- Я сужу по вашим постоянным компаньонам. Поверьте, я ничего не имею против них. Брохэм и Грей весьма интересные личности, и я могу лишь похвалить ваш выбор.
- В самом деле? Странно. Сейчас быть вигом едва ли похвально. - Брейкфилд посмотрел на Брета более внимательно бесцветными, как стекляшки, глазами. - Я и не подозревал, что вас интересуют традиционные политические партии.
Брет пожал плечами:
- Дело скорее в личных убеждениях, а не в традициях. То, что для меня неприемлемо, я отвергаю.
- Подобно тому, как колонии отвергают Англию. Понимаю. Нам следует ожидать новых мятежей?
- Отмените хлебные законы и посмотрите, как поведут себя разжиревшие люди.
- Хлебные законы были введены, чтобы избежать падения цен на зерно в Англии. Прошлогоднее восстание было нелепым и бесполезным. Это всего лишь безмозглый протест революционеров, которые не хотят понять, что правительственные законы приняты для их же блага. - Лорд Брейкфилд насупил кустистые брови. - А вы, Уолвертон, относитесь к числу тех людей, которые норовят подорвать доверие к правительству пустыми разговорами?
- Вы же сами, очевидно, один из тех, кто основательно выигрывает от этих законов? Очень удобно, контролируя импорт, поддерживать в Англии высокие цены. Однако это вынуждает производителей платить более высокую зарплату, что не только лишает людей работы, но и возможности покупать хлеб. Вы случайно не забыли одну из главных причин, приведших к падению режима во Франции? Если массы голодают, они обречены на восстание.
Брейкфилд презрительно щелкнул пальцами.
- У нас не Франция. Наполеон при Ватерлоо встретился с достойным противником в лице Веллингтона, и Англия безраздельно господствует в мире даже при правлении регента. Так что ваши рассуждения граничат с абсурдом.
- Тем не менее хлебные законы в один прекрасный день должны быть отменены, иначе произойдут новые волнения.
- О Господи, неужто эта голытьба станет жечь наши дома? - Брейкфилд скривил рот в презрительной ухмылке. - Смею думать, что мы узнаем о приближении этого заблаговременно - по распространяемому этим сбродом зловонию.
- Уолвертон прав, - внезапно сказал Бэрри. - Я еще не забыл бунты в Мидленде несколько лет назад. Восстания луддитов, когда разрушители машин развязали террор в сельской местности Вы вспомните получше. Последнее восстание было, кажется, в 1812 году. А все из-за безработицы и высоких цен на продукты. За ними поднимутся углекопы или ткачи.
- Может, модистки и продавцы галантерейных товаров? Все, кто вооружен шляпными булавками и перьями? - Брейкфилд презрительно фыркнул. - Смею заметить, вы, молодые щеголи, гораздо сильнее пострадаете, если Фрибург и Трейер остановят свое дело, и вы окажетесь без свечей.
- Вы делаете ошибку, причисляя меня к денди вашего круга, Нортуик.
Брейкфилд бросил на Брета быстрый взгляд, нахмурился и пожал плечами:
- Вас определенно нельзя причислить к городским жителям. Возможно, мое замечание несколько рискованного вы скорее похожи на человека деревенского.
- Ну, это лучше, чем быть распутником. - Встретив холодный взгляд Брейкфилда, Брет улыбнулся. - Прошу меня извинить, сэр. У меня дела, и я должен откланяться.
Повернувшись к Бэрри, который с откровенной неприязнью смотрел на лорда Нортуика, Брет предложил отправиться на вечер.
- Там будет моя тетя, а также несколько дебютанток сезона. Леди Сефтон снова начинает охоту.
Зловеще улыбнувшись, Брейкфилд пробормотал:
- Вам, Кенуорт, надо непременно найти состоятельную жену, чтобы впредь не обращаться к ростовщикам.
- Сэр, я считаю ваши слова дерзкими и неуместными. - Бэрри сделал шаг вперед, трясясь от плохо сдерживаемой ярости. - И если вы намерены упорствовать в своем мнении, мне остается предположить, что вы делаете это сознательно и заслуживаете ответного действия.
