- А есть еще и другие? - сквозь зубы процедил Колин.
- Да, есть.
И тут Роберта охватила ужасная слабость. Не устояв на ногах, он рухнул на пол и, уже теряя сознание, пробормотал:
- Ее надо доставить к Веллингтону. Во что бы то ни стало…
Колин поставил фонарь на стол и бросился к брату. Капитан побывал во многих сражениях и повидал немало смертельных ранений. И сейчас по всем признакам - и по бледности, вызванной большой потерей крови, и по охватившей все тело лихорадке - было видно, что Роберт в опасности. Колин осторожно ощупал его с головы до ног и обнаружил повязку на плече. Он снял с брата плащ, размотал бинты, внимательно осмотрел рану и увидел признаки заражения.
- Черт бы тебя побрал, Хоббе, - проворчал капитан. - Опять ты попал в какую-то историю…
Оливия металась, словно старатась стряхнуть с себя сон, навеянный дурманом. В какой-то момент она услышала мужской голос, доносившийся из темноты.
- Хоббе, - говорил какой-то мужчина, явно взволнованный.
Оливия попыталась закричать:" Хоббе, Хоббе, я здесь! "
Но язык ее едва ворочался, и из горла вырывались лишь какие-то нечленораздельные звуки. А потом Оливию снова одолел сон, не желавший выпускать ее из своих цепких летаргичсских объятий.
Наконец проснувшись, она прищурилась от яркого света, проникавшего в комнату сквозь маленькое оконце над кроватью, а также сквозь дверной проем, который вел неизвестно куда. Внезапно ей показалось, что она опять погружается в сон, но тут ее обдало свежим ветерком с привкусом соли, и она окончательно пробудилась.
Вокруг нее - море. Куда и с кем она плывет на этом корабле - на сей счет у нее никаких сомнений не было.
Во всяком случае, она точно знала, с кем плывет. С Робертом Данверзом.
Оливия попыталась вспомнить, как же она все-таки оказалась на борту корабля. О событиях всей прошедшей недели у нее сохранились лишь отрывочные воспоминания. Она закрыла глаза и сдавила пальцами виски - голова словно раскалывалась.
Ей казалось, что вся эта история произошла вовсе не с ней и она наблюдает за событиями со стороны.
Вот леди Финч, читающая газету. Затем возвращение Брэдстоуна. Возникшее у нее желание отомстить. Поездка в Лондон, а потом в лондонский дом леди Финч. Роберт - и в то же время не Роберт. Вернее - два Роберта. Одного она когда-то любила, но впоследствии об этом пожалела, с другим целовалась, но ничуть о том не жалеет.
При воспоминании об этом поцелуе Оливия невольно покраснела, однако ухватилась за него, пытаясь восстановить остальные события - они перемешались в ее сознании, словно в калейдоскопе.
И тут все вдруг стало на свои места. Чамбли. Он ей угрожает. Злорадствует по поводу" самоубийства" ее отца. Потом целится из пистолета в Роберта. Она вне себя от ярости и стреляет в него.
Оливия вздрогнула от неожиданности. Она убила человека!
Свесив ноги с койки, она нащупала пол и осторожно поднялась. Какое-то время стояла, держась за спинку и привыкая к качке.
Ей по-прежнему не удавалось вспомнить, каким образом она оказалась на корабле. Эти события были покрыты мглой, густой и непроницаемой, как январский туман над Темзой.
Наконец, собравшись с духом, она сделала шаг, еще один - и вдруг что-то задела ногой. На полу лежал ее саквояж. Оливия присела, открыла его и убедилась, что все вещи на месте - и дневник, и все остальные записки. Кроме того, там находились пучки пахучих трав в голубых аптечных обертках - их она никак не могла туда положить.
Закрыв саквояж и задвинув его под койку, чтобы не бросался в глаза, Оливия стала пробираться вдоль стены к дверному проему. У порога остановилась на несколько секунд, а затем сделала еще шаг.
Она оказалась в довольно просторной и светлой комнате. Вдоль одной из стен тянулся длинный ряд окон, а за ними расстилалось море - необъятное пространство под голубым небом.
Что ж, ее худшие опасения подтвердились - она находилась далеко от земли, в открытом море.
