- Все случилось так, как я предсказывала! "Эта мисс особенная, - говорила я, - она принесет свет в этот старый мрачный дом. Попомните мои слова". Так оно и вышло!
Потом, будто внезапно осознав, что делает, Тилли отскочила от меня, смущенно хихикая.
- Святые угодники! Что это со мной? Она присела в реверансе:
- Я должна была спросить, ваша светлость, что вас привело в эту преисподнюю, пылающую жаром, когда вам следовало бы находиться с молодым мужем?
Опустившись на стул у огня, я ответила:
- Давай забудем об этикете, Тилли. Все, чего я хочу, это чашка чая и дружеская беседа.
- Тогда вы пришли куда следовало. Подать лепешек к чаю?
- Нет, спасибо. Я поем с милордом, то есть с мужем.
Обведя глазами кухню, я улыбнулась.
- Не могу в это поверить, Тилли. Думаю, что в любую минуту я вдруг проснусь и все окажется сном.
- Но ведь это правда, девочка. Ты счастлива?
- Да, счастлива.
Повернув голову, я следила за моей подругой, снующей по кухне, - она ставила на огонь чайник.
- Я и его сделаю счастливым.
- Знаю, что сделаешь, девочка. Ты уже это сделала.
- Разве?
- Да. Ведь ты не видела, каким он был до твоего приезда сюда.
- А какие у него были отношения с Джейн?
- Да у них не было никаких отношений, мэм. Право, не было. Они жили в противоположных концах дома. Насколько мне известно, они даже никогда не…
Она прикусила губу, но потом все-таки закончила:
- Ну, понимаете, что я хочу сказать - они даже не состояли в интимных отношениях.
- У Джейн были любовники?
Тилли нагревала заварочный чайник, держа его перевернутым над поднимающимся от кипятка паром.
Основательно нагрев его, она насыпала туда несколько ложек заварки. Потом осторожно долила кипятку в фарфоровый чайник и закрыла его крышкой.
- Ну? - нетерпеливо спросила я. - Так были у нее любовники?
Тилли снова отвернулась.
- Так вы сказали, что не хотите лепешек, мэм? Даже не знаю, что еще я могу предложить вам к чаю…
- Тилли!
Она прекратила сновать по кухне и повернулась ко мне.
- Зачем вам это, мэм? Вы ведь знаете, как я не люблю сплетни. Не мое дело их разносить. Предоставляю заниматься этим Полли, Кейт и прочим болтушкам. Но не скажу, что я их не слушаю. Мало что есть в этом доме такого, чего бы не знала Тилли, но…
- Я слышала, что они у нее были, - оборвала я ее разглагольствования. - А Николас знал о них?
- Его светлость знал или, по крайней мере, подозревал, что она тайком встречалась с кем-то.
Я слышала много болтовни об этом. Милорд требовал развода, но она не соглашалась его дать, вернее, соглашалась, но на одном условии.
- И что это было за условие?
- Она хотела стать полновластной хозяйкой Уолтхэмстоу. Всего, что здесь есть, - дома, земли, денег. Конечно, милорд не собирался отдавать ей все это. Уолтхэмстоу всегда принадлежал Уиндхэ- мам. И, полагаю, всегда будет им принадлежать.
- А ты видела или слышала что-нибудь в ночь ее смерти? - спросила я Тилли, которая доставала посуду из шкафа. Она поставила фарфоровую чашку с блюдцем и принялась разливать чай.
- Все мы слышали ссору, это было ужасно. Как вспомню об этом, меня начинает бить дрожь. Его светлость днем много выпил и собирался подняться в свою комнату, когда столкнулся с леди Джейн. Она была одета в платье для верховой езды и благоухала, что твой розовый куст. Он обвинил ее в том, что она собирается на свидание к любовнику, и она это не отрицала.
- И милорд последовал за ней в конюшню?
- Да. После того как леди Джейн сказала, что готова побиться об заклад, что у него кишка тонка остановить ее. Было похоже, что она специально дразнила да подзадоривала его, пока он не пришел в ярость. О! Это было ужасно! Эта женщина всю дорогу до конюшни вопила на всю округу.
