Выражение его глаз говорило, что он хочет ее, но она знала, что он ее не любит. Капитан Сильвестр ясно дал ей понять, что у такого человека, как он, нет времени на нежность и на любовь. Но для Марибель отдаться ему означало любить. Любить той любовью, которая будет сжигать ее на медленном огне. Если она отдаст капитану свое сердце, он просто растопчет его.
– Вы называете меня по имени, – сказала она. – Но я знаю вас только как капитана Сильвестра. Сомневаюсь, что это ваше настоящее имя.
– Я не стану называть вам свою фамилию, чтобы не позорить свою семью. – Его взгляд сделался непроницаемым. – Они не знают, что я стал пиратом, и я не хочу причинять им боль. Однако я могу назвать вам имя, которым меня нарекли при крещении. Джастин.
– Джастин… – выдохнула Марибель. – Джастин… – Ее губы тронула улыбка. – Да, оно мне очень нравится. И оно подходит вам, сэр… потому что вы справедливый человек.
– Вы так думаете? – Джастин дерзко смотрел на нее сверху вниз. – Марибель, может, у меня и сохранились остатки чести, но нельзя так искушать мужчину. Будьте осторожны, играя со мной… и не забывайте впредь надевать нижние юбки, или я за себя не отвечаю.
– Джастин… – Она замерла под его жгучим взглядом. – Простите меня. Я вовсе не собиралась соблазнять ни вас, ни других мужчин. Я постараюсь быть более благоразумной.
– Будьте осторожны, когда выходите из дома, – сказал он. – Я купил несколько более легких платьев с тонкими нижними юбками, чтобы вам стало легче. Мне надо было сразу же привезти их вам, но меня отвлекли другие дела. Они остались у меня дома. Но они ждут в вашей комнате… А теперь я должен вас оставить, пока не растерял последние представления о приличиях.
Джастин повернулся и пошел прочь. Марибель смотрела ему вслед. Сердце разрывалось: хотелось окликнуть его, вернуть назад, но гордость была непреклонна. Он говорил о чести и в то же время насмехался над ней. Если бы он ее любил, то наверняка попросил бы стать его женой. Но нет, ему не нужна жена… только любовница.
Марибель понимала, что стоит ей сказать слово, и она станет его женщиной. Она видела страсть в его глазах и чувствовала ответную страсть в себе. Но, зная себя, она понимала, что, если отдастся ему, это принесет ей одни несчастья.
Глава 5
– Почему вы не сказали мне, что вы женщина Сильвестра? – спросила Пег, когда Марибель упомянула, что он кого-нибудь пришлет, чтобы отвезти ее в свой дом, а сундук с ее вещами отправят позже. – Я не стала бы просить вас помогать мне по дому, если бы знала, что вы ему дороги.
– Мне совсем не трудно помогать вам, – краснея, ответила Марибель. – К тому же полезно узнать, что приходится делать другим людям.
– Покажите мне ваши руки. – Марибель протянула их, и Пег нахмурилась, увидев красные рубцы на ладонях. – Вы должны были сказать, что никогда не занимались тяжелой работой. Если бы я знала, то не стала бы поручать таскать воду из колодца. Я дам вам немного лечебной мази для рук. – Она прищурила глаза. – Это первый раз, когда капитан Сильвестр привозит женщину и берет ее под свою защиту. Должно быть, вы произвели на него впечатление! Другие женщины умрут от зависти, когда узнают, что вы сделали то, что до сих пор никому не удавалось. – Внезапно Пег расплылась в улыбке. – Ну, и какой из него любовник? Думаю, в свое время я бы не отказалась иметь такого мужчину! – Она запрокинула голову назад и рассмеялась, видя, как Марибель заливается краской. – Но нет! Вы еще ни разу не лежали в его постели, верно? Он просто защищает вас от всякого сброда, вроде Пайка.
– Почему вы так говорите? – насторожилась Марибель.
– Вы невинное дитя. Каждый, у кого есть голова на плечах, видит это по вашим глазам. К тому же я знаю, что он похоронил свое сердце в могиле той женщины, которую любил.