Когда ее глаза наконец привыкли к яркому свету, Оливия осмотрелась. И тотчас же увидела какого-то мужчину, сидевшего за длинным широким столом. Перед мужчиной лежала огромная раскрытая книга, и он что-то писал в ней, поскрипывая пером. Незнакомец низко склонился над столом, и Оливия не могла разглядеть его лицо - видела лишь копну черных волос и загорелые руки.
Девушки снова осмотрелась. Ни Роберта, ни его слуги в комнате не было.
"А может, его вовсе здесь нет? - подумала Оливия. - Может, он просто…"
Тут незнакомец поднял голову и, повернувшись к ней, сказал:
- Приветствую вас.
Отложив перо, мужчина поднялся из-за стола, и Оливия поняла, что он необыкновенно высокий - едва не задевал головой потолок. Лицо у него было загорелое и обветренное; очевидно, этот человек не один год провел в море.
И это лицо - оно было очень знакомым! Такие же зеленые глаза, такие же волосы, такие же скулы.
"Конечно же, он родственник Роберта", - подумала девушка.
Незнакомец улыбнулся, и его улыбка оказалась довольно добродушной.
- Наконец-то зелье Пимма перестало на вас действовать. А я уже начал думать, что вы никогда не проснетесь.
Пимм! При упоминании этого имени туман рассеялся - Оливия все вспомнила.
- Так это был чай?! Незнакомец снова улыбнулся.
- … Значит, он поил вас чаем? Теперь все ясно! Вы, наверное, не очень хорошо с ним знакомы, иначе знали бы, что у него не следует ничего пить. Его мать служила штатной отравительницей у самого Людовика Пятнадцатого.
Оливия схватилась руками за горло.
- О Боже, кажется, я вас напугал. Вам не о чем беспокоиться. Если вы до сих пор не умерли, то скорее всего бояться вам больше нечего. - Пригладив ладонью всклокоченные волосы, незнакомец пробормотал: - Впрочем, это, наверное, плохое утешение. Моя жена говорит, что я слишком прямолинеен и что это к добру не приведет. Что ж, садитесь, пожалуйста. - Он указал на стул. - Я сейчас прикажу принести чего-нибудь поесть. Вы, должно быть, проголодались.
Оливия нахмурилась.
- Где я? И кто вы такой?
- Вы на борту "Сибариса", а я - капитан корабля, Колин Данверз. Всегда к вашим услугам. - Капитан отвесил девушке низкий поклон, затем подошел к двери и крикнул: - Эй, Гэвин! Черт возьми, да где же ты?!
- Вы с Робертом родственники? - спросила Оливия.
- Да, родные братья, - ответил капитан. "Замечательно! - подумала Оливия. - Очень удобно обделывать все свои грязные делишки в семейном кругу. Интересно, родством с какими еще ворами, грабителями и убийцами может похвастаться Роберт?"
- Я здесь, капитан, - сказал темноглазый мальчик, вбежавший в каюту. Повернувшись к Оливии, он поклонился ей.
- Гэвин, принеси нашей гостье хлеба и сыра. - Капитан взглянул на девушку. - Может быть, и чаю? - Ухмыльнувшись, он добавил: - Клянусь, это совсем не тот чай, который вы пили у Пимма.
Оливия улыбнулась шутке, хотя не склонна была доверять этому человеку.
- Благодарю вас, я бы не отказалась, - ответила она. Затем подошла к стулу и села.
- Вот и хорошо, - сказал капитан. - А теперь расскажите мне, как вас угораздило связаться с этими пройдохами - с моим братцем и пресловутым мистером Пиммом?
Оливия заерзала на стуле.
- Видите ли, мне не хотелось бы говорить на эту тему.
- Понимаю, - кивнул капитан. Он снова засел за судовой журнал.
- И вообще, я бы предпочла вернуться в Лондон, - продолжала Оливия.
Зачем она это сказала? Ведь в Лондоне ее наверняка ищет полиция… Здесь же, на борту корабля, она в относительной безопасности.
Капитан Данверз отрицательно покачал головой.
- Сожалею, что не могу высадить вас на берег.
