Стив Морган только что вернулся в Лондон из доков Саутгемптона, а перед этим совершил одно утомительное путешествие, которое долго откладывал. Он был голоден и раздражен. Ему совсем не хотелось садиться за письмо деду, хотя он и понимал, что это необходимо. Абдул Азиз, сброшенный с трона, покончил с собой, перерезав вены, а его жена Мигри Ханум умерла при родах. Мурад, едва став султаном, был объявлен сумасшедшим, и его сменил брат, Абдул Хамид. Обо всех этих событиях в Европе мало кто знал, но, когда эти известия дойдут до дона Франсиско и его жены, их, конечно, встревожит судьба сына, Ричарда Эвери, лорда Тиндэйла.
Дворецкий провел Стива в дом, сообщив ему, что леди отправились в театр и вернутся поздно.
- Я бы с удовольствием поужинал, - сказал Стив, - и выпил. Принесите ужин в мой кабинет.
Его, конечно, не ждали. Он сообщил Прендергастам, что собирается провести какое-то время за городом, вместе с детьми. Однако дворецкий не выказал ни малейшего удивления.
- Я немедленно разожгу там камин, сэр, и сделаю все, как вы приказали.
Сам не зная почему - может, из-за проклятой усталости, - Стив вспомнил о Джинни. Эти лицемерные зеленые глаза, наверное, уже покоряют петербургское общество!
Стив разорвал первый вариант письма и бросил клочки в камин. Черт бы побрал эту Джинни, хорошо бы никогда не встречаться с ней! То, что она сделала, нельзя простить, значит, надо выкинуть ее из головы, и как можно скорее. А ведь он думал, что она умерла, и даже оплакивал ее!.. Теперь Стив стыдился этого, поэтому воспоминание о Джинни привело его в бешенство. Она всего-навсего соблазнительная шлюха, легко уступающая всякому мужчине, и Стив хотел избавиться от нее.
Второй лист бумаги последовал за первым. Дворецкий принес закуски: холодное мясо, пироги и винегрет. Он столкнулся с мистером Морганом в дверях. Тот уже был одет.
- Извини, Росс, но мне надо снова уйти. Вернусь утром. Сообщи об этом леди.
- Конечно, сэр. Желаю приятно провести вечер, сэр.
Интересно, повезет ли ему сегодня вечером? Франческа всегда приносила ему удачу в игре, и Стив знал, где ее найти в этот поздний час. Они хорошо проведут этот вечер. Во всяком случае, это лучше, чем сидеть в раздражении у камина и, глядя в огонь, вспоминать зеленоглазую ведьму!
Глава 42
- Подождем, пока он сам узнает, что она здесь! - сказала Лорна Прендергаст матери. - А что, по-твоему, он будет делать?
Франсуаза вздохнула:
- Но кто же это может знать, дорогая? Однако его жена совсем не то, что я ожидала увидеть. Она красива и умна, поэтому жаль, что вы не сумели поладить. Может… - она взглянула на Лорну, - нам стоит вернуться домой? Признаться, я скучаю по твоему отцу и братьям, по свежему воздуху и бескрайнему небу. Я уже забыла о том, как мала и тесна старушка Европа, а потому чувствую себя здесь неуютно, и мне совсем не по душе лондонские туманы.
- Но, мама! Я ведь только начала развлекаться! Месье Дюмон пригласил меня посетить хрустальный дворец. А на следующей неделе - опера. Пожалуйста, мама!
- Иногда, Лорна, ты ведешь себя как ребенок! Пьер Дюмон - кузен Джинни. А вопрос о том, состоят ли они в браке с мистером Морганом, до сих пор не решен.
- Ну и что, - отозвалась Лорна, расчесывая волоса, - меня это не волнует! Он едва уделяет мне внимание с тех пор… как на сцене появилась эта итальянская певица. Я разговаривала с Джинни, поскольку мне было интересно, что она ответит! К тому же мне нравится ее кузен. Он красив и настоящий джентльмен. Не думаю, чтобы его интересовало мое состояние!
