– Не прикасайтесь, – предупредила она. – Я зла на вас.
Габриэл состроил гримасу, но вынужден был подчиниться и со вздохом опустил руки.
– Вы очень ясно дали мне это понять, – произнёс он и запнулся, обдумывая свои следующие слова. – Однако вы не правы, дорогая.
– И в чём же?
– Во-первых, я очень счастлив, что именно вы стали новой графиней Эшкомбской.
Талия вздрогнула, от всей души желая верить в искренность Габриэла, но боясь нового разочарования.
– Вы же сами сказали, что такому презренному человеку, как Сайлас Добсон, в вашем замечательном доме не место, – язвительно бросила Талия. – А я, позволю напомнить, его дочь.
Выругавшись вполголоса, Габриэл запустил пальцы в волосы.
– Чёрт возьми, Талия! Я презираю Сайласа Добсона из-за того, как он обошёлся с вами!
– Со мной?
– Чему вы удивляетесь? – Габриэл озадаченно нахмурился, однако лицо Талии выражало полнейшее недоумение. – Вы его единственная дочь. Отец должен был холить и лелеять вас, ценить ваши достоинства, а он вместо этого силком заставлял вас выходить в свет, проводить время в обществе глупых сплетниц, и его не волновало, что это делает вас несчастной…
Талию неоднократно посещали точно такие же мысли, однако Сайлас Добсон – её отец, и она любила его со всеми недостатками – включая неумение и нежелание встать на чужую позицию.
– Отец хотел как лучше.
– Да, как лучше для него.
– Габриэл! – возмутилась Талия.
– Нет, не могу молчать, – упрямо продолжил он. – Выслушайте до конца, и клянусь, впредь я больше не буду заводить разговор на эту тему.
Талия нахохлилась, будто птица:
– Что ж, если настаиваете…
– Сайлас Добсон одержим желанием переломить судьбу и достичь больших высот, что само по себе похвально. Но, поняв, что доступ в высший свет за деньги не купишь, ради вожделенного титула мистер Добсон решил продать родную дочь.
Талия открыла было рот, но Габриэл предостерегающе вскинул руку. Она хотела сказать, что недостатки отца ей прекрасно известны. И жажда попасть в круг избранных, и готовность пойти на что угодно ради заветной мечты – всё это было до боли знакомо.
Талия со вздохом умолкла, и Габриэл продолжил:
– Выбрав в зятья Гарри, Сайлас Добсон не подумал ни о вас, ни о вашем счастье. Любой, обладающий хоть каплей ума, понял бы, что из Гарри получится ужасный муж. Но на этом ваш отец не остановился – без колебаний заменил одного жениха другим! Обращался с родной дочерью как с товаром. По-моему, это непростительно.
– Я отца не защищаю, – тихо возразила Талия, – но ему своего характера не переделать…
Габриэл поморщился:
– А жаль.
– К тому же других родных у меня нет.
– Знаю. – Лицо Габриэла смягчилось. – И если подумать, я должен быть благодарен Сайласу Добсону. Я перед ним в неоплатном долгу.
– В каком смысле?
Растерянность Талии заставила Габриэла печально улыбнуться.
– Неужели ни разу не замечали, как часто я на вас поглядывал в бальных залах и салонах?
– Перестаньте, Габриэл. – Талия презрительно вскинула брови. Что за издёвка! – Не нужно лгать…
– Это правда, – перебил ее Габриэл. – Я обратил на вас внимание, как только вы начали выходить в свет. Да и как было не обратить!.. Остальные дебютантки хихикали, как дурочки, и стаями кружили вокруг мужчин, вы же всегда оставались в стороне.
Талия проглотила ком в горле. Её сердце и без того уже разбито, сколько можно его мучить?..
– Сами знаете почему – я там была не ко двору.
– Не только поэтому. – Габриэл осторожно шагнул вперёд, однако дотрагиваться до неё не стал, за что Талия была искренне признательна. – Вы не легкомысленная кокетка, которую интересуют одни танцы и последние сплетни. – Габриэл пристально посмотрел ей в глаза. – На светских сборищах вы скучали – совсем как я.
