– За моими владениями присматривают хорошие люди. Я посещаю их как минимум раз в год. Что до второго вопроса… У меня еще достаточно времени. Нет смысла спешить.
Алекс нахмурился и открыл рот, явно собираясь возразить, но затем откинулся на спинку кресла.
– Нэйт, ты обращаешься с Маркусом, как с ребенком.
Нэйт был совершенно уверен, что вначале Алекс намеревался сказать нечто иное, но и сам предпочитал разговор о Маркусе разговору о мисс Дэвенпорт.
– Нет, ничего подобного.
– Да, именно так. Вот ты бы хотел, чтобы кто-то постоянно заглядывал тебе через плечо, следил за каждым твоим шагом, волновался из-за каждого поступка? Черт, да это все равно что водить за собой одновременно няню и наставника.
В такой подаче все действительно выглядело мрачно, вот только Алекс не верил в проклятие.
– Это необходимость.
– Это безумие. И сводит Маркуса с ума. Ты видел, как он мрачнеет от твоей постоянной бдительности?
– Если я не буду бдителен, он сотворит какую-нибудь глупость. Он уже сотворил глупость. – Нэйт взъерошил волосы. Если бы только он мог заставить Алекса понять… – Это все проклятие. Оно путает его мысли.
Алекс покачал головой.
– Я не знаю, что хуже: проклятие Изабеллы Дорринг или проклятие твоего постоянного присмотра.
Вот это уже было несправедливо.
– Маркусу известно, что мной движет беспокойство за него.
– И именно поэтому он до сих пор тебя не пристрелил. – Алекс вздохнул. – Нэйт, послушай, даже если ты прав и Маркус действительно обречен, позволь ему хотя бы оставшееся время прожить по своему разумению. – Он подался вперед, глядя маркизу в глаза. – И сам живи собственной жизнью. Если ты будешь слишком долго откладывать ее на потом, однажды ты можешь обнаружить, что времени не осталось.
– Ты не понимаешь. – Боже, как ему надоело это повторять! – Я…
Алекс вскинул руку.
– Пора сменить тему. Приехал Маркус.
Нэйт оглянулся, чтобы посмотреть на шагающего к ним Маркуса.
Кузен улыбался, но улыбка мало скрывала его напряженность.
– Вы давно здесь? – спросил Маркус, занимая свободное кресло.
– Нет, – ответил Алекс. – Насколько я понял, доставили почту?
– Да.
– И ты получил то, чего ждал? – спросил Нэйт.
Маркус смахнул с бриджей невидимую пылинку.
– О, я не ждал ничего особенного и определенного.
Господи, он снова мне лжет.
А как же тридцать лет нашей дружбы, Маркус?
Мы с тобой ближе, чем большинство братьев. Мы всем делились друг с другом.
А теперь ты от меня что-то скрываешь?
Возможно, Алекс был прав. Возможно, Маркус действительно считал его заботу проклятием.
К счастью, к ним приблизился еще один человек.
– Харт и Хэйвуд… и Эванс. Рад встрече!
Нэйт никогда еще не был так рад видеть Джорджа Хармона, добродушного сводного брата виконта Баннингли. Их отцы тоже дружили, так что в детстве Нэйт и Маркус проводили немало времени с Джорджем и его младшей сестрой Элеонор. По правде говоря, старшие лорд и леди Баннингли дали понять с болезненной ясностью, что желают однажды обвенчать Элеонор и Нэйта. Он испытывал даже некоторое чувство вины, в особенности после того, как Элеонор совершила ошибку, выйдя замуж за Итона, но даже если бы маркиз присматривал себе жену, к Элеонор он испытывал только братскую любовь.
А вот к мисс Дэвенпорт…
Нет. Не думай о ней.
К счастью, Джордж плохо разбирался в эмоциональных оттенках. Он подтащил к себе кресло и присоединился к их маленькой группе, начав разговор прежде, чем устроился на сиденье.
