- Он сказал, что это совершенно не то, - подтвердила она.
- А подробно ты можешь передать ваш разговор? - попросил Ален.
- Да в том-то и дело, - расстроенно сказала Хилари, - что разговора как такового не было. Он сказал, что я не почувствовала главное…
- А ты…
- А я обиделась и сбежала…
- И совершенно напрасно, - пожал плечами Ален. - Ты же понимаешь, что он имел право высказать любое мнение. Это входит в контракт.
- В том-то и дело, что он не сделал ничего предосудительного. А я повела себя как девчонка. Теперь я понимаю, что подвела всех.
- Да, что есть, то есть, - покачал головой Ален.
Ему очень нравилась Хилари. Спокойная, дружелюбная и исполнительная. Но главное, по-настоящему талантливая. Когда она появилась в отделе, все скептически отнеслись к ней. И совершенно напрасно. Ее идеи были всегда свежи и оригинальны. К тому же чувство меры, элегантность, способность понять суть проблемы… Сочетание этих качеств делало ее незаменимой в его разношерстной творческой команде. Когда Джордан спросил его мнение по поводу самостоятельного проекта, Ален искренне согласился с кандидатурой Хилари. То, что произошло, всего лишь болезнь роста. С авторами нужно уметь работать. И то, что она так переживает, говорит скорее о ее перспективе, чем об ошибках.
- И что ты собираешься теперь делать? - поинтересовался Ален.
- Сдамся боссу и попрошу передать проект кому-нибудь другому, - неуверенно ответила Хилари.
- Гениальное решение, - засмеялся Ален.
Хилари немного обиделась. Она доверилась ему, а он…
Ален заметил тень на ее лице.
- Не обижайся, я смеюсь не над тобой. В творчестве нет легких путей. Это прописная истина. Ты проделала большую работу и теперь готова отказаться от нее. Почему? Почему ты не пытаешь сделать выводы, а сдаешься без драки?
- Я должна сражаться с мистером Фортье? - уточнила Хилари.
- С собой, девочка, только с собой, - как можно мягче заметил он. - Художник имеет право на свое видение. Но ведь вы оба художники. Ведь ты не стала бы возражать, если бы режиссер, который ставит спектакль, был недоволен твоими эскизами декораций? Здесь то же самое. Он первый. Ты иллюстрируешь его книгу. Пойми, чего он хочет от тебя. Только и всего.
- Да, только и всего, - согласилась Хилари. - Знать бы, чего именно он хочет.
- Во-первых, покажи мне работы, они ведь у тебя в папке?
Хилари кивнула и протянула папку с рисунками.
- А во-вторых, - продолжил Алей, - перечитай книгу. Попробуй посмотреть на все с другой стороны.
Ален внимательно рассматривал рисунки, а Хилари ждала его мнения, затаив дыхание. Если он скажет, что это никуда не годится, то она не будет больше никогда этим заниматься.
- Отлично, - Ален даже прицокнул языком от удовольствия, - просто отлично! Интересно, продуманно, ярко! Город-призрак. Именно то, что у него и написано.
- Только он так не считает, - заметила Хилари. - Он сказал, что я не уловила самого главного. И мои работы похожи на иллюстрации к путеводителю.
- H-да, - протянул Ален и покачал головой, - непростой тебе достался автор. Давай так. Ты продолжаешь работу. Это тебе говорю я. Поверь, я пока не ошибался. Попроси у отца отсрочку, скажи, что работа требует шлифовки. И попытайся разобраться с этим мистером Фортье.
Хилари молчала. Ален внимательно посмотрел на нее и наклонился к ней через стол.
- Не бойся его, - сказал он заговорщицки. - Он настоящий, а с такими легко не бывает.
Хилари поняла, что краснеет. Неужели Ален догадался? Нет, этого не может быть, они говорили только о рисунках. Тем не менее разговор ее успокоил. Она не выскочка, а действительно художник. И это главное. Надо все-таки попробовать поговорить с отцом.
- Спасибо за кофе, Ален, - сказала она, поднимаясь из-за стола. - И за разговор. Вы действительно мне помогли.
