Шлюпка ткнулась в обшивку судна, и на беглецов сразу же дохнуло сильным запахом смолы и краски. Рядом - только протянуть руку - скрипел и раскачивался на волнах высокий резной корпус голландского корабля. По сигналу Крейтона Бамфилд приложил ладони ко рту и крикнул:
- Эй, на "Розе"!
Высоко в темноте над фальшбортом возникло чьё-то бледное лицо.
- Эй, на шлюпке. Кто идёт?
Бамфилд выкрикнул слова пароля:
- Мистер Эндрю с сестрой. Нас ждут?
В ожидании ответа Элизабет задержала дыхание и сложила пальцы крестом - на удачу. Если с корабля прокричат "да", очень может быть, что им всем - за исключением принца Джеймса - отрубят головы.
К большому её облегчению, сверху проорали:
- Привет из Гааги! Поднимайтесь на борт! Раздался глухой стук, загрохотала лебёдка, заскрипел в барабане канат, и сверху опустилось то, что в морском обиходе именовалось "боцманской люлькой".
Первым на борт подняли хозяина шлюпки. Затем люльку опустили за следующим пассажиром. Бамфилд поймал её и придержал, чтобы принцу удобнее было в неё залезть. Прежде чем усесться, его королевское высочество повернулся к Элизабет и Анне и, к огромному удовольствию голландцев, наблюдавших за сценой прощания сверху, коснулся щекой щёчек Анны Мюррей - как подобало поступать юной леди при расставании с подругами.
- Благодарю, мисс Мюррей. Да сохранит вас господь до моего возвращения. Боже, храни короля!
Анна кивнула и охрипшим от волнения голосом повторила:
- Боже, храни короля!
- А вас, мадам, - принц Джеймс обратился к Элизабет, - я буду вспоминать всякий раз, как увижу туго затянутый лиф. Прощайте, и пусть господь ускорит ваше возвращение домой. - Он бросил задумчивый взгляд на темнеющий вдалеке берег. - Боюсь, что в свой дом я вернусь очень не скоро.
Затем принц крутанулся на каблучке и изобразил довольно сносный реверанс перед Крейтоном, чем изрядно удивил и позабавил Элизабет и мисс Мюррей. Выпрямившись, он сказал:
- Вы спасли мне жизнь и честь, сэр. Я перед вами в неоплатном долгу и не забуду об этом никогда.
- Не стоит благодарности, - Крейтон с улыбкой поклонился принцу, - я всего лишь верный слуга вашего высочества.
Принц Джеймс уселся в боцманскую люльку, и его подняли на борт. Когда пустое сиденье возвратилось за Бамфилдом, Анна бросилась ему на грудь. Полковник чмокнул мисс Мюррей в щёку и выскользнул из её объятий.
- Успокойся, Анна, прошу тебя. Мне надо идти.
- Что ж, так и быть, негодник, уходи, - вымолвила она беззлобно. - Но ты не сможешь забыть меня и обязательно за мной вернёшься. Никакая другая женщина не сделала тебе столько добра, как я.
Она крепко поцеловала Бамфилда и отвернулась.
Движимая сочувствием, Элизабет обняла Анну за талию.
- Тебе худо?
- Просто замечательно. Нет, правда. - Голос Анны был подозрительно ровным и спокойным. - С самого начала я не питала никаких иллюзий относительно Бамфилда. Он не из тех мужчин, с кем можно устроить свою жизнь.
- Да разве есть на свете надёжные мужчины? - сухо сказала Элизабет. - Все они только и знают, что гоняться за юбками.
- Не все.
В непроглядной тьме Анна повернулась к Элизабет.
- Думаю, что умная женщина могла бы удержать возле себя Крейтона. И ты можешь стать такой женщиной, моя дорогая, если только прислушаешься к голосу своего сердца.
- Не смеши меня! - возразила Элизабет. - Говорят же всё, что мой муженёк не пропустил при дворе ни одной юбки.
- Не сомневаюсь, что говорят, - пожала плечами Анна, - но такие сплетни справедливы лишь отчасти. Я-то знаю наверняка, что, хотя многие дамы и искали расположения виконта, преуспели в этом единицы. Слухи же обычно распускают те, кто потерпел неудачу.
Анна помолчала.