– Честно признаться, я надеялся застать вас, друзья мои. Я тут попал в щекотливую ситуацию. Сказал своему брату, что приеду к нему в поместье, но вдруг выяснил, что в Брайтоне в тот же вечер серьезный бой, Том Хэйс против Боба Костолома МакКлауда… Но я же не могу оказаться в двух местах одновременно, правда? Вот только Баннингли рассвирепеет… – Джордж фыркнул. – Черт, да он меня просто прикончит, если я послезавтра не покажусь в его поместье.
Он радостно им улыбнулся.
– Ну, кто-нибудь из вас желает прокатиться за город?
– Не понимаю, как это решит твою проблему, – сказал Нэйт. – Ведь твой брат ожидает именно тебя.
– О нет, именно я ему не нужен. Ему нужен всего лишь подходящий джентльмен, чтобы никто из дам не остался без пары.
– Боюсь, мне нужно будет отвести матушку в театр, – первым уклонился от предложения Алекс.
– А ты не можешь ей отказать?
Он покачал головой.
– Нет. Я уже отказывал ей… слишком много раз. Ее терпение подходит к концу, в особенности потому, что она желает повесить мне на шею очередную кандидатку в жены.
– Тем больше у тебя причин уехать из города.
Алекс рассмеялся.
– Нет уж. За долгие годы я выяснил, что моя драгоценная маменька позволяет мне увильнуть ровно пять раз. Стоит мне попробовать сделать это в шестой, она выследит меня и, мягко выражаясь, заставит почувствовать себя червяком.
– Ах, ну ладно. – Джордж с надеждой взглянул на Маркуса. – Как насчет тебя, старик?
Герцог покачал головой.
– Мне нужно оставаться в городе. – Объяснять он не стал, но по выражению его лица всем стало ясно, что уговорить его не удастся.
Почему же ты так ждешь почту, Маркус?
Джордж развернулся к маркизу.
– Остаешься только ты, Нэйт. Будь другом, скажи, что ты это сделаешь.
Нэйту нужно было присматривать за Маркусом.
Но Алекс сказал, что моя бдительность сводит кузена с ума.
– Я не думаю…
– У Баннингли отличная рыбалка, – сообщил Джордж. – И еще там будет Элеонор с мальчишками. Стивен и Эдвард постоянно спрашивают про "дядю Нэйта".
– Ну…
– Поезжай, Нэйт, – сказал Маркус. – Ты уже давно у них не гостил.
Нэйт посмотрел на кузена. Тот тщательно сохранял равнодушное выражение лица.
– Так что, Нэйт, ты едешь? Я готов хоть на колени встать, если это поможет. – Джордж смотрел на него с отчаянной надеждой.
Нет, это смешно. Он должен остаться в Лондоне и приглядывать за Маркусом.
– Но отчего бы одному из сыновей Баннингли не занять твое место? Они ведь уже взрослые.
– Эти-то двое? – Джордж фыркнул. – Они еще совсем зеленые. Чарльзу, старшему, нет и двадцати. К тому же они уехали с друзьями – праздновать начало каникул или что-то вроде того.
Но, с другой стороны, Маркус не хочет меня здесь видеть. А я уже давно не видел сыновей Элеонор.
– Стивен и Эдвард правда по тебе скучают, – произнес Джордж. – Всегда о тебе спрашивают. А это, должен сказать, утомляет.
Нэйт снова взглянул на Маркуса, но тот был занят, поправляя рукав своего пальто так усердно, словно это было очень важное дело, требующее предельного внимания.
– Хорошо, – ответил Нэйт. – Я согласен.
По пути к Баннингли-Мэнор
Анна выглянула в окно дилижанса, который вез их к Баннингли и миссис Итон.
День был такой же серый и хмурый, как и ее настроение. Она пыталась отвертеться от этого званого вечера, но папа оказался неумолим.
Что ж, по крайней мере, на небе не было грозовых туч. С тех пор как умерла мама, Анна боялась грозы.
– Анна, бога ради, хватит дуться.
Она развернулась, чтобы посмотреть на отца.
– Я не дуюсь.
Он сжал губы и нахмурился. Похоже, скоро у него закончится терпение.
Но что-то у нее внутри сжималось, желая ссоры.
Я веду себя неразумно. Вздорно. Капризно.