- Но ты говоришь, никто не видел, что произошло в конюшне.
- Никто, кроме Саманты. Да, я уверена, что она все видела. Это единственное объяснение, почему она сразу же дала деру. И ни словечком никому не обмолвилась, просто исчезла ночью, захватив свои пожитки.
С минуту я размышляла, потом спросила:
- Почему ты так уверена, что Саманта была в конюшне? Ты видела ее потом?
- Она сказала, что немедленно уезжает, вот почему. - Тилли подала мне чашку, потом уперла кулаки в бедра и покачала головой. - У нее были шашни с одним из грумов, но милорд уволил его за скверное обращение с лошадью. Она получила весточку от Билли. Он назначил ей встречу ровно в восемь, а встречались голубки, как правило, на конюшне.
- Тогда должно быть двое свидетелей. Если Билли…
- Билли так и не появился, но в этом нет ничего необычного, он не из тех, на кого можно положиться. В это время он сидел в таверне и выпивал с дружками. Когда Джим спросил его насчет записки Саманте, он отрицал, что писал ее. Но как раз в его духе было сначала написать записку, а потом забыть, что назначил в ней свидание. Видите ли, он слишком любил эль, и нередко ей приходилось ждать его на улице. Саманта была красивой девушкой и уж слишком хороша для этого прощелыги, но все же продолжала с ним встречаться.
Должно быть, Тилли почувствовала мое разочарование. Она нежно положилa руку мне на плечо.
- Что случилось, то случилось, - сказала она. - Не лучше ли забыть об этом?
- Возможно, - ответила я. - Но не могу поверить, что Николас, как бы его ни выводили из себя, мог хладнокровно убить жену.
- Его светлость бывает порой сам не свой, мою любовь. И вы это знаете.
- Да, и никогда не станет самим собой, пока не будет известна вся правда.
Я поставила чашку и блюдце на стол, потом встала лицом к лицу со своей приятельницей.
- Я должна знать правду, Тилли. Я должна любым способом узнать, как умерла Джейн, как ради себя, так и ради своего мужа. Когда Ник поправится, нам придется вплотную заняться всем этим.
- Вы хотите сказать, что не позволите доку и мисс Адриенне послать его светлость в Бедлам?
- Конечно, не позволю. Николас не более безумен, чем ты или я.
Ее круглые глаза еще больше округлились от удивления.
- Значит, вы не верите, что он изменился из- за этого несчастного случая? - спросила она.
- Несчастный случай? Нет, Тилли, я не думаю, что несчастный случай повлиял на поведение моего мужа.
- Тогда что с ним приключилось, мэм?
- Не могу сказать точно, но у меня есть подозрения. Возможно, позже, когда его светлости станет лучше, я обдумаю все это основательнее. А пока что не окажешь ли мне небольшую услугу?
- Конечно, мэм. Все что угодно, мэм. Скажите только вашей Тилли, в чем дело.
- В течение нескольких следующих дней прошу тебя приносить подносы с пищей для милорда мне. Проследи, чтобы никто больше к ним не прикасался.
- Ну, это довольно просто.
- Не позволяй никому прикасаться к его еде и питью, - еще раз повторила я.
- Никто и не прикасается к пище, которую я готовлю для вас. Но значит ли это, что вы не будете обедать вместе со всеми?
- Да, несколько дней мы с милордом будем вести себя как молодожены. Мы уединимся в своих комнатах и постараемся, чтобы нас не беспокоили.
Мотнув головой, Тилли хихикнула и сказала:
- О, это мило! Я уверена, что его светлость теперь, когда вы вышли за него замуж, станет совсем другим человеком. Да, мэм, теперь наш хозяин наверняка будет прежним.
Улыбаясь, я сказала:
- Надеюсь, что так, Тилли. Мы должны не терять веры.
Про себя же я подумала: "Надеюсь, у меня хватит веры дождаться этого. Я должна верить и Доверять. Неважно, что будет происходить, начиная с этой минуты, но я не должна терять веры".