Джинни лежала в постели без сна. Какой странный вечер! Только ради Пьера она вытерпела все до конца и даже любезничала с этой язвительной маленькой стервой. Глядя в темноту, Джинни хмурилась. Она так ничего и не узнала о Стиве, кроме того, что сообщила ей мать Лорны: он вновь свел знакомство с Франческой ди Паоли и Консепсьон. И как только он посмел оставить детей на попечение этой дряни? У Джинни болело сердце, когда она думала о детях. Она не видела их уже больше года, а детская память так коротка! Теперь, когда рядом с ними нет тетушки Селины и Пьера, которые напоминали им о ней, малыши могут забыть мать. А Стив? С чего это он вдруг проявил к ним интерес? Ведь раньше он даже не пытался их увидеть. Впрочем, это так типично для него! Очевидно, он остался таким же непредсказуемым и непостоянным, как всегда. Она искренне надеялась, что им не придется свидеться снова. Если только те, кого нанял для нее Фредерик, проявят сообразительность и хорошо справятся со своими обязанностями, она вернет детей и сможет отправиться в… возможно, даже и в Санкт-Петербург, по крайней мере на какое-то время. Ее отец, русский император, обрадуется Джинни, и уж там-то она сможет не опасаться Стива!
- Не беспокойтесь, - успокаивал ее Фредерик, - я нанял лучших из лучших. Их услугами пользуются даже наши главные клиенты. Уверяю вас, в своем деле они профессионалы, так что никому не причинят вреда. - Он вдруг замолчал, вопросительно взглянув на Джинни. - Если только вы сами того не пожелаете…
Неужели он считает ее мстительной? Джинни избежала прямого ответа на его вопрос, попросив только предупредить этих людей, что Стив Морган - опасный противник.
- Он привык вести жизнь наемника, а потому бывает безжалостным, как дикарь. И, кроме того, я не хочу, чтобы испугали детей.
Фредерик Метц улыбнулся:
- Не тревожьтесь, эти люди обо всем позаботятся, в частности и о вашем бывшем муже.
Что-то в его словах ей не понравилось, но она не успела ответить. В комнату вошел Пьер. Раз уж она во всем положилась на Фредерика, Пьеру незачем об этом знать - ведь он может не одобрить ее замысла!
Когда Джинни наконец заснула тяжелым, тревожным сном, за окнами начало светать.
Между тем двухколесный экипаж подкатил к элегантным апартаментам княгини Франчески ди Паоли. Сонный привратник впустил в дом княгиню и ее спутника. Княгиня сразу же отпустила угрюмую и сварливую Констанцу, которая, уходя, метнула на спутника княгини самый злобный взгляд.
- Ну вот опять! Ни к чему хорошему это не приведет. Тот герцог был намного лучше, тем более что он англичанин, а не какой-то бандит из дикой страны, где все носят при себе пистолеты…
Стив расхохотался, отчего Констанца еще больше рассвирепела, украдкой сделав знак, предохраняющий от сглаза.
- А ну-ка, убирайся поскорее, Констанца! Твое вечное брюзжание утомило меня! Я сама разденусь, точнее, мой бандит мне поможет. А завтра - запомни, завтра я не желаю, чтобы меня будили слишком рано!
Когда дверь за Констанцей с шумом захлопнулась, они переглянулись.
- Ну? Я здесь, с тобой, вместо того чтобы утешать бедного Альберта! Ты плохо действуешь на меня, Стефано! - Грациозно повернувшись к нему спиной, она передернула плечами. - Ну же! Тебе придется заняться этим самому, поскольку я отослала Констанцу. Ох, как же я ненавижу эти корсеты!
Почувствовав прикосновение его горячих пальцев к своей коже, она затрепетала. Стефано - животное, впрочем, и она тоже. Рядом с ним она становилась собой - ведь они знали друг друга слишком хорошо! Вздохнув, она томно потянулась и почувствовала, как платье упало к ее ногам. Нагая она была еще прекраснее - об этом говорили ей глаза Стива.
- А ты совсем не изменился, Стефано! Я так люблю твое сильное тело, когда оно пылает страстью… да, да… сейчас, сейчас…
Вскоре свечи догорели, и двое, что так неистово наслаждались друг другом, погрузились в сон. Утренний свет не проникал в спальню сквозь тяжелые шторы.
