- Я завален работой. Мне предстоит рассмотреть многочисленные мешки с почтой, поступившей со всей Шотландии. Уверен, что в большинстве своем они несут сообщения о бедах и беспорядках.
- Я могу просмотреть их, - вызвался Линкс, - и обозначить для тебя самые беспокойные места. Однако не все так плохо. У меня есть и хорошая новость. Я наконец стану отцом.
- Ну, прими мои поздравления, Линкс! Я так же счастлив, как и ты. Ты уже женился?
- Не совсем. Но возможно, мы сыграем свадьбу на Рождество.
Однако чем ближе было Рождество, тем меньше надежд оставалось у Линкса вовремя вернуться в Дамфрис. Поступающие из Сконы жалобы на бесчинства Уильяма Ормсби были столь многочисленны, что пришлось отправиться туда и разобраться на месте. Большинство истцов обвиняли верховного судью в том, что он создал собственные суды, легализовал воровство.
Прибыв в Скону, Линкс убедился, что жалобы справедливы. Ормсби вымогал деньги, налагая штрафы по любому поводу на каждого шотландца в радиусе сотни миль вокруг. Если человек отказывался платить, его заключали под стражу. Линкс, имея в своем распоряжении лишь небольшой отряд рыцарей, не мог изменить ситуацию. Ему оставалось только изложить факты наместнику.
Тем временем Уильям Уоллес не сидел сложа руки и продолжал сеять смуту. С каждым днем к нему примыкало все больше и больше людей. В Ланарке от руки Уоллеса пал шериф за то, что сурово подавлял малейшее сопротивление, после чего мятежники полностью разрушили штаб-квартиру англичан.
После этого события Линкс отправил в Дамфрис подкрепление во главе с лейтенантом Монтгомери. Он послал письма сестре и своему управляющему с сообщением о том, что не сможет вернуться к Рождеству, и обещанием, что по шотландскому обычаю празднование переносится на Новый год.
Желания раздирали Линкса: одна половина его рвалась в Дамфрис, где скоро должен родиться его первенец, вторая приказывала оставаться в Эдинбурге, где ждут неотложные дела. Долг, как обычно, взял верх. Он написал письмо Джейн, но, перечитав, разорвал его: слишком много пугающих предупреждений и приказов было в нем. Линкс попытался написать второе, потом третье письмо и, наконец, ограничился запиской, в которой выражал надежду, что она чувствует себя хорошо, и настоятельно просил не ходить в лес, потому что тот кишит разбойниками.
Линкс продолжал поиски Уоллеса, но пока безуспешно. Одержимый мятежник стремительно завоевывал любовь и признание простых людей, в каждом доме его ждал приют и убежище. Уоллес проявлял особую жестокость в отношении английских священников и монахинь, огнем и мечом изгонял их из собственных церквей и убивал всех, кто не подчинялся.
Линкс начал подозревать, что мятежников поддерживает шотландская церковь. Восстание требует немалых денег, а кто как не церковь владеет несметными богатствами? Более того, шотландская церковь обладала разветвленной сетью, связывающей ее с каждым приходом страны. Правда, все епископы присягали на верность королю, но Линкс знал, что под рясой епископа скрывается такой же, как и все, человек.
Наконец наступила зима; казалось, она мстила за то, что осень так долго не уступала ей дорогу. Снег покрыл все живое, из-за морозов беспорядки и боевые действия прекратились. Но Джон и Линкс де Уорены знали, что это всего лишь временная передышка. Как только погода восстановится, хаос возобновится.
Линкс подготовил подробный отчет наместнику о деятельности верховного судьи Уильяма Ормсби и о том, что видел в Сконе, предоставил многочисленные жалобы на Уильяма Уоллеса с документальными свидетельствами его жестокостей и, наконец, поделился с дядей своими подозрениями относительно шотландской церкви.
- Ты пошлешь эти бумаги королю?
- Сообщение об Уоллесе - без сомнения, - твердо сказал Джон.