Глава 16
Стгарая ведьма смотрела на меня с подозрением, когда я наклонилась, чтобы взять на руки сына. Подняв Кевина, я улыбнулась, глядя в его зеленые глазки и сказала:
- Иди к маме, дорогой.
Поцеловав малыша в щечку, я повернулась к Би и сказала:
- Вы вдруг притихли, Би. Что-то не так?
Я дразнила ее и получала от этого удовольствие.
- Скоро вам придется несладко, - сказала старуха.
- Я в этом сомневаюсь.
Она наклонила голову и бочком придвинулась ко мне так близко, что затхлый запах, исходящий от нее, ударил мне в ноздри…
- Он убьет тебя, девушка. Он одержимый, безумец…
- Не говорите глупостей, - резко оборвала я ее. Прижимая к себе Кевина, я сказала: - Я запрещаю вам говорить подобным образом.
- Он убил мою дорогую Джейн. Мою красавицу Джейн. - Би улыбнулась, обнажив редкие зубы. - Вы бы хотели ее увидеть?
Я покачала головой и отступила:
- Нет, почему я должна этого хотеть?
- Вы должны ее узнать. Ведь вы заняли ее место в этом доме. Она была настоящая красавица, хрупкая, как лютик. Было совсем нетрудно сбить ее с ног ударом кулака.
Би отступила, подняв руку, старуха делала мне знаки, чтобы я следовала за ней.
Будто в гипнозе я пошла следом.
Дойдя до двери ее спальни, я остановилась на пороге, не желая входить. Когда я увидела в приоткрытую дверь обстановку, волосы зашевелились у меня на голове. Все пространство комнаты, каждый ее угол был заполнен вещами Джейн - они были выставлены, как экспонаты в музее. Белая ночная сорочка украшала манекен, ниспадая с безрукой фигуры на пол каскадом воздушных кружев. На туалетном столе Би были аккуратно разложены гребни и щетки в перламутровой оправе. Там же выстроились хрустальные флаконы с духами всех форм и размеров. Но мое внимание приковал к себе портрет на стене.
Би сняла полотно со стены и, повернувшись ко мне, держала его, чтобы я могла его хорошенько разглядеть.
- Это Джейн.
Я крепче прижала Кевина к своей груди, но, как бы ни сопротивлялась, я не могла отвести глаз от портрета и разрезов, вертикально исполосовавших ее лицо.
- Это сделал он - взял портрет, который написал сам, и искромсал его ножом. А в следующую ночь он убил ее.
Старуха засеменила ко мне, подошла совсем близко:
- Она красавица, правда?
"Она в самом деле красавица", - подумала я с отчаянием.
Мне хотелось повернуться и опрометью выбежать из комнаты, но я этого не сделала. Мои ноги будто налились свинцом, и на сердце было не легче. Я разглядывала чистые черты Джейн и заметила, что она была гораздо изящнее, чем я ее представляла. Вероятно, у нее была молочной белизны кожа и нежные, по-младенчески светлые волосы, которые Николас так умело запечатлел на портрете… Глаза у нее были большие, синие и глубокие. Изгиб губ свидетельствовал о чувственности и какой-то скрытой порочности.
- Она кажется очень юной, - сказала я.
- Всего девятнадцать. Она была совсем ребенком, когда он убил ее.
- Я запрещаю вам повторять это, Би. Я не так терпелива, как мой муж. Вам придется убраться из Уолтхэмстоу, если вы будете и дальше упорствовать и утверждать это.
- Я говорю это только ради твоей пользы, девушка. Если не побережешься, станешь следующей.
Качая головой, я попятилась, прижимая к груди Кевина, словно ища в этом теплом маленьком тельце опору.
- Держи ухо востро, - зловеще сказала Би. - На него может найти безумие, когда ты меньше всего ожидаешь этого, и тогда…
Я больше была не в силах выносить пророчества ужасной старухи и ушла. Положив Кевина в его постельку, я направилась в собственные комнаты и встретила Полли и Кейт, нагруженных моими пожитками.
- В чем дело? - спросила я.
