Его манера разговаривать свидетельствовала о том, что он считал ее легкомысленной. Уже дважды за несколько минут гордость ее была уязвлена.
- Я еще не поблагодарила вас за помощь.
- Я не сделал ничего такого, что выходило бы за рамки обычной помощи пострадавшему.
- Конечно, - сказала Глинис, стараясь наладить нормальный разговор. - Я ценю ваши усилия. Большое спасибо за то, что позаботились о моей ране и помогли ускользнуть от преследователей.
- Избавиться от мертвых преследователей было совсем не трудно.
- Вы убили этих солдат? - Она постаралась скрыть волнение.
- Вы не оставили нам другого выхода, - ответил Каррик. - Я не мог рисковать своей жизнью и жизнью своих друзей только потому, что вы привели их в наш лагерь.
Глинис не чувствовала себя виноватой. Она ведь не нарочно направилась именно в этот лес.
- Какой породы ваша лошадь? - спросил он, повернувшись в седле, чтобы еще раз взглянуть на Берта.
- Он из породы аппалуса, - с гордостью ответила она. - Может развивать большую скорость на коротких расстояниях. Конечно, ему не перегнать ваших чистокровных лошадей на длинных дистанциях, но породу не для этого выводили.
- А для чего?
- Для работы с рогатым скотом. - Она улыбнулась. - Он может повернуться на крошечной площади.
Каррик внимательно посмотрел на нее.
- Вы путешественница? - спросил он, глядя ей прямо в глаза.
Глинис взглянула на свое грубое пальто, потом опять на него и слабо улыбнулась:
- Вам не кажется, что это совершенно очевидно?
- Я не имел в виду обычные путешествия, - нетерпеливо произнес он. - Я спрашиваю, не попали ли вы сюда из другого времени? Из другого столетия?
Вопрос поразил ее, как умело пущенная стрела. Она поудобнее уселась в седле, прежде чем ответить:
- Это зависит от того, в каком столетии мы тут находимся.
- Сейчас 1832 год, девятнадцатый век, вы сами, случайно, не из двадцатого? Или, может быть, двадцать первого?
Глинис мысленно чертыхнулась и уже в который раз за этот день внимательно осмотрела окружающую местность, уверяя себя, что логика восторжествует. Она надеялась, что здравый смысл поможет разобраться в сложившейся ситуации и ей не придется доказывать невозможность воплощения в жизнь научной фантастики.
- Вы, случайно, не знали женщину по имени Сараид Конканон? - продолжал Каррик свои расспросы. - Или по имени Аланна Чэпмэн?
Что-то в его тоне заставило ее посмотреть на него. Его взгляд был направлен на какой-то невидимый предмет на дороге, подбородок решительно вздернут.
Что-то взволновало его, подумала Глинис.
- Нет, - ответила она. - А я должна была знать? Он пожал плечами, но выражение лица его не изменилось.
- Вы не ирландка, - сказал он, помолчав, - откуда вы?
- Из Канзаса, - ответила Глинис, - это в центре Америки.
Он кивнул.
- А как далеко Канзас от Колорадо?
- Через один штат на восток, - ответила она, изучая его профиль.
Откуда он знает про Колорадо, удивлялась она. Существовал ли такой штат в 1832 году? Она нахмурилась, подумав о том, с какой легкостью приняла его идею о перемещении на целое столетие во времени. Она не вправе расслабиться, потерять ориентацию. Она последняя в роду Малдунов. Ее предки, возможно, наблюдают за ней с небес, надеются, что она продолжит их дело. Но она не сможет этого сделать, если потеряет рассудок.
- И чем вы занимались в вашем Канзасе, мисс Малдун? Что полезного делали?