- А как насчет верховного судьи? Джон озабоченно покачал головой:
- Мне известен ответ короля. Он скажет, я поставлен здесь не за тем, чтобы шпионить за английской властью, а чтобы править от его имени. Эдуард Плантагенет хочет слышать только о том, что назначенные им чиновники держат страну в своих руках. А как они это делают, его не интересует.
Линкс сообщил Джону, что, пользуясь передышкой в боевых действиях, собирается встретить Новый год в Дамфрисе, и пообещал скоро вернуться со своими рыцарями и заняться подавлением сопротивления и восстановлением мира во всех южных землях Шотландии.
- Я хочу просить Брюса о помощи, и мне, возможно, потребуется время на уговоры. Так что подожди две недели.
Худшего Рождества в своей жизни Алисия Болтон не знала. Святые праздники были для Фитцуорена и его оруженосцев удобным предлогом для погружения в беспробудное пьянство. День и ночь в замке горели факелы, а люди предавались разнузданному веселью и играм - от по-детски безобидных до самых развратных.
Сначала они привели взрослых баранов в зал и, заключая пари, устроили бараньи гонки. Пресытившись этим занятием, весельчаки обращали свой взор на служанок замка и женщин местечка Тортвальд и, независимо от желания последних, выбирали тех, кто был помоложе. А когда чувственные игры уже не удовлетворяли необузданную похоть мужчин, в зал ввели толпу овец и устроили совокупление с ними.
Алисии удалось увести Роджера к себе в постель. Любовница трудилась в поте лица, исполняя его извращенные желания, и подпитывала их общую злобу до тех пор, пока та не расцвела пышным цветом.
- Роджер, у тебя отец - наместник Шотландии. Где твоя гордость? Ты не должен хоронить себя в этих диких краях. Зачем тебе жить среди убогих крестьян в этом, нагромождении голых скал? Человек с твоими талантами гораздо больше подходит для управления страной. А какое состояние ты смог бы сколотить! Только подумай!..
- Всю жизнь я старался завоевать восхищение своего отца, но, пока дерьмовый Линкс де Уорен рядом, он не заметит даже моего существования.
- Это несправедливо, дорогой! Почему Линкс - наследник? Он не заслуживает такой чести. Почему бы тебе не убедить своего отца в том, что Линкс и Брюс плетут интриги против короны?
- Это правда?
- Какое это имеет значение? Главное, чтобы Джон де Уорен поверил тебе.
- Старая свинья не поверит ни одному моему слову, сказанному против святоши Линкса, а вот король, возможно, и заинтересовался бы.
- Какая восхитительная идея! - замурлыкала Алиса, подогревая его тщеславие. - Теперь я вижу, что необыкновенных размеров петушок - не единственное твое достоинство. Очерни Линкса де Уорена, и твой отец сделает наследником тебя.
- Пока живет и дышит его племянник, отец никогда не сделает меня своим наследником.
Алиса кокетливо улыбнулась:
- Уверена, что человек с твоим умом легко сумеет устроить какой-нибудь несчастный случай. Действительно, Роджер, ты же не позволишь ему жить так долго? Линкс ненавидит тебя и сам воспользуется любым случаем, чтобы тебя уничтожить.
Фитцуорен не раз думал об убийстве, и поэтому слова Алисии упали на благодатную почву. А пока он решил присоединиться к своему отцу в Эдинбурге. Наместник должен часто посылать донесения королю. Разве трудно добавить к ним несколько легких намеков на то, что Линкс замышляет отобрать королевскую корону в пользу своего близкого друга Роберта Брюса? Эдуард не останется глух к этим словам, особенно если напомнить ему, что в те времена, когда он, Фитцуорен, командовал валлийскими стрелками Линкса, те грозились перейти на сторону шотландцев.
- Собирай сундуки, Алисия! Завтра мы покидаем эту вонючую дыру.
Рождество в Дамфрисе прошло удивительно тихо. Выпал легкий пушистый снежок, припорошив долины и пурпурные горы и превратив все вокруг в сказочное белое царство. Марджори де Уорен и Элизабет де Бург приняли приглашение Брюса на трехдневное празднование Рождества в его замке, а Джейн решила не рисковать и осталась в Дамфрисе.
