Заключенный кивнул, он был не в состоянии говорить. Люсьен щелкнул по своему шикарному черному цилиндру.
- Мудрое решение, - сказал он. - Я скоро вернусь. Ждите меня здесь, никуда не уходите.
Блейд криво усмехнулся шутке. Люсьен ободряюще улыбнулся и, быстро повернувшись, взбежал по ступеням к выходу из темницы. Он направлялся к человеку, которого Блейд ненавидел даже больше, чем мерзавца О'Делла, - к маркизу Труро и Сент-Остелл.
Сидя под большим зонтом на расстеленном на траве одеяле, Джесинда затаив дыхание слушала рассказы лорда Драммонда о своей матери. Старый сановник поведал ей о сумасбродных проделках леди Джорджианы на маскараде. Особенно ее поразило описание головного убора матери. Леди Джорджиана носила высокий белый парик, украшенный бесчисленными крошечными птичьими клетками, и в каждой сидела живая птичка. Услышав это, Джесинда недоверчиво засмеялась. Даже мисс Худ позволила себе улыбнуться, когда граф сказал, что ровно в полночь герцогиня открывала все клетки и выпускала птичек на волю.
- Канарейки, длиннохвостые попугайчики, овсянки, кардиналы, маленькая певчая птичка - все они стайкой кружились по бальному залу в поисках выхода. Гости как могли уворачивались от них. Несколько юрких кардиналов использовали чашу для смешивания пунша, чтобы принять ванну. Леди Эл-стер, хозяйка дома, в котором давался бал, готова была задушить герцогиню. Ее можно понять: одна из птичек капнула ей на плечо. Какой пассаж! - воскликнул граф и расхохотался. - С леди Элстер сделалась истерика, она набросилась на вашу мать с бранью. Но Джорджиана только холодно посмотрела на нее и промолвила: "О, моя дорогая Эмилия, разве вы не знаете, что это к счастью?"
Даже лакеи, стоявшие чуть поодаль и наблюдавшие за тем, как их хозяева завтракают, услышав рассказ старого графа, едва сдержали улыбки.
- О, дорогой лорд Драммонд, расскажите еще что-нибудь! - вытирая выступившие от смеха слезы, попросила девушка.
Граф порылся в памяти и, припомнив еще несколько забавных историй, продолжил свой рассказ. Джесинда прониклась к соседу искренней симпатией. Она быстро поняла, что за добродушной внешностью графа скрывается властный, упрямый характер. Такого человека, как лорд Драммонд, было лучше не злить. Но поскольку она не собиралась этого делать, то в обществе графа чувствовала себя комфортно. Это был прямолинейный самоуверенный человек, говоривший в глаза всем и каждому то, что он думает. И горе тому, кому это не нравилось. В разговоре выяснилось, что граф вдовец. Мисс Худ спросила, приехала ли леди Драммонд вместе с мужем в загородное имение, и он ответил, что его жена умерла десять лет назад.
Джесинда приняла это к сведению, и в ее голове зародилась смутная мысль о том, что лорд Драммонд был, по существу, женихом. Слушая его и мило улыбаясь, она окинула соседа оценивающим взглядом. В молодости он был, несомненно, красивым мужчиной. Сейчас в свои семьдесят лорд не утратил физической крепости и душевной бодрости. Однако у Него пошаливало сердце. В деревню граф приехал по настоянию врачей.
- А вот и мой мучитель, - хмуро сказал он, завидев приближающегося доктора Кросса. - Он слишком усердный, черт бы его побрал! Он, пожалуй, действительно вылечит меня, если я, конечно, не убью его прежде. Думаю, доктор собирается унизить меня в глазах леди, напомнив, что мне пора вздремнуть часок-другой. Увы, он прав.
- Нам всем необходим отдых, милорд, - с улыбкой заметила Джесинда.
Лорд Драммонд встал.
- Спасибо за приглашение разделить с вами трапезу на свежем воздухе, - поблагодарил он.
- Я рада, что вы приняли его. Кстати, в следующую среду я устраиваю званый обед в имении Хоксклифф. Я уже пригласила кое-кого из соседей. Местный священник и миссис Пикет обещали приехать. Я была бы счастлива, если бы вы почтили меня своим посещением.
