Но Эурико лишь еще сильнее сжал ее в своих объятиях.
- Я пришел заявить о своем праве на королевство… - Он облизнул губы и добавил: - И на его жену.
В следующее мгновение она увидела в его глазах какое-то безумие - яростное, буйное.
- Никогда, - ответила Каллиопа. - Никогда я не стану вашей.
Эурико рассмеялся.
- Нет, ты будешь моей, маленькая потаскушка, и будешь доставлять мне удовольствие - не то я начну убивать тех, кого ты любишь! Я убью всех - от этого твоего любовника в сутане и до твоего любимого мужа, дорогая моя кузина!
Страх и отчаяние придали ей сил, и она вырвалась из рук Эурико. Попятившись, Каллиопа натолкнулась на шахматный столик и рассыпала фигуры. Однако свобода вдохнула в нее новую отвагу.
- И что же ты сделаешь? - спросила она. - Выступишь против Альваро, когда он вернется?
- А кто сказал, что Альваро вернется? - Эурико поставил ногу на сундук. - Чем отдавать свои сокровища какому-то надменному варвару, лучше я оставлю их там, где они и должны находиться, - в нашей с тобой спальне!
Тут Каллиопа опустила глаза, чтобы как-нибудь не выдать своего торжества, и, к своему огорчению, увидела, что у ее ног валяется разбитый белый король.
"Это предзнаменование. Это дурное предзнаменование", - внушал ей ее страх. У нее задрожали руки и ноги. "Нет, - сказала она себе, - это мне просто померещилось от страха". Ведь шахматы - всего лишь игра, один из способов приятно провести время. А вот человек, стоящий сейчас рядом с ней, - он сущий дьявол, и ей потребуется вся ее сообразительность, чтобы не дать ему одержать верх.
- Сейчас мы посмотрим, Каллиопа, что ты здесь спрятала, - сказал Эурико, становясь перед сундуком на колени и пытаясь его открыть. - Я не могу переходить к дальнейшим действиям, пока не узнаю тайну этого сундука.
- К каким действиям, Эурико? - спросила Каллиопа, медленно подходя к окну.
Ей было достаточно выглянуть в окно, чтобы увидеть, как одинокий путник со своим навьюченным ослом беспрепятственно вышел из ворот. Матео. Солнце уже почти скрылось за холмами, и скоро все окрестности окутает ночная тьма - та долгожданная, спасительная тьма, под покровом которой Матео сможет уйти подальше от замка и таким образом ускользнуть от Эурико и его приспешников.
Ее кузен поднял голову и сказал:
- Дай мне ключ.
- Нет, - с улыбкой ответила Каллиопа. Ей нужно было любой ценой выиграть как можно больше времени для Матео.
Эурико в гневе закричал:
- Немедленно отдай мне ключ - или я сейчас же прикажу привести сюда твоего праведника и отправлю его в ад своими собственными руками!
Время. Ей необходимо выиграть время. Если Эурико пошлет за Матео и обнаружит, что тот ушел, он поймет, что она его обманула. Если он откроет сундук - при помощи ключа или без него - и обнаружит, что сокровищ там нет, он тоже это поймет. Поэтому она должна отвлечь его внимание как от Матео, так и от сундука.
Это можно было сделать только одним-единственным способом.
Да простит ее Господь за то, что она собиралась сделать. Впрочем, сейчас ее больше беспокоило, простит ли ее за это Альваро.
Каллиопа расправила плечи и выставила грудь вперед. Потом отбросила назад свои волосы, чтобы получше была видна ее шея.
Эурико уставился на нее немигающим взглядом. Грудь его судорожно вздымалась и опускалась, и казалось, что он от страсти не в силах собой владеть. Тогда она взялась за висевшую у нее на шее золотую цепочку и легонько потянула за нее - так, чтобы цепь чуточку приподнялась и снова опустилась меж ее грудей.
- Ключ от сундука, сеньор, висит на конце этой цепочки, и если вы достаточно мужественны, чтобы его оттуда достать, то утром он будет ваш!
Не успела она договорить эти отчаянные слова, как Эурико уже был рядом с ней. Он схватил ее, бросил на кровать и, не давая перевести дыхание, взгромоздился на нее.