Через неделю после праздников все женщины собрались в комнате Джейн, уютно устроившись у камина. В последние дни Джейн почти не оставалась одна - срок родов приближался. Жена ее брата Джудит и еще две швеи проводили здесь много времени с иглами в руках за шитьем приданого для новорожденного. Джори и Элизабет тоже помогали чем могли, но результаты их труда всегда вызывали смех и веселье остальных.
Время от времени Джейн тяжело поднималась на ноги, потягивалась и потирала онемевшую после долгого сидения спину.
В тот день она проходила мимо окна и вдруг, радостно вскрикнув, остановилась.
Джори бросилась к ней на помощь:
- Уже время?
- Нет! Нет! - Джейн указала на окно: вдали были видны темные силуэты всадников на фоне белого ландшафта.
- Линкс вернулся.
- Откуда ты знаешь? Они слишком далеко.
- Я его никогда ни с кем не спутаю. Только он так гордо и уверенно держится в седле.
- Ну, наконец-то этот бессердечный дьявол вернулся! Вот уж я задам ему трепку!
Джейн улыбнулась:
- Не ты ли мне говорила, что мужчинам следует всегда устраивать теплый прием? Не ты ли объясняла, что больше всего на свете они ненавидят придирчивых и сварливых женщин?
- Разве ты прислушиваешься к тому, что я говорю? - поддразнила ее Джори.
- А я даже записываю все в свой дневник, - торжественно заявила юная Элизабет де Бург.
Линкс и его оруженосцы сначала устроили лошадей в конюшне и только потом появились в замке. Мужчины вошли в зал все вместе, сбивая снег с обуви и стряхивая его с плеч. Женщины уже встречали их.
- Добро пожаловать домой! - хором произнесли они и получили в ответ благодарные улыбки.
Линкс посмотрел на Джори и Джейн.
- Мне жаль, что я не смог приехать на Рождество и не успел на празднование Нового года.
Джори прикусила губу, все затаили дыхание.
- Не переживай. Главное, что ты успел на празднование Двенадцатой ночи.
Не услышав от молодой хозяйки Дамфриса ни раздражения, ни упрека, все вздохнули и дружно рассмеялись.
- Я, правда, не вижу в этом ничего забавного, но чертовски приятно, когда тебя встречают так весело. - Линкс взял руки Джейн в свои и оглядел ее с ног до головы. - Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, милорд, спасибо.
- С Новым годом, Джейн. Я привез из Эдинбурга колыбельку, украшенную резьбой из роз и чертополоха. Подожди немного - скоро увидишь ее.
- А мы уже видели коней, навьюченных подарками, - лукаво заметила Джори, - и поэтому решили простить тебя.
- Все эти подарки для Джейн… мне жаль тебя, плутовка, - подзадорил он ее, хотя знал, что ему не удастся обмануть сестру даже на минуту.
Линкс смотрел на Джейн и радовался, что скоро родится первенец. Все его чувства были обострены до предела, но ожидание прекрасного омрачали тревога и опасения.
И снова в нем происходила борьба между долгом и желанием. Линкс должен провести вечер в зале со своими воинами и подготовить их к тому, что ждет впереди, но больше всего на свете ему хотелось остаться с Джейн и со своим ребенком.
- Ты пойдешь со мной в зал, миледи? Джейн покраснела и покачала головой:
- Моя беременность будет привлекать внимание. Мне будет намного уютнее у себя.
- Больше всего на свете мне хочется, чтобы тебе было удобно. Могу я присоединиться к тебе, после того как поговорю со своими воинами? - вежливо спросил он.
Линксу хотелось задать ей тысячу вопросов. Он стиснул кулаки, борясь с соблазном дотронуться до ее живота - хоть на миг коснуться ее и своего ребенка. Но Джейн слишком стеснительна и сдержанна, и ему не стоит делать что-то подобное в присутствии посторонних.
- Приходите, когда пожелаете, милорд, - ласково ответила она и направилась к лестнице.