- А что, если я скажу вам, что меня, возможно, разыскивают в Лондоне по обвинению в убийстве? Если вы меня туда доставите, власти выплатят вам щедрое вознаграждение.
Оливия рассчитывала на то, что капитан может оказаться человеком, падким на золото, и не устоит перед искушением. И тогда, если он повернет корабль и поплывет обратно, она сбежит от него, как только они причалят в берегу.
Однако капитан, как выяснилось, нисколько не был обеспокоен тем, что на борту находится пассажир, разыскиваемый полицией. Он, казалось, вообще не придавал этому никакого значения. Потому что в ответ лишь расхохотался:
- В таком же точно положении находится половина моего экипажа, мисс…
Оливия растерялась. Оказывается, она путешествует в компании отъявленных головорезов!
- Миссис Ките, - представилась Оливия; она тотчас же вспомнила имя, под которым прожила семь лет.
- Миссис Ките, к сожалению, о вашем присутствии на борту корабля мне стало известно лишь в открытом море. Поэтому у меня теперь нет никакой возможности доставить вас обратно. У меня есть кое-какие… деловые обязательства, которые не терпят отлагательства.
"Деловые обязательства? - подумала Оливия. - Судя по всему, речь идет не о торговле чаем или шерстью. Да, вероятно, все семейство Данверз связано какими-то… общими секретами".
- Куда направляется корабль?
- В Лиссабон.
Оливия тяжко вздохнула. Значит, все ближе и ближе к "Королевскому выкупу". Она вдруг почувствовала, как по спине ее пробежал неприятный холодок.
Впрочем, до Португалии, наверное, еще далеко, а здесь, на этом, по всей вероятности, пиратском корабле, она оказалась в обществе головорезов и злодеев, разыскиваемых за самые ужасные преступления, - оказалась по вине одного единственного человека…
- Черт бы его побрал! - пробормотала Оливия сквозь зубы. "Черт бы побрал Роберта Данверза", - добавила она мысленно.
- Вы имеете в виду моего брата? - неожиданно спросил капитан. - Да, он способен вызывать у людей подобные чувства.
- Это все из-за него! Чтоб ему в аду гореть!
- По правде говоря, ваше пожелание может исполниться гораздо раньше, чем вы думаете. Он сейчас лежит в каюте моего помощника. У него сильный жар, и я боюсь, что он не доживет до завтра.
- Надо перебороть лихорадку, - тихо шептала Оливия, снова и снова вытирая лицо Роберта льняной салфеткой и прикладывая к его лбу холодный компресс.
Роберт метался в горячке, и она пыталась успокоить его. Ей пришлось дважды зашивать рану майора, так как он, сражаясь с воображаемыми врагами, дважды разрывал швы.
- Ландо! Ландо! - громко выкрлкивал Роберт. - Не ходи туда! Не верь никому!
- Успокойся, - шептала Оливия, - успокойся… Все хорошо, все будет хорошо, тебе надо отдохнуть.
Он хватал ее за руку и кричал:
- Надо предупредить его! Надо сказать ему, что она собирается сделать с ним!
И Оливия говорила:
- Хорошо, я предупрежу его. А ты должен немного отдохнуть, иначе ничем не сможешь ему помочь.
Но Роберт, не выпуская ее руки, смотрел на нее безумными глазами и выкрикивал:
- Ты лжешь! Ты не собираешься его предупреждать! Это повторялось уже много раз, и она знала, что именно Роберт хочет услышать.
- Я предупредила его. Он в безопасности. Скоро он будет дома.
Эти слова в очередной раз успокоили Роберта. Он откинулся на подушку, закрыл глаза и затих. Оливия с облегчением вздохнула.
В эти дни ей часто приходилось укрывать его одеялом, которое он то и дело сбрасывал на пол. Оливия иногда невольно задерживала взгляд на его прекрасном теле. За это время она успела запомнить все шрамы Роберта и другие особые приметы. При виде волос у него на груди у нее перехватывало дыхание. Однажды она даже не удержалась и прикоснулась к ним. В этот момент ей показалось, что жар его тела передается ей, а сердца их бьются в унисон.
С некоторых пор се отношение к Роберту совершенно изменилось. Она больше не считала его ни грубияном, ни похитителем. И не ставила ему в вину его бесцеремонное поведение в парке.
