- Да, - кивнула Оливия. - Хоббе. Я слышала это имя довольно отчетливо.
Хотя некоторые воспоминания той ужасной ночи уже поблекли, эти слова юноши всегда звучали в ее ушах с предельной отчетливостью. "Передай… Хоббе", - прошептал умирающий.
Пимм в задумчивости провел ладонью по подбородку и отрицательно покачал головой.
- Впервые слышу это имя. Ваш Хоббе не из министерства иностранных дел, поверьте мне. Может быть, в армии?.. - Повернувшись к Роберту, он спросил: - Тебе это имя о чем-нибудь говорит? Может, какой-нибудь гвардейский офицер? Возможно, даже драгунский?..
Оливия тоже повернулась к Роберту. И ей вдруг показалось, что глаза его вспыхнули - было очевидно, что ему знакомо это имя.
Да-да, конечно же, он знал! Он знал человека по имени Хоббе - она готова была поклясться!
Но Оливия недолго радовалась своему открытию. В следующее мгновение глаза Роберта потухли, на лице появилось выражение безразличия.
Покосившись на Акилеса, девушка заметила, что он собирался вмешаться в разговор. Но тут Роберт едва заметным движением руки остановил своего слугу, и тот по примеру хозяина прикусил язык.
Роберт же, откашлявшись, проговорил:
- Нет, я никогда не слышал о таком человеке. Однако Оливия, внимательно наблюдавшая за ним, нисколько не сомневалась: он знал Хоббе, причем очень хорошо.
И тут она почувствовала, что таинственная нить, каким-то странным образом связывавшая их в последние часы, внезапно оборвалась и исчезла. Исчезла, потому что этот человек солгал.
Он знал Хоббе, но не хотел, чтобы она его нашла.
Почему?
Сердце девушки заколотилось, и по спине пробежал холодок - казалось, сама смерть касалась ее своими ледяными пальцами. Ей хотелось броситься к двери и выскочить из комнаты. Лишь усилием воли она заставила себя сдержаться.
Взглянув на Роберта, Оливия сказала:
- В таком случае мы вряд ли сможем договориться. Оливия нисколько не сомневалась: убить ее сейчас эти люди не посмеют, так как сведения, которыми она располагала, представляли для них слишком большую ценность. Пока она хранит свой секрет, жизнь ее в безопасности - эта мысль успокаивала и вселяла надежду. Пимм нахмурился.
- Мисс Саттон, такие игры могут стоить людям жизни - Немного помолчав, он добавил: - Поймите, вы должны помочь нам.
Оливия пожала плечами.
- С какой стати я должна вам помогать? Лорд Чамбли тоже сулил мне оправдание и полную безопасность. И вот чем это обернулось…
Тут Роберт, зашевелившийся в своем кресле, вдруг застонал от боли - очевидно, рана очень его беспокоила.
Девушка почувствовала угрызения совести - ведь этот человек рисковал жизнью ради нее. Впрочем, с другой стороны, многие люди рисковали жизнью ради того, чтобы заполучить в свои алчные руки "Королевский выкуп". Так что не следовало доверять самозванцу…
- Поверьте, мисс Саттон, вы имеете дело с порядочными людьми Мы вовсе не желаем вам зла. Просто мы по поручению Веллингтона ищем кое-какую информацию, - вкрадчиво сказал Пимм.
Посмотрев на Пимма, Оливия расхохоталась.
- По поручению Веллингтона? Думаете, я поверю, чго за всем этим великолепием стоит лорд Веллинпон? - Она окинула взглядом комнату.
- Напрасно смеетесь, - проворчал Пимм. - Да, Чамбли вас обманул. Но мы совсем другие люди - можете быть в этом абсолютно уверены. Я служу в министерстве иностранных дел, а Роберт - доверенное лицо Веллингтона. Так что наши, так сказать, доверительные грамоты безукоризненны - ничего похожего на темные делишки Чамбли.
- Да, я в этом уже убедилась. - Оливия снова обвела взглядом комнату. - Скажите, мистер Пимм, с каких пор министерство иностранных дел стало открывать свои представительства в этой части Лондона?