- Что я вижу, юный Кенуорт? Да неужто под этой рафинированной внешностью скрывается дерзкий смутьян? - с самодовольной ухмылкой сказал Брейкфилд. - Вероятно, я должен напомнить вам, что я убил на дуэли троих, когда вы еще находились в пеленках.
Брет предупреждающе сжал руку Бэрри:
- Не следует слишком серьезно реагировать на раздражительность Нортуика. Будучи в столь преклонном возрасте, он, по всей видимости, забыл о хороших манерах.
Брови у Брейкфилда приподнялись, глаза превратились в щелки.
- Уолвертон, надеюсь, вы не хотите сделать меня вашим врагом.
- Чего я действительно не желаю, так это того, чтобы вы за меня решали, чего мне хотеть или не хотеть. - При виде гнева, смешанного с удивлением, на лице Брейкфилда Брет сурово улыбнулся. - Я могу быть деревенщиной, но не намерен сносить грубости со стороны стареющего чоне.
Лорд Нортуик долго смотрел вслед удаляющимся молодым людям. Тьму Сент-Джеймс-стрит разгоняли газовые фонари и снопы света из окон клуба, в котором все еще развлекались представители высшего общества. Кенуорта трясло от гнева, лицо его пылало, когда Брет усаживал его в карету с гербом.
- Черт бы побрал этого злобного выродка! Я должен вызвать его на дуэль, Уолвертон! Клянусь, я должен это сделать.
За Нортуика Брет не переживал, а вот Бэрри был молод, горяч и вполне мог попасть в беду.
- Не стоит обращать внимания, Бэрри. Такие люди, как Брейкфилд, в конце концов сами себя губят.
- Но не так быстро, как мне хотелось бы, - состроил гримасу Бэрри.
Сноп света от фонарей кареты упал ему на лицо, и Брет увидел на нем выражение, свидетельствующее не об одном лишь уязвленном самолюбии. Уолвертон нахмурился:
- Вас беспокоит не только этот разговор, Бэрри. О чем тревога?
Выглянув в окно, Бэрри после некоторой паузы коротко кивнул:
- Есть и другая причина. Меня раздражают взгляды Нортуика, но еще больше мне противны некоторые его повадки и поступки.
- Повадки? Вроде того, что он пытается старомодными нашлепками скрыть оспины на своей физиономии?
- Нет, я имею в виду… нечто другое. Его неприглядные дела. О нем всегда ходили слухи как о страшном развратнике. Конечно, о людях, у которых много врагов, неизбежно бывает много слухов. Но даже с учетом этого обстоятельства слухи о его делишках небезосновательны. - Бэрри достал табакерку, хотел было взять щепотку табаку, но, очевидно, вспомнил ехидные реплики Нортуика по этому поводу и снова ее спрятал. Невзирая на сильную тряску кареты, наклонился вперед и вполголоса сказал: - Лорд Брейкфилд гордится тем, что свой гарем он пополняет совсем юными девочками.
- Вы хотите сказать, что он делает это против их желания?
- Иногда да, хотя есть немало мужчин и женщин, которые продают развратникам вроде него своих малолетних дочерей. Господи, я знаю, чем он занимается, но не могу это доказать!
- Бэрри, не надо ходить вокруг да около, скажите прямо.
Застонав, Кенуорт откинулся назад и прижал кулак ко лбу.
- Девочки-малолетки, Брет, которых надо еще на помочах водить! Крохотные девочки с невинными, розовыми личиками. Совсем недавно в городе исчезли без следа девочки четырех, пяти и шести лет.
Брет нахмурился:
- Бэрри, вы говорите о человеке, носящем титул пэра. Дело не в том, что подобный титул придает ему некую святость. Просто он должен знать, что обязан отвечать за свои действия. Неужто он может пойти на подобный риск?
- Какой риск? Эка невидаль - купить детей у несчастных бедняков! Кто об этом не слышал и не знает?
