- Наберись терпения, - посоветовала Элайна, пытаясь сдержать раздражение: она до сих пор не могла понять, какой из враждующих сторон на самом деле сочувствует Роберта. В последнее время ее кузина проводила целые часы, жалуясь на массу неудобств, доставляемых ей войной.
- Нет уж, чем раньше, тем лучше! - Роберта гневно скрестила руки на груди. - Тогда все мы наконец заживем, как прежде.
- По-моему, мистер Линкольн иного мнения, - сухо напомнила ей Элайна.
- Деревенщина! - вскипела Роберта. - Не желаю слышать имени этого человека! Как мне осточертела вся эта бойня!
Элайна удивленно приподняла брови - Роберта редко заговаривала о сражениях и смерти.
- Должно быть, у тебя и вправду что-то стряслось.
- Сейчас узнаешь. Ты только посмотри! - Девушка выхватила из кармана халата скомканный листок бумаги и потрясла им перед носом кузины. - По какой-то неизвестной причине капитан Латимер сегодня не смог явиться к нам! Вместо этого он прислал письмо. - Роберта раздраженно встряхнула головой. - Тоже мне, неотложные дела! Эти янки только тем и занимаются, что расхаживают по площади Джексона или разъезжают верхом по городу! Какие у них могут быть дела? Генерал Бэнкс всего-навсего воровал наш хлопок! С тех пор как Батлер повесил Уильяма Мамфорда, в городе ничего не произошло - никто даже не заразился желтой лихорадкой, которой так боятся янки! А отряды уборщиков на улицах? Новый Орлеан такого еще не видывал! Остается надеяться лишь на то, что эти горе-вояки все-таки подцепят какую-нибудь заразу и передохнут один за другим!
Вода в ванне быстро остывала, и к тому же от пронзительного голоса Роберты у Элайны разболелась голова. Она вовсе не собиралась защищать янки, но выпад кузины был чересчур уж несправедлив, поэтому она решила поддержать разговор:
- Выше по реке произошло сражение. Раненых привезли сюда, все врачи были заняты. Мне пришлось убирать окровавленные бинты и грязную одежду…
- Грязную одежду! - Роберта уставилась на Элайну, как гриф на сырое мясо. - Лайни, неужели тебе пришлось смотреть, как в госпитале раздевают мужчин?
Оскорбленная непристойным намеком, Элайна вспыхнула:
- В жизни не видела ни одного голого мужчины! И будь добра, прекрати называть меня Лайни - ты же знаешь, это имя я ненавижу.
- Да, да, я знаю, ты предпочитаешь, чтобы тебя звали Эл, - огрызнулась Роберта и, не обращая внимания на нахмуренные брови кузины, присела на низкий табурет рядом с ванной. - Но неужели присутствие Коула в госпитале было так уж необходимо? Перевязать раненых мог бы и кто-нибудь другой…
- Вообще-то ты права, - согласилась Элайна. - Но сегодня работы хватило всем.
Почувствовав в ее голосе досаду, Роберта поспешила сменить тему:
- Должно быть, тебе многое известно о капитане Латимере?
- Я слышала, как о нем говорили другие врачи.
- Ты подслушивала? - Роберта с любопытством придвинулась ближе.
- Ни в коем случае! Просто я не глухая, вот и все! А им было все равно, слышит их кто-нибудь или нет.
- Ну так рассказывай скорее! - В голосе Роберты звучало явное нетерпение.
- Про Коула? - Элайна с изумлением уставилась на кузину.
- Он богат? - продолжала допытываться Роберта. - По-настоящему богат?
- Откуда мне знать? - Элайна пожала плечами. - Мне известно только, что он может позволить себе платить по три доллара в неделю за уборку его комнат. Похоже, этот джентльмен не испытывает недостатка в деньгах.
- Ты не говорила мне, что убираешь у него! - Роберта задумчиво подперла щеку ладонью. - Ручаюсь, папа об этом тоже не знает.
- Как я могу отказаться от такой щедрой платы всего за какую-нибудь пару часов работы в неделю? - парировала Элайна. - К тому же в этом нет ничего дурного - я нахожусь там, пока он в госпитале.