Она ответила весьма холодно:
- Во-первых, я хочу, чтобы вы поняли, что я ни одной минуты не верю в эту сказку о перемещении во времени и пространстве. С научной точки зрения это невозможно. Во-вторых, не привыкла, чтобы меня допрашивали незнакомцы, и мне не нравится тон, которым вы задаете вопросы. В той стране, где я жила, принято с уважением слушать то, что человек рассказывает о себе, и никогда не задавать вопросов…
- Мисс Малдун, - прервал он ее, - мне самому пришлось убедиться в возможности перемещения во времени. Если вы не помните, как поднимались на борт парохода, чтобы приплыть из Америки в Ирландию, и проснулись сегодня утром не в 1832 году, значит, вы действительно переместились во времени и пространстве.
Глинис покачала головой, вздрогнув от боли, которую это движение вызвало в раненом плече, и процедила сквозь зубы:
- Я вам не верю.
Боже, это была самая невероятная встреча в ее жизни. Что особенного в этом незнакомце, если после общения с ним все перевернулось вверх тормашками?
- Мне в высшей степени наплевать на то, во что вы верите или не верите, мисс Малдун. Это не имеет ни малейшего отношения к сложившейся ситуации. Вы ворвались в наш лагерь и этим подвергли меня и моих людей серьезной опасности. Я совершенно спокойно мог оставить вас лежать там, куда вы свалились, наверное, именно так и следовало поступить. Я бы хотел, чтобы вы больше ценили то, что мы сделали для вас. А что касается моих манер, то я не привык, чтобы меня воспитывали - особенно женщины.
Глинис в сердцах дернула поводья.
- Послушайте, Каррик, - начала она, стараясь говорить спокойно, - я весьма высоко ценю оказанную вами помощь, но не просила, чтобы вы брали меня с собой. По непонятным причинам мы действуем друг другу на нервы, так что нам лучше расстаться прямо сейчас.
Он наклонился к ней.
- Поверьте, мисс Малдун, я сделал бы это с превеликим удовольствием, но обстоятельства не позволяют.
- Какие обстоятельства? - спросила она, приподняв бровь.
- Из скольких солдат состоял британский патруль, который преследовал вас? - сердито спросил Каррик.
- Из шести, - глядя ему в глаза, ответила Глинис.
- Те пятеро, что пришли за вами в лагерь, были убиты, а теперь подумайте - где шестой?
- На пути в свою часть, - неохотно ответила Глинис.
Каррик покачал головой:
- Он уже на месте. Наверняка рассказал о случившемся в лагере и о том, где находится лагерь. И если вы покинете нас, шансы спастись у вас нулевые.
- Это уже моя проблема, - с вызовом ответила Глинис. - Мне не хотелось бы доставлять вам еще неприятности.
- Мисс Малдун, я не отпущу вас. Если вы попадете в руки британских властей, не пройдет и недели, как всех нас повесят.
Преодолев охвативший ее страх, она возразила:
- Пусть сначала поймают меня.
- Полагаете, это так сложно? - спросил он, явно развлекаясь. - Вы американка, носите странную для здешних мест одежду, конь у вас необычный, также, как и седло. Вы привлекаете к себе внимание. Как вы думаете, сколько времени понадобится властям, чтобы напасть на ваш след?
- Я могла бы…
- Смешаться с толпой? - прервал он ее. - Вы из другого времени, мисс Малдун. И если даже смените одежду, убьете свою лошадь, закопаете ее в землю вместе с седлом, все равно будете выглядеть как чужая. У вас манеры другие, не то что у женщин девятнадцатого века. Целой вечности не хватило бы, чтобы вы приспособились к нашей жизни. Но британские власти вряд ли предоставят вам столько времени.
- Выходит, я вынуждена остаться с вами? - проворчала она.
Он выпрямился в седле, огляделся по сторонам и лишь после этого ответил:
- В настоящее время ни у меня, ни у вас нет другого выхода.
Боже, как же она устала! А плечо так болит, что лучше было бы отрезать руку.
- В настоящее время? - повторила она. - Значит, можно надеяться, что наступит такое время, когда каждый из нас сможет идти своим путем?
- Сюда вас привела магическая сила, - ответил Каррик. - И если она может действовать в обратном направлении, я буду рад увидеть это собственными глазами.