– Это он вам так сказал? – Марибель показалось, как будто в грудь ей воткнули острый кинжал. – Он рассказывал вам о той женщине… вы знаете, кто она?
– Я не могу открыть вам его секрет, – ответила Пег. – До того как приехать сюда, я была служанкой в большом доме. Когда я убила подонка, который хотел меня изнасиловать, меня хотели повесить. И повесили бы, если бы не Сильвестр. Он вытащил меня. И я сбежала в море со своим любимым. Я знаю, что сердце Сильвестра разбито, потому что женщина, которую он любил, умерла от лихорадки за несколько дней до их свадьбы… Но если вы расскажете ему, что я открыла вам эту тайну, я задушу вас собственными руками!
Джастин потерял свою любимую незадолго до свадьбы. Неудивительно, что он не желал, чтобы другая женщина заняла ее место. Марибель ощутила прилив сочувствия к нему. Она чувствовала тоску и боль, которую причинила ему утрата. Как бы ей хотелось обнять его и нежными поцелуями прогнать его печаль, залечить сердечную рану… Она понимала, что значит потерять того, кого любишь. Но она любила Пабло как брата. Что же должен чувствовать человек, потерявший того, кто значил для него гораздо больше, кто стал частью его самого?
И хотя Марибель узнала лишь часть его тайны, она чувствовала, что все сильнее и сильнее влюбляется в этого человека. Каким бы ни было его нынешнее положение, он оставался настоящим джентльменом. И человеком чести.
Но почему он считал, что не может вернуться домой? Неужели он совершил что-то ужасное?
Марибель знала, что капитан Сильвестр способен быть суровым. Без этого он не смог бы управлять своими людьми. Но вместе с тем он был благороден и способен проявить сочувствие.
С болью в сердце Марибель взглянула на свой сундук, приготовленный к отправке в дом Джастина. За время своего пребывания на острове она избавилась от многих запретов, которых привыкла придерживаться раньше. Отправляясь в Англию из дома отца, она чувствовала себя безупречной испанской дамой. Теперь она уже не могла бы с уверенностью сказать, кто она такая. Марибель не знала, сможет ли когда-нибудь снова отдавать приказы слугам, не допуская ни малейшего сомнения в том, что они обязаны повиноваться любому ее капризу. Хотя в Англии родственники ее матери будут ждать от нее именно такого поведения.
Если бы только она могла жить по-другому! Так, как ей хочется. Правда, на этом острове Марибель никогда бы не нашла покой. Пираты были слишком опасны, эти грубые, жестокие люди внушали ей страх. И в то же время, многое поняв, она уже не хотела возвращаться к той жизни, которую вела в доме отца.
Она думала, что с удовольствием устроилась бы в простом, скромном доме где-нибудь в деревне, возможно, даже на ферме… Главный вопрос с кем. И хотя только один образ возбуждал ее мечты, она старалась не увлекаться. О таком счастье не стоило даже мечтать.
Джастин-Сильвестр не собирался бросать свою пиратскую жизнь ради того, чтобы осесть где-нибудь на ферме.
Смахнув набежавшую слезу, Марибель надела тонкую сорочку, одну нижнюю юбку и самое легкое платье из всех, что у нее были. Она заплела волосы в косички, как делала это дома, и теперь выглядела достаточно прилично. Уложив косички, она закрепила их гребнем. Прическа получилась не такой аккуратной, как та, что делала ей Анна, но она определенно не выглядела как разбитная простушка, которую Джастину пришлось спасать от злодея.
Подняв голову, Марибель посмотрелась в свое маленькое серебряное зеркальце. Внешне она еще напоминала ту строгую даму, которая когда-то поднялась на борт корабля, чтобы отплыть в Англию. Но она знала, что внутри стала совсем другой. Раньше она жила вполсилы, в каком-то холодном темном мире, словно моллюск, не покидавший пределов своей раковины. Теперь ее жизнь наполнилась такими яркими чувствами – любовью, болью, желанием, – о существовании которых она и не подозревала.