- Нет также ничего удивительного в том, что виконт разбирается в женщинах. У него шесть младших сестёр и мать-вдова. Все они его боготворят.
- Шесть сестёр? Силы небесные, сколько новых родственников!
- Ну да, - улыбнулась Анна. - Только представь себе - с детства он был баловнем стольких женщин, которые любили его, ничего не требуя взамен. Неудивительно, что он так до сих пор и не остепенился. Но ты, дорогая моя Элизабет, могла бы его приручить.
- Вот ещё! - сердито фыркнула Элизабет, пряча глаза от проницательного взгляда Анны.
Снова загрохотала лебёдка - на "голландце" выбирали большую якорную цепь. Корабль снимался с якоря. Матросы на шлюпке тоже зашевелились.
- За вёсла, ребята, да поживее! - раздался зычный окрик боцмана. - Осаживай корму! Эй, на руле - держи курс на Тилбьюри.
Когда шлюпка отошла уже на приличное расстояние, на "Голландской розе" подняли якорь и по верёвочным снастям разбежались матросы, ставя паруса к отплытию.
Подгоняемая волнами, шлюпка ходко пошла к берегу, но Элизабет всё смотрела вслед уходящему кораблю. Видно было, как развернулись, хлопая на ветру, огромные полотнища парусов, как наполнил их свежий ветер. Стремительно меняя галсы, "голландец" шёл вперёд, пока не превратился в неясную точку на горизонте.
Неслышно подошёл Крейтон.
- А ведь мы справились с этим делом, Бесс.
Сильными руками он обнял Элизабет за плечи… и у женщины болезненно сжалось сердце. Слишком властным, слишком хозяйским был этот жест - словно Крейтон утверждал свои права на неё. Она оглянулась - но Гэррэт неотрывно глядел в морскую даль.
- Никаких признаков погони. - Он глубоко вдохнул свежий солёный воздух. - Принц на свободе. Во всяком случае, пока.
- На свободе, - прошептала Элизабет. Узнает ли она когда-нибудь, что такое свобода?
Было далеко за полночь, когда Гэррэт поднялся на деревянный причал Тилбьюри и помог женщинам выйти из шлюпки.
Со всеми предосторожностями они добрались до постоялого двора, где Анну ждала карета. Убедившись, что засады нет, Гэррэт шёпотом велел Бесс подождать.
Женщины обнялись, и Гэррэт провёл Анну к карете.
Он растолкал кучера и произнёс пароль:
- Я - мистер Эндрю, а это - моя сестра. Вы не нас ждёте?
- Точно, сэр. Я хочу сказать, моё почтение, мисс Эндрю, - спросонья ответил кучер, потирая кулаком глаза. - Куда прикажете?
- На север. Леди скажет тебе, куда.
В соответствии с планом Анна должна была уехать в Челмсфорд, а уже оттуда вернуться в Лондон.
Осмотревшись, Гэррэт открыл дверцу и помог Анне забраться в экипаж.
- Спасибо вам за все, сэр, - голос Анны прозвучал непривычно тихо. - Я буду молиться, чтобы вы без приключений добрались до дома.
- И вам удачи.
Виконт закрыл дверцу и повернулся было, чтобы уйти, но тут Анна высунулась в окошко и сказала:
- Будьте добрее к вашей милой жене. Ей так нужен человек, который бы о ней заботился.
Гэррэт усомнился в этом, но вслух ответил:
- Я сделаю все, чтобы никто не причинил ей вреда.
Анна сердито сдвинула брови.
- Я не просила вас её охранять. Вы сделаете это без всяких просьб с моей стороны. Я просто хочу, чтобы вы были к ней добрее.
Что, разрази её гром, она хочет этим сказать?
- Я всегда был добр с ней, - заметил Гэррэт. Анна ответила ему печальным взглядом.
- Элизабет никогда не знала счастья. - Не проронив больше ни слова, молодая женщина исчезла во мраке кареты.
О, женщины! Вечно они загадывают загадки в самый неподходящий момент! Гэррэт пожал плечами и отправился за женой. Поблизости от условленного места ожидала их вторая карета.
Карета катила прибрежной дорогой вдоль широких, плавно текущих вод Темзы.
Гэррэт поправил на Бесс капюшон плаща.
- Не забывай об осторожности. Ни к чему, чтобы кто-нибудь увидел твоё лицо.