Анна это знала, но была не в силах остановиться. Такой кипящей смеси боли, злости и отчаяния она не испытывала с тех пор, как умерла ее мама.
А вот ее отец, наоборот, контролировал себя. Его ноздри затрепетали – но он кивнул и отвернулся к окну.
Анну кольнуло разочарование. Ей хотелось что-то сказать, спровоцировать отца, но она сдержалась. Все-таки ей уже не семнадцать.
Однако поссориться с ним ей действительно хотелось. Чтобы выпустить нарастающую внутри грозу.
Девушка прижалась лбом к оконному стеклу. После исчезновения Кэт и герцога на свадьбе Мэри Анна и Джейн были полны надежд, но они оказались тщетными. Герцог и его друзья – Анна решительно изгнала лорда Хамвуда из своих мыслей – уехали в Лондон чуть больше недели назад, и Кэт, похоже, была полностью довольна Одиноким домом.
Хотя, возможно, не полностью. Что-то ее мучило, но Кэт не говорила подругам, что именно, несмотря на их попытки избавить ее от этой ноши.
О господи! Я теряю не только папу; я теряю Кэт – и, скорее всего, Джейн.
Одиночество, похожее на то, что она ощущала после смерти матери, вновь просочилось в ее сердце.
Мне уже двадцать шесть. Я взрослая женщина. Мне никто не нужен.
– Я видел, как ты говорила с лордом Хэйвудом после свадьбы Мэри, – сказал отец.
К счастью, в этот момент колесо дилижанса попало в выбоину, заставив Анну подскочить на несколько дюймов над сиденьем, так что ее отец, возможно, объяснил ее восклицание плохим состоянием дороги, а не упоминанием о лорде Хамвуде.
– О? – Иногда, нервничая, Анна начинала слишком много болтать, из-за чего у нее часто бывали проблемы. Ее отец всего лишь констатировал факт. Он не задал вопроса. – Я со многими говорила.
– Не так долго и не так заинтересованно.
Она выглянула в окно, чтобы не смотреть ему в глаза.
– Я осыпа́ла комплиментами его музыкальные таланты.
– Почти час?
– Маркиз действительно очень талантлив. – Ладно, это прозвучало и вправду глупо. – Но, полагаю, мы обсудили и несколько других тем. – Девушка снова посмотрела на отца. – Я не все свои разговоры помню в мельчайших деталях.
Отец смотрел на нее, изучая, но на этот раз Анна не позволила себе отвернуться.
– Я написал нескольким своим друзьям в Лондон. О лорде Хэйвуде все отзываются очень хорошо.
Господи!
– А твои друзья не сочли странным, что ты расспрашиваешь о лорде Хэйвуде?
На это отец не ответил – по крайней мере прямо.
– Почему ты не сказала мне, что в тот вечер встретила маркиза в городке, Анна?
Вот сейчас нужно быть очень, очень осторожной. Ее папа чрезвычайно внимателен и ни в коем случае не дурак.
– Ты хотел сказать "в тот день". Я встретила маркиза в "Купидоне" на следующий день после его приезда. Он сам тебе это говорил.
– Да. А затем ты встретила его снова, в тот вечер, когда вернулась домой почти без шпилек и с листьями в волосах.
Это наверняка миссис Грили сказала обо всем миссис Бигли, которая сказала мистеру Бигли, а тот рассказал папе Анны. Но миссис Грили не видела их с маркизом у Одинокого дома.
– В тот вечер, когда ты сообщила мне о том, что "упала в кусты, страстно целуя мужчину"… Это был лорд Хэйвуд?
Ни в чем не признавайся.
– Я так сказала, чтобы позлить тебя. – Что было правдой, хотя и описание случившегося недалеко ушло от этого определения. – Но, если ты думал, что я вела себя с лордом Хэйвудом неподобающе, папа, почему ты не разыскал его и не потребовал, чтобы он сделал мне предложение? Я же знаю, как ты мечтаешь от меня избавиться.
Лорд Дэвенпорт стиснул зубы. Дочь снова его разозлила.
– Я не "мечтаю от тебя избавиться", как ты говоришь. Тебе двадцать шесть, Анна. Пришла пора задуматься о твоем будущем.