Марибель осмотрела комнату, которую ей выделили. В ней стояла массивная кровать из дорогого испанского дерева с шелковым балдахином. Несколько сундуков из того же дерева и резной комод создавали ощущение уюта. А какие изящные стулья! Марибель удивилась, где и как Джастину удалось раздобыть такие красивые вещи. Должно быть, он нашел их на других захваченных им испанских кораблях или заплатил за то, чтобы их привезли сюда. Открыв крышку одного из сундуков, Марибель обнаружила обещанные платья и белье. Все вещи были сделаны из тончайшего шелка. Разумеется, в них будет гораздо удобней, чем в тяжелых нарядах, составлявших ее приданое. Марибель сама выбирала для них теплые плотные ткани, потому что ей сказали, что в холодном климате Англии без них не обойтись.
Она вдруг подумала, что ей все меньше и меньше хочется завершать свое путешествие в доме родственников матери. Но что еще она могла сделать? Если она отдастся Джастину без брака, то превратится в шлюху. А когда она ему наскучит? Куда она пойдет, что будет делать?
Вопросы терзали ее, но одновременно и подводили к главному решению. Сердце шептало, что даже недолгое счастье быть его женщиной – лежать в его объятиях, познать его любовь – стоит того, чтобы забыть о своей чести. При этом здравый смысл не давал забыть, что она благородная дама из знатной семьи. И хотя ее отец оказался тираном и убийцей, мать была настоящая леди. Если Марибель пожертвует честью ради любви, она никогда не сможет вернуться к той жизни, для которой рождена. Она станет изгоем, и в один прекрасный день ей придется самой зарабатывать себе на жизнь.
Мучительные размышления прервало появление Анны, которая принесла Марибель чистое постельное белье.
– Это очень хороший дом, – улыбнулась ей Анна. – И хотя он построен в основном из дерева, фундамент у него каменный. Он способен выдержать самые суровые зимние шторма.
– Да, он достаточно крепкий. – Марибель пожала плечами. – Но я не собираюсь жить здесь всю жизнь. Анна, ты уверена, что хочешь поселиться здесь навсегда? Если передумаешь, я всегда готова взять тебя к себе… если, конечно, я найду своих родственников и они меня примут.
– Спасибо вам, сеньорита, но в Англии я навсегда останусь служанкой. А здесь я могу жить сама по себе.
– Но разве вы с Хиггинсом не можете открыть таверну или магазин в Англии?
– Это не одно и то же. Вы всегда были леди. Вы не знаете, что это значит для тех, кто вам прислуживает. Испанские законы суровы по отношению к таким, как мы, и Хиггинс говорит, что в Англии то же самое. Человека могут повесить за то, что он подстрелил дичь в чужом лесу, даже если он сделал это, чтобы спасти свою семью от голода. К тому же, если Хиггинс вернется в свою страну, его повесят за участие в бунте. Раз он не может там жить, то не стану и я.
Слова Анны попали в цель. Марибель чувствовала себя очень одинокой, а временами и совсем несчастной. Она не хотела возвращаться к прежней жизни – ни в Испании, ни в Англии.
У нее вырвался вздох.
– Неужели в мире нет страны, где человек свободен от таких жестоких законов? Я знаю, ты скажешь, что на этом острове все свободны, но люди здесь… – Марибель покачала головой. – Мне не нравятся пираты и такие, как Пайк. – Кроме одного, подсказывало сердце. Но она не могла позволить себе говорить о своих истинных чувствах к человеку, который никогда ее не полюбит. Пег ясно дала понять, что его сердце принадлежит той, на ком он когда-то хотел жениться. Да Джастин и сам признался ей, что не собирается выбирать себе жену.
– Что ж, я сделала свой выбор, – сказала Анна. – Может, жизнь здесь и не идеальна, но в Англии у меня нет родных и меня никто не ждет. И в Испанию я возвращаться не хочу, потому что там меня тоже не ждет ничего хорошего.