- Ты хочешь сказать, что этот капитан настолько доверяет тебе?
- А почему бы и нет? Я в жизни ничего не украла!
- Но он-то об этом не знает.
- Он уверен во мне, иначе бы не дал мне ключ.
- Ключ? От комнат капитана Латимера? - Любопытство Роберты нарастало с каждой секундой. - Но как ты ухитряешься работать и в госпитале, и у него?
- К нему я прихожу по вечерам, когда он на дежурстве. Он живет недалеко, поэтому я все успеваю.
- А где это? - вкрадчиво спросила Роберта. Элайна с подозрением взглянула на нее. Продолжая мило улыбаться, кузина предупредила:
- Если ты не скажешь, Лайни, папа узнает, что ты убираешь у янки. Вряд ли он одобрит твой поступок: возможно, он даже запретит тебе бывать у капитана…
- Не знаю, что ты задумала, Роберта, и не желаю знать. Если уж тебе так понадобился капитан Латимер, забирай его себе.
- Так где он живет? - живо повторила Роберта.
Элайна пожала плечами:
- В меблированных комнатах "Понтальба". Все остальное потрудись сама выведать у него.
- Какая ты все-таки злая! - Роберта надула губы. - И вечно ты насмехаешься надо мной! Тебе давно пора получить по заслугам…
- Вот как? - Элайна прищурилась. - Попробуй только проболтаться отцу, и больше ты не услышишь ни слова о своем капитане!
Некоторое время Роберта продолжала дуться, а когда поняла, что нахмуренные брови не производят никакого впечатления на упрямую кузину, изменила тактику:
- Я немедленно расспрошу капитана Латимера, когда он придет сюда.
- Придет сюда? - Элайна выпрямилась в ванне и крепче прижала льняное полотенце к груди. - Ты думаешь, он появится здесь после того, что случилось сегодня вечером?
- А разве я еще не сказала, Лайни? Он написал, что постарается навестить нас на следующей неделе, если приглашение остается в силе. - В голосе Роберты сквозили торжествующие нотки. - Так что будь любезна, передай господину капитану: мы ждем его в следующую пятницу. Папа позволил.
Элайна сморщила нос, словно попробовала на вкус что-то кислое.
- И что ты нашла в этом янки?..
- Все, - радостно отозвалась Роберта. - А самое главное - возможность покинуть эту жалкую дыру! - Она подалась вперед, сверкая глазами, и заговорщицким тоном продолжала: - А ты знаешь, что он прислал письмо мне и подписался просто "Коул"? - Обхватив колени руками, она закачалась на табурете.
- Теперь знаю. - Элайна поставила локоть на край ванны и подперла ладонью подбородок. Она могла почти с уверенностью предсказать, что будет дальше.
- А как он смотрел на меня! - Роберта даже прикрыла глаза при этом блаженном воспоминании. - Ты видела, Элайна? - Не замечая, как нахмурилась кузина, Роберта продолжала: - О, Коул - это отважный человек; но уверяю тебя, Лайни, я сумею обвести этого янки вокруг пальца!
С торжествующим смешком Роберта вскочила, приподняла отделанный кружевом подол халата и танцующей походкой направилась к выходу из комнаты.
- Будь любезна, прикрой за собой дверь, - попросила Элайна, опуская полотенце.
Роберта с улыбкой обернулась.
- Да, да, вокруг пальца! - победно провозгласила она и, кокетливо помахав рукой, оставила наконец кузину в покое.
Почувствовав, что вода уже окончательно остыла, Элайна выбралась из ванны и грустно оглядела свои мокрые пальцы.
- Вокруг пальца… - передразнила она. - Вокруг пальца… - Внезапно она топнула босой ногой и прошипела: - Черт бы побрал этого янки!