- Да, это так, но для того, чтобы они потом мыли посуду, чистили трубы или продавали молоко, а вовсе не для того, о чем вы говорите. - Брет покачал головой. - Если это соответствует действительности, ему должно быть предъявлено обвинение.
- Кем? Вами? Мной? У нас нет доказательств. - Бэрри нервно провел пальцами по волосам, которые сваливались ему на лоб. Глаза его возбужденно сверкали. - Нет доказательств… даже тел… чтобы осудить его.
- Черт возьми, откуда вам это известно?
Бэрри с мрачным выражением изучал свои руки. Квадраты тусклого света ложились на его лицо, когда карета проезжала мимо уличных фонарей. Заикаясь, Бэрри промямлил:
- Знаю… потому что однажды ночью был там… Несколько месяцев назад. Меня напоили до чертиков. Не знаю почему, но я оказался с ними. Я помню все очень смутно… Помню маленькую девочку… Блондиночку… она была очень напугана. Я хотел помочь ей, но… О Господи! - Бэрри закрыл глаза. - Когда я проснулся, его уже не было. И девочки тоже не было…
Он замолчал, а Брет почувствовал прилив отвращения. Незаконный бизнес - это одно, но Нортуик оказался гораздо более порочным, чем Брет мог предположить. Немудрено, что молодой Кенуорт так его ненавидит.
- Если то, что вы говорите, - правда, надо найти способ возбудить обвинение против Нортуика, Бэрри.
Кенуорт тихо и горестно засмеялся:
- Это сын сатаны, я так считаю. Никому еще не удалось предъявить ему иск. Он очень осторожен.
- Не столь уж и осторожен. Если бы он и в самом деле был таким осторожным, то не пригласил бы вас. Осторожные люди не приглашают свидетелей, если не уверены в том, что те будут соучастниками. Или уж, во всяком случае, будут молчать.
Лицо Бэрри покрыла мертвенная бледность. Выглядывая из окна, он проговорил:
- Я должен ему изрядную сумму.
- Стало быть, он считает, что купил ваше молчание.
- Да. - Бэрри снова нервно провел ладонью по светлым волосам. - Он никогда не упускает возможности напомнить мне об этом. Вот и при вас он говорил о ростовщиках.
- Сколько вы должны ему? - Судя по тому, как покраснел Бэрри, Брет понял, что его долг составляет солидную сумму. Тем не менее он снова спросил: - Так сколько же, Кенуорт?
- Четырнадцать тысяч фунтов стерлингов.
- Как глупо вы попались! Какого черта вы брали в долг у такого типа, как Брейкфилд?
- Проиграл в фараон. - Бэрри пожал плечами, его руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки. - Я вынужден был поклясться, что обращусь к отцу за авансом в счет моего годового жалованья. Однако отец отказал мне… Сказал, что не намерен менять своих решений и платить мои карточные долги, даже если мне грозит Ньюгейтская тюрьма.
- Я вам дам эти деньги.
Широко открытыми глазами Бэрри уставился на Брета.
- Уолвертон… Брет… О Господи, я не имел в виду… вы не сможете…
- Я смогу. Я смогу и дам. Это лучше, чем позволять Брейкфилду шантажировать вас долгом. Я могу это себе позволить.
Ошарашенный Бэрри откинулся на плюшевые подушки на спинке сиденья и покачал головой:
- Черт возьми, вы хотите как-то перехитрить меня, Уолвертон? Я вот он, весь перед вами - и вы хотите сделать то, в чем мне отказал отец. - Он вдруг громко засмеялся. - Разумеется, я не могу это принять. Волей-неволей я стану избегать вас, потому что не в моих силах выплатить эту сумму достаточно быстро. Или же я должен относиться к вам как к компаньону и другу.
- Я не торгую дружбой, Кенуорт, не продаю ее даже за четырнадцать тысяч фунтов, - сухо сказал Брет. - Я предлагаю вам деньги без всяких условий. Возьмите их. Уверяю вас, сознание того, что Нортуик более не будет иметь над вами власти, станет вполне достаточной компенсацией для меня. Хотел бы Я увидеть его лицо в тот момент, когда вы с ним рассчитаетесь.
