– Да, я знаю, господин Ретиф, но, к сожалению ничем не могу вам помочь. Я не брал с собой деньги. Знаете, сейчас это небезопасно, особенно, если собираешься в длительное путешествие. К сожалению, я могу вам помочь только небольшой суммой.
Он достал из кармана кошелек и высыпал на ладонь горсть монет.
– Вот, держите. Здесь десять франков. Немного, но все-таки.
Ретиф де ля Бретон тут же спрятал деньги в карман плаща, а мистер Пенн, положив руку ему на плечо, добродушно сказал:
– И ни о чем не беспокойтесь, мы обязательно все уладим. Я займусь делами, как только приеду назад в Париж. Пойдемте со мной, я познакомлю вас с господином де Ванделлем, который будет сопровождать меня в этом путешествии. Господин Ванделль едет в Эльзас к своим родственникам. Нам предстоит провести вместе довольно долгое время.
Пока Ретиф де ля Бретон здоровался со спутником известного американского публициста, намеревавшегося совершить путешествие по Франции, к почтовой станции подъехала еще одна карета. Поначалу Ретиф де ля Бретон не обратил на нее внимания, однако, если бы он на несколько мгновений отвлекся от разговора с мистером Пенном и господином де Ванделлем, он бы заметил, что ему уже знаком этот экипаж. Именно в нем покинули королевский дворец Тюилрьи нынешней ночью незнакомая пока Ретифу де ля Бретону знатная дама и ее слуги.
– Почтовый дилижанс на Мец отправляется. Просьба ко всем пассажирам занять свои места!
Из кареты, остановившейся неподалеку с почтовым дилижансом, со свертком под мышкой выбрался Жакоб. Оглядевшись по сторонам, он подозвал носильщика и сказал:
– Возьмите наши чемоданы.
Носильщик тут же занялся багажом, а Жакоб помог выйти из кареты вначале служанке, а затем той самой знатной даме, которую встретил накануне вечером в парке возле дворца Тюилрьи Николя Ретиф де ля Бретон. Сейчас она была одета в светлое дорожное платье, и густая белая вуаль целиком прикрывала лицо. Выйдя на площадь, она осмотрелась.
Очевидно, у дамы было хорошее настроение, потому что ее улыбка была заметна даже из-под вуали.
– Ну что ж, месье Шаваньян, – обратилась она к кучеру, который возился возле лошадей, – нам пора расставаться.
Маленький кучер, тут же сняв с себя шляпу, низко поклонился.
– Ваша светлость, я хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Те годы, которые я провел в вашем доме, будут одними из самых лучших в моей жизни. Мне очень жаль, что вы вынуждены покинуть Париж, но, видно, по-другому нельзя.
Дама протянула кучеру руку, которую тот почтительно поцеловал.
– До свидания, ваша светлость, счастливого пути. Дама медленно зашагала следом за Жакобом, который направлялся к почтовому дилижансу на Мец.
– Сюда, мадам, – сказал он.
Разумеется, вы поняли, что это была Констанция де Бодуэн, пока еще графиня и пока еще статс-дама ее величества королевы Франции Марии-Антуанетты. Вчера вечером она покинула дворец Тюилрьи, но никто, Даже Жакоб и Мари-Мадлен, не знали точно, куда она направляется. Точнее, им было известно только направление – на восток, в Эльзас. Именно так им сказала сама Констанция. Однако по некоторым причинам, о которых пока стоит умолчать, Констанция предпочла совершить эту поездку не в своей собственной карете, а в почтовом дилижансе, купив билеты, как обычный пассажир.
Этим занимался Жакоб, который теперь вел графиню к дилижансу.
Мари-Мадлен на несколько мгновений замешкалас возле Шаваньяна, и Жакоб нетерпеливо крикнул:
– Поскорее, Мари-Мадлен, сейчас дилижанс отправится. У нас совсем нет времени.
Господа Ретиф де ля Бретон, Ванделль и Пени неторопливо разговаривавшие возле почтовой кареты с удивлением смотрели на невероятно эффектную женщину в облегающем дорожном костюме с вуалью на лице. То, что она была красива, можно было рассмотреть, наверное, даже в темноте. Она просто светилась красотой.
