно исчезла.
- Это не ее муж, - решительно сказал он.
- Нет?
- Нет. Ее муж - ты.
Глава 6
Встреча супругов
Какой бы Джина ни представляла себе первую за минувшие двенадцать лет встречу с мужем, она была твердо уверена в одном: радости ей это не принесет. Но все ее страхи оказались напрасными. Увидев во время танца человека с подвижным, выразительным ртом и черными бровями, она сразу выпустила руку жениха и закричала:
- Кэм!
В следующий момент она уже бежала к нему через зал, бормоча на ходу:
- Ты совсем не изменился… нет, ты очень вырос. Привет, Кэм! Это я, Джина, твоя жена!
Его улыбка осталась такой же кривой и насмешливой, какой она ее помнила.
- Конечно, это ты, Джина. - Наклонившись, герцог поцеловал ее в щеку.
Она крепко обняла его.
- Боже мой, как ты повзрослел! Как я счастлива тебя видеть! Я очень скучала, по тебе! Почему ты редко отвечал на мои письма, негодник?
- Ты столько писала мне, что я не мог за тобой угнаться.
- Хотя бы попытался, - укорила супруга Джина.
- Мне было нечего противопоставить твоей женской преданности. - Герцог взял ее руку. - Когда я покинул Англию, я снова и снова перечитывал твои письма, только они связывали меня с домом.
Она просияла:
- Какая же я глупая, Кэм! Я настолько обрадовалась нашей встрече, что забыла представить тебя своему жениху. - Она подтолкнула вперед джентльмена, стоявшего за нею. - Кэм, могу я представить тебе маркиза Боннингтона? Себастьян, это герцог Гертон, мой муж.
Кэма удивила внезапная антипатия к этому человеку. Во-первых, он был чертовски красив, во-вторых, явно из числа англичан, которые едут в Грецию лишь для того, чтобы пожаловаться на отсутствие там цивилизованной пищи и туалетов.
- Рад нашему знакомству, - с поклоном ответил герцог. - Джина много писала мне о вас.
Кажется, Боннингтона это совершенно не обрадовало, но он тоже учтиво поклонился.
- Надеюсь, что нескромность ее светлости не причинила вам беспокойства. Ей не следовало отправлять письма столь деликатного содержания по почте.
Кэм задумчиво взирал на собеседника. Оказывается, этот маркиз всего-навсего ограниченный и самодовольный болван. Хотя какое ему дело, за кого Джина собралась замуж?
- Она поступила так лишь потому, что мы с ней друзья детства, - ответил герцог.
Джина с немного раздраженной улыбкой взяла Боннингтона под руку.
- Можешь не волноваться из-за Кэма. Он мне как брат, и естественно, я писала ему о самом важном. - Она повернулась к мужу: - Знаешь, Себастьян очень беспокоится за мою репутацию. Ему неприятна мысль, что кто-нибудь может строить предположения о нашем будущем.
Кэм поднял бровь. Если учесть, как она смотрела во время танца на своего маркиза, то лишь слепой мог бы усомниться, что они поженятся сразу, едва она получит развод.
- Тогда перестань так глупо улыбаться своему жениху, Джина. Надо быть полным дураком, чтобы не догадаться о вашей близости.
- Никакой близости между нами не было, - с возмущением заявил Боннингтон. - Вообще ничего такого, что могло бы вызвать хоть малейшую озабоченность вашей светлости. Я слишком уважаю герцогиню.
- Ну-ну, - произнес Кэм. Глядя на маркиза, он почти верил, что тот еще не побывал с Джиной в постели, только не мог представить, как Боннингтону это удалось. - А теперь, когда мы своей прочувствованной встречей продемонстрировали наши отношения всему бальному залу, жена, не хочешь ли ты поздороваться со Стивеном?
Граф, весело наблюдавший за этой сценой, шагнул вперед и с подчеркнутой любезностью склонился к руке Джины.
- Рад снова тебя видеть, моя дорогая.
Кэм оглянулся, ища Таппи, но Перуинкл исчез.