- Приказание его светлости, мэм, - ответила Кейт. - Нам было отдано распоряжение перенести вашу одежду в комнату милорда.
Я почувствовала, что краснею, заметив испытующий взгляд Полли. Ее прищуренные глаза были полны злорадства, потом оно сменилось страхом. И, даже не оглядываясь, я поняла, что появился мой муж.
Николас спокойно обратился ко мне:
- Леди Малхэм, надеюсь, вы не против моего распоряжения.
- Как скажете, сэр, - ответила я, но голос мой выдавал напряжение.
Его немигающий взгляд был устремлен на меня, будто он пытался понять, о чем я думаю, и я почувствовала, как сердце мое зачастило от неизъяснимого страха. Боже милостивый, семена сомнения и страха, посеянные во мне Би, теперь проросли во что-то вполне ощутимое. Присутствие мужа пугало меня. И он тоже это почувствовал.
- Я искал тебя, - сказал Николас. - Где ты пропадала?
- На кухне.
- А потом?
- Была с Кевином.
- А! - Он заложил руки в карманы сюртука, и его взгляд, минуя меня, устремился на дверь комнаты Кевина.
- Через десять минут у меня будет разговор с Тревором.
Теперь он снова смотрел на меня.
- Я хотел бы, чтобы ты при нем присутствовала. Мы будем говорить о делах, и тебе следует ознакомиться с этой стороной жизни в Уолтхэм- стоу. Возможно, это покажется тебе скучным, но это необходимо.
- Хорошо, милорд. Я сделаю, как вам угодно.
Мы вместе пошли по коридору. Когда повернули за угол, Ник пошел медленнее. Он поднял руку и погладил меня по спине. Его прикосновение отдалось у меня внутри, как удар ножа. И я с трудом перевела дух, устыдившись своих сомнений, вызвавших у меня желание схватить в охапку сына и бежать от человека, с которым я обвенчалась нынешним утром.
Опередив меня, Николас остановился, загораживая мне путь. Я отступила и попятилась, не сознавая, что делаю, хотя и пыталась удержаться и не двигаться с места.
- Что-то случилось, - сказал он тихо. - Скажи мне что…
- Ничего…
- Ариэль…
- Ничего!
Откинув назад голову, я встретила взгляд мужа - глаза его были темными и жесткими, как кремень. И от взгляда его не было спасения. Он понял, что я лгу, и вынудил меня сказать правду.
- Что же, слушайте, - отважно начала я, стараясь быть правдивой, насколько хватало сил.
Если уж мне было суждено занять место на семейном кладбище в качестве второй леди Малхэм, то эта минута была вполне подходящей для выяснения отношений, не хуже любой другой. И пусть бы лучше это произошло при свете дня, каким бы тусклым он ни был в этом плохо освещенном коридоре, похожем на тоннель, чем во сне, когда он застал бы меня врасплох.
- Я говорила с Би, и она показала мне портрет, написанный вами с жены.
- Моя жена ты, - ответил Николас ровным голосом.
В полном отчаянии я покачала головой.
- Я говорю о Джейн! - вскричала я. - Я видела портрет, написанный вами с Джейн! Вы можете мне объяснить, почему изрезали его ножом?
Лорд Уиндхэм выпрямился, прежде чем ответить мне.
- Думаю, лучше, что изрезан был портрет, а не она.
л.
- В этом мало утешения. Б и сказала, что она умерла следующей ночью.
- Хочешь сказать, что это я убил ее на следующую ночь?
- Вот именно.
- Вот как! И ты усомнилась наконец в правильности сделанного шага, любовь моя? Раскаиваешься, что вышла за меня замуж? Значит, в твоей хорошенькой головке наконец возобладал разум?
Его рука рванулась ко мне стремительно, как разящая змея, он схватил меня за подбородок и отклонил мою голову назад столь грубо и внезапно, что я потеряла равновесие и была вынуждена схватиться за него в поисках опоры. Его темноволосая голова склонилась к моему лицу и оказалась столь близко, что я почувствовала его дыхание на щеке. Он процедил сквозь зубы:
- Но теперь поздновато сетовать, а, леди Малхэм?