- Прекрасная идея!
- В таком случае считайте, что это приглашение. Приезжайте, скажем, к семи вечера.
- Вы продолжаете придерживаться в деревне заведенного в городе распорядка? Это очень мило.
Джесинда кокетливо улыбнулась.
- Благодарю вас, миледи. Я приеду, - пообещал лорд Драммонд.
- Превосходно! И пожалуйста, удите рыбу без всякого стеснения в реках и водоемах на территории наших владений. Мой брат поддерживает их в хорошем состоянии. Должна же я хоть чем-то компенсировать то, что моя глупая собака распугала сегодня всю вашу рыбу.
- Судя по вашему виду, вы любите спорт. Может быть, захотите попробовать сыграть в гольф? Вы, наверное, знаете, что я построил спортивную площадку для гольфа в Уорфлите?
- Да, егерь-сообщил мне об этом.
- Это благородный вид спорта, - продолжал граф. - Если хотите, приходите завтра утром с мисс Худ ко мне. Я дам вам несколько уроков игры в гольф.
- Я уверена, что она мне понравится, - промолвила Дже-синда, протягивая графу руку.
- Знаете, гольф - это такое лекарство, которое излечивает лучше, чем все эти проклятые аптечные сборы и настойки.
Граф поцеловал руку Джесинде, кивнул мисс Худ и направился к ожидавшему его в сторонке доктору.
- Иду, иду, - проворчал он и, подойдя к мистеру Кроссу, взял у него из рук мензурку с целебным настоем странного цвета. Содрогнувшись, закрыл глаза и залпом выпил лекарство.
Когда доктор и его пациент удалились в сторону усадьбы, женщины переглянулись.
- Смею сказать, что его милость был прав, - прошептала мисс Худ. - Граф действительно похож на скрягу.
- А по-моему, он просто очарователен, - заявила Джесинда и, когда мисс Худ замерла в изумлении, не донеся чашку до рта, добавила: - В своем роде, конечно.
Через два часа в коридоре послышались шаги, И Блейд вскинул голову. Быстро встав с каменной скамьи, он подошел к ржавой решетке и устремил взгляд на обитую железом дверь, к которой вели каменные ступени. Маленький, похожий на гнома тюремщик внес в темное сырое помещение факел.
- Сюда, пожалуйста, милорд. Осторожно, здесь ступени, - сказал он, обращаясь к идущему за ним Люсьену.
Блейд вцепился руками в прутья решетки, чувствуя, как комок подкатил к горлу. Склонив голову, чтобы не удариться о притолоку, в помещение вошел высокий худой человек в цилиндре и черном плаще из дорогой ткани. Он опирался на трость. Сойдя по каменным ступеням в подвальное помещение со сводчатым потолком, маркиз огляделся по сторонам. Когда он снял цилиндр, Блейд затаил дыхание. Прежние чувства - смертельная обида и ярость - нахлынули на него. Сердце Блейда учащенно забилось.
Труро жестом приказал тюремщику удалиться, а затем обратился к Люсьену.
- Лорд Люсьен, прошу вас, оставьте нас наедине.
Люсьен вопросительно посмотрел на Блейда. Тот кивнул, однако лорд Найт все же бросил на него предостерегающий взгляд, опасаясь, что Блейд может вспылить. Блейду действительно не нравилось то, как отец смотрел на него. Так рассматривают лошадь на аукционе.
- Если я вам понадоблюсь, позовите меня, - промолвил Люсьен, - я буду в коридоре.
И с этими словами он вышел.
В помещении воцарилась тишина. Отец и сын с нескрываемой враждебностью смотрели друг на друга.
- Так-так, - холодно промолвил Труро, подходя ближе к решетке. - Что у нас здесь?
Пальцы Блейда судорожно вцепились в решетку камеры, но он не проронил ни звука. Высокий и широкоплечий, Труро выглядел, однако, изможденным и больным. "Должно быть, теперь он только пьет и не может больше ничего есть", - с горечью подумал Блейд. Орлиный нос маркиза резче выступал на исхудавшем лице, волнистые каштановые волосы и бородка совсем поседели.