Проснулись они только в полдень.
- Скоро ли я увижу тебя снова или вообще уже не увижу? Ты теперь стал отцом, и, честно говоря, мне кажется это очень странным! Ведь ты же совсем не отец, Стефано! А собираешься ли ты снова жениться? И удалось ли тебе забыть твою зеленоглазую жену? Похоже, тебе нравятся такие женщины - я видела с тобой еще одну, она напоминает ее.
Стив сказал ей о том, что покинет Лондон в эту же ночь и, вероятно, будет отсутствовать несколько дней; а затем привезет с собой детей и гувернантку.
- Ты собираешься вскоре покинуть Англию? А куда ты отправишься - в Америку или в Мексику? И собираешься ли ты жениться, Стефано?
- Да, я вскоре уеду. Я провел здесь уже много времени и хочу, чтобы мои дети считали своим домом совсем другое место. Но я буду скучать по тебе! - Он усмехнулся. - Однако ты не сможешь стать хорошей женой или матерью, дорогая.
- Но ты и не предлагал мне этого. Впрочем, это не имеет значения… - ее глаза приняли лукавое выражение, - со мной всегда Альберт! А как ты думаешь - мне остаться с ним или… заняться другим джентльменом по имени Эдвард? Он послал мне рубин в букете красных гвоздик. Как мило с его стороны!
Стив удивленно спросил:
- Принц Уэльский? Конечно! Хотя его великие страсти непродолжительны. Держи Альберта про запас. - Он помолчал и, поразмыслив, добавил: - В следующий раз напомни мне, чтобы я прислал тебе белые розы. В каждой из них будет лежать по жемчужине, а одна, самая большая, - в середине.
- О да! Мне это так нравится, только не дразни меня, Стефано!
Он ушел от нее уже под вечер, не скрывая сожаления, - Франческа всегда умела заставить его думать лишь о ней, по крайней мере пока он был с ней.
Вернувшись к себе, Стив обнаружил, что его дамы снова исчезли. Они ждали его до самого вечера и надеялись увидеть к своему возвращению. Стив решил не спрашивать, куда они направились. Если уж он их упустил, то лучше оставить записку. Гораздо важнее сегодня вечером отправиться в Девон, что он и намеревался сделать. Последнее время Стив стал ощущать приближающуюся опасность, хотя пока не знал, что ему угрожает. Письмо, обнаруженное им на столе, усилило это странное ощущение.
Теперь он окончательно решился и быстро написал письмо деду. Запечатав его, он оставил короткую записку Франсуазе и Лорне, сообщив о своих планах, и теперь был готов к отъезду. Он разминулся с Прендергастами всего на два часа и потому не узнал того, о чем они хотели ему сообщить.
- Он вернется через неделю, - сказала Франсуаза, держа в руке листок бумаги. - Это не так уж долго, тем более что многое надо приготовить к его приезду. Ведь он привезет детей и гувернантку. Дорогая, я обещала отправиться с тобой в Тауэр, но мне необходимо передохнуть. И кроме того, следует присмотреть, чтобы все было готово к возвращению мистера Моргана. Ведь он был так любезен, что сопровождал нас до самого Лондона!
- Но он не мог не сделать этого после того, как папа согласился принять его друзей-фермеров, - вспыхнув, отозвалась Лорна. - О, извини, мама! Но я ужасно разочарована. Я так много хотела повидать, прежде чем мы уедем отсюда, и мне здесь так нравится - хотя и меньше, чем во Франции! - В ее глазах появилось мечтательное выражение. - Мама, а не могу ли я отправиться туда сама? Ты же понимаешь, что с месье Дюмоном я буду в полной безопасности!
- Я подумаю об этом, - пообещала Франсуаза и задумчиво добавила: - Как по-твоему, он уже знает, что его жена здесь? Меня очень беспокоит, как они встретятся! А их бедные дети…
В конце концов, миссис Прендергаст позволила дочери совершить еще одну экскурсию. Лорна, если ей так уж хочется, может взять с собой горничную. И пусть месье Дюмон сопровождает ее на выставку картин Королевской академии.