Бэрри тихо засмеялся:
- Ну, это можно устроить… Ага, вот и мой дом. Я думаю, ни о каком званом вечере речь не идет?
- Возможно, где-то он сейчас и происходит, но у меня нет желания туда ехать.
Бэрри засмеялся и покачал головой:
- Тогда, может, нам отправиться в Воксхолл? Там сегодня дает представление мистер Джеймс Кук, и мы можем поужинать.
- И заплатим одиннадцать шиллингов за двух цыплят размером меньше моего кулака и тонюсенький ломтик ветчины? Этим и кошку не накормишь.
- Это верно, но мне хотелось бы увидеть мадам Саки. Рассказывают, что она взбирается по шесту и проходит по натянутому канату через огонь. Одета она в парчу, на ней все блестит, на голове яркий плюмаж. Замечательное зрелище!
- Я оставляю это чудо вам, Кенуорт. У меня есть другое дело.
Ухмыльнувшись, Бэрри кивнул:
- Наверняка что-то имеющее отношение к женщинам. Во вторник, насколько я понимаю, вы посетите леди Сефтон и представите обществу своих кузин? Или вы намерены уклониться от этого?
- Не сомневаюсь, что увижу вас там. Хотя предпочел бы сходить посмотреть на мадам Саки, чем оказаться на вечере, где мамаши будут подталкивать в мою сторону своих малопривлекательных дочек.
- Бедняга Уолвертон! Однако люди с вашим положением и богатством должны хоть изредка испытывать какие-то неудобства. Тогда люди вроде меня смогут почувствовать себя немного лучше.
Кенуорт все еще продолжал смеяться своей шутке, когда карета Уолвертона двинулась дальше. Однако в этот вечер Брет собирался повидаться вовсе не с женщиной. Услышав названный адрес, кучер удивленно посмотрел на него:
- Вы уверены, ваша светлость? Это такая глухая часть города, что…
- Уверен. Некий джентльмен ожидает меня на углу Лисл-стрит.
Лисл-стрит не пользовалась вниманием у большей части людей благородного происхождения, что вполне устраивало Брета. Когда карета остановилась, из темной аллеи вышел человек и приблизился к окну экипажа. Брет распахнул дверь, человек, от которого дурно пахло, шагнул внутрь.
- Добрый вечер, господин.
- У тебя есть информация, Уотли?
- А деньги у вас с собой, господин? Расчет сполна.
Брет вынул небольшой кошелек, в котором что-то тяжело звякнуло. На лице Уотли появилась ликующая улыбка, он протянул руку.
- Вот деньги для расчета сполна. Но нет, ты их не получишь, пока не скажешь, что выяснил.
- Я не какой-то там раззява, чтобы меня можно было провести. Джонни Уотли не такой. - Он наклонился вперед, и от него пахнуло кислятиной. - Вы были правы, когда говорили, что те бумаги были проданы, господин. Их доставили этому паршивому графу, который тут же их схапал.
- Ты знаешь имя этого графа?
Уотли быстро взглянул на Брета, пожал плечами, но, чувствуя на себе пристальный взгляд Уолвертона, промычал:
- Гм… Да… Брейкфилд.
- Брейкфилд? Ты уверен?
Уотли ухмыльнулся:
- Такого типа ни с кем не спутаешь. Продолговатое лицо, выступающие скулы, острый нос, бесцветные глаза. Ходят слухи, что он сам и организовал кражу бумаг. А получил он их от одного пирата из колонии. Собирается держать все документы у себя. Говорит, что они стоят целое состояние, хотя мне и не верится.
Брет улыбнулся и сунул кошелек с монетами в протянутую ладонь Уотли.
- Тут ты заблуждаешься. Для меня они действительно стоят целое состояние. Ты можешь их добыть?
Челюсть у Уотли отвисла, он медленно покачал головой.
- Украсть у такой важной шишки? Да меня тут же вздернут!