Под расстегнутым сюртуком виднелся красный шерстяной жилет, как будто подобранный в тон его коже, приобретшей багровый оттенок от неумеренных возлияний. Зеленые глаза маркиза, как всегда, были налиты кровью. Блейд хорошо помнил, как в детстве от одного взгляда папаши его охватывала дрожь.
Блейд с вызовом посмотрел на маркиза, и ему показалось, что в глубине глаз отца промелькнуло выражение боли. Губы Труро, этого смертельно уставшего человека, скривились в усмешке. И у Блейда невольно сжалось сердце.
Он отвел глаза в сторону. Молчание затягивалось и становилось нестерпимым. Опустив голову, Труро задумчиво взглянул на свою трость с набалдашником в форме львиной головы, Блейд подумал о том, что он наверняка забыл, как избивал ею своего младшего сына после трех выпитых бутылок бренди - своей ежевечерней дозы. Однако когда маркиз снова поднял глаза, его взгляд упал на шрам в форме звезды, украшавший лоб сына.
Этот шрам рассеял последние сомнения в том, что перед ним за решеткой тюремной камеры действительно его сын. Возможно, стыд, а не высокомерие на этот раз заставили маркиза отвести взгляд.
- Так, значит, ты жив, - промолвил он, нарушая молчание.
- Да, пока жив.
- Лорд Люсьен сказал, что тебя собираются повесить.
- Совершенно верно.
Труро внимательно посмотрел на Блейда. Он как будто удивлялся тому, что его сын стал таким крепким мужчиной. В глазах отца мелькнуло выражение, похожее на гордость. Впрочем, возможно, это было лишь осознание того, что теперь если бы маркиз и захотел ударить своего Билли, то получил бы в ответ такой удар, от которого ему бы не поздоровилось.
- Не радуйся раньше времени, отец, - сказал Блейд сдержанным тоном, хотя его сердце готово было выпрыгнуть из груди от волнения.
Маркиз вновь опустил глаза.
- Твой брат умер. От туберкулеза.
- Я знаю…
Труро бросил на сына удивленный взгляд и глубоко задумался. Он был поражен тем, что его младший сын, узнав о том, что стал богатым наследником, не предъявил права на это наследство. На скулах маркиза заходили желваки.
- Почему же ты не дал о себе знать? - язвительно спросил он. - Ты ждал, что я заколю тучного тельца для тебя, своего блудного сына?
Заложив руки в карманы, Блейд прислонился плечом к прутьям решетки, поглядывая на отца с независимым видом.
- Нет. Я не собирался возвращаться, потому что знал, что это не доставит вам радости, как и мне самому. Я не хотел встречаться с вами. И никогда не сделал бы этого. Мне хотелось заставить вас страдать. И единственный способ сделать это заключался в том, чтобы лишить вас наследника.
- Значит, ты собирался до конца своей жизни хранить в тайне свое настоящее имя и дать нашему роду угаснуть?
- Именно так.
- Но теперь, попав в беду, ты согласился встретиться со мной.
Блейд всеми силами старался сдержать свое раздражение. Язвительный тон отца действовал ему на нервы. Его самолюбие было уязвлено. Ему казалось, что этот мерзавец злорадствует, видя, в каком жалком положении находится его сын.
- Я плевал на ваши деньги и ваш титул, - заявил он. - Мне они не нужны. Я обратился к вам только ради спасения! своих друзей. Они мне дороже и ближе, чем вы.
- Чего же ты хочешь от меня, Уильям?
Едва сдерживая закипавшую в душе ярость, Блейд посмотрел на маркиза, стараясь не сорваться и не вспылить.
- Я прошу вас использовать вашу власть и влияние и, если надо, прибегнуть к подкупу, для того чтобы освободить моих друзей. Я, в свою очередь, обязуюсь вернуться домой и делать все… что вы потребуете от меня.
Ни один мускул не дрогнул на лице Труро. Он невозмутимо смотрел на сына.
- Мне кажется, в твоем положении не следует выдвигать, условия.
- В таком случае уходите. Я не боюсь смерти.
Лорд Труро засмеялся. Бравада сына казалась ему нелепой. Повернувшись, он начал прохаживаться вдоль решетки. Блейд затаил дыхание, с замиранием сердца следя за ним.