- Вы, несомненно, знаете моего кузена Стивена Фэрфакс-Лейси, - сказал герцог Боннингтону, который продолжал стоять с каменным лицом.
- Я имел удовольствие работать с мистером Фэрфакс-Лейси в палате, - ответил маркиз, кланяясь еще ниже. - Всегда рад встрече с членом семьи герцогини.
- Наедине вы тоже называете Джину "герцогиня"? - полюбопытствовал Кэм.
- Разумеется, нет, дуралей, - засмеялась она. - Но поведение Себастьяна в обществе всегда безупречно.
Кэм взглянул на маркиза. Бедный парень едва сдерживался, оно и понятно: чертовски трудная задача быть всегда безукоризненным, если помолвлен с Джиной.
- Мы отправляемся играть в карты. Я обещал Стивену.
- Даже ни разу не потанцевав?
- Ни разу, - подтвердил Кэм. Пусть уж ее каменнолицый жених снова обретет хладнокровие.
- Прекрасно, - весело ответила Джина. - Но если ваша игра слишком затянется, я приду за вами и непременно вытащу в зал. - Наклонившись к Кэму, она шепнула: - Я пытаюсь заставить Стивена жениться и, по-моему, нашла для него подходящую женщину.
- Не собираешься ли ты пристроить и меня?
- А разве ты хотел бы снова жениться, Кэм? - с изумлением спросила она. - Я считала, что ты испытываешь неприязнь к браку.
- Он мне пока не слишком досаждал.
- Конечно, нет. Мы ведь живем в разных странах, - фыркнула Джина.
Скрыв ответную улыбку, Кэм сделал шаг назад. Меньше всего ему хотелось, чтобы маркиз превратно истолковал его дружбу с Джиной.
- Приятно было встретиться с подругой детских игр после столь долгой разлуки, - нарочито громко произнес он. - Как только я закончу неотложные дела, мы продолжим наше знакомство. С вами тоже, лорд Боннингтон.
Это наверняка заткнет рты сплетникам. Теперь все будут знать, почему он вернулся в Англию, а также что он доброжелательно относится к общению маркиза со своей женой.
- Тупица! - с отвращением произнес герцог, когда они входили в комнату, заполненную сигарным дымом.
- Кто? Боннингтон?
- Естественно.
- Да, сегодня он показал себя не с лучшей стороны, - задумчиво ответил Стивен. - На самом же деле маркиз хороший человек. К примеру, я слышал, что он проявляет удивительную заботу о своих арендаторах. Унаследовал титул от дяди. Всякий раз, когда мы прикидываем, сколько голосов получим в верхней палате, я могу рассчитывать, что он примет верное решение.
Кэм раздраженно пожал плечами.
- В общем, Боннингтон святой. Он не пара Джине, и, если хочешь знать, ему это известно. Он похож на больную корову, она раскусит его за месяц.
- О чем ты говоришь?
- Он еще пожалеет об этом, - ответил Кэм, поудобнее устраиваясь в кресле.
- Не возражаешь, если я закурю? - Стивен достал трубку.
- Да, черт возьми! Он выглядит загнанным, может, опрометчиво сделал ей предложение. Влюбился в ее красоту… Господи, кто бы мог подумать, что Джина превратится в такую красавицу?
- Полагаю, она будет хорошим собеседником.
- Слишком уж хорошим, - съязвил Кэм.
- Насчет Боннингтона я также не согласен, - продолжал Стивен, зажигая спичку. - Насколько мне известно, он по уши влюблен в твою жену.
- Он еще только начинает осознавать, что у него за невеста. Дьявол! Я же сказал тебе, не кури!
- Я не спрашивал твоего разрешения. Я просто спросил, не возражаешь ли ты.
- Хорошо, я возражаю. Не люблю, когда ты пускаешь мне дым в лицо.
- Что привело тебя в столь дурное настроение?
- Бренди, - приказал Кэм слуге. - Дурное? У меня превосходное настроение! Я такой, какой есть, кузен, ты просто забыл.
- Ничего я не забыл. С тех пор как тебе исполнилось шесть лет, я каждую неделю тебя колотил.