По телу Талии пробежала дрожь. Да, временами ей казалось, что они с Габриэлом испытывают сходные чувства, но она не думала, что граф Эшкомбский в самом деле может оказаться её единомышленником.
Значит, между ними и вправду существовало духовное родство?..
Талия покачала головой.
– Если вы действительно смотрели в мою сторону, то делали это очень незаметно. Поклясться была готова, вы не только меня не замечали, но даже имени моего не вспомнили бы.
– Да, я не хотел выдавать свои чувства, поскольку скрывал их даже от себя, – не колеблясь ответил Габриэл.
– Но почему? Потому что я дочь нувориша?
– Отчасти – да. – Габриэл устало потёр шею. – Подобное высокомерие не делает мне чести, но если уж говорить начистоту, то до конца.
Талия вздрогнула, однако Габриэл был прав – искренность лучше лицемерия.
– Вы сказали "отчасти"… Значит, это не главная причина?
– Я рассудил, что при выборе жены графу Эшкомбскому следует руководствоваться не личными симпатиями, а доводами рассудка. Будущая супруга должна идеально подходить на роль графини. – Габриэл встретился глазами с ошеломлённой Талией. – А чтобы чувства не затмили разум, я поклялся избегать женщин, которые могут вскружить мне голову.
Талия поражённо ахнула. Да, многие аристократы женились по расчёту, однако все они надеялись, что им посчастливится и брак будет отмечен взаимной привязанностью. Но чтобы намеренно избегать любви!..
Ведь речь идёт о семье, а не о выгодной сделке!
– Значит, подыскивали женщину, к которой будете равнодушны?
– Полностью и совершенно.
– Но… – Талия пыталась понять, зачем мужчине, к ногам которого готова пасть любая женщина, брак без любви. – Почему?..
– Трудно объяснить, – со вздохом произнёс Габриэл, но Талия сдаваться не собиралась. Не надо быть ясновидящим, чтобы понять – такой уклончивый ответ жену не удовлетворил. – Вы же знаете, что я был совсем молод, когда умер отец, и пришлось унаследовать титул?
– Да, – медленно произнесла Талия, недоумевая, какое отношение ко всему этому имеет смерть старшего графа Эшкомбского. – Вам, наверное, было очень тяжело…
– Очень. – В глазах Габриэла промелькнула боль. – Меня с детства готовили к исполнению обязанностей графа, и всё равно с такой ответственностью поначалу было трудно свыкнуться. Неожиданно пришлось взять на себя заботу о крестьянах, слугах, отныне все эти люди полностью зависели от меня. – Габриэл пожал плечами. – Не говоря уже о долге перед семьёй.
– Удивительно, как вы из дома не сбежали.
Габриэл невесело рассмеялся.
– Не сомневайтесь, мне эта идея и самому приходила в голову, – признался он. – Только понимал – управляющий всё равно меня отыщет и за шкирку обратно притащит.
Талия ещё не готова была сменить гнев на милость, но против воли ощутила сострадание к растерянному молодому человеку, на которого обрушился тяжкий удар судьбы.
– Однако вы справились с честью, – ободряюще проговорила Талия.
Габриэл улыбнулся, будто был искренне рад её похвале:
– Постепенно я привык к новой жизни. Надеюсь, отец гордился бы мной.
Талия растерянно моргнула. Неужели Габриэл всерьёз сомневается в своих способностях?
– Конечно, гордился бы, – уверенно произнесла она, едва удерживаясь, чтобы не пригладить взлохмаченные золотистые волосы. – Слуги и крестьяне очень уважают вас, а главное, благодаря вашим трудам все они живут в достатке и довольстве.
– Нашим трудам, – мягко поправил Габриэл. – Да, меня они уважают за твёрдость, однако вами от всей души восхищаются. За какой-то месяц вы сумели завоевать безграничную преданность – казалось, они за вас жизнь отдать готовы. Когда узнали, что вы томитесь в плену у Жака Жерара, всерьёз собирались Францию штурмом брать. Еле отговорил. Пришлось торжественно поклясться, что верну вас в Кэррик-Парк в целости и сохранности.