- То же самое я могу сказать и вам, сэр. Если кто-нибудь увидит эти золотистые волосы, вряд ли примет вас за Бамфидда.
Рукой в перчатке она заправила ему за ухо непослушную прядь. Этот жест был настолько интимным, что она на миг замерла.
Внезапно распахнулся лючок в передней стенке кареты, и кучер, наклонившись к окошку, крикнул:
- Нам навстречу скачут всадники, сэр!
Рука Гэррэта легла на рукоять пистолета.
- Они далеко? Сколько их?
- Примерно в миле от нас. Их больше дюжины, несутся во весь опор, сэр.
- Сворачивай в укрытие, любое, какое найдёшь! Затем поможешь мне выпрячь переднюю пару. Это наш единственный шанс.
Бесс схватила его за руку.
- Откуда вам знать, что это враги?
- Кто ещё будет скакать во весь опор в этот час по дороге из Лондона, кроме "железнобоких"?
- Бог мой! - Элизабет охватил животный страх. Она откинулась на подушки, вне себя от тревоги. Если их схватят, достанет ли ей сил не проговориться под пыткой? Крейтон без мундира. Его обвинят в шпионаже - и её вместе с ним.
Карета резко свернула.
- Кучер, должно быть, высматривает укрытие. - Крейтон обхватил Элизабет за плечи. - Ты умеешь ездить без седла?
- Отец всегда запрещал мне это… но я ездила, когда никто не видел, но это было так давно…
- У тебя получится.
Он сунул в руки Элизабет свёрток с дорожной едой и, едва карета замедлила бег, спрыгнул наземь и побежал рядом с экипажем.
Дрожащими руками Элизабет надела на шею бархатный мешочек с лекарствами доктора Лоу и набросила плащ. Когда карета замерла, женщина выбралась наружу и побежала вперёд - к лошадям.
Крейтон и кучер лихорадочно выпрягали переднюю пару. Элизабет принялась помогать, но то и дело озиралась, страшась, что сию минуту из-за поворота появятся "железнобокие".
Наконец лошади были свободны. Крейтон обрезал кинжалом поводья и кивнул жене:
- Скорее, Бесс!
Элизабет замешкалась, и тогда Крейтон, словно пушинку, подхватил её на руки и усадил на спину пристяжной, которая сразу же заплясала под непривычной ношей, но скоро успокоилась.
- Твою лошадку кличут Сажей. Если придётся трудно, хватай её за гриву, но не ослабляй повода.
Крейтон легко вскочил на коренника и обратился к кучеру:
- Возвращайся в Тилбьюри. Быть может, они погонятся за тобой и оставят нас в покое.
Гэррэт направил коня по едва заметной тропинке, которая вывела их к болоту. Там они выждали, пока не затих вдали стук колёс, затем Гэррэт покрепче сжал поводья, ударил коренника пятками и послал вперёд.
Элизабет едва поспевала за мужем, зато Крейтон правил неосёдланным коренником с такой лёгкостью, будто всю жизнь только и ездил без седла. Он уверенно прокладывал путь, и Элизабет, следуя за ним по пятам, не боялась заблудиться в темноте.
Одно было плохо - она с трудом держалась на лошади. Коренник Крейтона ловко перепрыгнул через ручей. Элизабет приготовилась к прыжку, но тут Сажа испуганно шарахнулась вбок, а женщина, вылетев из седла, шлёпнулась на сырой скользкий берег.
Удар был так силён, что у Элизабет перехватило дух. Не удержавшись на скользкой глине, она скатилась в ручей и пришла в себя лишь когда её подхватили сильные руки Крейтона.
- Не ушиблась? - В голосе его прозвучал скорее упрёк, чем сочувствие.
- Нет, - выдохнула она. - Только промокла. Гэррэт отряхнул её плащ от налипшей грязи.
- Твоя лошадка никуда не убежала. Сможешь ехать?
- Да. - Элизабет подхватила мокрые юбки, чтобы легче было взбираться по крутому берегу.
- Стой! - Крейтон замер, вслушиваясь в сырую предрассветную тьму.
Элизабет застыла и тоже услышала отдалённый топот идущего на рысях конного отряда.