Ретиф де ля Бретон, увидев Жакоба, понял все. Да это была именно та дама, которой он имел честь помочь накануне вечером.
Трое мужчин проводили взглядами даму, которая с помощью своего слуги уселась в почтовый дилижанс, после чего мистер Пенн протянул руку Ретифу де ля Бретону.
– Что ж, рад был повидаться с вами, господин Ретиф. Надеюсь, что все неприятности скоро останутся позади. Я вернусь из поездки по стране, и мы займемся нашими делами. Сейчас для вас главное – позаботиться о своем здоровье.
Писатель кисло усмехнулся.
– Если у меня не будет долгов, то не будет и повода жаловаться на здоровье. Кстати говоря, мистер Пенн – несмотря ни на что, я прекрасно сплю.
– Ну вот и отлично. Всего хорошего, счастливо оставаться, господин Ретиф.
Пассажиры стали занимать свои места в почтовой карете, а писатель медленно зашагал по площади, размышляя о недавней встрече с таинственной дамой.
Внезапно его посетили сомнения – может быть, он ошибся? Может быть, это вовсе не она? Та была одета в великолепное шелковое платье, которое выглядывало из-под длинной накидки… Впрочем, какая разница, в какое платье одета женщина. Нет, нет, это, конечно же, она. Хотя…
Путаясь в собственных мыслях, Ретиф де ля Бретон рассеянно брел по площади до тех пор, пока ни наткнулся на карету, из которой носильщики доставали уже накомые ему свертки. Писатель, как завороженный, смотрел на пакеты, которые носильщики тащили к почтовому дилижансу.
Багаж располагался на крыше кареты. Туда забрался один из почтовых служащих – высокий широкоплечий молодой человек в форменной ливрее.
. – Подавайте! – крикнул он.
– Эй, эй, осторожнее! – закричал Жакоб, увидев, как вольно обращаются носильщики со свертками госпожи де Бодуэн. – Осторожнее! Там очень хрупкие вещи.
Молодой почтовый служащий широко улыбнулся.
– Не беспокойтесь, месье, все будет в порядке. Я все сделаю так, как надо.
– Ну хорошо, – недовольно согласился Жакоб. – Только, пожалуйста, ничего не лежите сверху на эти пакеты.
– Все будет сделано так, как вы хотите. Ретиф де ля Бретон как завороженный смотрел на свертки и, наконец обретя дар речи, крикнул, обращаясь к молодому служащему:
– Простите, вы кучер этого дилижанса?
– Да, – ответил молодой человек, не отрываясь от работы.
– Мне тоже срочно понадобилось в Мец, – быстро произнес писатель. – Я еще могу сесть в дилижанс?
Молодой кучер удивленно посмотрел на стоявшего внизу старика в широкополой шляпе с круглым верхом и запыленном длинном плаще.
– По-моему, свободных мест в дилижансе уже нет, – пожав плечами, сказал он. – Вам нужно было позаботиться об этом раньше.
– У меня появилась срочная необходимость. У меня просто не было времени заказать билет заранее. Парень с сомнением покачал головой.
– Боюсь, месье, что мы ничем не сможем вам помочь. Взгляните сами, карета забита пассажирами и багажом до отказа.
Ретиф в растерянности отступил на шаг, но, будучи человеком упрямым и любопытным, принялся разглядывать почтовую карету со всех сторон. Его внимание привлек Жакоб, который взбирался на кучерские козлы.
– Эй, месье, – обратился к нему Ретиф де ля Бретон. – Вы собираетесь ехать рядом с кучером?
Жакоб надменно взглянул на назойливого старика.
– Да, – односложно ответил он.
– Но ведь у вас, наверное, есть билет и место в дилижансе?
– Для того чтобы ехать рядом с кучером, тоже нужно заплатить деньги, – капризно сказал Жакоб.
Ретиф тут же полез в карман плаща и достал оттуда монеты, которые только-что получил от Томаса Пенна.