И в этот миг Каллиопа поняла, что отдала свою душу дьяволу, а тело обрекла на вечные муки.
Когда наконец Каллиопа смогла подняться с постели, горизонт уже начинал окрашиваться первыми лучами солнца. К счастью, Эурико ушел около часа назад, и ей хотя бы в эти минуты не пришлось выслушивать его злорадные похвальбы. На шее у нее все еще висел ключ от сундука - Эурико о нем забыл.
Пока что.
Каллиопа была неглупа и не думала, что своим телом сможет вечно держать в узде его алчность. Конечно, он скоро вернется, чтобы заполучить сокровища, как он заполучил ее тело, - вернется как грабитель, чтобы украсть то, на что у него нет никакого права.
Она не смела на себя взглянуть - боялась, что расплачется при виде синяков и пятен на той белой, нежной коже, которая когда-то доставляла столько радости Альваро. А она ни за что не стала бы плакать перед Эурико. Накинув на себя легкую сорочку, Каллиопа подошла к шахматному столику и подняла с пола два осколка разбитой фигуры короля. Они были твердые и холодные, их острые края кололи ей пальцы, но она все равно верила: ее король, ее муж скоро вернется к ней, и все будет хорошо.
Однако она нигде не могла найти белого ферзя. Тогда она перестала его искать и выглянула в окно, думая об отце Матео.
- Я надеюсь, что ты успел от них уйти, - прошептала она.
И тут отворилась дверь - отворилась, едва не сорвавшись с петель.
- Ах ты, лживая потаскуха! - закричал Эурико.
Он быстро вошел в комнату; за ним показался сундук, который несли несколько его слуг.
- Где этот твой священник? Куда он девался?
- Должно быть, в часовне, - ответила Каллиопа, глядя ему прямо в глаза. - Знаете, где это? Там крест над дверью.
Он подошел к ней и ударил ее по лицу.
- Все такая же дерзкая. Что ж, я преподам тебе несколько уроков смирения!
- Ты? Чем? У тебя же нет ни ума, ни сил, - сказала Каллиопа, бросив презрительный взгляд на его штаны.
Слуги захихикали.
Это еще больше разозлило Эурико. Он схватил ее за горло и поволок к высокому распахнутому окну. Ей не хватало воздуха, и она задыхалась, тщетно стараясь царапать его своими ногтями. Шахматный король выпал из ее руки и, ударившись о мозаичный пол, разлетелся на тысячу мелких осколков.
И тут, в самый разгар борьбы, она увидела белого ферзя. Фигура лежала неподалеку, и голова у нее была отбита.
Значит, Альваро мертв, и она тоже погибла.
Это было не предзнаменование - это была сама правда, мучительное осознание того, что все ее усилия оказались напрасны. Она не просто проиграла игру, она потеряла и королевство, и свое счастье - по крайней мере здесь и сейчас.
Эурико приволок ее к окну и прижал к невысокому металлическому ограждению, служившему небольшим балкончиком.
- Куда скрылся твой священник? - спросил он.
Она не могла ничего сказать, так как он все еще крепко сжимал ей горло. Тогда Эурико разорвал на ней сорочку и, словно стервятник, стал шарить по ее груди, пока наконец не нашел ключ. Он одним рывком сорвал тонкую цепь с ее шеи и бросил свою добычу слуге.
- Открой.
Каллиопа закрыла глаза. Она понимала, что сейчас ей надо было молиться, просить у Господа прощения за свои поступки, но все ее мысли были только о муже.
"Прости меня, дорогой Альваро. Прости меня, любовь моя".
Слышалась какая-то возня, но этот неуклюжий болван, которому Эурико доверил ключ, никак не мог открыть замок. Тогда другой слуга, которому не терпелось поскорее увидеть сокровища, оттолкнул первого и наконец открыл сундук.
Все замерли в ожидании. Эурико даже отпустил горло Каллиопы, и она смогла перевести дыхание - королева понимала, что больше у нее такой возможности не будет.