Талия смущённо покраснела.
– Я просто делаю что могу, помогаю им и их детям…
Габриэл нежно взял Талию за подбородок и взглянул ей в глаза с неожиданной серьёзностью.
– Талия, вы станете лучшей из графинь Эшкомбских.
От взгляда серебристых глаз Габриэла она застыла как заворожённая. Но на этот раз Талия не позволит себя одурманить.
Мысленно ругая себя за слабость, она отстранила его руку, всем своим видом демонстрируя непреклонность.
– Вы так и не объяснили, почему не хотели жениться по любви.
Габриэл с явным неудовольствием поджал губы, но через некоторое время глубоко вздохнул и заставил себя продолжить.
– Как я уже сказал, к обязанностям графа я со временем привык, но взвалить на себя бремя главы семьи оказалось гораздо сложнее, – признался Габриэл.
Талия почувствовала, что своим вопросом задела старую рану, которую Габриэл тщательно скрывает от посторонних.
– Из-за выходок Гарри?
– Не только, – возразил Габриэл. – Конечно, с братом беспокойства хватало, однако матушка доставляла ничуть не меньше хлопот.
– Правда?
Габриэл пожал плечами:
– Привыкла, что отец исполняет малейшую её прихоть, и теперь ожидала, что я займу его место.
– Ах вот оно что. – Решимость Талии дрогнула из-за очередного прилива сочувствия. – Неужели вас совсем некому было поддержать?
Ласковый вопрос заставил Габриэла вздрогнуть, точно от боли.
– Увы. – Сжав кулаки, он мерил шагами комнату, оглядываясь на стол и явно вспоминая те времена, когда здесь сидел его отец и восхищался своей коллекцией. – К тому же горевать было некогда.
Талия закусила губу, едва сдерживая слёзы.
– Искренне соболезную.
– Благодарю. – Печально качнув головой, Габриэл повернулся к Талии. – Я не отдавал себе отчёта, насколько тяжело исполнять постоянные требования родных. Стоило подумать, что придётся вдобавок выносить капризы жены…
– Ах, Габриэл, – выдохнула Талия, начиная понимать, почему он боится чувств. Габриэл с детства привык, что любить – неблагодарный труд, сопровождающийся множеством обременительных обязанностей. – Любовь вовсе не должна быть обузой.
– Теперь начинаю понимать, – согласился Габриэл. Затем без предупреждения заключил Талию в объятия.
– Что вы…
– Я вёл себя как трус, пытался убежать от собственных чувств, – перебил её Габриэл, прижимая Талию к груди и любуясь ярким румянцем на её щеках. – Но когда ваш отец потребовал, чтобы я взял вас в жёны, я не раздумывая воспользовался случаем.
Талия настороженно застыла.
– Но ведь отец заставил вас…
– Разве я похож на человека, которого можно принудить что-то делать против воли? – произнёс Габриэл.
– Хотите сказать…
Он ещё крепче обнял Талию, ощущавшую жар его тела сквозь тонкий муслин платья.
– Я согласился только потому, что сам этого желал.
Талия потрясённо вздохнула. От пробудившейся надежды сердце забилось быстрее.
– Вы сказали, что просто стремитесь избежать скандала…
– То же самое я повторял и самому себе, но мы оба знаем – у меня достаточно влияния, чтобы раздавить Сайласа Добсона, будто назойливую муху. Достаточно пары угроз, и он не посмел бы меня тревожить. – Габриэл пристально смотрел Талии в глаза, пытаясь продемонстрировать свою искренность. – Я вступил в брак, потому что хотел видеть вас своей женой. Хотя не мог признаться в этом даже себе.
– Но… вы были таким холодным, резким…
– Просто неумелые попытки изобразить равнодушие. – Габриэл провёл руками по её спине, Талия затрепетала. – Когда вопрос о свадьбе был решён окончательно, во мне проснулось неудержимое влечение. – Талия почувствовала, как Габриэл вздрогнул. – Чёрт возьми, я совсем потерял от вас голову, лишился способности рассуждать здраво, а ведь как раз этого я и опасался. А значит, следовало держаться от вас подальше.