– А у меня есть деньги, – сказал он, показывая франки почтовому служащему, с любопытством наблюдавшему за стариком с крыши почтового дилижанса. – Может быть, я могу заплатить прямо вам и отправиться на этой карете? Я готов сидеть даже на крыше.
Молодой человек снова отрицательно покачал головой.
– Боюсь, что все-таки не смогу помочь вам, месье. Даже места на крыше заняты.
Жакоб, нетерпеливо ерзавший на кучерских козлах, вскочил и визгливо закричал:
– Так мы едем или нет?! По-моему, нам уже давно пора отправляться. Сколько можно здесь стоять? К тому же, молодой человек, должен вам заметить, что хозяин здесь не вы. Если этому господину так нужен билет, так пусть отправляется в кассы и спрашивает там. А нам некогда ждать.
Его слова возымели обратный эффект. Молодой человек, с презрением посмотрев на излишне женственного и излишне капризного Жакоба, неожиданно сказал, обращаясь к Ретифу де ля Бретону:
– Знаете, месье, я думаю, что мы найдем для вас место. Вы собираетесь ехать до конца? Ретиф ненадолго задумался.
– Это будет зависеть от обстоятельств. Но, в любом случае, я куплю билет до Меца Ретиф просиял. благодарю вас, молодой человек, я немедленно отправляюсь покупать билет.
Он уже шагнул в сторону кассы, однако затем застыл месте и, повернувшись к Жакобу, лукаво сказал:
– А ведь мы поедем с вами вместе. Вы куда направляетесь?
Жакоб обиженно надул губы и отвернулся.
– Не имею чести вас знать, месье. Этот ответ ничуть не огорчил Ретифа.
– Что ж, я надеюсь, что наше совместное путешествие будет приятным. А что касается того, будто мы незнакомы, то мне кажется, что вы ошибаетесь. У меня такое впечатление, что мы уже встречались, причем, совсем недавно.
Не поворачивая головы, Жакоб ответил:
– Это мало вероятно.
– Еще как вероятно. Помнится, накануне вы сопровождали даму. Именно тогда я увидел вас, а вы меня. Жакоб начал злиться.
– Это полная чушь, – прошипел он. – Месье, я еще раз повторяю – я не имею чести вас знать и не желаю вас знать. Оставьте меня в покое.
Ретиф де ля Бретон укоризненно покачал головой.
– Один из известных немецких путешественников написал в своих записках, что французы, с которыми ему довелось ехать в одной карете, были необычайно любезны и вежливы. Наверное, после них он не встречал ни одного француза. Да и те, с которыми ему пришлось ехать в одной карете, наверняка были переодетыми немцами.
Жакоб демонстративно поднял над головой тент, закрывающий кучера от дождя, чтобы таким образом оградить себя от любопытства назойливого старика. Ретиф тихонько хихикнул и, вспомнив о том, что ему необходимо срочно купить билет, быстрым шагом направился к кассе. Над площадью вознесся голос:
– Почтовый дилижанс до Меца отправляется. Пропустите почтовый дилижанс.
Ретиф, миновав очередь, выстроившуюся в кассу, сразу же подошел к окну.
– Извините, господа, я очень тороплюсь. Мне нужен один билет до Меца. Молодой человек, будьте добры мой дилижанс уже отправляется.
Два кучера – тот самый молодой человек, который занимался наверху багажом, и второй, постарше, еще возились с лошадьми, а Жакоб нетерпеливо восклицал -
– Ну так что, мы поедем или нет?! Сколько можно ждать. Мы постоянно чего-то ждем. Так можно пропустить все на свете.
Мари-Мадлен заняла место на крыше почтового дилижанса рядом с багажом. Ее спутником оказался русоволосый юноша с книгой в руках.
– Меня зовут Франсуа Кольбер, – представился он. – Я учусь в Париже.
– А я Мари-Мадлен.
– Очень приятно.
Они обменялись улыбками, полными взаимной симпатии.
Ретиф де ля Бретон задерживался у кассы. Оба кучера уже заняли свои места, и карета неожиданно тронулась с места.
– Ну, слава богу, – вздохнул Жакоб, – а то здесь такая невыносимая вонь.