Пимм промолчал, и Оливия продолжала:
- Майор Данверз, почему бы нам не отправиться в штаб армии? Вы могли бы представить меня герцогу Йоркскому. Вероятно, он сумел бы придать вашим словам больше убедительности.
Роберт в раздражении проговорил:
- О моей миссии знают всего несколько человек. А в Лондоне никто не знает.
Оливия усмехнулась.
- Да, звучит весьма убедительно. - Она повернулась к Пимму. - Могу предположить, что о вас в министерстве иностранных дел также никто ничего не знает.
Пимм снова нахмурился.
- Мои связи не подлежат огласке. Так что было бы крайне неразумно нарушать установленный порядок.
Оливия кивнула.
- Что ж, я ничуть не удивлена. Только и вы не удивляйтесь, когда услышите от меня следующее: если хотите, чтобы я отвечала на ваши вопросы, придумайте что-нибудь получше. А пока что я могу заверить вас лишь в одном: в сложившихся обстоятельствах единственный человек, которому я согласилась бы рассказать о "Королевском выкупе", - это Веллингтон. Отведите меня к нему - и я собственными руками выкопаю ваш клад.
Пимм что-то проворчал себе под нос и принялся расхаживать по комнате. Наконец, остановившись, спросил:
- Это ваше окончательное решение, мисс Саттон?
- Да, - ответила она. - А теперь, если не возражаете, я вас покину.
Пимм пожал плечами.
- Как вам будет угодно, мисс Саттон. Я вижу, что вам можно доверять. Приношу извинения за чулан. Мне очень неприятно, что так получилось.
Оливия кивнула, принимая извинения. И все же ей не верилось, что ее так просто отпускают. "Похоже, этот плутишка с хитрыми глазенками что-то затеял, - подумала она. - Но что именно?"
Тут дверь распахнулась, и в комнату влетел Кокран. Отдышавшись, юноша пробормотал:
- Я принес все, что вы приказали. Но по-моему, сейчас вам будет не до того. Кажется, нас ждут новые неприятности.
- Что еще за неприятности? - спросил Роберт.
- Какой-то человек расспрашивает… о ее светлости. - Юноша кивнул на Оливию. - И предлагает золотой за любые сведения.
- Чамбли, - произнес Роберт с такой интонацией, словно это имя было самым грязным ругательством.
- Вы можете остаться с нами, мисс Саттон, - сказал Пимм. - Обещаю зам полную безопасность.
Оливия вопросительно посмотрела на Роберта.
- Если вы уйдете, я ничем не смогу вам помочь, - сказал майор. - Вам придется рассчитывать только на себя.
Оливия задумалась… Разумеется, ей хотелось побыстрее уйти, однако она прекрасно понимала: если лорд Чамбли предлагает золото - надеяться не на что: как только она выйдет отсюда, ее тут же схватят.
Взглянув на Роберта, девушка проговорила:
- Пожалуй, я останусь ненадолго. По крайней мере перевяжу вашу рану. В чайнике еще осталась горячая вода? - спросила она, повернувшись к Пимму. Тот утвердительно кивнул, и Оливия продолжала: - Что ж, прекрасно. Мне понадобится какая-нибудь ванночка или миска, чтобы замочить эти травы.
- Все. что вам угодно, - ответил хозяин с радушной улыбкой, и от этого радушия Оливии почему-то сделалось не по себе, - Кокран, подай леди все, что ей нужно, а потом отправляйся на вахту. Довольно с меня незваных гостей. - Пимм прошелся по комнате и вдруг воскликнул: - О Боже! Ведь я не предложил вам даже чаю! Совсем забыл об обязанностях хозяина. - Он подошел к буфету и, открыв дверцу, спросил: - Мисс Саттон, может, по чашечке чая, чтобы скоротать время?
- С удовольствием, - ответила Оливия, раскладывая перед собой принесенные Кокраном травы.
Пимм поставил перед девушкой блюдце и изящную чашку из китайского фарфора. Чашка, как ни странно, оказалась чистой. И от нее исходил весьма необычный сладковатый аромат.
- Это любимый чай моей мамы… и ее любимая чашка… - Пимм отвернулся, чтобы высморкаться в свой до вольно грязный носовой платок.