Когда крышка была откинута, Эурико склонился над сундуком, и на лице его отразилось предвкушение предстоящего зрелища - блеска золота и драгоценных камней. А потом он вдруг вспыхнул от гнева. Лицо его покрылось красными пятнами, губы дрожали, от потрясения он не мог вымолвить ни слова.
Молчание было прервано громким смехом Каллиопы. Она так беззастенчиво насмехалась над глупостью Эурико и ее голос так дьявольски звенел, что один из слуг даже перекрестился и в страхе попятился к выходу.
- Вот оно, твое сокровище! - воскликнула она, указывая на сундук. - Вот твое богатство! Свинец и камни! Точь-в-точь как твое сердце!
Эурико снова сдавил ей горло, и Каллиопа поняла, что жить ей осталось недолго.
- Коварная потаскуха! - прошипел он ей прямо в ухо. В следующее мгновение он вытолкнул ее в окно. Внутренний двор тотчас же огласился криками людей, видевших, как королева упала и разбилась насмерть. Да, она разбилась, но душа ее в этот миг обрела свободу.
А вместе со свободой она обрела возможность навсегда воссоединиться со своим любимым Альваро.
… Оливия утирала слезы, катившиеся по ее щекам. Бедная королева Каллиопа! Она пожертвовала столь многим - и все напрасно!
- А как же сокровища, Пако? Что же случилось с сокровищами и с отцом Матео? Ведь он, конечно же, успел скрыться от Эурико.
Пако покачал головой.
- Эурико пообещал отдать половину сокровища тому, кто его найдет. Его подручные кинулись вон из замка Альваро. Они обшарили все окрестности, продвигаясь к югу, будто их направлял сам дьявол. И в Бадахосе они наконец-то нашли отца Матео. Однако сокровищ при нем уже не было. Его избивали и подвергали разнообразным пыткам, но все было тщетно - он так и не признался им, где их спрятал. В конце концов они бросили его, уже недвижного, и вернулись к своему господину ни с чем.
Оливия снова утерла слезы и спросила:
- А записка - та, которую священник прислал Веллингтону для расшифровки, - откуда она взялась? Вероятно, кто-то все-таки нашел сокровища!
- Тут дело вот в чем… Подручные Эурико думали, что отец Матео умер. А монашки, пришедшие готовить его тело к погребению, с удивлением обнаружили, что в нем еще теплилась жизнь. Перед смертью он успел открыть тайну "Королевского выкупа" настоятельнице монастыря, которую призвали к его смертному одру.
- И она зашифровала эту тайну? - прошептала Оливия. Пако кивнул.
- Да. Говорят, что она была одной из умнейших женщин на свете. Мавры к тому времени уже продвигались на север, и настоятельница понимала, что вряд ли можно надеяться на спасение Альваро - да и всей Испании. По крайней мере при ее жизни. Но она также прекрасно понимала: когда Богу будет угодно, сокровища откроются людям, а случится это в самые черные для ее родины дни - когда Испании будет угрожать самый опасный ее враг.
Оливия бросила взгляд на Роберта, который сидел по ту сторону костра. Он смотрел на нее все время, пока Пако вел свой рассказ, и от этого взгляда она смягчилась. Что-то изменилось в их отношениях - Оливия ощущала это всем своим существом.
К счастью, им не грозила участь Каллиопы и Альваро, и они не дадут судьбе их разлучить.
Когда мужчины стали укладываться спать, Оливия пожелала всем спокойной ночи и пошла к пустой келье, которую выбрала для себя. Но ее почти сразу же догнал Роберт. Он взял ее за руку, и ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться в том, что это он, - она не могла не узнать его прикосновение. Оливия закрыла глаза и приготовилась выслушать слова, которые так долго от него ждала.
Глава 16
- Оливия, я… - Он внезапно умолк.
Оливия ждала, но он почему-то молчал. Тогда она посмотрела ему прямо в лицо и попыталась ободрить его улыбкой.
Похоже, именно это и нужно было ее гордому возлюбленному.
- Я был несправедлив к тебе. Я должен был все понять сразу - как только увидел кольцо Ландо. Я должен был сразу понять, что это значит. Но я был настроен… думать о тебе плохо, поэтому держал дистанцию. Теперь я знаю почему.