Пока кассир возился с билетами, дилижанс уже отправился. Кто-то из стоявших в очереди граждан толкнул Ретифа в плечо.
– Посмотрите, ваш дилижанс уходит. Писатель схватил злосчастный билет и, придерживая полы халата, помчался вслед удаляющейся почтовой карете.
– Эй, эй, подождите! А как же я? Подождите, я тоже должен ехать с вами! Я купил билет! Эй! Кое-как пробравшись через толпу, он увидел, как дилижанс скрылся за поворотом. Ретиф с досадой сплюнул и, погрозив вслед почтовой карете кулаком, прокричал:
– Негодяи!
Однако не все еще было потеряно. Ретиф быстро вернулся назад к кассе.
– Дайте мне коня, я должен догнать дилижанс.
Кассир развел руками.
– Это стоит денег, месье.
– Я заплачу, – не торгуясь заявил Ретиф де ля Бретон.
Кассир обрадовано улыбнулся. – Ну что ж, тогда другой разговор.
Почтовый дилижанс тем временем двигался по запруженным народом улицам Парижа. Повсюду царило оживление. Мистер Пенн обратил внимание, что на улицах было необычайно много солдат, а горожане, собравшись группами, громко обсуждали что-то.
– Вы уверенны, что у этого человека были фальшивые ливры? – спросил молодой кучер сидевшего рядом с ним на козлах Жакоба.
Тот без всякой тени сомнения кивнул.
– Конечно, я знаю этого человека. Он очень ненадежен. Даю слово, что у него были фальшивые франки. А вот мой золотой экю, – он протянул монету кучеру, – настоящий.
Пожав плечами, кучер принял деньги и сунул их в карман форменной ливреи.
– И все-таки нам следовало бы его подождать, – протянул кучер.
Жакоб махнул рукой.
– Нет, нет, что вы, ни в коем случае. Зачем нам нужен мошенник? Ну, посудите сами – что это за путешественник без багажа? Мошенник да и только. К тому же, я его знаю.
– Но ведь вы говорили ему, что не знакомы с ним.
– А, вы заметили? Да, я специально так сделал. Кучер все еще выглядел расстроенным и никакие уговоры Жакоба, даже золотой луидор, не успокаивали его.
– И все-таки, мне не следовало ехать, – тяжело вздохнув, сказал он, – ведь у этого человека был билет. Сейчас он наверняка подаст на меня жалобу, и тогда я потеряю работу.
– Этого не может быть. Во-первых, у него не было билета с самого начала, а во-вторых, он не станет жаловаться. А почему он должен жаловаться на вас?
Речь о Николя Ретифе де ля Бретоне шла и внутом дилижанса. Пассажиры сидели в карете на двух широких сиденьях лицом друг к другу. Мистер Томас Пенн устроился рядом с двумя дамами в шляпках, покрытых дорожной вуалью. Господин де Ванделль и его спутник сидели напротив. Его соседом был пожилой, хорошо одетый господин довольно желчного вида, который брезгливо поджав губы, смотрел на шумные толпы горожан и солдат.
– По правде говоря, мистер Пенн, – сказал господин де Ванделль, – я представлял себе известного писателя Николя Ретиф де ля Бретона совсем по-другому.
Американец усмехнулся.
– Интересно, каким же вы его себе представляли? Господин де Ванделль неопределенно пожал плечами.
– Ну, не знаю… Мне казалось, что у него будут хорошие манеры, что он будет прилично одет.
– О чем вы говорите, – недовольно пробурчал господин с желчным лицом, – это же фавн, настоящий фавн. Вы читали, что он пишет о нравах парижского дна? Я сразу же понял, что этот Ретиф де ля Бретон ничем не отличается от тех, кого описывает.
Мистер Пенн развел руками.
– Было бы странным ожидать от него изысканных манер, но вы, похоже, ничего не читали, кроме его "Парижских заметок".
В карете было довольно душно, и сидевшая рядом с американцем дама достала веер и начала торопливо обмахиваться.