– Так вот почему вы сослали меня в деревню?
– Да. – В глазах Габриэла читалось мучительное раскаяние. – Собирался уехать из дома сразу же после церемонии и не возвращаться, пока вы не отбудете в Кэррик-Парк. Но не удержался… – Голос Габриэла звучал таким неподдельным чувством, что у Талии перехватило дыхание. – Захотел познать сладость ваших объятий…
– Однако это не помешало вам наутро отослать меня прочь, – заметила Талия.
– Надеялся, что расстояние охладит мой пыл, но тщетно – стало только хуже. – Габриэл сокрушённо покачал головой. – Больше всего на свете жаждал снова увидеть вас.
Неужели правда? Талия нахмурилась. Она до сих пор помнила, с каким бесстрастным видом Габриэл приказал ей уехать. А за месяц, проведённый в Кэррик-Парке, Талия окончательно убедилась, что покинута навсегда.
Решится ли она поверить, что Габриэл просто скрывал истинные чувства?..
– Мне казалось, вы меня ненавидите.
– Что вы, – хрипло выдохнул Габриэл, нежно целуя Талию в висок. – О боже, каким я был идиотом…
– Полностью согласна.
Габриэл издал нервный смешок и поцеловал её в лоб.
– В таком случае вам приятно будет узнать, что я сполна расплатился за свою глупость. Не представляете, что со мной творилось, когда узнал, что вас взяли в плен. – Габриэл отстранился, улыбка его тут же померкла. – Никогда бы себе не простил, если бы вы пострадали по моей вине…
– Я ведь стала членом семьи. Это было просто чувство долга, – возразила Талия.
Габриэл издал возмущённое восклицание:
– Чёрт возьми, из-за одного чувства долга я бы во Францию не поплыл. Обратился бы к королю, чтобы тот послал солдат на штурм замка. И не стал бы рисковать своей жизнью и жизнью Хьюго. – Габриэл будто обжёг Талию взглядом. – Мои чувства уже тогда были сильны, но после того, как вы пробрались в подвал, чтобы спасти меня, понял, что жить без вас не смогу.
Талия решила, что ослышалась.
– Не сможете жить… без меня? – прошептала она.
– Да. – Габриэл взял руку Талии и приложил к своей груди. Сердце его билось быстро-быстро. – Меня потрясла ваша смелость. А главное, вы рисковали собой ради меня, когда могли бы просто сбежать.
Талия растерянно смотрела ему в глаза.
– Не могла же я вас бросить.
– Да, не могли. – Габриэл приник губами к её руке, целуя нежную кожу, а глаза светились глубоким чувством, на которое Талия ещё месяц назад не смела даже надеяться. – Вот поэтому я и люблю вас.
Глава 25
Необдуманные слова сорвались с губ, прежде чем Габриэл успел опомниться. Трудно сказать, кто из супругов был более ошарашен.
Конечно, Габриэл отдавал себе отчёт, что его чувства к Талии глубже простого влечения. Или даже дружеской привязанности, с которой многие знакомые джентльмены относились к своим жёнам. Казалось, то, что он испытывал, не описать словами.
Однако Габриэл был совершенно не готов к такому откровенному признанию. Но теперь, когда слова повисли в воздухе, будто нечто ощутимое, ему вовсе не хотелось забирать их назад.
Да и зачем?
Габриэл не стыдился своей любви. Наоборот, прокричал бы о ней на весь мир. Единственное, что его смущало, – потрясение и растерянность Талии. Отчего-то счастливой она совсем не выглядела.
А вдруг Талия не разделяет его чувства? Неужели из-за своих отвратительных поступков Габриэл лишился всякой надежды на взаимность? Нет, даже думать об этом было невыносимо. Он сделает всё возможное, чтобы завоевать её любовь. Наконец Талия кашлянула и сдавленным голосом выговорила:
– Что?.. Любите… меня?