Оливия взяла его за руку.
- Почему же?
- Видишь ли… Когда вчера вечером я услышал выстрел… когда осознал, что, оставив тебя в лагере, подвергаю опасности, я наконец-то понял, почему не верил всему, что о тебе говорят. Все очень просто… Потому что я тебя люблю.
Прижавшись к его груди, Оливия ощутила тепло его тела и биение его сердца.
- Я был упрямым, как эта твоя Эвелина, - продолжал Роберт.
Оливия засмеялась.
- Ну, Эвелину-то по крайней мере можно было задобрить, дав ей несколько морковок!
- Может, тебе надо было попробовать этот метод, - улыбнулся Роберт. Покачав головой, добавил: - Мои суждения о тебе были слишком поспешными - ведь я тогда горевал о смерти Ландо и поэтому считал тебя неискренней и так легко поверил в твою близость с Брэдстоуном. Конечно, мне следовало довериться своему сердцу!
Оливия с дрожью в голосе проговорила:
- Мы оба напрасно подозревали друг друга и верили в какие-то нелепые фантазии.
Она заглянула в глаза Роберта и увидела в них настоящее, глубокое чувство.
Благородный рыцарь Хоббе, которого она видела в своих мечтах, не шел ни в какое сравнение с человеком, стоявшим сейчас перед ней. Теперь ей стало ясно: истинным их врагом были глупые капризы и взаимное непонимание. Но теперь они найдут способ одолеть этого коварного врага.
Крепко сжав руку Роберта, она сказала:
- Я никогда не смогла бы выполнить обещание, которое дала твоему брату, если бы не встретила тебя. Я так счастлива, что дождалась своего героя - честного и благородного. Дождалась человека, который позаботится о том, чтобы сокровища исполнили свое предназначение.
Роберт невольно усмехнулся. Вряд ли он поступал с Оливией так уж благородно - ведь он ее похитил, совратил и заставил участвовать в этом опасном походе. Впрочем, оставался неясным еше один вопрос.
- Но ты ведь уже переводила послание? Ты ведь сообщила Брэдстоуну, где находится клад? Потому что сразу на Пиренеи…
Оливия улыбнулась.
- Да, переводила. Но не сообщила, где именно находится клад.
Роберт рассмеялся.
- Неужели ты одурачила его? Куда же ты его отправила?
- В каком-то смысле… я отправила его искать своей смерти.
В ее голосе слышалось чувство вины. А ведь если кто и должен был желать Брэдстоуну смерти - так это Оливия. А она сожалеет о его смерти. Невероятно!
Но тут, посмотрев ей в газа, Роберт понял, что им пора забыть о прошлом. И пора начать новую жизнь.
Оливия снова заговорила:
- Можно сказать, что я убила его. Как если бы нажала на спусковой крючок!
- Ничего подобного! - воскликнул Роберт. - Брэдстоуна погубила его алчность!
- Ах, если бы можно было забыть ту ужасную ночь, - прошептала Оливия. - Знаешь, я до сих пор все еще слышу его.
- Слышишь? Что ты слышишь?
- Выстрел.
Роберту не нужно было объяснять, о каком именно выстреле идет речь. Он поцеловал Оливию, и она еще крепче прижалась к нему.
- Знаешь, почему я поцеловала тебя, когда ты болел?
- Нет, не знаю. Почему? Оливия со вздохом проговорила:
- Мне казалось, ты умираешь. Я не хотела, чтобы у меня на руках опять умер человек.
И тут Роберт почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь.
- Ты имела в виду Ландо? Она кивнула и сказала:
- Я даже не знала его имени. В газетах его называли "французским шпионом", но я не верила, хотя и Брэдстоун в ту ночь пытался убедить меня в том, что твой брат - шпион Наполеона. А ведь Ландо был еще так молод! Он не заслуживал той участи, которую ему уготовила судьба!
"Так молод!" - эти слова Оливии болью отозвались в его сердце. Да, Орландо был еще слишком молод, чтобы поручать ему такое опасное задание. Но он был настойчив. К тому же выглядел старше своих лет.