При виде таких чувств девушка не решилась отказаться. К тому же она вдруг поняла, что ее давно мучает жажда. Сделав несколько глотков, Оливия сказала:
- Действительно, очень приятный вкус. - Допив чай, она поставила чашку на блюдце.
- Выпейте еще чашечку, - сказал Пимм. - Моя мама была бы очень довольна. Она всегда уверяла, что этот чай - самый лучший.
Оливия выпила еще одну чашку и снова занялась травами. Но минуту спустя вдруг поняла, что все расплывается у нее перед глазами. И тут же ее веки отяжелели, и она, зевнув, опустилась в кресло, стоявшее у стола. В следующее мгновение чьи-то руки подхватили ее, и словно откуда-то издалека до нее донесся голос Роберта:
- Черт возьми, Пимм, что ты с ней сделал? "Забавно, что его голос кажется таким далеким, - подумала Оливия. - Но он ведь стоит совсем рядом, да?]]
Уже проваливаясь в какую-то мягкую темную бездну, она услышала, как мистер Пимм ответил Роберту:
- Ничего особенного. Просто я принял меры. Решил избавиться от дальнейших возражений со стороны леди.
Оливия собралась было высказать свои возражения, но тут же окончательно погрузилась в сладкую пучину забвения.
- Чем ты ее напоил? - спросил майор. Пимм улыбнулся.
- Не беспокойся, она просто уснула и проспит до утра.
- И конечно, после этой отравы она будет более расположена к откровенности, не так ли?
- Разумеется, - кивнул Пимм. - Ведь к тому времени, когда мисс Саттон проснется, вы с ней уже будете далеко в море - на пути в Лиссабон.
- В Лиссабон?! - взорвался Роберт. - Ты в своем уме?
- Но ведь это была ее идея. - Пимм указал на спавшую на кровати Оливию. - Цитирую:" Единственный человек, которому я согласилась бы рассказать о "Королевском выкупе", - это Веллингтон. Отведите меня к нему… "Это она сказала, а не я. А ты теперь должен проследить за тем, чтобы ее пожелание было исполнено.
Тут Роберт произнес такую тираду, что даже Акилес покраснел.
Отдышавшись, майор задумался. И вдруг понял, что Пимм, в сущности, прав. Действительно, что еще им остается? Или дожидаться, когда девушка все им расскажет, или же доставить ее к Веллингтону, и пусть командующий сам с ней объясняется.
Тут Роберт вспомнил, что Оливия говорила лорду Чамбли о каких-то записках, лежавших в ее саквояже. Взглянув на Пимма, он пробормотал:
- Подожди, возможно, все гораздо проще. Открыв старенький саквояж, майор вытащил из него потрепанный дневник и стал листать его. Но к его разочарованию, вся тетрадь была заполнена какими-то текстами на абсолютно незнакомом ему языке.
- Тебе это о чем-нибудь говорит? - спросил он Пимма.
Тот с любопытством пролистал тетрадь.
- Шифр. И вряд ли кто-нибудь из нас сможет его разгадать. Полагаю, существует только один способ получить интересующие нас сведения. И тебе этот способ известен.
Роберт взглянул на спавшую Оливию. Черт бы побрал ее упрямство и скрытность!
Тут дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Кокран.
- Сэр, этот человек становится все более настойчивым. Уже не знаю, что ему говорить.
- Увози ее сейчас же, - сказал Пимм, заталкивая дневник Оливии обратно в саквояж. - С вечерним приливом в Лиссабон отплывает корабль. Я могу договориться, чтобы вас взяли на борт. Капитан - мой должник. - Пимм написал на листке бумаги несколько строк и вручил записку Акилесу. Затем повернулся к своему слуге: - Кокран, проводи наших гостей на улицу через черный ход.
Акилес взвалил Оливию на плечо, а Роберт, подхватив саквояж девушки, поспешно собрал все принесенные из аптеки травы. Они вышли из дома, и смышленый слуга Пимма проявил незаурядную расторопность - тут же нашел для них экипаж.
Когда они подъезжали к причалам, Роберт уже нисколько не сомневался в том, что Пимм поступил весьма разумно. Во всяком случае, на Пиренеях они будут в безопасности - там им не придется скрываться от полиции. И там у него появится возможность выяснить, что Оливии известно о Хоббе. А также - что еще важнее - об Орландо.