- Это моя работа, - засмеялся Ален и помахал ей рукой.
Мишель уже полчаса не могла сосредоточиться на работе. Звонок Хилари поставил ее перед трудной дилеммой: нарушить обещание, данное шефу, и поступить по-своему или не нарушать и заставить страдать Хилари. И то и другое было невозможно.
Мишель с большой симпатией относилась к дочери шефа и считала, что Джордан ведет себя довольно странно. Девочка очень расстроилась, когда не смогла поговорить с отцом. Но он категорически приказал пока не соединять его с дочерью.
То, что с ней все нормально и она добралась до дома, он знал еще вчера ночью, поэтому можно было не передавать ему это сообщение Хилари. Но она хотела с ним встретиться и поговорить… Видимо, что-то случилось во время поездки. А Джордан еще не готов признаться дочери, что у нее появилась сестра.
Мишель ломала голову, как помочь обоим выпутаться из этой ситуации. Она перебирала в памяти вчерашний ужин и не находила в истории Джордана ничего предосудительного. Скорее это было несколько экстравагантно… Неужели он не может то же самое рассказать дочери? Нельзя же прятать голову в песок! Рано или поздно он вынужден будет сообщить обо всем дочери и познакомить сестер…
Вчерашнее приглашение на ужин обрадовало Мишель, но она понимала, что этим обязана исключительно Алисии.
Джордан подошел к ней в середине дня и, несколько смущаясь, начал говорить о погоде. Мишель растерялась: о таких вещах они не говорили никогда. Через минуту она поняла, что он никак не может решиться сказать то, ради чего появился в приемной. Она расслабилась и стала ждать, поддерживая этот смешной и банальный разговор.
- Мисс Роуз, - наконец решился Джордан, - вы не откажетесь поужинать сегодня со мной?
- С удовольствием, - ответила Мишель. Она считала, что взрослая женщина не должна ломаться. Ей давно этого хочется. Зачем же обманывать себя?
Джордан удивленно посмотрел на нее и начал объясняться, почему решил это сделать.
- Так получилось, что мне нужно посоветоваться… И я никак не могу понять, кто может выслушать меня. Единственный человек, кто в силу обстоятельств посвящен в эту историю, это вы… Поэтому…
- Мистер Вульф, - спокойно остановила его Мишель, - мне приятно ваше приглашение, чем бы оно ни было вызвано. И если я смогу чем-нибудь помочь, то с удовольствием это сделаю.
Джордан дернул головой, очень внимательно посмотрел на свою секретаршу, хмыкнул и пошел в свой кабинет. У дверей он остановился и уточнил:
- В восемь. Я заеду за вами.
- Хорошо. - Мишель не изменила ни тона, ни выражения лица, хотя ей отчаянно хотелось смеяться.
Неужели он когда-нибудь сможет рассмотреть, что рядом с ним работает не робот, а живая и влюбленная в него женщина? Мишель решила, что довольно обманывать себя. Ей хочется любить его и чувствовать себя женщиной.
Когда Мишель вышла к машине, Джордан потерял дар речи. Куда исчезла его строгая, холодноватая секретарша? Навстречу ему шла роскошная женщина: точеные лодыжки, лакированные туфли на высоких каблуках, узкая юбка, обнимающая бедра, смелое декольте, великолепная мраморная шея, алые губы, сверкающие глаза, волосы…
Ничего себе! Неужели это она каждый день встречает его в приемной? Где до сих пор были его глаза?
- Мисс Роуз, - не выдержал он, - это вы?
- Представьте, я - засмеялась Мишель. - А что вас так удивляет? Ведь вы пригласили меня на ужин? Могу я в связи с этим снять очки и распустить волосы?
- Да-да, точно, вы сняли очки, - закивал Джордан.
Мишель засмеялась. Как прекрасны и наивны мужчины! Главное, найти удобоваримое объяснение. А то, что она сегодня впервые за четыре года поменяла свою сущность, ему просто не пришло в голову. Как же она его любит!
- Поехали, мистер Вульф, - сказала Мишель, подходя к машине.