– Чтобы я не мешала твоему.
Его ноздри раздулись.
– Ты ведешь себя как ребенок.
Возможно. Анна порой действительно чувствовала себя ребенком, маленькой девочкой, которую бросила мама, а теперь бросает и папа. Она знала, что это глупо, но ее чувства оставались неизменными.
– А ты ведешь себя как молодой олень во время гона.
Глаза отца расширились, словно она отвесила ему пощечину.
Анна тут же пожалела о своих резких словах, но извиняться не стала. Она сказала правду.
– Мне не нужна мать, которая на год младше меня самой.
– Элеонор не собирается быть тебе матерью, Анна. Ей достаточно собственных сыновей.
– И у вас двоих тоже могут родиться дети.
Лорд Дэвенпорт кивнул:
– На все воля Божья.
Сердце Анны сжалось. Значит, ее отец действительно намерен сделать предложение этой женщине. Анна об этом знала, но все равно продолжала надеяться, что ошибается.
Чувства, должно быть, отразились у нее на лице, потому что отец нахмурился и заерзал на сиденье.
– Анна, я должен до конца своих дней горевать по твоей матери? Ты этого хочешь?
– А ты действительно горюешь?
Господи, сегодня ее язык явно не в ладу с рассудком.
Выражение лица лорда Дэвенпорта смягчилось. Теперь он выглядел печальным, а не злым.
– Конечно. Но я понял, что в моем сердце есть место и для новой любви. Хотел бы я, чтобы и ты нашла в своем сердце место, если не для любви, то хотя бы для понимания. – Он отвернулся.
Анна некоторое время изучала его профиль, прежде чем снова уставиться в окно, ландшафт за которым успел незаметно смениться.
Ей не нравилась сама мысль о том, что место ее матери займет другая женщина, но принять папину ровесницу Анне было бы проще. А вот жениться на женщине, которая годится тебе в дочери – которая младше твоей дочери, – было просто стыдно. Отец превращал себя в посмешище. И ради чего? Пусть даже он влюблен в миссис Итон, она-то наверняка не может отвечать ему взаимностью.
Дилижанс свернул с главной дороги и затарахтел, подъезжая к Баннингли-Мэнор. Что, если виконт пригласил тех же гостей, что и в прошлый раз? Фу. Они были невыносимо скучны – Анна совершенно не желала так скоро встречаться с ними снова. По правде говоря, она предпочла бы и вовсе никогда их не видеть, вот только, похоже, встречаться с миссис Итон ей придется еще чаще.
Анна села ровнее. Минуточку… У нее появилась возможность вставлять миссис Итон палки в колеса. Отец определенно решил, что влюблен в нее, а вот миссис Итон наверняка ищет не более чем надежности. Не может же она любить мужчину, который вдвое старше ее? Осталось лишь найти способ, как заставить ее раскрыть свои истинные мотивы.
Впрочем, отцу, наверное, все равно. Миссис Итон довольно красива, и она способна родить ему еще детей. Она может подарить ему наследника.
Дилижанс сделал последний поворот, и Анна заметила дом, перед которым стояла двуколка. Грум держал коней под уздцы, а какой-то джентльмен говорил с ним. Со спины этот джентльмен был очень похож на лорда Хамвуда – у него были такие же широкие плечи и каштановые волосы.
Бред! Этому описанию соответствовала половина мужчин из высшего общества. Ну ладно, не половина… Большинство из них были ниже ростом и не такими мускулистыми.
А потом дилижанс развернулся и Анна уже не могла видеть джентльмена, не открывая окна и не высовываясь наружу.
– Мы почти на месте, – сказал ее отец.
– Да.
– Приятно будет выбраться наконец из этого дилижанса.
– Да.
Сердце девушки билось слишком быстро.
Это не может быть лорд Хамвуд. У него нет ни малейшей причины появляться в поместье лорда Баннингли, а даже если бы такая причина была, он не приехал бы без герцога Харта.
Кучер остановил дилижанс, один из слуг виконта открыл дверцу, чтобы спустить ступени.
А затем появился кое-кто еще, протягивая Анне руку.
– Мисс Дэвенпорт, рад снова вас увидеть.