Глава 7
У причалов майора ждал сюрприз. Стоя на сходнях, он не сводил глаз с небольшого быстроходного судна, на борту которого красовалась надпись" Сибарис ".
Как же он сразу не догадался? Шутка вполне в духе Пимма. Ведь он отправил их на корабль его родного брата Колина.
Майор уже хотел ретироваться, но тут раздался знакомый голос:
- Роберт, это вы?
Он поднял голову и увидел стоявшего на палубе шкипера судна.
- Ливетт?
- Он самый, сэр. Рад вас видеть. Наверное, пришли повидаться с братом? Вам давно уже пора помириться.
- Я здесь совсем не для этого, - ответил Роберт. - Мне и моим спутникам надо покинуть Лондон.
Заметив Акилеса - тот нес на плече Оливию, завернутую в одеяло, - Ливетт пробурчал:
- Думаю, капитан на это не согласится. Он даже ее светлости в этот раз не позволил плыть с нами. Так что я очень сомневаюсь, что ему понравится один из ваших спутников.
Роберт и сам прекрасно знал, что его брат не захочет брать на борт Оливию. Но ведь можно было и не сообщать ему об этой пассажирке… По крайней мере до тех пор, пока они не выйдут в море.
- Видишь ли, Ливетт, меня прислал сюда один наш общий знакомый. Он сказал мне, что вы отплываете в Лиссабон.
Шкипер нахмурился, и на лбу у него образовались глубокие, словно морские волны, морщины.
- Общий знакомый? Вы имеете в виду этого мерзавца Пимма?
- Совершенно верно.
Шкипер разразился замысловатыми ругательствами, что, впрочем, было вполне естественно для человека, считавшего море своим домом. Наконец, закончив перечислять достоинства мистера Пимма, Ливетт сплюнул за борт и сказал:
- Ладно, поднимайте сюда свою красавицу. Но только докладывать о ней капитану будете сами.
Роберт посторонился и пропустил к трапу Акилеса с его ношей. Следуя за своим слугой, он покачивался из сторону в сторону - сказывалась большая потеря крови - и чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Добравшись до самого верха, майор еще раз пошатнулся и наверняка свалился бы в водную пучину, не поддержи его вовремя Ливетт.
- Эй, поосторожнее, приятель, - усмехнулся шкипер. - Что это с вами?..
В этот момент с плеча Роберта сполз плащ, и шкипер увидел пропитанную кровью повязку.
- О Боже! Иисус, Иосиф и Дева Мария! Да вы ранены!
- Пустяки, Ливетт. Простая царапина. Не стоит беспокоиться. Впрочем, думаю, нам лучше побыстрее спуститься в каюту. Мне не хотелось бы, чтобы нас заметили с берега.
Ливетт негромко свистнул, и к ним тотчас же подбежал юнга.
- Отведи этих людей в каюты. Леди размести в каюте твоей матери, а мужчин - у меня. Потом принеси своему дяде - он стоит перед тобой - немного рому. Скажи коку, что я велел взять ром из личных запасов капитана.
Роберт внимательно посмотрел на мальчишку. Черные глаза показались ему очень знакомыми - они были точь-в-точь как у жены Колина.
- Значит, ты Гэвин… - сказал майор. - Мы с тобой еще не встречались. Я твой дядя Роберт.
- Я давно хотел увидеть вас, сэр. - Глаза Гэвина заблестели. - Папа говорит, что я похож на вас.
- В таком случае я тебе сочувствую, - пробормотал Роберт. Его снова качнуло, и он схватился за перила, чтобы не упасть.
- Я тоже не думаю, что это похвала. Дело в том, что со мной все время случаются… какие-нибудь неприятности.
Мальчик заметил, что дяде не по себе, однако не стал задавать вопросы и без лишних слов помог Роберту добраться до люка и до лестницы, ведущей в каюты.
- Я тоже до сих пор… В смысле попадаю во всякие неприятные истории, - проговорил Роберт, когда они спустились вниз.
- Я догадался, - с ухмылкой ответил Гэвин.