- Конечно, - закивал он, распахивая перед ней дверцу. - А можно я попрошу вас об одолжении?
- Конечно, - улыбнулась она.
- Называйте меня Джордан, если можно.
- Хорошо, - согласилась Мишель, - но только сегодня. Договорились?
- Как скажете! - не раздумывая согласился Джордан, усилием воли заставив перестать так громко стучать сердце.
Когда они покончили с великолепным лобстером под сложным сливочным соусом, Джордан отложил в сторону салфетку, налил вина и приступил к тому, ради чего пригласил Мишель на ужин.
- То, что я хочу вам рассказать, касается Алисии, - с трудом начал он, но потом стал говорить резко и уверенно: - Но дело не в этом. Она моя дочь, больше я в этом не сомневаюсь. Не в этом дело. Дело в Хилари…
- Я поняла, - кивнула Мишель.
- Хилари очень тяжело пережила тот факт, что ее мать позволила себе полюбить. - Он говорил это так, как будто бы Мишель была в курсе его семейной истории. - Для нее это явилось настоящей трагедией… Она не простила мать до сих пор. Я думаю, что ее проблемы с мужчинами связаны именно с этим. Она боится и бежит от чувств вообще, а любовь для нее самое страшное, что может с ней случиться. Любовь связана с разрушением. Понимаете?
- Я слушаю, Джордан, - осторожно заметила Мишель. - Говорите.
- Так вот… - Он перевел дыхание и продолжил: - Если я сейчас расскажу, что и я был неверен ее матери, она и меня будет считать предателем. С любовью она, наверное, могла бы еще смириться. Моя же история не имеет к этому никакого отношения. Жалость и гордыня. Больше ничего… - Джордан замолчал и испытующе посмотрел на красивую женщину, которая с жалостью и вниманием слушала его. Она показалась ему незнакомкой, случайной собеседницей. Наверное, так лучше: легче будет признаться.
- Расскажите, - попросила Мишель, заметив его сомнения, - а потом мы подумаем…
- Так вот, - произнес он и остановился, но потом, отбросив все сомнения, заговорил быстро и решительно: - Я выкинул эту историю из головы, потому что мать Алисии не сообщила мне о рождении ребенка. Я уверил себя, что все это осталось странной и необычной историей из моей молодости. Кто же мог предположить? Я был счастливейшим человеком: красавица и умница жена, дочь, свое дело, успех… У меня все было прекрасно. Я ездил по стране в поисках новых талантов и новых идей. Мне все хотелось пощупать собственными руками. Но никогда ни одна женщина не могла заставить меня забыть, что дома меня ждет моя Вирджиния. Я не изменял жене не потому, что был так нравственен или честен, просто мне не хотелось ей изменять…
С Джулианой мы познакомились в одной странной и разношерстной компании. Она не была ни красивой, ни яркой, ни оригинальной… Обычная женщина. Невысокая, полноватая, с приятными чертами лица. Я бы не обратил на нее внимания, но она сама подошла ко мне и сказала, что ей обязательно нужно со мной встретиться. Я ответил ей так же, как отвечал всем своим знакомым. Улыбнулся, пожал руку и оставил номер телефона. Ничего романтического… Она позвонила мне на следующий день и назначила встречу в кафе. Мне было неловко отказать, и я пошел.
Она что-то долго и сбивчиво рассказывала о своей жизни, о муже, который был моряком, о любви… Я слушал вполуха и кивал из вежливости. Мне был неинтересен этот разговор, сама Джулиана и ее история… Она видела это, но не отступала от намеченного. В конце концов, я не выдержал и спросил, чего она хочет от меня. Она вся сжалась, опустила голову, потом так преданно и так долго посмотрела на меня… Я вдруг увидел ее глаза: отчаяние, боль, страх, просьба, стыд, жалость, надежда… В одном взгляде вся ее история, конец и начало жизни. Мне стало стыдно моего счастья, любви, успеха. Как будто кто-то заплатил за него… И я понял, что никогда не смогу отказать ей, о чем бы она меня ни попросила.