- Я только помню, как пытался избить тебя в день твоего двенадцатилетия. Стивен вздрогнул.
- И помнишь, чем все кончилось? Господи, я думал, твой отец никогда уже не выпустит нас из того подвала.
- Да, отец был мерзким типом, - нахмурился Кэм. - А ведь я про это забыл. Кажется, мы провели там целый день?
- И полночи. Было темно, холодно, я ужасно проголодался.
- А мне было очень страшно. Он говорил, что моя мать станет являться всякий раз когда я плохо себя веду. Я много лет боялся темноты.
Стивен опустил трубку и посмотрел на кузена.
- С его стороны это бессовестно, Кэм. Он в самом деле представлял твою мать привидением?
- К несчастью. Я очень долго верил, что она вдруг выскочит ко мне в белой простыне и напугает до смерти. - Кэм взял с подноса стакан бренди.
- Я не знал. Помню, как ты старался рассмешить меня, чтобы я не плакал. Мне было ужасно стыдно, потому что ты не плакал никогда, а ведь я был на пять лет старше.
- Ты проводил у нас лето, да?
- Мои родители уезжали на континент.
- К тому времени я уже привык. Но продолжал бояться темноты и продолжал шутить, чтобы уменьшить страх.
Кузен, попыхивая трубкой, сочувственно смотрел на него, и Кэм отвел взгляд. Он ненавидел жалость, но еще больше ненавидел лицемерие. В жизни, которую он избрал для себя, не было места лжи только ради того, чтобы защитить собственную важность. Это скорее отличительная черта его отца.
- Она не винит тебя за то, что ты не вернулся, - сказал наконец Стивен.
- Кто? Джина? А почему бы ей винить меня?
- Потому что ты ее муж, глупец. Потому что ты в ответе за нее. Ты много лет пренебрегал своей ответственностью.
- О чем ты говоришь? Ведь я ни разу не брал с поместья ни пенни. Однажды в припадке гнева я поклялся отцу, что не возьму, и не взял, - В глазах Кэма таилась насмешка. - Конечно, я живу на средства, вырученные от продажи упитанных розовых статуй, как ты их называешь.
- Она твоя жена, Кэм, - вздохнул Стивен. - Женившись на одиннадцатилетней девочке, ты долгие годы провел вдали от нее и считаешь, что вся твоя ответственность сводится к деньгам?
Кэм спокойно улыбнулся.
- Да, примерно так. И не пытайся вдолбить в меня это ограниченное чувство английской ответственности, с которым ты миришься. Единственное, о чем я по-настоящему пекусь, - это где мне достать очередной кусок мрамора. Мы с Джиной оба знаем, что на самом деле не женаты, так почему я должен был возвращаться, пока она не попросила? Как бы то ни было, теперь я здесь и готов передать мою так называемую жену в руки маркиза. Ты полагаешь, Джина опять танцует с ним? - Отчего-то Кэму вдруг расхотелось сидеть в уютном мужском обществе.
- А тебе что за дело? - фыркнул Стивен. - Вероятно, он бросит ее, после того как ты аннулируешь брак, и ей придется жить в коттедже где-нибудь на севере.
Кэм так резко встал из-за стола, что от толчка бренди выплеснулся на полированную столешницу.
- Когда ты решишь передохнуть от своих поучений, дай мне знать, кузен. А сейчас вся эта скука мне порядком надоела.
Он вышел из комнаты, чувствуя за собой вину. Он не должен был столь грубо прерывать Стивена, но им давно усвоен урок, преподанный ему великим специалистом по нравоучениям. Кэм скривил губы. Ответственность! Во имя ее отец запирал его в каждой темной комнате, лишил его уважения к матери, женил на девочке, всю жизнь бывшей для него кузиной.
Вопреки предположению Кэма Джина танцевала не со своим маркизом, ас дородным господином средних лет, и герцог, прислонившись к стене, какое-то время наблюдал за нею. Его жена не была красавицей в полном смысле этого слова, по крайней мере она явно уступала Мариссе, похожей на средиземноморскую богиню. В то время как Джина… Зато у нее великолепный рот, и пальцы Кэма жаждали воссоздать его в мраморе, хотя задача эта не из легких.