Оливию положили в маленькой, но хорошо обставленной каютке, примыкавшей к просторной каюте Колина. Роберт же, совершенно обессилев, повалился на широкую койку своего брата. Он сказал себе, что это всего лишь на минутку - чтобы немного собраться с силами, а потом он спустится в каюту Ливетта, находившуюся палубой ниже.
- Может, вам еще что-нибудь нужно, дядя? - спросил Гэвин, вернувшись через несколько минут с ромом.
- Не говори отцу, что я здесь. И налей-ка мне.
Мальчик наполнил стакан, и Роберт, сделав глоток прекрасного рома из запасов брата, тотчас же почувствовал, как по телу разливается тепло.
- Как там мой слуга? - спросил он. Гэвин тяжко вздохнул.
- Его уже дважды тошнило, и он просил меня вывести его на верхнюю палубу и столкнуть за борт. - Тут мальчик, склонившись к дяде, прошептал: - Он что, всегда такой в море?
Роберт рассмеялся.
- Всегда! И будет еще хуже! Гэвин поморщился и спросил:
- Вам помочь перейти к себе в каюту? Роберт покачал головой.
- Нет, дружище, спасибо. Я знаю дорогу. Ты иди, занимайся своими делами, а я еще немного отдохну. Я уйду отсюда до возвращения твоего отца.
Гэвин молча кивнул и выбежал из каюты.
Роберт понимал, что следовало навестить Акилеса, однако у него совершенно не было сил подняться с мягкой и удобной койки Колина. На суше Акилес был подобен льву и ничто не могло бы его сломить, но в море он сдавался злейшему своему врагу - морской болезни. Лечение же было только одно - провести несколько дней в полном покое, лежа в постели, с ведром наготове. Затем он поднимался и нетвердой походкой, как новорожденный жеребенок, начинал делать шаг за шагом, так что к концу путешествия его силы полностью восстанавливались.
Вскоре глаза Роберта закрылись, и он уснул. Когда же очнулся, в каюте было темно, хотя ему казалось - он готов был поклясться, - что прошло всего несколько секунд.
Внезапно послышались шаги - кто-то спускался по лестнице. Затем вспыхнул фонарь, и яркий свет ослепил Роберта. Он мигом скатился с койки и с трудом поднялся на ноги - колени его подгибались, и его пошатывало. Майор сделал шаг в сторону - теперь свет уже не слепил - и увидел капитана Колина Данверза, державшего над головой фонарь.
- Глазам своим не верю, - сказал Колин. Он прошел мимо Роберта и повесил фонарь на ближайший крюк.
Фонарь раскачивался из стороны в сторону, и от этого неровного, но яркого света Роберт почувствовал тошноту и головокружение. Его бил озноб, все тело покрылось липким холодным потом, и только раненое плечо горело. Он попытался не думать ни о боли, ни о наложенных Акилесом швах, но тут ему вспомнились слова Оливии. Она сказала, что не удивится, если к утру у него появится горячка.
Что ж, похоже, ее предсказание сбылось.
А впрочем, не совсем. Кое в чем эта проницательная леди ошиблась. Горячка началась задолго до рассвета.
Набрав в легкие побольше воздуха, Роберт сделал еще один шаг в сторону. Он старался держаться подальше от света, чтобы его плечо не слишком бросалось в глаза.
- Рад тебя видеть, Колин.
- Хотелось бы и мне ответить тем же, - сказал брат. - Черт возьми, что тебе здесь нужно?
- Мне необходимо добраться до Лиссабона. Поэтому Пимм и прислал меня к тебе.
Колин покачал головой и спросил:
- А что тебе понадобилось в Лондоне? И почему ты в штатском, а не в форме?
Немного помедлив, Роберт проговорил:
- Видишь ли, возникли кое-какие сложности…
- Не удивляюсь, - проворчал Колин.
Тут из-за перегородки послышалось тихое похрапывание.
Капитан выругался, схватил фонарь и бросился в смежную каюту. Роберт попытался задержать его, но не успел.
- Черт побери, я же говорил тебе не… - Колин осекся и поднял повыше фонарь. Потом обернулся к брату: - Что за…
- В этом-то и состоит первая сложность, - сказал Роберт.