Габриэл погладил её по спине, осторожно дотронулся до шеи. Не то чтобы опасался её реакции… но на всякий случай лучше не рисковать.
– Люблю.
Лицо Талии сохраняло настороженное выражение, будто она до сих пор не могла поверить в правдивость слов мужа.
– И больше не считаете меня обузой?
– Вы для меня… – Габриэл запнулся, не в силах передать чувства, переполнявшие его сердце. Чёрт возьми, не всем же быть поэтами!
Талия провела рукой по его груди и дотронулась до щеки. В глазах застыла мольба.
– Прошу вас, говорите.
Габриэл вздохнул, не в силах отказать.
– Сначала боялся, что нежные чувства сделают меня слабаком, но на самом деле никогда не чувствовал себя сильнее, – тихо признался Габриэл. – Кажется, когда вы рядом, горы могу сдвинуть.
Сдавленно всхлипнув, Талия порывисто обхватила руками его шею и ослепительно улыбнулась:
– Габриэл…
Он крепко прижал её к себе. Интересно, что именно из сказанного Габриэлом заставило Талию так неожиданно броситься ему на шею? И улыбнуться такой счастливой, согревающей душу улыбкой? Впрочем, сейчас ему было всё равно.
Упоительные объятия не позволяли думать ни о чём другом, кроме того, что они с Талией уже давным-давно не делили постель.
– Моя прекрасная супруга, – прошептал Габриэл, страстно целуя её в губы. Талия жадно отозвалась на его поцелуй, и Габриэла охватил мощный прилив желания.
Она задрожала, и он приник к ней всем телом. Талия тихонько ахнула, и Габриэл уже прикидывал, как побыстрее добраться до спальни, не столкнувшись ни с кем из слуг. Но Талия упёрлась руками ему в грудь и решительно отстранилась.
– Подождите, – выдохнула она.
Из груди Габриэла вырвался стон – её отказ вызвал почти физическую боль.
– Я так соскучился по вам, любимая.
– Вы не объяснили, почему не хотели брать меня в Лондон.
Габриэл озадаченно нахмурился, не понимая, почему у Талии вызывает такое подозрение его совершенно естественный поступок.
– Я уже сказал – не хотел, чтобы вам причинили боль.
– Но…
Габриэл прижал палец к её губам. К сожалению, этот вопрос настолько занимает Талию, что она попросту не даст себя соблазнить, пока не получит ответ. Увы, придётся раскрыть свой замысел целиком.
– Позвольте договорить, – приказным тоном произнёс Габриэл.
Талия предостерегающе вскинула брови, но, к счастью, не слишком рассердилась – губы её растянулись в лёгкой улыбке.
– Слушаю, милорд.
Габриэл рассеянно провёл пальцем по её полной губе.
– Конечно, некоторых вещей не изменишь, однако есть способ существенно облегчить вам жизнь.
Талия подозрительно прищурилась.
– Не сомневаюсь, вы прекрасно умеете запугивать и любого заставите выказывать мне почтение, но, если честно, предпочту лицемерным комплиментам искренние оскорбления.
Габриэл рассмеялся. Иногда он забывал, насколько она ещё наивна.
– Вы недооцениваете мою изобретательность. Никого запугивать не придётся. – Однако, подумав, прибавил: – Вернее, этим буду заниматься не я.
Талия склонила голову набок.
– А кто же? Лорд Ротуэлл?
– Конечно, его одобрение значительно повысит вашу репутацию, но главная роль в моём коварном плане отведена матушке.
– Кому?.. – прошептала Талия. – Вашей матери?
Удивление Талии можно было понять.
Когда вдовствующая графиня узнала, кто станет супругой сына, она пришла в ужас, о чём неоднократно повторяла всему высшему обществу. Графиня не упускала ни единой возможности поплакаться на злую судьбу в лице Сайласа Добсона. При этом любящей матери ни разу не приходило в голову, что изрядная часть вины лежит на её драгоценном Гарри.
А после демонстративного отбытия из Лондона точнёхонько в день свадьбы ни у кого не осталось сомнений, что графиня брак Габриэла решительно не одобряет.