Марисса не выглядела в камне реальной. Скорее она казалась воплощением мужского представления об идеальной женщине: безмятежная, чувственная, восхитительно томная. Джина была языками пламени. И от кого, черт возьми, она унаследовала эти глаза? Они поистине зеркало ее души, а такое почти невозможно воспроизвести.
Танец заканчивался, и Кэм направился в ту сторону зала, где остановилась Джина. Когда он подошел, она с улыбкой, повернулась к нему, и герцог чуть не задохнулся.
Боже, как она повзрослела! Он помнил ее долговязой, тонконогой девчонкой с большими зелеными глазами и постоянно выбивавшимися из кос волосами. Теперь она была в платье, которое не прикрывало, а скорее подчеркивало ее формы, грудь и длинные-длинные ноги. "Без сомнения, французские платья шились на такую фигуру, как у Джины, - подумал он. - Марисса выглядела бы в них полноватой".
- Кэм, ты пришел, чтобы потанцевать со мной? Если да, то, боюсь, следующий танец я обещала…
- Привилегия мужа, - вкрадчиво сказал герцог, беря ее за локоть.
Пары уже становились в круг, и он потянул Джину на площадку, несмотря на то что она пыталась высвободить свою руку.
- Достаточно! Достаточно! Всего три пары, с вашего позволения, - суетливо объяснял пожилой джентльмен. - Хорошо. Готовимся к "Дженни собирала груши". Внимание, следите, пожалуйста, за своими шагами.
- О чем это он толкует? - шепотом осведомился Кэм.
- О танце, дурачок, - прошептала в ответ Джина. - Восемь шагов, потом влево и один поворот.
- Что дальше?
Но тут заиграла музыка.
- Делай, как я! - велела Джина, беря супруга за руку. Это Кэму понравилось, и он взял за руку дородную матрону справа.
- Хорошо, теперь налево, - шепнула она.
Ухмыльнувшись, Кэм двинулся влево, но, поскольку она не сказала, до какого места нужно идти, то уткнулся ей в бедро. Это ему тоже понравилось. Для такой стройной женщины Джина имела прекрасные формы. Она бросила на него удивленный взгляд и повернула лицом к себе.
- Гляди на меня. Нет! Делай, как я!
- Что теперь? - засмеялся Кэм.
- Теперь выходим из круга.
- Выходим? Нет, я не выхожу!
Она с силой потянула его, и он подчинился ради удовольствия держать ее за руку. Он еще оглядывался, смеясь, когда Джина снова прошептала:
- Мы обязаны флиртовать, Кэм.
- О чем ты?
- Я понимаю, звучит смешно, не так ли? Но в этой части танца мы должны изображать беседу.
Флирт с Джиной отнюдь не казался ему смешным, однако тут все опять вернулись на свои места, и Кэм, видимо, уже в десятый раз поклонился.
- Да, было занятно, - сказал он, когда танец закончился. - Английское общество, скачущее по кругу.
- Разве у тебя не было в детстве учителя танцев? - с любопытством спросила она.
- От случая к случаю. Если ты помнишь, отец не ладил со слугами.
- Полагаю, в Греции не особенно танцуют.
- О, еще как танцуют! Причем целыми деревнями.
- И ты с ними танцевал? - Джина смущенно взглянула на мужа.
Она мало что помнила из бракосочетания, поэтому в ее памяти Кэм остался долговязым мальчишкой, который постоянно вырезал деревянных кукол. Теперь он здесь, такой широкоплечий и вообще ужасно большой. "Он стал напоминать своего отца", - подумала она. Руки мускулистые, видимо, от занятия скульптурой, хотя до сих пор она не считала ваяние физическим трудом. Кэм с его безнравственной обманчивой улыбкой казался в этом изысканном бальном зале белой вороной.
- Прежде ты был вполне нормальным, - удивленно произнесла она. - А теперь… - Он ждал, подняв брови. - Ты совсем не подходишь к этому обществу, - закончила Джина, надеясь, что не обидела его.