Глава 5
Вражда между Элом и Коулом Латимером постепенно нарастала, и Элайне не раз приходилось терпеть упреки капитана. Хотя это было лучшим свидетельством того, что ее до сих пор не разоблачили, она часто гадала, замечает ли он что-нибудь, кроме копоти на ее лице. Разумеется, наивный янки и не подозревал о хитрости Элайны, которая каждое утро втирала в щеки грязь и мазала жиром растрепанную копну волос, что с успехом заменяло ей поношенную шляпу. Латимер запретил надевать шляпу в госпитале, и теперь последствия этого приказа только усиливали его желание вымыть дерзкого мальчишку.
- Когда-нибудь, - пригрозил капитан, - я научу тебя как следует мыться. Ты только взгляни на свои волосы - они жесткие, словно проволока!
- А вы, ручаюсь, родились с куском мыла во рту, - задорно парировала Элайна. - Никогда еще не видывал человека, так безнадежно помешанного на чистоте!
- Интересно, в каком виде родился ты? - Коул насмешливо улыбнулся.
В тот вечер, когда капитан явился с визитом к Роберте, Элайна сделала все возможное, чтобы оказаться подальше от дома - у нее и в мыслях не было присутствовать на общем ужине, тем более что, как она рассудила, капитан вряд ли станет спрашивать у Энгуса, куда подевался Эл.
И все же, хотя ей удалось избежать званого ужина, позднее Элайне пришлось-таки выслушать подробный рассказ о нем из уст кузины. Едва она вернулась домой, как Роберта заявилась к ней в комнату.
- О, Лайни, это был восхитительный вечер! Знаешь, отец Коула тоже врач, он овдовел вскоре после рождения сына. Теперь я уверена - они богаты!
- Ты что, спрашивала его об этом? - Элайна сонно зевнула.
- Разумеется, нет, глупышка, ведь это было бы неучтиво. Но я знаю, что они состоятельные люди. - Роберта лукаво улыбнулась. - Коул путешествовал за границей и учился на востоке, где у его отца есть недвижимость, помимо дома в Миннесоте. Полагаю, после смерти старика все состояние достанется сыну, у которого и без того полно денег - главное, что нужно мужчине!
Элайна задумчиво уставилась в потолок.
- Он хвастлив?
- О, Лайни, как ты несносна! - Роберта поморщилась. - Ну конечно, нет! Просто я умею задавать деликатные вопросы.
- Пожалуй, я спрошу его, вправду ли он богат, - словно размышляя вслух, решила Элайна. - Ведь тебе не терпится выяснить это, не так ли?
- Ну разумеется, - откликнулась Роберта. - В наши времена девушка должна исходить прежде всего из своих интересов. Мне ужасно надоело носить эти тряпки - вот почему я намерена найти богача, который купит мне все, что я пожелаю.
В ответ Элайна только покачала головой:
- Уже поздно, Роберта, и мне хочется спать - я и так чуть не уснула на берегу, дожидаясь, пока кончится этот званый ужин. Может, поговорим в другой раз?
Роберта притворно вздохнула:
- Бедняга Эл, здорово тебе достается! Впрочем…
- Знаю, знаю - ничего другого я и не заслуживаю. - Элайна энергично взбила подушку и просунула под нее руку. - А капитан Латимер, похоже, послан сюда только затем, чтобы лишить меня сна!
С уборкой палат Элайна теперь управлялась за каких-нибудь два часа: она мыла, скребла и выносила мусор, стараясь доказать своему благодетелю, что не зря получает жалованье, даже несмотря на столь неопрятный вид. Раненые воспринимали уборку как желанную перемену в веренице однообразных дней, и девушка даже начала обмениваться с ними короткими замечаниями, смягчаясь по мере того, как солдаты переставали казаться ей врагами.
В палатах постоянно велись разговоры о доме, родных, политике и войне. Несмотря на плачевное положение, кое-кто из солдат отнюдь не утратил чувство юмора. С такими Элайна вступала в жестокие перепалки, а иногда обменивалась шутками. К тяжелораненым она испытывала жалость, сочувствие и странную горьковатую нежность. Она выполняла поручения тех, кто не мог ходить сам, иногда покупала им гребни, помазки и туалетную воду.