- Мы не сможем от них уйти, - сказал Крейтон, - уж на этих лошадях, во всяком случае, а если поедем по берегу, нас обязательно выследят.
Он передал Бесс поводья Сажи.
- Придётся вести лошадей прямо по ручью. Никаких следов.
Прошла, казалось, уже целая вечность, а беглецы все брели по илистому дну ручья. У Элизабет сводило от холода ноги, но она упорно шла и шла вслед за Гэррэтом. Ручей постепенно становился все шире и глубже. В конце концов завёл их в болото, поросшее по берегу осокой и камышом. Шаг - и Элизабет погрузилась в воду по пояс.
Теперь с каждым шагом дно ручья опускалось всё ниже и ниже. У Элизабет перехватило дыхание, когда холодная вода достигла груди.
- Больше не могу, - простонала она сквозь зубы, - одежда тянет меня на дно, ноги вязнут в иле - того и гляди захлебнусь.
Крейтон обернулся и поспешил ей на помощь. Сильным движением он привлёк Бесс к себе и выдернул из топкой трясины.
- Там, впереди, островок. В густом кустарнике мы сможем отдохнуть и обсушиться. Осталось всего несколько шагов.
Перед островом ручей снова стал мелеть. Когда вода дошла до колен, беглецы остановились и прислушались. Ветер не донёс ни единого звука погони. Тогда они перевели дыхание и напились из ручья - вода была не слишком вкусная, зато чистая.
За густым кустарником, в самой середине островка скрывалась небольшая полянка. Элизабет сразу же присела на траву и принялась отжимать намокшие юбки. Крейтон бросил к её ногам свёрток с провизией.
- Костёр разводить рискованно - поедим, вот и согреемся. Приготовь завтрак, а я сейчас приду.
И исчез в кустах. Такое вольное обращение пришлось не по вкусу Элизабет, но она послушно развязала свёрток. Внутри были хлеб, сыр, сушёная говядина, сухари и полбутылки неизвестного напитка.
Должно быть, горячительное, решила Элизабет, принюхиваясь к содержимому бутылки. Она узнала резкий неприятный запах ячменного виски - любимого напитка Рейвенволда. Впрочем, она продрогла до костей, а виски - лучшее средство от простуды. Зажав пальцами нос, женщина хлебнула из бутылки. Влага обожгла горло, на глаза набежали слёзы, и Элизабет зашлась в кашле.
Захрустели кусты, и на поляну вышел Крейтон. Он принёс охапку болотного камыша и осоки.
- Что случилось? Твой кашель слышно за полмили.
- Ничего не случилось, - отозвалась Элизабет осипшим голосом и ещё немного отхлебнула из бутылки. Вкус напитка по-прежнему казался ей мерзким, но теперь по жилам разлилось благодатное тепло.
- Ну-ну, - Гэррэт многозначительно посмотрел на бутылку, но не добавил более ни слова. Положив камыш на землю, он нарвал травы и принялся обтирать лошадей. Элизабет снова приложилась к виски, но тут муж отнял у неё бутылку.
- Оставь и мне немного.
Теперь Элизабет согрелась, хотя от виски у неё онемели губы. Вдруг она ощутила зверский голод и отломила от сырного клина солидный ломоть, а затем заела сыр хлебом.
Обтерев лошадей, Крейтон уселся на охапку камыша возле Элизабет и с наслаждением вытянул ноги.
- Чёрт побери, я так устал, что даже и есть не хочется!
- Фу-у! - Элизабет помахал рукой у себя перед носом. - От вас несёт конюшней.
- В самом деле? - Виконт наклонился к супруге. - Зато от тебя - трактиром.
Он потянулся к хлебу, но Элизабет легонько шлёпнула его по руке.
- Нет, сначала умойтесь.
- Ты всегда такая властная, как выпьешь, а, Бесс? - Виконт поднялся. - Хорошо, умоюсь. А ты обещай, что сегодня не будешь больше пить.
Элизабет тоже встала, покачнулась, но удержалась на ногах.
- Я не даю обещаний, сэр, никогда и никому.
И почему виконт так странно улыбнулся ей в ответ?
Крейтон исчез в зарослях, и до слуха Элизабет донёсся плеск воды. Когда виконт вернулся, он был обнажён по пояс и на гладкой коже блестели капли воды.
- Так лучше?