– Благодарю вас, мадам, – на ходу заметил мистер Пенн, продолжив, – господин Ретиф де ля Бретон – один из лучших современных писателей Франции. Его перу принадлежит более сотни работ, и это только крупные произведения – эссе и романы, я уж не говорю о сотнях памфлетах и статей.
– Вот-вот, – подхватил господин де Ванделль, – я тоже был убежден в том, что человек, написавший много достойных произведений, будет выглядеть по-другому.
Желчный господин презрительно фыркнул и отвернулся.
– Но то, что он описал в своих "Парижских ночах", просто омерзительно, – буркнул он. Мистер Пенн рассмеялся.
– Что ж, значит, таков Париж…
Констанция не вступала в разговор, с тревогой глядя на отряды национальной гвардии, которые заполняли парижские улицы. Судя по всему, в городе поднялась тревога. Констанции были известны причины такого необычного возбуждения, но ей не хотелось привлекать излишнее внимание спутников, а потому она предпочитала молча смотреть в. окно.
Дама, сидевшая напротив Констанции у окна, также вступила в разговор, касающийся Ретифа де ля Бретона.
– Я читала несколько его произведений, в том числе и "Парижские ночи". Не могу сказать, чтобы он стеснялся в выражениях.
– Да, у него такой стиль, – подтвердил господин Пенн. – Я считаю, что ничего нового тут нет. Он склонен видеть в деяниях человека проявление природных наклонностей, а природа, как известно, всегда права.
– Он всегда с симпатией пишет о нищих, проститутках, пьяницах и бродягах. Мне это не нравится, – продолжила дама, – однако, вы правы, у него, действительно, есть собственный стиль.
– А ведь когда Ретиф де ля Бретон начинал писать, он специально копировал стиль Дидро и Бомарше, так было легче пробиться к читателю.
– Да, может быть, я и не читал его философские эссе, – снова вступил в разговор пожилой желчный господин, – но в "Парижских ночах" столько непристойных подробностей и скабрезностей, что иногда просто
оторопь берет. По-моему, такие книги нужно сжигать в общественных местах.
Мистер Пенн язвительно заметил:
– Уж не вместе ли с автором?
Пожилой господин скривился и умолк. Дама с веером, сидевшая рядом с господином Пенном, примирительным тоном сказала:
– Дорогой, не нужно затевать спор. Эти слова были обращены к желчному господин который буркнул:
– А я и не спорю. У меня есть свои глубокие убеждения о том, как нужно относиться к подобным авторам и с меня этого вполне достаточно.
Пожилая дама, судя по всему, жена соседа господина де Ванделля, обратилась к собеседнице, сидевшей напротив Констанции.
– Мадам, а вы читали "Парижские ночи"? Госпожа, одетая во все черное, с черной вуалью на лице торопливо ответила:
– Нет, нет, я только пролистала эту книгу. Приличия не позволяли мне читать ее.
Констанция на мгновение отвлеклась от созерцания переполненных парижских улиц и с улыбкой сказала:
– А я читала.
После того, как изумленные взгляды пассажиров дилижанса обратились к ней, она добавила:
– И с огромным удовольствием.
– Вы читали книги этого господина де Ретифа? – с изумлением произнесла строгая дама в черном.
Сквозь прозрачную белую вуаль была видна улыбка на лице Констанции.
– Мне даже показалось, что эти книги проникнуты каким-то удивительным вдохновением, – задумчиво сказала она. – У господина Ретифа есть свой образный мир, свой стиль мышления, своя манера письма. По-моему, он, действительно, очень талантлив.
– Боже мой, о чем вы говорите, – брезгливо сказала строгая дама, – этот Ретиф с таким восторгом описывает парижское дно.
Констанция пожала плечами.
– Ну и что? По-моему, главное, как он это делает. В произведениях господина Ретифа мне особенно нравятся те места, которые посвящены мужчине, женщине, любви.
Мистер Пенн, сидевший на одном сидении с Констанцией, посмотрел на нее с благодарностью.
– Как приятно слышать о том, что есть аристократы которые не презирают народ, – сказал он. – По-моему таких людей во Франции можно пересчитать по пальцам.
Желчный господин посчитал своим долгом высказаться.