А просила она о ребенке. Полгода назад погиб муж. Она искала, как ей зацепиться за жизнь, и придумала, что должна родить ребенка. Она горячо убеждала меня, что все продумала и что я идеально подхожу для осуществления ее плана. Она говорила, что я здоровый, молодой, талантливый… Что у меня уже есть дочь и ее ребенок никогда не будет мне нужен. Что она не будет никогда обременять меня им… Что никто никогда не узнает… Еще что-то…
Но что бы она ни говорила, я уже дал себе слово. Сейчас могу сказать, что это была и гордыня. Я был отмечен Богом и думал, что могу даровать жизнь. Вы осуждаете меня?
Мишель молчала. Она не могла произнести ни слова. Как наивны и самонадеянны мужчины! Бедные! Никогда не согласятся с тем, что в истории продолжения рода они всегда лишь инструмент.
- Нет, - наконец произнесла она. - Но как же вы могли забыть ее?
- Видимо потому, что мне было очень стыдно, - пожал плечами Джордан. - Стыдно не потому, что я изменил Вирджинии, а потому, что позволил себе согласиться на какое-то медицинское оплодотворение. Нельзя, не любя женщину, прикасаться к ней. Судьба всегда отомстит.
- Не корите себя, - мягко улыбнулась Мишель и дотронулась до его руки. - Подумайте о том, что у вас прекрасная дочь. Чудесная девочка, которая выросла в любви. Разве вы этого не видите? Она спокойна и счастлива. Не знаю, как смогла сделать это ее мать, но она не чувствует себя обделенной. И она очень рада, что обрела отца. Может быть, и Хилари будет рада обрести сестру? Вы не думали об этом?
- Хилари не простит, - уверенно сказал Джордан. - Она максималистка. Поэтому я совершенно не представляю, как с ней говорить. Мне стыдно признаться ей, что руководствовался не чувствами, а расчетом.
- Единственное, что могу посоветовать в этой ситуации, - помолчав, сказала Мишель, - не спешите. Если вы не будете уверены, что сможете искренне объяснить ей все, рассказать так, как говорили об этом сейчас мне, то не делайте этого. Хилари в отъезде, поэтому у вас есть возможность все обдумать. Главное, не бойтесь. Вы же не убийца. А Алисия сможет очаровать кого угодно…
Мишель покусывала карандаш, как делала это всегда, когда волновалась. Давать советы, когда Хилари была далеко, просто. А сегодня, услышав ее голос, Мишель запаниковала. Ее вчерашний совет может завести в тупик.
Не может же она вечно говорить, что Джордан занят или отсутствует. Хилари умная девочка и поймет, что от нее что-то скрывают.
В этот момент раздался звонок, и Мишель взяла трубку в полной уверенности, что это Хилари.
- Это Хилари, - услышала она. - Мистер Вульф может поговорить со мной?
- Сожалею, Хилари, но у него сейчас очень важный клиент. Боюсь, что не могу прервать разговор. - Мишель говорила любезным отстраненным голосом и ненавидела себя за это.
- Что ж, - сухо ответила Хилари, - очень жаль.
- Я сказала ему, что вы звонили, - попыталась смягчить ситуацию Мишель. - Он очень рад.
- Спасибо, мисс Роуз, я позвоню позже.
Хилари положила трубку и поняла, что разозлилась. Что происходит, черт побери?! Кто придумал, что родная дочь не может поговорить с отцом, когда ей это жизненно необходимо? Кто это устроил? Мисс Роуз? Но Хилари знала, что секретарша отца пользуется в редакции постоянным и абсолютным уважением. Она никогда не унижает людей, но строго следует указаниям отца. Значит, это придумал отец.
Что же могло случиться за те несколько дней, пока они не виделись? Хилари настолько привыкла к тому, что каждый вечер говорит с отцом по телефону или они вместе ужинают, что вынужденное отторжение восприняла как угрозу заведенному порядку жизни.
Разлучить их могла только женщина. Значит, у отца появилась любовница. То, чего так боялась Хилари, случилось… И он по каким-то причинам не хочет пускать дочь в свою жизнь… Неужели отец может поступить с ней так же, как когда-то поступила мать?