Линкс вдруг потерял над собой контроль и забыл о присутствующих. Он подхватил Джейн на руки и понес в главную башню. Там он усадил ее перед камином, придвинул скамеечку под ноги и подложил подушку ей под спину. Убедившись, что Джейн удобно, он поцеловал ее огненные волосы и пообещал:
- Я вернусь, как только смогу.
Линкс де Уорен поднялся на помост в просторном обеденном зале и обратился с речью к своим воинам. Он сообщил им, что обещал поддержку наместнику и теперь в случае необходимости все должны быть готовы к выступлению. Он напомнил, что передышка в военных делах произошла только благодаря плохой погоде, но как только потеплеет, всем придется бросить насиженные места и отправиться в Эдинбург. Если не подавить вылазку бунтовщиков в зародыше и позволить врагам объединиться, в стране разгорится настоящая война.
Подготовив своих людей к худшему, он с чувством выполненного долга поднял рог и сказал:
- А пока мы будем веселиться и наслаждаться. Я слышал, что у Брюсов праздники длились три дня. Разве мы хуже? Кто будет возражать против недели гулянья?
Ответом ему была гробовая тишина.
Глава 22
Линкс открыл дверь и увидел, как Джейн, зевнув, отложила в сторону шитье. Она попыталась подняться, но Линкс движением руки остановил ее.
- Нет, нет! Не стоит вставать ради меня.
Она кротко улыбнулась:
- Да нет же, мне необходимо время от времени двигаться, чтобы размять спину.
Он вмиг оказался рядом:
- Тогда я тебе помогу.
- Хорошо! Подайте мне руку, я обопрусь на нее и поднимусь сама.
Линкс сделал, как она просила, и Джейн с трудом встала со стула.
- Ох, с вашей помощью это гораздо легче, спасибо.
Наступила неловкая тишина. Разделяющая их пропасть оставалась такой же, как и до его отъезда, но он страстно хотел заполнить окружавшую их пустоту. Линкс жаждал коснуться своего ребенка и спать с Джейн в одной постели, чтобы быть рядом, если понадобится. Последнее время обрученные взяли себе за правило быть подчеркнуто вежливыми друг с другом, но он хотел отбросить ко всем чертям эту отчужденность и лихорадочно искал путь к сближению.
"Интересно, - подумал Линкс, - как бы она повела себя, узнай о том, что я хочу увидеть ее обнаженной?" Джейн снова зевнула, глаза ее сами собой закрывались от усталости.
- Ты едва держишься на ногах, давай я помогу тебе раздеться.
Джейн широко раскрыла глаза, но, догадавшись о его намерениях, плавно опустила ресницы.
Линкс взял ее руки в свои и притянул к себе. Затем он сел у камина, широко расставил ноги, поставил Джейн между ними, расстегнул пуговицы на ее платье и снял его через голову. Тонкая батистовая сорочка льнула к округлившемуся телу. Окинув ее внимательным взглядом, он тотчас отметил, что ребенок лежит намного ниже, чем в прошлый раз. Когда Линкс снял и рубашку, Джейн стыдливо повернулась к нему спиной. Он потянулся и распустил толстую косу. Роскошные огненно-рыжие волосы пламенеющим шелком упали ему на руки.
- Посмотри на меня, Джейн, - хрипло сказал он.
Джейн медленно повернулась к нему лицом. Линкс глубоко вздохнул. Впервые в жизни он видел обнаженную женщину, готовящуюся стать матерью. Это зрелище захватило его. Живот ее сильно выдавался вперед. Груди были полными, круглыми… и необычайно соблазнительными. Кожа упругой и гладкой.
- Ты восхитительна, Джейн! У меня перехватывает дыхание от твоей красоты, - с благоговением прошептал он.
Сначала Линкс слегка провел кончиками пальцев по шелковистой коже, затем, когда она отозвалась на его прикосновения упругостью и теплом, начал все смелее и настойчивее ласкать ее.
- Я хочу спать с тобой этой ночью.
Джейн наслаждалась ощущениями, которые будили в ней его нежные, любящие руки.
- Я почти не сплю последние ночи. Мне очень трудно найти удобное положение, поэтому я стараюсь лежать на боку и подкладываю подушку под живот.