Она считала, что он нуждается в ней - в ее преданности, в ее поддержке. Она почти ревновала сю к этому Ландо, о котором он постоянно упоминал в бреду. Однако ей казалось, что и ее Хоббе проявлял бы такую же самоотверженность, защищая тех, кто ему дорог.
"Разве можно сохранять такую непоколебимую верность лишь ради стремления к обогащению или из любви… к какому-то кладу?" - спрашивала себя Оливия.
Нет, нельзя. Она была в этом убеждена. Поэтому смотрела на Роберта уже совсем другими глазами. Однажды, когда он опять схватил ее за руку и умолял предупредить Ландо о нависшей над ним опасности, ей даже захотелось, чтобы он и к ней испытывал такие же чувства.
Казалось, ее любовь к несуществующему Хоббе разгорелась с новой силой и обратилась на этого бредившего в горячке человека. Во всяком случае, теперь она больше чем когда-либо хотела, чтобы он жил. Только бы она оказалась права! Только бы сердце не обмануло ее на этот раз!
- Вы не отходите от него уже третьи сутки, - сказал Колин, заглядывая в каюту.
Оливия вздрогнула от неожиданности. Она вытерла вспотевшие ладони о юбку и повернулась к капитану.
- Он был в горячке, и ему требовался уход.
- Да, конечно…
Капитан подошел к койке и внимательно посмотрел на брата. Затем - еще более пристально - на Оливию и тоном, не терпящим возражений, проговорил:
- Вам следует отдохнуть. Мне не нужны на корабле новые больные. Достаточно моего брата и Акилеса.
Впрочем, такая сцена повторялась ежедневно в течение нескольких дней. И каждый раз, как и сегодня, Оливия упрямо повторяла:
- Нет, я должна быть рядом с ним. Он не оказался бы в такой опасности, если бы не…
Если бы не заслонил ее от выстрела Чамбли. Теперь настала ее очередь спасти ему жизнь.
- Я скажу Гэвину, чтобы принес вам горячего чаю и чего-нибудь поесть, - сказал Колин. в очередной раз смиряясь с ее упрямством. Он направился к выходу, но вдруг, остановившись у порога, проговорил: - Оливия, мне не раз приходилось видеть людей в таком состоянии, и я прекрасно знаю, чем это может кончиться. Вы приложили неимоверные усилия, стараясь спасти ему жизнь, но я должен вам сказать: если жар в ближайшее время не спадет, есть основания опасаться за его рассудок.
Оливия кивнула.
- Он опять бредил всю ночь. Говорил что-то о бегстве ог французов, просил меня спрятать какие-то карты и расспрашивал о человеке по имени Ландо. Вы не знаете, случайно, о ком он говорил? Кто этот Ландо?
Она могла поклясться, что глаза Колина на мгновение вспыхнули - было ясно, что он знал этого человека. Но капитан оказался таким же скрытным, как и его брат. Пожав плечами, он проговорил:
- Нет, не знаю. Думаю, это просто горячечный бред. В таком состоянии люди часто говорят всякие нелепости.
Оливия не поверила Колину, но говорить об этом, разумеется, не стала. Правда, не удержавшись, спросила:
- Капитан Данверз, чем занимается ваш брат? Капитан, криво усмехнувшись, проговорил:
- Полагаю, он лучше сумеет ответить на этот вопрос.
- А если он не выживет? - Оливия с беспокойством взглянула на Роберта.
- В таком случае мы с вами не получим ответа. Коротко кивнув, капитан вышел из каюты.
Вскоре Оливия услышала шаги - кто-то спускался по лестнице. Решив, что это Гэвин, она, не оборачиваясь, сказала:
- Оставь поднос на сундуке. У тебя все в порядке?
Ответа не последовало. Тогда Оливия обернулась и увидела, что в дверях стоит вовсе не юнга, а совершенно другой человек - тот, кого она менее всего ожидала увидеть здесь, вдали от Англии и от прежней жизни.
Перед ней стоял Джемми Рейберн.
Глава 8
- Оливия! - воскликнул юноша. - Вот ты где! Я столько сил потратил, чтобы пробраться сюда и отыскать тебя!