- Об этом я ничего не говорила, - ответила я со страстью.
- Нет, не говорила. Но у тебя в глазах появился такой же страх, как у всех в этом доме.
Он отпустил меня и, закрыв глаза, прислонился спиной к стене.
- Да, я изрезал портрет. Изрезал, потому что она попросила у меня Уолтхэмстоу. Попросила? Нет, я скажу точнее. Она потребовала Уолтхэмстоу. Она сказала, что, так или иначе, все равно получит его.
Николас посмотрел на меня и продолжал:
- В ту ночь я сказал ей, что скорее увижу ее мертвой, чем она получит хоть один камень из этого дома.
Заметив мою озабоченность, он вопросительно поднял бровь.
- Хочешь сказать, что никто из сплетников не болтает об этом? Это один из самых убедительных аргументов. И тогда она почти довела меня до крайности: я был готов убить ее. Но я даже пальцем ее не тронул, я все еще был достаточно здравомыслящим, чтобы обуздать свой характер. Когда Джейн вышла из комнаты, я просто взял мастихин и искромсал полотно на куски.
Его черты слегка смягчились, и он прикрыл глаза.
- Мне жаль, леди Малхэм, если это не то, что вы хотели услышать.
Не глядя на меня, Николас отделился со стены, и в молчании мы продолжали идти по коридору.
Этот кабинет вполне соответствовал вкусам моего мужа. Импозантный, изящно обставленный, со стенами, обшитыми панелями, украшенными резьбой и натертыми ароматизированным воском. Сводчатые окна выходили на восточную сторону садов Мастихин - узкая лопаточка или нож для растирания красок.
Уолтхэмстоу и пруд, возле которого я гуляла в день приезда сюда.
Милорд усадил меня в кресло с высокой спинкой, обитое кожей и отделанное медными украшениями, стоявшее у окна. На столе орехового дерева возле кресла были расставлены блюда с бриошами, канапе, пирожными и печеньем. В серебрянном чайнике стоял чай.
- Добро пожаловать к чаю, - сказал Николас. - Привыкай к нашим правилам и полюби их. Не сомневаюсь, что тебя будут приглашать в гости на чай, как только о нашем браке станет известно в округе. Соседи захотят поглядеть на тебя и будут испытывать твое терпение. Им захочется видеть твое лицо, когда они вдоволь натешатся сплетнями за твоей спиной.
Он взял пирожное и надкусил его.
- Можешь есть без опасения, любовь моя, - сказал Николас с иронией, - как видишь, я их еще не отравил.
Прежде чем я собралась ответить, в комнату вошел Тревор с графином шерри. Увидев меня, он остановился.
- Миледи, я не знал, что вы будете здесь… Прошу простить, если я заставил вас ждать.
Я ответила ему улыбкой и снова напомнила, что формальности - по части моего мужа, а я их не люблю.
Николас повернулся к письменному столу, огромному резному дубовому сооружению, по виду столь же древнему, как Уолтхэмстоу. Я различила на нем герб Уиндхэмов.
- Сядь, - распорядился Николас. - Я хочу как можно скорее покончить с делами.
- Понятно. Ведь это день твоей свадьбы. Поставив шерри на письменный стол, Тревор потянулся за бокалами.
- Хочу произнести тост по случаю вашей женитьбы, милорд.
Николас медленно опустился на стул, не отводя глаз от графина. Я знала, что наступит такой момент, когда сила воли моего мужа подвергнется соблазну и испытанию, но от этого знания мне не становилось легче. Николас был сердит на меняли я бы не удивилась, если бы он согласился поддержать предложенный тост просто в пику мне. К тому же я знала, что ему хочется выпить. Его весь день мучила ужасная головная боль. И если я была права, то боль мучила его и теперь.
Он опустился на стул с лицом, влажным от испарины, наблюдая, как Тревор наливает в бокал шерри. Но, когда Тревор собрался наполнить второй бокал, он сказал:
- Нет, благодарю.
Тревор, все еще держа графин над бокалом, с удивлением смотрел на брата.