Только там Пьер с ужасом увидел, в каком виде его кузина позировала все эти дни. Вокруг последней картины Альма Тадема собралась целая толпа, и Пьер начал уговаривать Лорну перейти к другим картинам. Однако, заметив, как он покраснел, она что-то заподозрила. Пьер с упавшим сердцем наблюдал, как широко раскрылись глаза Лорны, когда и она поняла, кто позировал для одалиски, изображенной на картине. На этот раз, сердито подумал Пьер, Джинни зашла слишком далеко, и он скажет ей об этом! Он больше не будет принимать участие в ее планах, с него хватит!
- Ох! - вздохнула Лорна, вцепившись ему в рукав. - Как же она осмелилась? И как вы проявили такую беспечность? Ведь вскоре весь Лондон будет говорить только об этом.
Пьера тронуло ее беспокойство, но гнев на Джинни только усилился. Он даже не знал, где она сейчас. Поглощенный Лорной, он забыл о своих обязанностях по отношению к кузине. Ему следовало запретить ей разъезжать по Лондону, но теперь уже поздно; придется убедить Джинни немедленно вернуться во Францию вместе с ним.
Но тут Лорна высказала еще одну ужасную мысль:
- О, месье Пьер! Будет ужасно, если об этом узнает Стив! Хотя они уже почти в разводе, но у него такой скверный характер! И, конечно же, он подумает о том, как вся эта история скажется на двух невинных детях…
О Боже! Пьер даже не подумал об этом. Да, Лорна права.
- Теперь уж ничего не поделаешь, - твердо ответил он и добавил: - Мне надо встретиться с мистером Морганом и все ему объяснить. Уж лучше ему узнать обо всем от меня, а не от кого-то другого.
И Пьер взмолился про себя, чтобы Джинни не наделала новых глупостей.
Глава 43
Не думая о том, что месть, которой она так жаждала, вот-вот обратится против нее, Джинни была очень довольна собой. Она так давно не ездила верхом, что обрадовалась, когда Фредерик предложил совершить прогулку. Верхом, через парк! - что может быть лучше? Модный наряд для верховой езды привлекал к ней восхищенные взгляды, хотя она притворялась, будто не замечает их. Фредерик тоже выглядел весьма эффектно.
- А мы замечательно подходим друг другу, - заметил он, когда они остановились в тени деревьев. - Джинни, - застенчиво добавил он, - я… я понимаю, что ничего не значу для вас, но… Но вы первая женщина, обществом которой я наслаждаюсь! Я даже думаю, что мог бы… - Он покраснел и торопливо продолжил: - Мог бы даже влюбиться в вас. Ну вот, теперь я, пожалуй, все сказал!
- О, Фредерик… - Она не знала, что ему ответить, и закусила губу.
Заметив, что удивил ее, он протянул Джинни руку:
- Я прошу вас стать моей женой, хотя и не жду, что вы дадите мне ответ немедленно. Признаюсь, я хотел бы иметь детей, но, кроме нечастых визитов в спальню, я не стану вам слишком докучать. Вы будете иметь все, что пожелаете. И если мы время от времени будем развлекаться на стороне, - ну что ж, и это вполне допустимо при соблюдении определенного благоразумия.
"Благоразумие", - подумала она, вспомнив, что Стив говорил ей то же самое. Но благоразумия он требовал только от нее!
Фредерик Метц, словно угадав мысли Джинни, наклонился к ней и мягко сказал:
- Может быть, уже сегодня вы узнаете о своих детях. И уверяю вас, вам не о чем беспокоиться! Возможно, отдохнув, вы дадите мне ответ?
- Да, - согласилась она. - И спасибо вам, Фредерик.
Он уже переехал из отеля в свой дом, и Джинни привыкла свободно заходить к нему. Вот и сейчас они заехали к нему, и Фредерик просматривал газеты, приходившие из Швейцарии. Если бы она вышла за него замуж, он ничем не усложнял ей жизнь, ничего бы от нее не требовал. К тому же он богат.
Джинни укладывала волосы, глядя в зеркало и стараясь вспомнить все, что собиралась сделать в этот день. Отсюда она отправится на Бонд-стрит для примерки нового вечернего платья, заказанного специально для оперы. А если готов и другой туалет, она переоденется и поужинает с Фредериком, прежде чем отправиться в театр.