– Ты можешь поступать, как тебе нравится, Анна, но я не смогла бы здесь жить… даже в этом доме, который достаточно хорош, чтобы погостить здесь недолгое время.
Марибель произнесла эти слова небрежно, хотя дело было вовсе не в доме, а в том, что на этом острове она никогда не смогла бы чувствовать себя своей.
Приблизившись к открытой двери, Джастин невольно подслушал разговор двух женщин, беседовавших в комнате. Он пришел спросить Марибель, всем ли она довольна, и теперь получил ответ. Ради того, чтобы обставить дом в соответствии с тем, к чему она привыкла, он потратил гораздо больше, чем собирался. Но, похоже, этого оказалось мало. И точно так же он сам был для нее недостаточно хорош.
Он назвал ей свое имя, тем самым доказав свое желание снять часть разделявших их барьеров. Но теперь Джастин был рад, что не открыл ей других секретов. Ей не нравились пираты… включая их капитана. В последние дни ему казалось, что в ее отношении к нему появилось больше тепла… что она чувствует, какую страсть рождает в нем ее красота… Но теперь он видел, что обманывал себя.
Зная, что под его крышей она будет в безопасности, Марибель с готовностью воспользовалась его гостеприимством. Получается, лишь ненадолго. Совершенно ясно, что она ждет не дождется, когда ее пребывание на острове закончится и она сможет продолжить свой путь в Англию, где ее ждали родные.
Нахмурившись, Джастин отошел от двери. У него достаточно других дел, которыми нужно заняться. Команда ждала, когда он наконец раздаст им серебро и золото. И значит, ему надо как можно скорее заключить сделки с торговцами и другими капитанами, чтобы как можно дороже продать то, что они сумели добыть. Серебряные монеты они уже поделили по законам братства, и Джастин даже успел потратить свою капитанскую долю, которая хоть и была самой большой, но все же частью того, что они захватили. Каждый человек в команде получал долю, соответствовавшую его месту на корабле, и теперь даже юнга Том получил куда больше, чем прежде. Если он правильно распорядится своими средствами, то через год-другой станет богатым человеком… при условии, что удача будет сопутствовать им по-прежнему.
Джастин невольно задумался, позволит ли его капитанская доля где-нибудь осесть, чтобы начать новую жизнь. Не здесь, не на этом острове. Деньги, которые он здесь потратил, можно вернуть, хотя бы отчасти, продав дом со всем содержимым. Хотя он понимал, что ему не возместить те безрассудные траты, которые он сделал, желая угодить Марибель. И все же, сможет ли он начать новую жизнь?
Марибель спрашивала, есть ли в мире страна, где законы справедливы для всех. Не пиратский рай, а земля, где человек может свободно дышать и обустраивать жизнь для себя и своей семьи.
Анна не знала ответа… не знал его и Джастин.
Но если он не мог вернуться в Англию, тогда где ему обустраивать жизнь, о которой он мечтал? Конечно, не в Испании и не во Франции. Французские кузены, как и отец, сочли бы, что он их позорит. Джастин снова и снова думал об этом. Должна же найтись страна, где он сможет жить и чувствовать себя свободным…
* * *
Марибель увидела его во дворе дома. Он колол дрова. Джастин снял рубашку, его тело блестело от пота. При каждом движении под загорелой кожей ходили крепкие мускулы. Марибель была не в силах отвести от него восхищенного взгляда и чувствовала, как от живота по всему телу начинает разливаться жар. Он был невероятно красив, и ей хотелось прикоснуться к нему, провести руками по спине, погладить пальцами шрамы, оставшиеся – как она догадывалась – от ударов кнута, полученных в то время, когда он служил на корабле, принадлежавшем жестокому хозяину. Неудивительно, что он взял правосудие в свои руки. Капитан того корабля получил по заслугам! И все же Джастин не по своей воле стал тем, кем стал, – изгнанником, потерявшим свою страну и дом. Марибель впервые начала понимать, какие причины могли заставить его стать пиратом. Она еще долго наблюдала за ним из своего окна. Джастин работал, не жалея сил, набрасываясь на дерево, как на своего врага, и она невольно подумала, что он выплескивает свой гнев. Он вел себя как человек, который старается вложить свое недовольство в работу, вовсе не требующую такого усердия.