Глинис напряглась, чтобы разобраться в невероятных вещах, о которых он рассказывал.
- Что вы имеете в виду, говоря о действии в обратном направлении? - спросила она растерянно. И тут же поторопилась добавить: - Впрочем, я во все это не верю.
- Я говорю если, - он сделал ударение на слове "если", - потому что только злая магическая сила могла послать мне вас на мучения. Такие серьезные ошибки бывает весьма трудно исправить. Если вы верующая, мисс Малдун, молите Бога о чуде. Я же, в свою очередь, сделаю все, что в человеческих силах, чтобы это произошло как можно скорее.
- А пока? - спросила Глинис, слишком утомленная, чтобы быть вежливой. - Что я должна делать? Изображать Белоснежку среди шести гномов?
Он посмотрел ей в глаза.
- А пока, надеюсь, вы будете делать то, что вам говорят, мисс Малдун. Старайтесь не навлекать на нас новых опасностей. И постарайтесь не раздражать меня больше, чем это необходимо.
Сказав это, он исчез. Глинис посмотрела ему вслед.
- Меня абсолютно не трогает, что вы самый лучший наездник, которого мне доводилось видеть, - проворчала она, - вы все равно самоуверенный, шовинистически настроенный сукин сын.
То, что он говорил о перемещении во времени, казалось ей нелепой выдумкой. Она еще раз покачала головой и поудобнее устроилась в седле.
- И к тому же умалишенный.
Поравнявшись с Робертом, Каррик придержал коня.
- Поезжай назад и присмотри за ней, - распорядился он, - а я поеду вперед.
Роберт усмехнулся, слегка приподняв бровь, но ничего не сказал и, повернув коня, подъехал к Глинис Малдун.
На холм Каррик поднимался впереди всех. Он внимательно осматривал окрестности, прислушиваясь к каждому звуку, стараясь уловить малейшее движение, нехарактерное для обычной лесной жизни.
Она была такой же путешественницей во времени, как и его мать, в этом он нисколько не сомневался. И самым странным существом, которое он когда-либо встречал, а потому наиболее интригующим. Каким-то непонятным образом, несмотря на то что она была в мужской одежде и держалась так самоуверенно и дерзко, что ей мог бы позавидовать любой мужчина, общаясь с ней, он ощущал ее женскую привлекательность.
И это его ощущение делало ее опасной. Здравый смысл подсказывал, что следовало избавиться от нее как можно скорее.
Глава 4
Глинис облизнула губы, уже в который раз пытаясь сосредоточиться. Неужели она действительно находится в Ирландии и все это происходит в 1832 году? В то время как топография местности была похожа на то, к чему она привыкла дома, почва и трава были совсем другими. Акцент у всех, сопровождавших Каррика, неоспоримо ирландский. И это нельзя было отрицать.
Но 1832 год? В один момент перенестись на сто шестьдесят пять лет назад? К великому сожалению, ее основными предметами в колледже были биология и экономика. А сейчас ей нужны были основы квантовой физики и современной европейской истории. Она тяжело вздохнула. Не так важно понять, каким образом это произошло, главное - убедиться, что она действительно находится в XIX веке.
Внимательно посмотрев на спину скакавшего впереди Каррика, она отметила, что на нем костюм сидит великолепно, однако сшит не по моде 1997 года. Высокие, до колен, ботинки совсем без каблуков заправлены в кожаные штаны. Заметила она также, что мужчина, который возвращался к ней после разговора с Карриком, одет в такой же хорошо сшитый костюм. Остальные - в бесформенных одеждах из грубой шерстяной ткани, коричневых и зеленых тонов, чтобы не выделяться на фоне леса.
Затем она рассмотрела его седло и седла его сподвижников. Все они, видимо, предпочитали английский стиль езды на лошадях. Каррик что-то говорил о ее странной лошади и странном седле? Берт, безусловно, отличался от здешних лошадей, он был единственным из породы аппалуса, и седло у нее было новейшего западного образца. У британских солдат, насколько она помнит, были чистокровные кони, мушкеты и старинные ружья.