И девушка взглянула прямо в красивое лицо лорда Хамвуда.
Глава седьмая
Баннингли-Мэнор
– Вы! – воскликнула мисс Дэвенпорт.
Нэйту почудилась вспышка радости в ее глазах, прежде чем те сузились под нахмуренными бровями, прогнав глупую искру удовольствия, кольнувшую его при встрече. И кольнувшую не только в определенный орган.
– Кто там? – Лорд Дэвенпорт подался вперед, чтобы выглянуть наружу следом за мисс Дэвенпорт. – О, Хэйвуд! Анна, позволь маркизу помочь тебе выйти. Потому что если ты еще не готова выбраться из этого дилижанса, то мне не терпится это сделать.
Мисс Дэвенпорт с недовольным видом позволила Нэйту помочь ей, но отдернула руку в тот же миг, как ступила ногой на землю.
– Что вы здесь делаете? – прошипела она чуть слышно, пока ее отец выбирался из дилижанса.
Вопрос действительно был хороший. Сомнения у Нэйта появились еще при первом упоминании об этом вечере, но лишь теперь он в полной мере осознал, насколько был одурачен.
– Поверьте, – пробормотал он так, чтобы не услышал ее отец. – Знай я, что здесь окажетесь вы, меня бы тут не было.
Губы мисс Дэвенпорт сжались, но она решила придержать язычок…
Не думать о язычке. Никаких язычков.
И продолжала молчать, поскольку теперь к ним присоединился ее отец.
Нельзя было думать о языке, о губах, о… любых частях тела мисс Дэвенпорт. Кроме ее кулаков. В которые, как Нэйт заметил, немедленно сжались ее пальцы.
– Вы тоже только что прибыли, лорд Хэйвуд? – спросил Дэвенпорт.
– Да, сэр. Вы, наверное, следовали за мной с тех пор, как сельская дорога соединилась с дорогой из Лондона.
Лорд Дэвенпорт кивнул.
– Скорее всего. Не будете ли вы любезны проводить Анну в дом, пока я распоряжусь по поводу нашего багажа?
Господи, ситуация ухудшалась все больше. Нэйт надеялся, что лорд Дэвенпорт не пытается свести его со своей дочерью, но другого объяснения для столь странной просьбы просто не приходило в голову. Кучер барона был вполне способен самостоятельно разобраться с багажом, в пользу чего свидетельствовало и то крайнее удивление, которое появилось на его лице при словах хозяина.
– Папа, я сама могу найти дорогу, – ядовито проговорила мисс Дэвенпорт. – Я вполне способна подняться по ступеням и войти в дверь без помощи лорда Хам… – Она кашлянула. – Лорда Хэйвуда.
Она уже делала так раньше – начинала называть его лордом Хам… что-то там.
Ее отец нахмурился.
– Прошу простить недостаточно хорошие манеры моей дочери, лорд Хэйвуд. Обычно она не бывает так груба. Извинись перед маркизом, Анна.
На миг Нэйту показалось, что мисс Дэвенпорт взорвется от сдерживаемой злости. Она сжала губы так сильно, что в уголках рта появились морщинки. Но затем девушка махнула головой в его сторону, не встречаясь при этом с ним взглядом.
– Простите меня, лорд Хэйвуд. Боюсь, путешествие в столь ограниченном пространстве в компании отца… – она резко взглянула на упомянутого родителя, – стало для меня бо́льшим испытанием, чем я осознавала. Я буду рада вашему обществу, если вы соблаговолите проводить меня по ступеням.
И с этими словами она зашагала прочь.
Барон заметно помрачнел.
– Уверяю вас, Хэйвуд, обычно Анна ведет себя гораздо любезнее. Не понимаю, что на нее нашло… – Он вздохнул. – Хотя нет, понимаю.
Нэйт был уверен, что мисс Дэвенпорт не понравится их беседа с ее отцом.
– Подобное случается, Дэвенпорт, но теперь, простите, я должен идти, чтобы проводить вашу дочь, не создавая при этом впечатления, что я ее преследую.
– Да, конечно. Не позволяйте мне вас задерживать.
Нэйт не позволил.