но из-за ненависти между евреями и был разрушен Второй храм.
– Согласен, что ненависть – это плохо. А разве насме-
хаться над людьми – хорошо? Разве хорошо унижать людей
на глазах у других?
Госпожа Охелия только молча качала головой, сокруша-
ясь об услышанном. До нее и раньше доходили вести о непри-
стойном поведении учеников ешив, но никогда не могла она и
подумать, что это правда и все так ужасно. Она верила расска-
зу Акивы, который говорил от всего сердца, высказывая все,
что наболело.
– Разве им позволено с пренебрежением относиться к та-
ким простым людям, как я? Разве они имеют право смеяться
над тем, что я не умею читать и писать? – продолжал Акива.
– Нет, Акива. – Шэтия по-отечески дотронулся до пле-
ча гостя. – Конечно, они не имеют права, они должны помо-
гать всем – и богатым, и бедным – относиться с уважением
ко всем, невзирая на достаток. Видимо, тебе попадались стран-
ные ученики ешив, – после небольшой паузы закончил Шэтия.
– Таких учеников ешив очень много. Если не верите, може-
те спросить у других простых рабочих. – Акиву уже было не
остановить. – Может, с вами и другими уважаемыми людьми
они ведут себя иначе, но с простым народом они не церемонятся.
Они считают себя выше нас, а сами не работают, не воюют и
вообще не делают ничего полезного. Я, в отличие от них, всег-
да сам зарабатываю себе на хлеб, а они живут на пожертво-
вания таких людей, как Кальба Савуа, и вместо того чтобы
выполнять свои обязанности, думают лишь о том, как бы раз-
богатеть и окружить себя роскошью.
Акива был в гневе.
– Мне неприятно их общество и их взгляды. Возможно,
если бы они относились ко мне по-другому, я бы находил вре-
мя для учебы, но я разочаровался и в религии, и в этих уче-
ных мужах.
– Акива, уверяю тебя, по большей части они порядочные
люди и занимаются очень важным делом – изучением Свя-
щенного Писания, – пытался переубедить гостя Шэтия, но
это было не так-то просто.
Акива продолжал обличать:
– Они изучают Священное Писание с самого детства, и
что ты, мой добрый господин, хочешь сказать, что Священное
Писание учит их унижать, оскорблять, лгать и насмехаться?
Я не просветленный науками человек, но никогда не обману
другого, не обижу словом и не пройду мимо человека, кото-
рый нуждается в помощи, невзирая на то, беден он или богат.
Случалось, когда после тяжелого рабочего дня мне удавалось
заработать всего одну монету, я делился и ею, видя на улице
пожилого бедняка, так как знаю, что у меня сильный организм
и я смогу прожить, не поужинав один день, а что будет с ним,
если он сегодня не поест, мне неизвестно. Зато сколько раз мне
доводилось наблюдать картину, когда ученики ешив с полны-
ми сумками и гордо поднятой головой проходили мимо нищих
и не делились с ними даже яблоком.
"Да, – подумал Шэтия, – может, Акива и прав и они пло-
хо относятся к простому народу. Может, со мной и другими
состоятельными людьми они ведут себя иначе, а над такими,
как он, насмехаются и издеваются. Теперь я понимаю, сколь-
ко унижений пришлось перенести ему и тысячам таких, как
он. Кто после унижений и оскорблений захочет пойти учить-
ся грамоте?"
Акива, не обращая внимания на пребывающих в замеша-
тельстве супругов, продолжал свою речь:
– Такие люди должны подавать пример смирения, скром-
ности, взаимного уважения, а не делить людей на богатых и
бедных, грамотных и неграмотных. Вот поэтому я ненавидел
всех религиозных людей, но после встречи с вами моя жизнь
сильно изменилась, я многому научился и многое понял. Пре-
жде я никогда не встречал таких людей, как ты и Кальба Са-
вуа. Вы с уважением относитесь к простым людям и стара-
етесь помочь каждому, вне зависимости от его положения.
Ты, увидев меня на улице, предложил мне еду и ночлег, ни-
чего не ожидая взамен, и я понял: не все так плохо, остались
и порядочные люди. Извините меня. Во мне накопилось мно-
го чувств и мыслей, а поделиться не с кем, – закончил Акива.
Шэтия, немного подумав, сказал:
– Таких, как мы, в Иудее немало. Ученики ешив, с которы-
ми я общался в Иерусалиме и других городах, говорили, что
всегда рады гостям. И я уверен, что многие, следующие зако-
нам Торы и нашего праотца Авраама, сделали бы то же самое
и с радостью предложили бы тебе ночлег.
Но Акива вновь возразил своему благодетелю:
– Говорить и делать – разные вещи. Я стараюсь почерп-
нуть знания из всего, что вижу и слышу, и ваше гостеприим-
ство помогло мне понять, что люди должны своими поступка-
ми, а не словами показывать пример другим. И когда богатые
и бедные будут поступать по совести, то народ Иудеи и в са-
мом деле станет сильным и сплоченным.
После трапезы Шэтия произносил благословение после еды,
и Акива в этот раз все повторял за ним. По окончании шаббата
Акива, как обычно, направился в дом Кальбы Савуа. Он уже за-
был горячую беседу об учениках ешив, все его мысли были заня-
ты Рахель. Старый Шэтия и госпожа Охелия долго оставались под
впечатлением от рассказа Акивы. Они распознали в неграмотном
пастухе мудрого и чистого сердцем и помыслами человека.
* * *
Дни сменяли один другой, но Акиве жизнь без встреч с Рахель
казалась однообразной. В один чудесный весенний день, ког-
да Акива по обыкновению пас овец и смотрел на реку, раздал-
ся приятный женский голос:
– О чем ты задумался, Акива?
Обернувшись, Акива увидел Рахель, как всегда прекрас-
ную. Ее длинные волосы переливались на солнце, а глаза…
Акива слегка замешкался. Он смотрел на Рахель, как будто
впервые видел ее, и не мог произнести ни слова.
– Акива, что с тобой? Ты снова разучился говорить? – ве-
село, как пташка, прощебетала Рахель.
– Нет, я задумался. С самого утра смотрю, как течет вода, и
думаю о жизни. – Речь наконец-то вернулась к Акиве.
– Я тоже могу часами смотреть на воду и костер, это успо-
каивает, – подхватила разговор девушка.
– Ты в прошлый раз спешила подготовиться к шаббату, как
все прошло? – Акива старался справиться с волнением.
– Шаббат прошел замечательно, было очень весело! Как
обычно, у нас гостило много родственников и друзей, они
разъехались по домам только вчера вечером, после исхода
шаббата. Я помогала работницам прибираться до полуночи,
а затем, почитав перед сном молитвы в своей комнате, уснула
и спала сладко-сладко! – Рахель кружилась, подняв грациоз-
но руки, и ее смех звенел, как колокольчик.
Акива не мог оторвать от нее взгляд.
– Рахель, ты еще молодая и должна себя беречь.
Рахель перестала кружиться и теперь дышала немного
глубже и чаще. Акива как будто чувствовал ее дыхание.
– Когда много гостей, ты уже не думаешь о том, как себя
сберечь, а думаешь лишь о том, как побыстрее все закончить
и пойти спать. Вот и вчера я так устала, что сегодня просну-
лась только в полдень. Но я не забыла прочитать молитву, по-
завтракала и решила погулять, – ответила Рахель и привет-
ливо улыбнулась.
– Какие молитвы ты читаешь перед сном и утром?
– Перед сном я благодарю милосердного Творца за про-
шедший день, за то, что я его прожила, а утром – за то, что я
проснулась, а затем читаю утренние благословения.
Такой ответ был для Акивы откровением.
– Все люди просыпаются утром, разве за это нужно бла-
годарить?
– Да, Акива, мы должны быть признательными и благода-
рить Творца за все, что Он делает для нас. Мы привыкли, что
просыпаемся по утрам, что солнце всходит и заходит, что день
сменяет ночь, что деревья дают плоды, но мы должны пони-
мать, что это все чудо. Все, что происходит в нашем мире, и
весь мир существует только по милости Творца.
– О чем еще говорится в молитвах? – Как ново и удиви-
тельно было все, что говорила Рахель, и Акива не переставал
удивляться.
– Если бы ты умел читать, я бы принесла тебе молитвослов,
чтобы ты изучил его. Я бы дала тебе и другие книги.
– Мне уже поздно учиться читать и поздно становиться
на путь истины, которую открывает Творец. – Акива помолчал
и неожиданно с горькой усмешкой добавил: – Ответь мне, по-
жалуйста, за что? За что мне благодарить Творца? За то, что
в тридцать пять лет не умею ни писать, ни читать?
Рахель смутилась и ничего не ответила.
– У тебя есть все, ты молодая, красивая, богатая, умная,
тебе есть за что благодарить Творца, а мне, у которого ничего
нет, даже дома нет, за что мне благодарить Творца, ответь мне,
Рахель? – все более распалялся Акива.
– В этом мире есть много чего, за что ты можешь быть бла-
годарным, научись находить доброе во всем. К примеру, ты
можешь быть благодарным за то, что видишь это прекрасное
солнце, за то, что слышишь шум реки и трепет листьев на де-
ревьях, за то, что можешь ходить. Да много за что. За то, что
у тебя есть работа, за то, что есть крыша над головой. За то,
что ты заботливый, внимательный и мудрый. Видишь, сколько
всего, – как ребенку, ласково внушала ему Рахель.
– Ты называешь меня мудрым, – усмехнулся Акива. -
Ты же меня совсем не знаешь!
– Необязательно много лет знать человека, чтобы понять,
мудр ли он. Есть люди, которые много читают и с умным ви-
дом рассуждают на разные темы, но даже при большом же-
лании их нельзя назвать мудрыми. Но есть и такие, кто, воз-
можно, и неграмотен, но их мудрость видна на расстоянии.
Мудрость – это дар Творца. Она или есть, или ее нет. Аки-
ва, если бы ты смог учиться, из тебя получился бы хороший
раввин.
– Рахель, мне скоро уже сорок лет, а в школах дети учатся
с самого детства. – Акива смягчился и уже не сердился.
Рахель стояла на своем:
– Учиться никогда не поздно.
Девушка бросила взгляд на солнце, уже садившееся за реку.
Пора было прощаться.
– Завтра ты придешь? – В голосе Акивы звучали одновре-
менно надежда и отчаяние.
– Пока не знаю. Акива, постарайся открыть новую стра-
ницу в своей жизни и подумать над моими словами об учебе.
Уверена, у тебя все еще впереди. Постарайся помолиться пе-
ред сном, – убегая, посоветовала Рахель.
– Я же не знаю молитвы! – вдогонку ей крикнул Акива.
– Ты просто произноси слова благодарности и говори
о том, что у тебя на душе, – уже издалека раздался звонкий
девичий голос.
После ухода Рахель Акива еще долго сидел у реки и раз-
мышлял над ее словами. И перед сном он продолжал думать
о разговоре с Рахель. Поблагодарив Творца за прошедший
день, за то, что у него есть работа и крыша над головой, Аки-
ва крепко уснул.
* * *
Утром Акива снова выгнал овец к реке, мечтая только об од-
ном – чтобы снова увидеться с Рахель. Он снова и снова ло-
вил себя на мысли, что не сможет дальше жить, не видя ее. Он
уже не боялся лишиться работы.
Когда вдалеке послышались шаги, Акива повернул голову
и увидел долгожданный силуэт. Девушка подошла и тихо про-
изнесла, как в прошлый раз:
– Мир тебе, Акива!
– Мир тебе, Рахель! – затаив дыхание, ответил Акива.
– Совершил ли ты вчера молитву перед сном? – поинте-
ресовалась девушка.
– Перед сном – да, но утром я забыл это сделать, – как
бы извиняясь, пастух развел руками.
Рахель осталась довольна.
– Это тоже хорошее начало. Научись благодарить за все
милосердного Творца.
– Почему ты постоянно повторяешь "милосердного"?
– спросил Акива.
– Потому что Создатель милосерден к Своим созданиям.
– Рахель, если Он милосерден, почему тогда Он позволил
римлянам разрушить Второй храм? – задал Акива непростой
вопрос.
– Римляне только инструмент в Его руках, это не они раз-
рушили Храм, это мы своими поступками разрушили Храм.
А римляне просто исполнили приговор Творца. Первый храм,
храм царя Шломо, – продолжала Рахель свой рассказ, – был
разрушен в наказание за три греха: кровопролитие, идолопо-
клонство и отступление евреев от законов, данных им Б-гом*.
Сейчас, когда нет ни идолопоклонства, ни кровопролития, му-
дрецы приходят к мысли, что у разрушения были и духовные
причины. Они склоняются к тому, что Второй храм был раз-
рушен из-за беспричинной ненависти. Наверное, Ему, мило-
сердному, не понравилось, как мы относимся к ближним, мы
разучились прощать.
– В чем же это проявлялось? – Акива спрашивал и спра-
шивал свою добровольную учительницу.
Рахель терпеливо объясняла:
– Это проявлялось практически везде и во всем. Люди пе-
реполнили чашу Его безграничного терпения. Незадолго до
разрушения Храма имел место такой случай. Один состоя-
тельный человек в Иерусалиме устроил у себя пир и пригла-
сил много гостей, в том числе и моего отца, но он не смог
присутствовать, так как был в отъезде. У хозяина, который
устраивал пир, был близкий друг, его звали Камца, а также
* Талмуд, трактат Йома, 9б.
заклятый враг, которого звали Бар Камца*. Он послал слугу
с приглашением к своему другу Камце, но посыльный пере-
путал адрес и доставил приглашение Бар Камце. Бар Камца не
понял, в чем дело, и еще раз переспросил посыльного, ему ли
это приглашение, и посыльный подтвердил.
Решив, что враг желает помириться с ним, Бар Камца, ни-
чего не подозревая, надел дорогие одежды и пришел на пир
в дом врага. Он занял место среди гостей, как вдруг хозяин
дома его увидел и закричал:
– Что ты тут делаешь, как ты смеешь являться в мой дом
без приглашения?
Бар Камца понял, что посыльный ошибся, и произнес:
– Я заплачу за свою порцию, только не позорь меня перед
гостями, среди них много уважаемых людей Иерусалима. Как
я буду смотреть им в глаза?
Хозяин ответил ему отказом. Тогда Бар Камца предложил
оплатить половину всех расходов, но хозяин дома снова не
согласился.
– Я готов заплатить за всех! – вскричал Бар Камца. -
Только не выставляй меня из дома на глазах у людей!
Но и тогда хозяин дома ответил отказом и настоял, чтобы
непрошеный гость покинул его дом. Разгневанный Бар Камца
вынужден был уйти с позором.
– Что же, гости, наблюдая за происходящим, сидели и мол-
чали? – спросил Акива.
– Да, среди них было много уважаемых людей и мудрецов,
но они предпочли не вступать в конфликт. И тогда Бар Кам-
ца решил отомстить и хозяину пира, и его гостям, которые не
вступились за него. Он пришел к императору и сообщил ему,
* История о Камце и Бар Камце приводится в Вавилонском Талмуде, в трак-
татe Гитин.
что евреи готовят восстание против Римской империи. В до-
казательство своих слов он попросил правителя отправить
в Храм тельца для жертвоприношения. В дороге Бар Камца на-
нес тельцу небольшое увечье, зная о том, что, по законам Торы,
животные с таким изъяном не годятся для жертвоприношения.
Во время обсуждения раввины долго спорили, можно ли
приносить этого тельца в жертву. Многие понимали, чем гро-
зит отказ принести жертву римлян, но тем не менее они отка-
зали римскому императору. Император был в ярости и послал
в Иудею армию. Римские войска вторглись в Иерусалим, со-
жгли Храм и разрушили город.
– Даже и не поймешь, кто прав, а кто виноват, – задумал-
ся Акива. – Богач, который устраивал пир и поступил с го-
стем неподобающе? Или мудрецы, которые видели ссору, но
промолчали? Или Бар Камца, который из-за личной обиды на-
вел гнев на свой народ?
– Да, это сложный случай. Но это, наверное, косвенная при-
чина произошедшего, она четко отображает то отношение людей
к друг другу, которое царило в Иерусалиме. Теперь мы остались
без Храма, многих жителей Иерусалима римляне увели в плен,
и мой отец очень волнуется за будущее нашего города и народа.
Он утверждает, что без сильного лидера нас не будут восприни-
мать всерьез и римляне поработят нас, – сказала Рахель.
– Разве мало мудрых раввинов, которые могут стать лиде-
рами? – засомневался Акива.
– Наш народ сложно объединить. Большая часть раввинов
является лидерами только у горстки своих учеников, но в глазах
других они себя опорочили, и поэтому нет одной мощной силы.
Акива, знаешь, о чем я часто думаю с тех пор, как познако-
милась с тобой? Не знаю, почему, но у меня такое внутреннее
ощущение, что если бы ты был грамотным, то смог бы стать
лидером. Ты бы смог всех объединить! – призналась Рахель.
– Рахель, о чем ты говоришь? Если такие уважаемые люди не
могут объединить народ, что смогу сделать я, простой пастух?
– Слова Рахель прозвучали для Акивы как гром с ясного неба.
– Многие из них больше заняты собой, чем нуждами об-
щины. Акива, я видела, как ты заботлив с овцами, у тебя до-
брое сердце, и думаю, из тебя получился бы отличный лидер,
способный объединить вокруг себя много людей. Почему ты
не хочешь научиться грамоте и Торе? – убеждала Рахель.
– Рахель, разве ты забыла, мне тридцать пять лет, мне позд-
но учиться, – не соглашался Акива.
– Еще не поздно, – убеждала девушка. – Если ты будешь
много и усердно заниматься, то слова Торы смогут проник-
нуть в твое сердце.
– Рахель, и денег у меня нет, чтобы бросить работу и пой-
ти учиться. Благодарю тебя за теплые слова, обо мне еще ни-
кто так высоко не отзывался, – грустно сказал Акива.
– Мне пора идти, но знай, Акива, что учиться никогда не
поздно. Мудрецы говорят, что мы должны учиться всегда, до
самой старости.
Они давно попрощались, но Акива продолжал думать о Ра-
хель и о словах, сказанных ею в его адрес.