Взяв шляпу с широкими полями, которую он так предусмотрительно купил ей, Марибель надела ее и закрепила в волосах серебряной булавкой. Она вышла из дома, прислушиваясь к шуршанию своих новых юбок и ощущая приятное прикосновение шелковой ткани. Ей никогда не доводилось носить таких изящных нарядов, и Марибель думала, что даже ее мачеха никогда не имела таких дорогих шелков, как те, которые сейчас на ней.
Услышав ее шаги, Джастин поднял голову, а когда увидел ее, нахмурился и потянулся за своей рубашкой.
– Прошу меня извинить. Вам не следовало выходить из дома. Я не одет.
– Я видела вас из окна. Вы так усердно трудились. Мне захотелось поблагодарить вас за платья. Они такие легкие и удобные. Я никогда не носила ничего подобного.
– Но мне казалось, вы должны были…
– Нет, сэр. Мои платья всегда были гораздо массивнее и тяжелее. Даже моя мачеха не носила таких тонких шелков, как те, что вы мне купили. Я благодарна за вашу предусмотрительность и за комнату, которую вы мне предоставили.
– Леди, я понимаю, что моему дому недостает привычного вам уюта. Он неплох для короткого пребывания, но определенно ненадолго. Я сделаю все, чтобы как можно скорее передать вас на руки вашим родным.
– Вы подслушали, что я говорила… – Щеки Марибель вспыхнули, когда она поняла, что он слышал их разговор с Анной. Ее охватил стыд за свои неблагодарные и несправедливые слова. – Джастин, когда я говорила это Анне, я не имела в виду вас или ваш дом. Просто остров не кажется мне приятным местом. И этот Пайк…
– Не судите нас слишком строго, Марибель. Таких людей, как Пайк, действительно нужно избегать, но многие из тех, кто здесь живет, не причинили бы вам вреда, особенно если бы считали, что вы моя женщина. Я согласен с вами, что порт – это скопище жалких лачуг, но жизнь здесь только начинается, и поселок еще не построен. Сейчас этот остров рай для пиратов и им подобных, но когда-нибудь он может стать чем-то большим. Когда люди выстроят здесь свои дома, появится настоящая община. Я думаю, здесь вполне возможно наладить хорошую жизнь, если принять остров таким, какой он есть.
– Мне не стоило говорить Анне таких легковесных слов. Вы не сделали мне ничего плохого. – Марибель повернулась и, опустив голову, пошла к дому. Но уже в следующее мгновение она почувствовала у себя на плече руку Джастина и обернулась. Он успел надеть рубашку, и его лицо уже не казалось таким мрачным.
– Постойте, Марибель, не уходите. Другая сторона этого острова, самая удаленная от порта, очень красива… наверно, таким был рай, пока люди его не испортили.
– Я бы с удовольствием посмотрела на рай, о котором вы говорите… если это возможно.
– Середину острова занимают холмы, поросшие лесом, и вам не доставит удовольствия идти туда пешком в такую жару. Думаю, на днях мне удастся договориться, чтобы нас туда отвезли. Но и здесь можно найти чем себя порадовать. Сегодня вечером у нас праздник, а потом мы поделим добычу. Что вы скажете насчет того, чтобы пойти туда со мной? Я непременно должен там присутствовать, и мне будет спокойней, если вы будете у меня на глазах.
– Сэр, мне кажется, я причиняю вам слишком много хлопот. – Марибель опустила голову, со стыдом думая, что дала ему повод считать себя неблагодарной. – Вы так великодушны… больше, чем я могла ожидать.
– Я дал вам слово, что доставлю вас к родным в целости и сохранности. И я буду стараться его сдержать. Если вы не желаете идти на сегодняшний праздник, я попросил бы вас не выходить из дома и запереть свою дверь.
– Сэр, я благодарю вас и полагаю, что мне стоит пойти.