Элизабет окинула взглядом его широкую мускулистую грудь - и поспешно отвела взгляд.
- Господь вседержитель, зачем же было купаться? Вы же простудитесь!
- А я и не купался, - Крейтон просиял невиннейшей улыбкой, - только умылся - и все.
Не торопясь, он отжал мокрую рубаху и оделся.
Элизабет потянулась, сладко зевнула. Её клонило в сон.
Тепло, порождённое виски, бесследно исчезло. Ёжась от холода, женщина завернулась в грубый плащ и улеглась на камышовой подстилке.
- Так не годится, Бесс. Ты замёрзнешь. Если мы хотим пережить эту ночь, нам придётся спать вместе.
Элизабет слишком устала и замёрзла, чтобы спорить. Она подошла поближе и улеглась рядом с мужем.
- Со мной тебе будет тепло и надёжно. - Крейтон развернул свой плащ, накрыл им сверху Бесс и укрылся сам.
- Может быть, споёшь мне колыбельную?
Элизабет замерла.
- Петь для вас я не стану.
- Жаль. - Он крепко прижал её к себе. - Ну да я так просто не сдамся.
Не имея сил спорить, Элизабет закрыла глаза и скоро угрелась рядом с сильным, горячим мужским телом. Ей стало тепло и покойно, и всё же заснула она не сразу. Ветер то и дело шуршал болотными камышами, плескалась в ручье вода, скрипел кустарник - и в каждом звуке ей чудилась поступь вражеских солдат.
Страхи Элизабет не сбылись. Беглецы без приключений доехали до парома, переправились на другой берег Темзы и пустили лошадей галопом через поля. Они скакали, не останавливаясь, почти всю ночь и лишь перед самым рассветом, когда тёмное, мутное небо приобрело на востоке бледный розоватый оттенок, Гэррэт наконец заметил впереди тёмную полосу леса. Посреди дубовой рощи, в глубоком овраге была пещера. Гэррэт отыскал её давно, когда ребёнком гостил в этих краях у школьного друга. Теперь потаённая пещера стала приютом двоим измождённым беглецам.
13.
Элизабет проснулась только к исходу следующего дня. Она лежала на боку, свернувшись калачиком и спиной прижимаясь к Крейтону. Открыв глаза, она вначале испугалась - вокруг царила кромешная тьма. Затем в непроглядном мраке женщина различила крохотные оранжево-алые точки - угольки едва тлеющего костра. Пещера! Как могла она забыть - они ночевали в пещере.
Все тело Элизабет затекло и онемело, но она не шевельнулась. В бережных руках Крейтона и под его плащом Элизабет было тепло и уютно даже на холодной земле.
В дальнем углу завозились лошади, беспокойно перебирая ногами. От лошадей сильно тянуло навозом, и эта вонь смешивалась с едким запахом дыма.
Крейтон спал, и Элизабет, стараясь не разбудить супруга, кое-как высвободилась из его рук. Морщась от боли в затёкших ногах, она устроилась у костра и разворошила тлеющие угли, подбросила немного хвороста. Вспыхнул яркий язычок пламени, затем другой, и хворост занялся. Элизабет смотрела на огонь и спрашивала себя - может ли вот так же ожить её израненная душа? Увы! Смерть Шарлотты лишила её последнего близкого человека, насильственный брак, вероятно, уничтожит в сердце последние искорки тлеющей надежды.
Крейтон пошевелился и сладко потянулся.
- Охо-хо! Не знаю, как тебе, а мне этот тюфяк, - он похлопал ладонью по земляному полу, - не слишком приглянулся.
Усевшись, он принялся растирать занемевшую шею. Даже небритый и грязный, Гэррэт был чрезвычайно, удручающе красив, но его красота отчего-то вызывала у неё раздражение.
Вдруг Элизабет сообразила, что она сама сейчас, вероятно, похожа на замарашку, и торопливо принялась поправлять спутанные волосы.
Крейтон длинно, с рычанием зевнул.
- У нас осталось что-нибудь поесть?
Бесс развязала узелок и осмотрела его скудное содержимое: несколько ломтиков сыра и три окаменевших сухаря.
Она разделила остатки провизии, взяла свою порцию и присела на низкий каменный выступ, чтобы перекусить. Крейтон расположился рядом на большом камне.