Джинни улыбнулась, подумав, как бы отреагировал Пьер, узнав об этом. Бедный Пьер, следует послать ему записку… Впрочем, тогда он еще, чего доброго, явится за ней и разрушит все ее планы.
- Я доставлю вас куда вам угодно и заеду за вами позднее, - сказал Фредерик, подсаживая ее в элегантный экипаж.
Верный слову, он ждал ее у выхода. Джинни появилась в великолепном новом платье. Фредерик воздержался от комплиментов, желая поскорее поделиться с ней последними новостями.
- Видите? - Фредерик достал клочок желтоватой бумаги и протянул ей. - Я же говорил вам, что все будет в порядке! - Заметив удивление, вызванное телеграммой, он рассмеялся. - О, это всего лишь условный шифр. "Джинни и Сара выздоровели и могут снова ходить в школу…" Это означает, что все прошло точно в соответствии с планом и очень скоро вы соединитесь с детьми. Джинни шепнула:
- Когда? - Ее захлестнули эмоции. - А… как вы считаете… им пришлось прибегнуть к насилию?..
Странное выражение промелькнуло на лице Фредерика, но Джинни решила, что это почудилось ей.
- Нет, - добродушно ответил он, - как я и говорил вам, в этом вряд ли была необходимость. Но самое важное то, что ваши дети уже в безопасности и скоро попадут в объятия матери. - Он улыбнулся Джинни. - Скоро, очень скоро, дорогая. Сегодня вечером вы должны вести себя так, словно еще ни о чем не знаете. А завтра утром скажете кузену, что собираетесь на верховую прогулку. Мы встретимся с вами в моем доме и отправимся туда, где вас будут ждать дети.
Джинни молчала, потрясенная этим сообщением. Она не ожидала, что это окажется так просто!
- Я знаю, какое облегчение вы испытываете, - мягко заметил Фредерик, подсаживая ее в экипаж. Когда они тронулись в путь, он рассудительно добавил: - Я думаю, что лучше всего будет поехать в Ирландию, хотя бы на несколько дней, чтобы вы смогли решить, куда направиться. Надеюсь, что вы предпочтете Швейцарию. Это красивая страна с очень здоровым климатом; он будет полезен вашим детям!
- Да, - ответила Джинни, - уверена, что так оно и есть. Возможно, я последую вашему совету.
Он откинулся на плюшевую обивку экипажа, и Джинни подумала, что однажды уже видела это странное выражение на его открытом, красивом лице.
- О, вам не следует ничего опасаться, - спокойно сказал он, заметив ее тревогу. - Я вполне способен защитить вас, поскольку всегда ношу при себе пистолет и кинжал, спрятанный в трости. Я умею отлично с ними обращаться.
Вечер прошел в суете, и Джинни старалась казаться веселой.
- Да, моя дорогая! - спокойно сказал Фредерик, прислушиваясь к стуку колес экипажа по мостовой, и начал осторожно поглаживать ее груди.
"Почему я всегда позволяю мужчинам подобные вольности?" - подумала Джинни, чувствуя, как ее неудержимо клонит в сон.
До чего же долго они ехали домой! Джинни засыпала, просыпалась и снова начинала дремать.
- Я бы хотела выпить шампанского, - пробормотала она, и Фредерик тут же извлек бутылку из-под сиденья.
- Теперь вы видите, что я пытаюсь исполнить каждое ваше желание! - воскликнул он.
Выпив бокал, она начала было говорить Фредерику, что она… Но тут он прервал ее:
- Вот мы и приехали! Надеюсь, кто-нибудь впустит вас в дом?
- О, Пьер, должно быть, рассердится! Может, вы войдете и… и объясните ему все?
- Да, да, конечно. Я так и сделаю.
- Я должна постучать, - сказала она, - но только негромко, иначе мы разбудим Пьера.
Постучав, она услышала звук отодвигаемых засовов.
- Фредерик, вы обещали зайти вместе со мной, помните? Мы с вами выпьем еще по глоточку…
И тут вдруг раздался голос, словно явившийся из ее ночных кошмаров. Он вежливо произнес: