Может, Бэрри-Пэтч еще надоест ей точно так же, как надоедали женихи. - Можно отремонтировать особняк, не нарушив архитектурного единства здания и уложившись в разумную сумму.
У Фэйт засверкали глаза.
- Мне нравится, что ты относишься к делу серьезно.
- Это моя работа.
- "Украшение дома - друзья, его посещающие". - Она дотронулась до надписи на камине.
Потускневшие от времени золотые буквы были выдолблены на толстой дубовой доске и вмонтированы в кирпичную кладку камина. - Эти слова как раз подходят для гостиницы, не правда ли?
Скорее, для семейного дома.
- Нет.
- Что ты сказал? - переспросила она.
Удар ниже пояса. Нравится это Гэйбу или нет, Фэйт все же его клиент. Если он даст повод, Фэйт может разорвать контракт и нанять другого подрядчика. Например, Скотта Эллиса и его болванов, которые исполнят любое ее пожелание, только денежки плати. Этого Гэйб допустить не мог.
Пора взять себя в руки.
- Это цитата из Эмерсона.
Фэйт выгнула бровь:
- По тебе не скажешь, что ты увлекаешься поэзией.
- Я просто парень из маленького городка, который зарабатывает на жизнь тем, что забивает гвозди.
- Чем ты увлекаешься? - спросила Фэйт.
Гэйб почувствовал в ее голосе искренний интерес, и у него появилось желание поговорить по душам и подружиться с ней. Но Гэйб подавил его. Не сейчас. И не с этой женщиной.
- Поэзией? - предположила она.
- Иногда. - Гэйб зацепился большим пальцем за карман шорт. - Меня интересует архитектура, здания, а также моя семья и друзья. Мой пес. - А ты? - Гэйб посмотрел на Фэйт. Ему не следует проявлять к ней интерес, но вопрос слетел с губ сам собой. - Что ты любишь?
- Свою семью. Особенно племянниц и племянника. Еще я люблю ставить перед собой цели и самостоятельно достигать их.
Если это намек, то Гэйб сделает вид, что не понял его. В Бэрри-Пэтч она чужая. У нее нет здесь родных. Может, она действительно задалась какой-то целью, но наверняка не как хозяйка гостиницы. Вряд ли Фэйт собирается целиком и полностью посвятить себя этому проекту. А это означает, что Гэйбу еще не стоит опускать руки. - Как все это связано с приобретением особняка и превращением его в мотель?
- Я приехала сюда и купила этот особняк именно потому, что люблю своих родных и хочу кое-что им доказать. - Фэйт вздернула подбородок. Вот почему мне нужен самый лучший подрядчик.
Гэйб не мог отрицать, что комплимент приятен ему. В то же время решительный тон Фэйт удивил и заинтриговал его.
Фэйт направилась в столовую, и он последовал за ней.
Комната была залита солнечным светом, и от этого волосы Фэйт горели золотом. Она улыбнулась и произнесла:
- Какой прекрасный декор!
Гэйб усилием воли заставил себя отвести от девушки взгляд. Надо думать только о деле.
- Если пройти через французские двери, то мы окажемся на заднем крыльце.
Она выглянула наружу.
- Как здесь уютно!
Очень даже уютно.
Пора положить всему этому конец. Гэйб хочет, чтобы Фэйт разонравился дом, чтобы она возненавидела его. И он знает, как этого добиться. Надо показать ей, что творится наверху. И как можно скорее.
Габриель двинулся ко второй лестнице, которая была за углом.
- Это лестница для прислуги. Не хочешь осмотреть спальни на втором этаже?
Глава третья
Ни на секунду не забывая о том, что по пятам за ней следует сердитый подрядчик, Фэйт торопливо шагала по узкой и крутой кухонной лестнице. Чем выше она поднималась, тем тяжелее становилось дышать: воздух здесь был спертый.
Если бы это было кино, то на заднем фоне обязательно играла бы мрачная, тяжелая музыка, символизирующая жизненную безысходность и бессилие человека перед судьбой, а зрители напряженно следили бы за каждым движением героев.
Но все это происходило наяву. И Фэйт приходилось быть начеку. Она понимала, что чутье может ее и подвести. Однако в этом году она уже получила урок, благодаря которому усвоила, что порой нужно прислушиваться к интуиции.
Сделав еще один шаг, Фэйт услышала шипение. Она похолодела.
От неожиданности Габриель натолкнулся на Фэйт и обхватил ее за талию, чтобы она не споткнулась и не упала. Какие у него большие, сильные руки… Краска прилила к лицу Фэйт. Да что с ней такое? Последний раз она краснела несколько лет тому назад.
- Что случилось? - спросил он.
Габриель был совершенно прав: что-то случилось, но это "что-то" не имело ровным счетом никакого отношения к особняку, зато было тесно связано с подрядчиком. Фэйт казалось, что ладони Габриеля прожигают джинсовую ткань и прикасаются к ее коже. О, какие они горячие! И как приятно их прикосновение! Фэйт хотелось подольше оставаться в объятиях Габриеля. А это просто ужасно, если учесть, что поставлено на кон.
- Фэйт? - Его теплое дыхание ласково коснулось ее шеи, и он обнял ее чуть крепче. - С тобой все в порядке?
Нет. По крайней мере, пока Габриель стоит так близко. Фэйт выдохнула и произнесла:
- Я что-то слышала. - Она обернулась к Габриелю, так что ему пришлось убрать руки. Фэйт почувствовала облегчение, смешанное с разочарованием. - По-моему, это змея. Но как она могла очутиться наверху? Здесь ей совсем не место.
На лестнице было слишком темно, и Фэйт не разглядела выражения его лица.
- Мисс Лараби было тяжело подниматься по лестнице, поэтому она несколько лет не была наверху. Боюсь, верхние комнаты могут тебя шокировать.
- Спасибо за предупреждение, но меня не так-то легко напугать.
По крайней мере, так ей казалось.
Ступив на лестничную площадку, она оцепенела от ужаса. Когда змея скользнула в дверной проем и исчезла, в горле у Фэйт застыл комок величиной со скандальную газету "Секреты недели"
Из-за выцветших, отваливающихся голубых с сиреневым обоев и потрепанного разноцветного ковра лестничная площадка и коридор казались темными и душными. Только случайно заглянувшие сюда лучи солнечного света напоминали Фэйт, что она находится на втором этаже дома, а не в подвале и не в пещере.
По полу проползли три ящерицы-геккона, и тут Фэйт обуяли сомнения. Дом кишел мышами и рептилиями. Настоящая зона бедствия.
Слезы подступили к ее глазам, и Фэйт сморгнула их.
Ей нравилось плакать только тогда, когда это было необходимо на съемках.
В остальных случаях это неприемлемо.
Нужно как-то побороть нахлынувшее отчаяние, но как?
Фэйт осталась практически без гроша в кармане. Денег отложено ровно столько, сколько требуется на реконструкцию и ремонт дома. Нет ни одного дополнительного источника финансов. А это означает, что ей придется сотрудничать с Габриелем и положиться во всем на него. Но поможет ли он ей?
Захочет ли?
Фэйт не нравится ему. Она поняла это по неодобрительному взгляду Габриеля. Он, как и многие другие, сделал поспешные выводы, узнав, что она актриса. В любой другой ситуации это не имело бы никакого значения. Но теперь, когда Фэйт, сама того не желая, оказалась героиней своей собственной версии фильма "Финансовая яма", это было крайне важно. Чтобы Габриель не заподозрил, что ее охватило отчаяние, Фэйт выпрямилась и произнесла:
- Похоже, здесь надо будет немного поработать.
- Интересно, что ты имеешь в виду под "немного поработать".
В словах Габриеля ей послышалась язвительная насмешка, но Фэйт сделала вид, что не заметила ее. Она не позволит ни мистеру Гвоздодеру, ни этому дому вывести себя из равновесия.
Фэйт докажет своим родным, что больше она не наделает ошибок - как в карьере и в финансовой сфере, так и в сфере взаимоотношений с мужчинами.
- Сейчас кажется, что работы здесь выше крыши, - сказала она, - но, как говорит моя мама, нет ничего невозможного.
Эти слова не раз избавляли Фэйт от уныния, и она начинала жить дальше, несмотря на безумных репортеров, на разорванные помолвки, на близкое банкротство и на ее рушащуюся карьеру. Но даже оптимистка-мама всегда считала, что Фэйт не сможет позаботиться сама о себе и поэтому должна выйти замуж.
Она готова вложить в свой проект сердце и душу, чтобы он был успешным. Но в эту самую минуту она всерьез задумалась о том, чтобы отдать Габриелю ключи, уехать к родителям на озеро Тахо и признать поражение.
- Если передумаешь, то особняк можно продать без проблем, - сказал Габриель.
- Если передумаю… - эхом отозвалась Фэйт.
Это вполне возможно. Кроме Генри, ни одна живая душа не знает, что она здесь делает. А он будет держать язык за зубами. Фэйт может все бросить, признать, что ей не под силу выполнить задуманное, и спокойно работать в "Отели и курорты Старр", пока мать не уговорит ее выйти замуж.
И это будет самая настоящая катастрофа.
Она расправила плечи и произнесла:
- Я пойду до конца.
- Если ты уверена, что…
- Уверена. - Если Фэйт и пыталась кого-то в этом убедить, то не Габриеля, а саму себя. - Несмотря на то, что наверху…
-..просто отвратительно, - продолжил Габриель.
- Да, это так, - согласилась Фэйт. - Но ничего страшного. Тем более впечатляющим будет конечный результат.
- Если тебя это утешит, когда я впервые поднялся сюда, я чувствовал себя точно так же.
Фэйт была благодарна ему за откровенность.
Он продолжил:
- Само здание и нижний этаж произвели на меня сильное впечатление. Я чувствовал себя здесь как…
- Как дома?
- Как дома, - эхом отозвался Габриель.
У Фэйт было такое же ощущение. Ей казалось, что Габриель относился к проекту с каким-то особенным трепетом, и это одновременно и удивляло, и радовало ее.
Из особняка можно сделать конфетку. При взгляде на Габриеля у нее по спине побежали мурашки. Какой он все-таки притягательный…
- Отличный остов, - сказал Габриель.
Фэйт чуть не поперхнулась.
- Что, прости?
- У дома отличный остов, - повторил он. - Века простоит.
- Остов… Пожалуй. - У Фэйт совсем вылетело из головы, что они ведут разговор об особняке.
Фэйт стала внимательно разглядывать особняк и представила, что стены исчезли и остался только каркас. В ее широко раскрытых глазах промелькнуло удивление и недоверие.
- Что ты делаешь? - спросил Габриель.
- Пытаюсь представить себе остов.
- И?
- Странная получается картинка.
Габриель улыбнулся одними уголками губ. О флирте не было и речи, но страшный людоед, который еще недавно злился и показывал зубы, немного подобрел.
- Конечно, внутри царит хаос, ползают ящерицы и шипят змеи, но остов от этого никуда не исчез. Тебе просто не видно.
Габриель произнес это таким благоговейным тоном и с такой нежностью посмотрел на дом, что у Фэйт защемило сердце. Она надеялась, что однажды встретит человека, который будет так же смотреть на нее - не с завистью и притворным обожанием, как ее прежние мужчины, а с искренним восхищением и пониманием. И который будет любить ее такой, какая она есть.
Фэйт почувствовала, как тепло разливается по всему ее телу. Это не имело отношения ни к дому, ни ко всему происходящему. Она отвернулась.
- Почему первый и второй этажи оформлены в разных стилях?
Что-то промелькнуло в его глазах - облегчение?
- Дядя мисс Лараби переделал весь второй этаж, когда унаследовал дом от ее бабушки и дедушки, - объяснил Габриель. - Он убрал старые стены и построил новые, чтобы было достаточно комнат, где он мог бы разместить свою коллекцию рептилий.
- Так вот почему здесь живут ящерицы.
- И змеи. Как говорит мисс Лараби, у нее много родственников со странностями. - Он жестом пригласил Фэйт пройти в одну из комнат. - Посмотри, какая в этой спальне замечательная резьба по дереву.
На подоконнике сидел хамелеон. Стараясь не обращать на него внимания, Фэйт стала рассматривать комнату. Все оконные рамы, деревянная отделка и дверь были выкрашены в белый цвет. Краска потемнела от времени и казалась серой, к тому же было очень пыльно, но идея понравилась Фэйт.
Она улыбнулась и произнесла:
- Если освежить белую краску, комната будет казаться светлее.
Габриель нахмурился.
- Выкрасить белым деревянную отделку в особняке крестьянского стиля - это настоящее преступление.
Ладно. Она не права. Габриелю не нравится покрашенная отделка. Интересно, что еще ему не нравится? Рыжие? Брюнетки? Надо сосредоточиться на особняке и забыть о нем.
- Почему?
- Это не вписывается в стиль.
- А если мне нравится белый цвет? - спросила Фэйт.
- Подыщи себе другой дом.
Или другого подрядчика.
Недоговоренные слова повисли в воздухе. Напряжение нарастало, и они оба чувствовали это.
Что же будет дальше?
Было бы неразумно уволить его, но он вел себя слишком нахально - так, будто дом принадлежит ему, а не ей. В Голливуде Фэйт сталкивалась с этим: ее карьерой постоянно пытались руководить другие, и она по неопытности позволяла им это.
Но Фэйт не допустит подобного в случае с особняком. Она вздернула подбородок.
- Я никогда не сделала бы ничего во вред дому.
На виске у Габриеля пульсировала жилка.
- Что ж, если ты так считаешь…
- Именно так. - Фэйт видела, что он ей не верит, но ей было все равно. Пусть думает, что хочет.
Скоро она докажет ему свою правоту.
Значит, Габриель Логан - сторонник строгого соблюдения стиля. Прекрасно. Но если он не хочет потерять работу, то хотя бы в чем-то ему придется уступить:
- Ты, наверное, целую книгу написал о том, что можно и чего нельзя делать в зданиях крестьянского стиля. Не дашь почитать? Боюсь снова предложить что-нибудь не то, - язвительно произнесла Фэйт.
- Нет. Все здесь, - он указал на свою голову. - Я все помню.
- Все?
Габриель кивнул, и его глаза потемнели.
- Я даже помню, когда ты играла роль русалки.
Фильм назывался "Глубоко под водой". Фэйт поняла намек Габриеля, и ей стало так неловко, будто она стояла перед ним обнаженная.
- У меня была дублерша в… ммм… в…
- Мне вдруг вспомнилось, что эта русалка всегда стояла на своем. Твои слова напомнили мне о том, какой она была упрямой. А вовсе не о ее груди. И не о груди сыгравшей ее дублерши.
Фэйт сомневалась, что это был комплимент, но не стала дерзить в ответ. Лучше уж пусть Габриель считает ее упрямой, чем будет вытирать об нее ноги.
- Какие именно шаги ты собираешься предпринять, чтобы восстановить архитектурное единство дома и вернуть особняку его первоначальный вид? - поинтересовалась она.
На лице Габриеля неожиданно засветилась улыбка, и у Фэйт бешено заколотилось сердце.
- Я уже все продумал, - ответил он.
По блеску в его глазах Фэйт поняла, что она задала вопрос по делу, и Габриель это оценил.
- Мисс Лараби несколько лет тому назад отдала мне все чертежи, поэтому я знаю, какие задумки были у архитектора.
- Почему она решила отдать их именно тебе?
Габриель немного поколебался, как будто подбирая нужные слова.
- Крестьянский стиль - один из моих любимых, и я… я всю жизнь мечтал о том, чтобы попробовать восстановить здание по первоначальным чертежам.
Именно это и хотела услышать Фэйт.
- Значит, мы оба заинтересованы в том, чтобы реконструкция и ремонт были выполнены как нельзя лучше.
- Как нельзя лучше, - повторил он.
В голосе Габриеля не было почти никакого воодушевления, но начало было положено. Фэйт улыбнулась.
- Так с чего мы начнем?
- С самой просторной спальни.
- Для желающих провести здесь медовый месяц?
Габриель неожиданно вздрогнул и кивнул.
- Показывай дорогу. - Фэйт проследовала за ним и оказалась в огромной спальне. Грязные стены, отсыревший и заплесневевший потолок, тарантулы - она старалась не замечать всего этого. - Здесь будет комната-люкс, романтичная и утонченно-шикарная.
- Так я и понял из твоих заметок. - Габриель обогнул камин и вошел в ванную комнату. Здесь была ванна на ножках, похожих на когтистые лапы грифа. Змеиная семья, облюбовавшая это помещение, изрядно подпортила комнату: кругом сырость, грязь и плесень. Кафельная плитка потрескалась и кое-где отвалилась.
Ванная комната была очень просторной, но сейчас все пространство занимал собой Габриель.
Гэйб был повсюду, куда бы ни взглянула Фэйт.
Аромат его туалетного мыла - "Ирландская весна" нежно обнимал ее, как старый добрый друг. Он заглушал все неприятные запахи и напоминал Фэйт о… родном доме. Не о великолепном современном особняке, в котором живут сейчас ее родители, а об очаровательном уютном домике, в котором она выросла.
- Как ты планируешь организовать пространство в главной ванной комнате? - спросил Габриель.
- Она должна быть причудливой и романтичной, - пояснила Фэйт. - Мраморная джакузи на двоих, душ с двумя головками, раковина с тумбочкой, золоченые или медные краны.
- Похоже на викторианский стиль.
- Да. - Фэйт переполняла гордость. - Спальня будет в таком же стиле. Медная кровать. Кружевные занавески. Антикварные украшения.
Он поджал губы.
- Дом построен не в викторианском стиле.
- А в крестьянском, - продолжила Фэйт. - Но такой будет только одна комната.
Судя по раздувающимся ноздрям, Габриель был недоволен.
- По-видимому, тебе не нравится ни одна моя идея.
Он поднял глаза.
- Раковина на старинной тумбе - неплохой вариант.
- А все остальное?
- Слишком много… роскоши. И ненужных украшений.
- Мрамор - это не роскошь.
- Верно, - согласился Габриель. - Он здесь просто не к месту. - Для крестьянского стиля характерны прямые линии, естественные материалы, некая теплота, - объяснил Габриель. - В то время как викторианский стиль - витиеватый, изощренный, ориентированный на внешний эффект и чрезмерно преувеличенный.
- Викторианский стиль настраивает на романтический лад. - Фэйт стиснула зубы. - Я хочу создать романтическую атмосферу.
- Я тоже.
Он раздраженно посмотрел на Фэйт. У нее замерло дыхание.
Уф. Зазвенели предостерегающие колокольчики. Засияли сигнальные огни.
Возьми себя в руки, Фэйт. Сейчас не время терять голову из-за подрядчика.
Она взглянула на разбитое зеркало.
- У тебя уже есть джакузи на две персоны, двойной душ и кровать, - произнес он. - Чего еще тебе не хватает для романтики?
Тебя. Фэйт почувствовала комок в горле. Ей вовсе не нужен мужчина, который заполнил бы вакантное место в ее сердце. Ей и одной неплохо.
- Если ты согласишься на крестьянский стиль, то создашь настоящее романтичное гнездышко, настаивал Габриель. - Поверь мне.
Фэйт не верила никому. Это и мешало всем ее женихам, карьере, не дало покоя ее сердцу…
Габриель прошелся по комнате.
- Если все делать с умом, то этот дом превратится в сказочный дворец.
Так вот оно что. Наконец-то Фэйт поняла, чего хочет Габриель. Его дотошность относится только к внутреннему оформлению. У Габриеля есть свой собственный взгляд на то, как должен быть отремонтирован дом. И он не собирается уступать.