Каждый день Элайна относила на почту огромную пачку писем. Появления парнишки с ведром, метлой и тряпкой вскоре с нетерпением начали ждать все, кто был прикован к постели. Эл стал для них лучиком света, яркой искрой на фоне серой и однообразной жизни. Мрачное молчание в палатах сменялось оживлением, стоило раненым увидеть детскую задорную усмешку нового служащего. Изнуряющую вонь, наконец-то, вытеснил чистый запах мыла и соснового масла, а стоны боли все чаще заглушались приглушенными разговорами и взрывами смеха.
Для Элайны посещения госпиталя начались как утомительная работа, изнурительный труд ради денег, но вскоре они превратились в источник постоянной внутренней борьбы. Душой она по-прежнему была на стороне конфедератов, но теперь и среди северян у нее появились свои любимцы. Многие раненые солдаты были всего одним-двумя годами старше ее, а попадались и совсем молоденькие - смелые, уверенные в своей правоте, они отправились в бой, подобно отцу и братьям Элайны, и вот теперь оказались на узких койках, беспомощно ожидая исцеления или смерти.
В Брайер-Хилле Элайне казалось, что любой янки заслуживает смерти, и вдруг она обнаружила, что многие из них ведут ту же борьбу, которая истощала ее силы на протяжении последних лет. Она поняла, что северяне - такие же люди, что они стонут от боли, страдают и умирают. Не раз она убегала в укромный уголок и застывала, прижав к губам дрожащие ладони, чтобы сдержать рыдания; все попытки девушки подавить в себе чувство сострадания терпели фиаско. С каждым днем она все острее ощущала боль, которую испытывали раненые.
Однажды утром в начале ноября Элайна дала себе клятву держаться подальше от тех, кто вплотную приблизился к вратам иного мира. Старательно все обдумав, она пришла к выводу, что это единственный способ уберечь себя от страданий. В этот прохладный осенний день ей пришлось добираться до госпиталя в запряженной мулом повозке, перевозившей пассажиров по улицам города.
- Ты опоздал, - рассеянно заметил Коул, когда Элайна проскользнула мимо него по коридору.
- Мне не по карману купить лошадь и повозку, - парировала она, не останавливаясь, и уже собиралась продолжить свою отповедь, но тут из палаты вышел доктор Митчелл, главный врач госпиталя. Быстро взглянув на капитана, он обернулся к зардевшемуся пареньку.
- У тебя жалобы, сынок?
Элайна судорожно сглотнула.
- Нет, сэр.
- Тогда берись за работу. Ночью привезли новых раненых, в палатах надо убирать как можно чаще, а капитан Латимер сейчас слишком занят, чтобы обсуждать твое жалованье.
- Да, сэр, - пробормотала Элайна.
Клей Митчелл был единственным янки, которому она не осмеливалась дерзить. К этому высокому, широкоплечему ирландцу все в госпитале относились с уважением, а Элайна не имела привычки грубить джентльменам, пусть даже они и были северянами.
В коридорах поставили новые койки для раненых, которые, лежа на них, корчились от боли и стонали; многие тихо плакали. Один из вновь прибывших лежал в стороне; он был абсолютно неподвижен, и Элайна сначала приняла его за мертвеца: повязка закрывала ему глаза, из угла рта стекала струйка крови. Раненый был накрыт простыней, чтобы мухи не садились на рану, и белая ткань быстро пропитывалась темной кровью. Видимо, врачи считали, что он все равно не выживет, и потому не подходили к нему, пытаясь спасти тех, у кого еще оставалась надежда.
Это жуткое зрелище заставило Элайну попятиться. "Хватит! - мысленно взмолилась она. - С меня хватит!" Она бросилась туда, где хранила ведра и тряпки, решив собраться с силами и приняться за мытье полов в дальней палате, где не было тяжелораненых. Но сдержать данную себе клятву оказалось нелегко, так как со всех сторон до нее долетали слабые мольбы о помощи. Некоторое время Элайна пыталась не замечать их: наверняка кто-нибудь еще услышит несчастного и принесет ему воды - ведь это так просто!