- А я и не хочу, - быстро сказал Кэм. - Как ты смотришь на то, чтобы я принес тебе что-нибудь выпить?
- Да, пожалуйста, - ответила Джина, радуясь поводу отослать этого варвара с поручением. - Бокал шампанского, если можно. Красного.
Герцог огляделся и ткнул пальцем в стоящего у двери лакея:
- Ты! Принеси мне два бокала красного шампанского. Тот испуганно посмотрел по сторонам, но затем бросился выполнять приказание.
- Тебе не следовало этого делать, - засмеялась она. - Дворецкий поставил тут двух людей на случай, если они понадобятся.
- Для чего?
- Вдруг кому-нибудь станет дурно? Кэм оглядел ее с головы до ног.
- Ты выглядишь здоровой, - констатировал он. - Или ты намерена упасть в обморок?
- Разумеется, нет.
Что-то в его неторопливом взгляде заставило Джину пог краснеть, но тут, к ее облегчению, подошел Себастьян и церемонно поклонился. Тем не менее она поняла, что он не слишком обрадовался, увидев их наедине.
Кэм хотел было откланяться, но потом раздумал: он уже начал уставать от проклятых церемоний. В этот момент появился лакей с подносом.
- Благодарю, - сказал Кэм, передавая жене шампанское. - Извините, что нет бокала для вас, Боннинггон.
Маркиз только молча стиснул зубы, и Джина вздохнула. Разумеется, он считал, что она выпила больше положенного, и, честно говоря, был прав.
- Я не хочу шампанское. Может, ты принесешь мне " стакан лимонада, Себастьян?
Одобрительно кивнув, Боннинггон отобрал у нее бокал, еще раз поклонился и ушел.
- Как ему, черт побери, удалось не расплескать при поклоне вино? - спросил Кэм. - Проклятие! Теперь нам с тобой придется делить мое, а я имел желание напиться.
Он с такой озорной усмешкой протянул ей бокал, что Джина, не задумываясь, приняла его и сделала глоток. Кэм небрежно прислонился к стене рядом с ней.
- Тебе кто-нибудь докучал приглашением на этот танец?
- Я обещала его Себастьяну. - Она сделала еще глоток, удивляясь, отчего у нее так колотится сердце.
- Но ведь ты не можешь дважды танцевать с одним и тем же партнером, - заметил Кэм. - Помнишь, что ты мне писала, когда дебютировала в свете?
- Даже не верится, что ты запомнил это! Прошло столько лет.
- У меня хорошая память, - лениво произнес он. - Значит, ты отважилась на скандал, чтобы дважды потанцевать со своим женихом?
- О нет, - ответила Джина. - Эти правила относятся только к девочкам, недавно покинувшим классную комнату. Но Себастьян все же ограничивается тремя.
- Будь я твоим женихом, а не мужем, я бы не позволил тебе вообще танцевать с другими мужчинами. Джину вдруг обдало жаром.
- О! - выдохнула она, но совесть заставила ее броситься на защиту своего избранника. - Себастьян чувствует, что у нас довольно сомнительное положение. В конце концов, я ведь еще замужем.
Она раскрыла веер и начала усиленно обмахиваться. Как неоднократно повторяла ее мать, нет ничего хуже пылающего лица при рыжих волосах.
- Да, в конце концов, ты еще замужем, - медленно повторил Кэм.
Он протянул руку, взял у нее шампанское и тоже сделал глоток. Джина облизнула губы. Было нечто слишком интимное в том, что они пили из одного бокала. Видимо, шампанское опять ударило ей в голову.
- Может, сядем где-нибудь? - спросил он.
- Хорошо.
Он тут же повел ее к одному из маленьких альковов с тяжелыми шелковыми портьерами, которые были устроены по всему периметру бального зала. Джина присела на небольшую бархатную софу.
- Я ни разу сюда не заходила.
- Почему? Здесь, правда, душновато. И я не очень высокого мнения о художественном вкусе леди Троубридж. - Он устроился рядом и презрительно оглядел картину с томным купидоном, сидящим на лютике.
- Занавешенные альковы считаются неприличными.