- Тогда, на корабле, ты думала о нем и вспоминала ту ночь, да? - спросил Роберт.
Оливия вздрогнула.
- Да. Его лицо все эти годы стоит у меня перед глазами. Я до сих пор слышу этот выстрел и вижу его взгляд… Нет, ты не можешь этого представить!
Но он мог. Он и сам видел такую картину несчетное количество раз. И похоже, у них с Оливией Саттон было гораздо больше общего, чем им казалось.
И все же он хотел знать еще больше.
Собравшись с духом, Роберт задал вопрос, терзавший его все эти семь лет.
- Ландо очень страдал? Оливия покачала головой:
- Не думаю. Умирая, он казался… умиротворенным.
В глазах ее заблестели слезы и покатились по щекам. Роберт утер их, надеясь, что вместе с ними уйдут и его страдания.
- Я обязана ему жизнью, - прошептала Оливия. - Он спас меня, заслонив от пули. Ведь Брэдстоун тогда стрелял в меня. Получив перевод, твой кузен собирался покончить со мной, а Орландо спас меня, но сам погиб.
"Все такой же герой", - подумал Роберт. Это было так похоже на его брата - пытаться в одиночку разрушить коварные замыслы врагов! Только сам дьявол смог воздать Брэдстоуну по заслугам и отправить его на дно Атлантики!
- Поверь мне, Роберт, я не виновата в его смерти! Если бы только я могла умереть…
- Тихо, - прошептал он. - Все уже в прошлом.
- Ты мне веришь?
Верил ли он ей? Весь последний месяц он только и делал, что малейший свой гнев обращал на нее, - и вот теперь она просит у него прощения!
- Конечно, верю, верю всем сердцем.
Роберт склонился к ней и поцеловал в губы. Оливия вздохнула с облегчением и ответила на его поцелуй. Теперь, когда тучи рассеялись, она не сомневалась: впереди их ждет то же наслаждение, которое они уже испытали на борту "Сибариса".
Только на этот раз оно будет длиться всю жизнь.
Их губы снова слились в страстном поцелуе. Оливия тихонько застонала, а Роберт прижал ее к стене, и лишь благодаря этому она устояла на ногах - у нее подгибались колени. Он принялся ласкать ее грудь через тонкую ткань платья, и ей показалось, что она стоит перед ним обнаженная.
Роберт расстегнул застежку корсажа у нее на груди и стал поглаживать ее соски. Оливия снова застонала - на сей раз громче.
О, как же приятны были его прикосновения!
- Чего тебе хочется? - прошептал он, по-прежнему лаская ее груди и покусывая мочку уха. - О чем ты сейчас думаешь?
Она напряглась и почувствовала, что истекает влагой, предвкушая наслаждение. Ей хотелось, чтобы он ласкал ее, целовал, чтобы наполнил ее собой - и чтобы это повторялось снова и снова, всю ночь.
- Мне так нравилось, когда ты целовал мою грудь, - прошептала Оливия.
И он, тотчас же склонившись к ее груди, принялся покрывать ее поцелуями. У Оливии перехватило дыхание.
Потом она направила его руку к своему лону и прошептала:
- И здесь поласкай.
Задрав подол ее платья до самых бедер, Роберт выполнил просьбу, и Оливия снова застонала.
- Так ты хотела? - спросил он.
Не в силах произнести ни слова, она молча кивнула и еще крепче к нему прижалась. Роберт же вдруг улыбнулся и сказал:
- Я, кажется, знаю, чего ты хочешь.
В следующее мгновение он опустился перед ней на колени, и Оливия, громко вскрикнув, едва не рухнула на пол - она почувствовала, как его язык проник в нее. Прижавшись спиной к стене и упершись ладонями в плечи Роберта, она тихонько стонала, наслаждаясь этими новыми для нее ласками. Потом вдруг затрепетала и наверняка не удержалась бы на ногах, если бы Роберт вовремя не поддержал ее.
Он подхватил ее на руки и отнес в дальний угол, где лежали походные тюки со спальными принадлежностями.
- Невероятно! - прошептала Оливия, проводя пальцем по его губам. - Как ты это сделал?
- Тебе понравилось? Она кивнула.