Время шло, а к солдату так никто и не подходил. Элайна окунула жесткий веник в ведро с водой и принялась возить им по полу, но все же не могла не слышать слабый непрекращающийся стон.
- Проклятие! - Элайна выпрямилась и бросилась в коридор, где лежал раненый. Только теперь она увидела, что он медленно водит языком по потрескавшимся сухим губам.
- Подождите! Я принесу вам воды.
Коснувшись руки раненого, Элайна бросилась в столовую за стаканом. Но как только она снова наклонилась и приподняла голову несчастного, кто-то схватил ее за запястье.
- Не смей! - резко скомандовал Коул и отнял у нее стакан. - Ты не поможешь ему, а только навредишь. - Увидев изумление на грязном лице паренька, он смягчился: - Тем, кто ранен в живот, нельзя пить. Смотри, я покажу тебе. - Из ближайшей комнаты он вынес чистое полотенце, окунул его в воду и осторожно смочил раненому пересохшие губы, а затем влил несколько капель в рот.
Элайна молча наблюдала за капитаном, пока тот разговаривал с пациентом.
- Это Эл, он побудет с тобой немного. - Элайна покачала головой, отчаянно желая убежать, но Латимер нахмурился и приложил к губам палец. - Не волнуйся. Через несколько минут мы осмотрим тебя.
Выпрямившись, он стиснул тонкую руку девушки в своей большой ладони и вложил в нее влажную ткань.
- Оставайся здесь, пока я не вернусь. Если кто-нибудь спросит, объясни, что это мой приказ.
Элайна неловко кивнула.
- Постарайся успокоить его. За ним скоро придут.
Она снова кивнула и направилась к умывальнику, а затем, вернувшись, влажной тканью осторожно смыла засохшую кровь со щеки раненого, вытерла ему лоб и подбородок.
- Эл! - донесся до нее тихий полувозглас-полустон.
- Я здесь, - шепнула она.
Следующее слово стоило солдату немалых трудов:
- Спасибо.
Элайна прикусила дрожащую губу и ответила с мальчишеским задором:
- Не за что, янки.
Коул направлялся к двери комнаты для врачей, когда кто-то окликнул его по имени. К нему спешил сержант Гриссом.
- К вам юная леди, капитан. Она ждет в холле.
- У меня нет времени для юных леди, - отрезал Коул.
- Говорит, что у нее срочное дело и она не может ждать. Коул нахмурился: странный визит озадачил его, но у него не было возможности прервать работу.
- Она ранена?
Гриссом усмехнулся:
- Ни в коем случае, сэр.
- Значит, ранен кто-то другой?
- Я бы так не сказал.
- Что ж, пусть к ней выйдет кто-нибудь из врачей.
Сержант поднял брови:
- Но она требует лично вас, капитан.
Вздохнув, Коул вытащил из кармана часы.
- У меня всего одна минута. Передайте леди, пусть подождет.
В комнате он поспешно снял запачканный кровью халат. Его мундир покрылся темными пятнами. Выходить к даме в таком виде ему не хотелось, но одеваться было некогда.
Застегнувшись на все пуговицы, Коул быстро прошел в холл.
Увидев направляющегося к ней Латимера, Роберта расцвела в улыбке.
- Вижу, вы удивлены, капитан. - Она скромно опустила ресницы. - Полагаю, с моей стороны было слишком смело явиться сюда…
- Что вы, мисс Крэгхью! - учтиво возразил Коул. - Мне только что доложили о вашем приходе. Если бы сержант Гриссом упомянул, что меня ждет столь прелестная леди, я постарался бы получше подготовиться к встрече. Увы, я сейчас очень занят…
- Вам вовсе незачем готовиться к встрече со мной, сэр. - Роберта с трудом удерживалась, чтобы не поморщиться при виде кровавых пятен. Перед этим она долго упражнялась у зеркала. - Я пришла сюда, надеясь, что вы простите мне такой поступок, капитан.
- Продолжайте, мисс Крэгхью. - Он улыбнулся. - Я давно не слышал такого приятного голоса и никак не могу насладиться им.