- Если я вытащу тебя отсюда, тебе придется строго придерживаться моих требований, - сказал маркиз.
Остановившись напротив Блейда, лорд Труро резко повернулся к нему. Блейд понял, что отец охвачен волнением, его голос и руки слегка дрожали.
- Ты перестанешь общаться со всяким сбродом. Полностью откажешься от прежнего образа жизни. Ты понял меня?
- Да.
- Кроме того, я требую, чтобы ты женился, и немедленно. Ты должен выбрать девушку из хорошей семьи. Это мое главное условие. Наш род находится в опасности, и я не хочу, чтобы он прервался. Ты женишься и постараешься как можно скорее обзавестись потомством. Правда, я еще не знаю, как представлю тебя обществу. Мне надо будет придумать что-нибудь, сочинить какую-нибудь историю о том, где ты был все это время. Тебе необходимо привести себя в порядок. Ты похож на дикаря.
Блейд усмехнулся. Некоторое время отец и сын молча смотрели в глаза друг другу.
- Черт бы тебя побрал, - произнес наконец маркиз. - Если бы Перси был жив, клянусь, я и пальцем бы не пошевелил, чтобы спасти тебя.
- Я нисколько в этом не сомневаюсь, отец.
- Ты хоть понимаешь, что заставил страдать свою мать? Блейд ничего не ответил, только молча смотрел на отца.
- Сделаю, что смогу, - буркнул маркиз и направился к выходу. В коридоре его ждал лорд Люсьен.
Блейд закрыл глаза и только теперь разрешил себе перевести дыхание. Ему не давала покоя мысль о том, что если отец действительно вызволит его из беды и признает своим наследником, то перед Блейдом откроются двери домов лондонской знати. А это значит, что он сможет общаться на равных с Джесиндой Найт. Блейд будет считаться в светском обществе завидным женихом и сможет просить руки леди Найт, если, конечно, лорд Люсьен не станет возражать против этого брака.
Расхаживая по камере и потирая в волнении затылок, Блейд с нетерпением ждал решения своей участи. Он знал, отец обязательно вернется и сообщит о том, что ему удалось сделать. Когда массивная, обитая железом дверь заскрипела, он приник к прутьям решетки и увидел, что в темницу входят маркиз Труро, лорд Люсьен и судья сэр Энтони Уэлдон.
Бывший прокурор сэр Энтони Уэлдон был человеком средних лет, невысокого роста, с каштановыми бакенбардами и проницательными глазами. Сцепив за спиной руки, он подошел к решетке и долго разглядывал Блейда.
- Значит, это и есть знаменитый Билли Блейд, гроза Уэст-Энда, герой криминального мира, - промолвил он. - Наконец-то мы встретились.
Блейд растерянно посмотрел на судью. Но тут в разговор вмешался маркиз Труро.
- Сэр Энтони, позвольте представить вам моего сына Уильяма Олбрайта, графа Рэкфорда, - сказал маркиз, назвав титул, который по праву рождения принадлежал Перси, но после его смерти перешел к Билли.
- Гм, - хмыкнул судья, не желая идти на уступки.
- Я объяснил ситуацию сэру Энтони, лорд Рэкфорд, - вступил в разговор Люсьен. - Я сообщил ему о той помощи, которую вы оказали мне и моей семье.
- И все же, - заявил сэр Энтони, - я не могу просто так открыть камеры и освободить ваших сообщников…
- Тогда нам не о чем говорить, - сказал Блейд.
- Подождите, позвольте мне закончить, - бросив на Билли укоризненный взгляд, промолвил судья. - Необходимо, чтобы вы согласились сотрудничать с нами и приняли три наших условия. Только тогда я смогу передать вас на поруки его светлости.
Блейд кивнул.
- Я слушаю вас, продолжайте, - сказал он.
- Во-первых, если вы отныне будете носить имя графа Рэкфорда, то Билли Блейд должен умереть. Так считает лорд Труро, и я разделяю его мнение.
- Что вы хотите этим сказать, сэр?