Конечно, британские солдаты XX века не стали бы разъезжать на лошадях в парадной красной униформе. Они использовали бы маленький автомобиль и были бы одеты в какой-нибудь камуфляжный костюм. Если только, подумала она, усмехаясь, они не были заблудившимися людьми из охраны королевы Великобритании.
Глинис была в отчаянии. Части этой головоломки никак не складывались в правдоподобную картину. Может быть, подумала она, человек, который подъехал к ней, сможет ответить на мучившие ее вопросы.
Она приветливо улыбнулась ему, отметив, что они оба широкоплечие, примерно одного роста, только этот более тонкий, и шея не такая мускулистая, как у Каррика. Оба загорелые, темноволосые, с резко очерченными скулами. Глинис приняла их за братьев, так как они были похожи. Но что-то в поведении этого человека заставило ее предположить, что он играл роль Авеля при Каррике - Каине.
- Разрешите представиться, - сказал он, - меня зовут Роберт. Роберт Сент-Джон.
- Глинис Малдун, - ответила она, переложила поводья в левую руку прежде, чем протянула одетую в перчатку правую.
- Немного неловко знакомиться, сидя на лошадях, - проговорил он, усмехнувшись и поднеся се руку к губам, - и все же никто не скажет, что Сент-Джон не рыцарь.
- Должна признаться, вы куда вежливее, чем ваш брат, - сухо заметила она.
- Каррик?
Глинис взглянула на ехавшего далеко впереди командира.
- Да, мистер Суровый.
- На самом деле мы кузены, - объяснил Роберт, - но выросли в одном доме, наши уважаемые родители воспитывали и учили нас вместе, и мы ощущаем себя братьями.
Глинис улыбнулась:
- Мне кажется, вы преуспели в науках и в воспитании больше, мистер Сент-Джон.
- Не стану оправдывать Каррика, скажу только, что на нем лежит очень большая ответственность, и это делает его немного грубоватым, когда он не пытается играть какую-нибудь другую роль.
- А вы актеры? - спросила она со вспыхнувшей надеждой.
Роберт снисходительно улыбнулся:
- Мы играем, но только в серьезные игры, мисс Малдун. Надеюсь, я не ошибся. Мисс? Или же миссис?
Глинис вздохнула, поняв, что придется задавать прямые вопросы, чтобы получить интересующую ее информацию. Как и его кузен, Роберт отличался недюжинным умом.
- Вы не ошиблись… мисс, - подтвердила она. - Кстати, я пыталась кое-что узнать. Но ваш кузен сообщил только, что это Ирландия и что сейчас 1832 год. Даже не пожелал назвать свою фамилию.
- Каррик… Осторожным его не назовешь. Скорее предусмотрительным или расчетливым.
- Как Макиавелли? - попыталась подсказать Глинис.
- Нет, я не имел в виду, что он расчетлив, как политик, - возразил Роберт. - У него нет ни терпения, ни желания приспосабливаться. Просто он анализирует все возможные варианты и просчитывает их последствия.
- Возможно, вы правы, мистер Сент-Джон, - согласилась она, - но это не объясняет его постоянную враждебность и скрытность.
Ладно, - сказал Роберт, - я вовсе не обязан извиняться за его грубость. Он взрослый человек, и рано или поздно ему самому придется расплачиваться за свои промахи. А что касается его скрытности… - Он посмотрел на ехавшего впереди Каррика, прежде чем обернулся к ней и, улыбнувшись, произнес: - Скажите, что вас интересует, мисс Малдун, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы компенсировать сдержанность Каррика. Она начала с самого простого вопроса:
- Где я нахожусь?
Роберт Сент-Джон выглядел несколько разочарованным, когда отвечал ей.
- У него есть много недостатков, но Каррик никогда не обманывает. Вы находитесь в Ирландии, мисс Малдун. И сейчас действительно 1832 год, как он вам и сказал.