Оливия от неожиданности долго не могла вымолвить ни слова. Наконец пробормотала:
- Джемми..
Джемми оглянулся - видимо, опасался слежки - и прошел в каюту. На его лице появилась четырехдневная щетина, а шикарный костюм, в котором он прогуливался по Бонд-стрит, превратился в грязные лохмотья; к тому же от его "наряда" попахивало трюмной водой.
- Здравствуй, королева Мэб, - сказал Джемми: так он называл ее, когда был маленьким.
Оливия пересекла каюту и закрыла дверь.
- Что ты здесь делаешь? - спросила она.
- Пришел спасать тебя, разумеется…
- Спасать меня? Но как ты сюда попал? Где ты находился все это время? - Окинув взглядом его одежду, она поспешно добавила: - Впрочем, на последний вопрос можешь не отвечать. Лучше мне этого не знать.
Юноша улыбнулся и проговорил:
- Что касается того, как я сюда попал, то это довольно любопытная история. Мы с мамой решили, что мне все-таки нужно отправиться в министерство иностранных дел - чтобы поддержать тебя. Но когда я приехал туда, сразу выяснилось, что о вашем с Чамбли приезде никто ничего не слышал. Даже его личный секретарь. Ох, до чего же упрямый человек этот секретарь! Он сказал…
- Но как же ты попал сюда, на "Сибарис"? - перебила Оливия.
- Потом я сразу же направился к дому лорда Чамбли, - продолжал Джемми. - Мне этот Чамбли никогда не нравился. Очень неприятный человек. - Тут он взглянул через плечо Оливии и спросил: - Выживет, как ты думаешь? Весь экипаж об этом гадает, даже ставки делают. Большинство считает, что он к исходу дня… "снимется с якоря". Именно так они выражаются. - Джемми немного помолчал, потом добавил: - Думаю, они полагают, что у него не очень много шансов.
- Он выживет, - заявила Оливия. - Мы с ним еще не закончили кое-какие дела…
Юноша снова улыбнулся.
- Тогда я тоже постараюсь сделать ставку. Поставлю на тебя. Если выиграю, будет чем заплатить за свое пребывание здесь.
- Да… Так как же ты попал на корабль? - снова спросила Оливия.
- Ах да, на корабль… Я как раз собирался об этом рассказать. Так вот, когда я подъехал к дому Чамбли, там был жуткий переполох, а вы с Брэдстоуном бежали оттуда со всех ног. И мне пришлось гнаться за вами. Этот малый, слуга Брэдстоуна, оказался лихим кучером. - Джемми поморщился и, что-то смахнув с рукава, пробормотал: - Даже не хочется смотреть, что за тварь там ползала…
Оливия молча кивнула.
- А потом я заблудился, - продолжал Джемми. - Но в конце концов один весьма дерзкий мальчишка помог мне выяснить, где вы прячетесь. Правда, это стоило мне почти всех моих наличных денег. Но тут этот негодяй Брэдстоун затащил тебя в другой экипаж и скрылся. - Джемми посмотрел на Роберта и проворчал: - Надеюсь, он выживет. Мне надо уладить с ним кое-какие счеты. Если уж он, черт бы его побрал, и впрямь маркиз, он не смеет с тобой так обращаться.
- Видишь ли, Джемми… Прежде чем предъявлять этому человеку какие-либо претензии, ты должен узнать следующее: он на самом деле вовсе не маркиз Брэдстоун.
- Не Брэдстоун? Откуда ты знаешь? - Джемми недоверчиво покачал головой. - Его ведь признала родная мать.
Тут Роберт стал ворочаться и, сбросив с себя одеяло, обнажил свои плечи и грудь. Оливия покраснела и, подобрав одеяло, поспешно накрыла ею.
- Уверяю тебя, это не маркиз, - сказала она. - Можешь мне поверить.
- Хорошо, пусть будет так, - в смущении пробормотал Джемми. Потом продолжил свой рассказ: - Так вот, я все время ехал за вами, до самого причала. И видел, как тебя подняли на борт. Я хотел как-нибудь вызволить тебя, но для этого необходимо было незаметно пробраться на судно. В конце концов мне это удалось, но корабль к тому времени уже отчалил.