- Вы должны прекратить всякое общение со своими бывшими сообщниками. И чтобы помочь вам сделать это, мы пустим слух, что власти тайно повесили Блейда, опасаясь беспорядков, которые могла бы вызвать его публичная казнь. Во-вторых, я буду снисходителен к вашим товарищам и пошлю их на каторгу в Новый Южный Уэльс. Но об их освобождении не может быть и речи.
- На каторгу?! - возмущенно воскликнул Блейд. Значит, он будет жить в роскоши и довольстве, окруженный десятками слуг, а его друзья в это время будут погибать от непосильного труда в каменоломнях далекой Австралии?
- Как хотите, молодой человек. Вы и ваши сообщники были задержаны на месте преступления. Выбирайте: или они будут жить и отправятся на каторгу, или умрут на виселице. Я разумный человек, и это все, что могу для вас сделать. Учтите, меня нельзя подкупить.
Блейд задыхался от ярости, но все же сумел взять себя в руки.
- Хорошо, сэр, - произнес он сдавленным голосом. - Каково будет ваше третье условие?
- Нам нужна информация, - сказал судья и, не сводя глаз с Блейда, подошел вплотную к прутьям решетки. - Вы могли бы быть очень полезны нам. Имена, местонахождение, характеристики тех, за кем мы охотимся, связи преступного мира. Все то, что поможет нам бороться с ним.
Блейд насторожился. То, что предлагал ему сэр Энтони, было чертовски опасно. Если кто-нибудь из его бывших сообщников узнает, что Блейд жив и доносит на них, его отцу придется искать другого наследника.
- Используя вашу осведомленность, Боу-стрит сможет быстро очистить город от преступников, - закончил сэр Энтони.
Блейд хмыкнул и глубоко задумался. Быть может, ему следовало согласиться на сотрудничество с полицией? Тем самым он мог принести пользу несчастным детям, играющим в грязи сточных канав. Блейду всегда было искренне жаль их. Ему давно не давала покоя мысль о том, что не только сильные мира сего были виноваты в нищете. Распутная жизнь, которую вели обитатели лондонских трущоб, негативно сказывалась на детях. Возможно, с его помощью Боу-стрит покончит с беззакониями, творящимися на улицах, и людям станет легче дышать, когда исчезнут такие чудовища, как О'Делл и ему подобные.
- Хорошо, я согласен сотрудничать с вами, - наконец промолвил Блейд.
Люсьен бросил на него одобрительный взгляд. Труро молча кивнул.
- Предупреждаю, что вы будете постоянно находиться под нашим контролем, - заявил судья.
Блейд с вызовом вскинул голову.
- Еще какие-нибудь требования, сэр?
- Да, лорд Рэкфорд, - сухо ответил сэр Энтони. - Я попросил бы вас постричься. С такой прической вы похожи на дикаря…
Глава 8
Уильям Спенсер Олбрайт, граф Рэкфорд. Уилл Рэкфорд…
Прошло три недели. Стоя перед зеркалом, Рэкфорд старательно вставлял в манжеты перламутровые запонки, мысленно повторяя свое новое имя, как будто хотел заучить его. Увы, Билли Блейда больше не существовало. Его повесили в тюремном дворе Ньюгейта, и то, что он погиб молодым, ни у кого не вызвало удивления.
Глядя на свое отражение в зеркале, Билли едва узнавал себя. Его коротко подстриженные волосы выглядели более темными, чем прежде, так как теперь не выгорали на солнце. Лицо было гладко выбрито, руки ухожены, хотя он так и не смог избавиться от своих старых, затвердевших мозолей. Он позволил сделать себе маникюр, но не смог усидеть на месте, когда камердинер попытался улучшить цвет его лица с помощью притираний и лосьонов. Жесткий накрахмаленный шейный платок казался ему настоящей удавкой или ошейником, который обычно надевают на особенно непослушную собаку, чтобы усмирить ее.
Рэкфорд окинул себя оценивающим взглядом. Он был одет в белую рубашку из тонкого полотна и черные брюки, которые поддерживали подтяжки, перекрещенные на спине. На ногах у него были черные, начищенные до блеска ботинки.
Однако внутренне Билли совсем не изменился. Несмотря на свою лощеную внешность, он чувствовал себя чужим среди людей, которым не мог доверять, в мире, в котором он плохо ориентировался.