- Не вздернут, если у тебя будет достаточно денег, чтобы уехать. - Брет видел, как в Уотли жадность борется с осторожностью, и добавил: - Плачу тебе тысячу фунтов, Уотли:
- Господи! Должно быть, эти бумаги для вас много значат.
- Бумаги мои и должны быть у меня. В отличие от человека, который ими сейчас владеет, у меня есть деньги, чтобы вернуть их. Ну так как, ты готов?
- Черт побери! В общем-то готов… Хотя нужно время…
- Неделя!
- Неделя! Боже мой! Господин, я не смогу…
- В таком случае - две недели. Сделаешь?
После некоторых колебаний Уотли кивнул:
- Ладно, господин… За такие деньги смогу.
Брет улыбнулся.
Из окна кареты Брет посмотрел на длинную вереницу роскошных карет перед домом Сефтонов и на обилие фонарей, освещавших дорогу и подъезды к дому. Тихо чертыхнувшись, он сказал Кенуорту:
- Я рад, что тетя Беатрис с дочерьми прибыли пораньше. Похоже, будет слишком многолюдно и чертовски скучно. Я предпочел бы отправиться к Уайту. Там поспокойнее.
- Да, это так. Но там не будет представительниц прекрасного пола. Сефтон весьма любезная хозяйка, не такая чопорная, как Джерси или эта ужасная миссис Драммонд Баррел, так что, я надеюсь, нам удастся увидеть сегодня немало красоток.
Несколько удивившись подобному суждению Кенуорта, Брет приказал кучеру ждать, а сам с Бэрри направился к роскошному особняку леди Сефтон. Их впустили, и слуга объявил об их прибытии.
- Столпотворение, - заметил Бэрри. - Настоящее столпотворение! Сефтон будет, я уверен, весьма довольна.
- Не сомневаюсь.
Брет окинул огромный зал взглядом. Нужно найти хозяйку, представиться тете, а уж затем можно удалиться. Он терпеть не мог подобные сборища. Множество людей, еще больше претензий. Сотни свечей в зале, блеск хрусталя, серебра и золота, а также сотни бриллиантов и драгоценностей на шеях, в ушах, на вечерних платьях.
Горя нетерпением побыстрее отыскать леди Сефтон и принести ей извинения, Брет резко повернулся и едва не налетел на огромную пальму в кадушке. А за пальмой он увидел красивую стройную женщину, окруженную толпой поклонников. Ее голубой наряд, роскошные белокурые волосы и негромкий чистый смех мгновенно привлекли внимание Брета, и когда кто-то из окружавших ее мужчин сместился в сторону, он смог рассмотреть ее.
Кайла Ван Влит.
Сцепив зубы, Брет разглядывал эту несносную, посягающую на его собственность девчонку в голубом шелковом платье, которое плотно облегало ее фигуру, подчеркивая соблазнительные выпуклости грудей. На ней были серьги и ожерелье с сапфирами, а по манерам и внешности она ничем не отличалась от леди. Но Брет знал, что это дочь проститутки и что она заявила о своем намерении переплюнуть мать и стать куртизанкой для самых состоятельных людей…
Глядя на одного из мужчин, Кайла улыбалась, слегка приподняв бровь, словно выражая легкое недоумение по поводу слишком большого внимания со стороны говорящего. Однако молодой человек продолжал расточать ей комплименты с таким красноречивым выражением лица, что это вызвало у Брета раздражение. Черт бы побрал эту красивую порочную ведьму!
В этот момент Кайла оторвала взгляд от молодого стройного человека, повествующего ей о своих чувствах, и ее голубовато-зеленые глаза встретились с глазами Брета. Тонкое лицо девушки застыло в полуулыбке, на нем мелькнуло нечто вроде испуга. Не могло быть сомнений, что появление Брета Уолвертона на этом балу оказалось для нее неожиданностью. Губы ее приоткрылись, глаза расширились, и, когда отделанный кружевами веер из слоновой кости выскользнул из разжавшихся пальцев и упал на пол, предоставляя возможность ее воздыхателю оказать новую услугу - с шиком поднять и поднести веер, стало ясно, что приход Брета привел ее в замешательство.