- Позволь мне стать твоей подушкой. Этой ночью ты можешь спать, прижавшись ко мне.
Она застенчиво согласилась, и Линкс от полноты чувств прижался губами к ее упругой, благоухающей коже и начал покрывать ее поцелуями, а затем взял Джейн на руки и отнес на кровать.
Он разделся и спросил, как лучше лечь, чтобы ей было удобнее.
- Мне нужна твоя спина, - прошептала она.
Линкс повернулся на бок и подставил ей свою широкую спину. Джейн прижалась к нему, левую руку перекинула ему на грудь, а левую ногу положила между его ногами. Было так уютно и спокойно рядом с ним, что через несколько мгновений ее глаза закрылись, дыхание стало глубоким, и она погрузилась в дрему. Линкс был вне себя от счастья. Он чувствовал глубокое удовлетворение от сознания, что его дитя лежит в уютном и безопасном гнездышке. Он расслабился и мирно заснул, чувствуя спиной удары и толчки своего ребенка.
Линкс очнулся неожиданно, в полном неведении о том, сколько времени проспал. Джейн тихо стонала и пыталась встать. Комната была погружена во тьму. Он спустил ноги с кровати, на ощупь нашел ночной столик и зажег свечи.
- Началось? Только не волнуйся. Я тебе помогу! - Линкс бросился к двери, но голос Джейн остановил его на полдороге:
- Нет, подождите. Не стоит поднимать на ноги весь замок. Ну пожалуйста, Линкс.
Он вернулся к кровати и взволнованно пригладил ладонью свои волосы.
- Я подумал, роды уже начались.
Джейн взяла его за руку, чтобы удержать рядом с собой.
- Да, но это только начало, и продлятся они много часов. Сейчас, наверное, около полуночи, а ребенок родится не раньше утра.
Линкс в испуге уставился на нее.
- Может, позвать повивальную бабку или какую-нибудь другую женщину? Скажи, кто тебе нужен?
- Сейчас мне нужны только вы.
Линкс глубоко вдохнул. Ее слово для него закон. Джейн получит все, чего захочет.
- Милая, скажи, что я должен делать?
- Я хочу, чтобы… ты остался со мной, разговаривал и помог мне скоротать темные часы до рассвета.
Он схватил теплый халат, связанный из овечьей шерсти, и, набросив его ей на плечи, помог встать.
Затем разжег огонь в камине и, сев в кресло, посадил Джейн к себе на колени.
- Тебе страшно?
Джейн посмотрела в его зеленые глаза. Да, ей страшно, но если она скажет правду, Линкс начнет паниковать. Она действительно боится, и не только за себя, но и. за ребенка, но не имеет права передавать свои страхи Линксу. Женская мудрость подсказывала ей, что сейчас наступило именно то время, когда их силы и воля помогут им справиться с предстоящими испытаниями.
- Разве могу я бояться, когда ты обнимаешь меня? - спросила она, улыбаясь только уголками губ.
Линкс прижал ее голову к своему плечу и долго и нежно гладил огненные волосы. Он почувствовал, как вздрогнула Джейн от пронзившей ее боли, и через несколько мгновений услышал:
- Поговори со мной.
Линкс сказал первое, что пришло ему на ум:
- Ты прочитала мое письмо? - Он хотел, чтобы с сегодняшнего дня между ними не осталось недоговоренностей, а отношения их были честными и откровенными, поэтому добавил: - Я порвал первые три письма, которые написал тебе… в них было слишком много указаний.
Джейн тоже хотела, чтобы между ними не оставалось секретов.
- Я не умею читать, но Джори обещала научить меня. Я храню твое письмо под подушкой.
Вспомнив, с каким трудом ему далось это письмо, Линкс рассмеялся.
- Я тоже не умел читать до девяти лет, - признался он. - Моим учителям пришлось изрядно потрудиться, чтобы усадить меня за книги. Меня интересовали только лошади, мечи и военное дело. Тогда Джон де Уорен сказал, что я не смогу стать его оруженосцем, пока не научусь читать. После этого я очень быстро усвоил эту науку.