Нет, она не может ждать и сходить с ума от неизвестности. Она сейчас же пойдет к нему и потребует объяснений. А если он не захочет с ней говорить, значит, у нее больше нет отца.
Хилари отложила бумаги и решительно поднялась. Когда она уже подходила к дверям, зазвонил телефон. Хилари кинулась к столу, подумав, что это отец и проблема сейчас решится сама собой.
- Добрый день, - услышала она голос, от одного звука которого позвоночник покрылся мурашками, - могу я поговорить с Хилари Вульф?
- Это я, - твердо ответила она. - Добрый день, мистер Фортье.
- Хилари, - искренне обрадовался он, - как хорошо, что вы на месте!
- А где я могу еще быть? - не удержалась она от ехидного тона. - К вашим услугам.
- Мне кажется, мы не закончили наш разговор… - Теперь он приглушил нотки радости и говорил спокойно и немного насмешливо. - Вы так быстро ушли. Я пытался связаться с вами на следующий день, но это было невозможно.
Если бы ты действительно искал меня, то мог бы найти, потому что я торчала в аэропорту почти целый день, подумала Хилари.
- Вы хотите мне что-то сказать? - Хилари выводила из себя его манера заставлять ее поворачивать разговор в деловое русло. - Я внимательно вас слушаю.
- Да, действительно, я звоню, чтобы кое-что вам предложить, - усмехнулся он.
- И что же? Сжечь все мои работы?
- Хилари, не будьте экстремисткой, - ласково укорил он ее. - Я же сказал, что они мне понравились. Я никогда не лгу. У меня появилась идея.
- Надеюсь, конструктивная?
- Я тоже надеюсь.
- И?..
- Вам нужно съездить в Париж.
- Да? Так просто? - засмеялась Хилари. - Мне нужно съездить в Париж!
- А разве это нелогично? - удивился он. - По-моему, чтобы нарисовать корову, надо хотя бы раз увидеть ее живьем.
- Конечно, вы правы, - согласилась Хилари. - Я поеду в Париж, посмотрю на него и тут же обрету способность угадывать вашу сложную творческую душу.
- Юпитер, ты сердишься… - Он потешается над ее попытками уязвить его. - Зря вы отказываетесь. У вас есть великолепная возможность узнать что-то новое о жизни, о мире, о людях… К тому же это совпадает с вашими профессиональными интересами.
- Не думаю, что издательство будет в восторге от идеи отправить меня в Париж. - Хилари ослабила сопротивление, потому что он прав, она и сама думала о том же. Но гордость не давала согласиться с этим, потому что вслух идею высказал он. - К тому же я не уверена, что этот проект не передадут кому-то другому…
- Не передадут. - Он сказал это настолько безапелляционно, что Хилари опять возмутилась. Видимо, он понял это, поэтому пояснил: - Я говорил только что с мистером Вульфом и просил, чтобы именно вы были художником.
Хилари чуть не подпрыгнула от этого сообщения: она полдня не может поговорить с собственным отцом, а этот…
- И что же он вам сказал? - не удержалась она.
- Сказал, что совершенно со мной согласен.
- Согласен с тем, что я срочно должна отправиться в Париж?
- Нет, - возразил Рауль. - О Париже мы с ним пока не говорили.
- Вот и не говорите! - взвилась Хилари. - Это мои проблемы, и решать их я буду сама!
- Боюсь, Хилари, что это наши общие проблемы, - поправил он. - Не забывайте, у меня есть кое-какие права на эту книгу.
- Извините, мистер Фортье. - Хилари поняла, что перегнула палку. - Я… у меня кое-что произошло… я не сдержалась…
- Я могу помочь?
Хилари поняла, что он задал этот вопрос из вежливости.
- Спасибо, я справлюсь сама. Это личные дела.
- Конечно, мисс Вульф. - По его тону она поняла, что его совершенно не задело, что у нее есть какие-то личные дела. - Предлагаю вам подумать до конца недели. Я позвоню, и вы скажете мне о своем решении.
- Я обязательно должна сообщать вам об этом? - удивилась Хилари.