Глинис мысленно посчитала до десяти, затем спокойным тоном произнесла:
- Полагаю, это невозможно.
Он несколько мгновений смотрел на нее, а потом сказал:
- Моя тетушка Аланна, мать Каррика, попала в Ирландию из Колорадо в 1997 году.
Каррик в разговоре упоминал Аланну Чэпмэн. Глинис покачала головой:
- Не могу в это поверить.
Роберт пожал плечами.
- Вы просто никогда не сталкивались с подобными явлениями. Надеюсь, у вас будет возможность встретиться с тетушкой Аланной до того, как вся эта история закончится.
- Какая история?
- Несчастный случай, волею которого вы появились в наших краях.
Простите, мистер Сент-Джон, - проговорила она, улыбнувшись. - Там, где я жила, несчастным случаем называли незначительную травму или что-то в этом роде. Аза мной устроили погоню, и в меня стреляли, что гораздо серьезнее.
- Согласен, вы оказались в сложной ситуации, и Каррик, и я обеспокоены этим обстоятельством.
- Итак, если предположить, что я пересекла половину континента, Атлантический океан и перенеслась во времени больше, чем на два столетия назад, этому должно быть какое-то разумное объяснение.
- На сей счет могу высказать лишь свои предположения. Думаю, здесь сыграла роль магическая сила, которой воспользовалась неправильно моя кузина Сараид. С ней это часто случается. И теперь придется исправлять ситуацию тетушке Аланне, более сведущей в такого рода делах.
Черт возьми, час от часу не легче.
- А что, ваша кузина и ваша тетя колдуньи? - усомнилась Глинис.
- Нет, - быстро возразил Роберт. - Тетя Аланна вовсе не колдунья. Просто она член общества, которое исповедует древнюю религию Великой Богини. Сараид хотела бы делать то же самое, но у нее не хватает таланта.
- Послушайте, - проворчала Глинис, - выходит, я нахожусь в другом времени и в другом месте из-за неумелой, жаждущей успеха колдуньи? Но мне не следует беспокоиться, потому что тетя Аланна взмахнет волшебной палочкой, произнесет магические заклинания, и я вернусь туда, откуда прибыла?
, Ее ирония нисколько не разозлила его.
- Все зависит от того, благодаря какому заклинанию вы сюда попали. Это можно вычислить только у Сараид, так что нам придется ее найти.
- Вы говорите о Сараид Конканон, да? Каррик спрашивал меня, знала ли я ее, когда жила в Америке. Он также интересовался Аланной Чэпмэн. Насколько я понимаю, это и есть ваша тетушка Аланна, которая путешествует из столетия в столетие.
Роберт долго смотрел на нее, прежде чем ответить.
- Каррик считает, что мы должны сообщать вам как можно меньше информации. Но он сам уже выпустил кота из мешка, и я не вижу смысла в том, чтобы убеждать вас, что это собака. У вас незлое сердце…
- Простите, мистер Сент-Джон, - перебила его Глинис, - но вы слишком мало меня знаете, чтобы это утверждать.
- Я вижу в ваших глазах растерянность и стремление понять ситуацию, мисс Малдун. Но в них нет ни злости, ни жестокости. Уверен, по своей воле вы не причините нам вреда.
- Скажите об этом Каррику. Он считает меня сущим дьяволом.
Роберт усмехнулся:
- Подозреваю, кузен просто не знает, что с вами делать, мисс Малдун. Вы очень сильно отличаетесь от тех женщин, с которыми ему приходилось общаться. А его фамилия, между прочим, де Марсо. Каррик де Марсо. Четвертый ребенок и второй сын Аланны и Кирвана де Марсо. Он младше своего брата-близнеца всего на несколько минут, и это определило его судьбу. Возможно, этим можно объяснить и его сложный характер.
- Возможно, мистер Сент-Джон, но боюсь… - Слова замерли у нее на устах, она заметила на далеких холмах красные точки, которые быстро исчезли, и повернулась к Роберту: - Вы видели?..