- Позаботьтесь сначала о лошадях, - ответила она, понимая, что у нее нет больше сил сопротивляться. - Я в порядке.
- Я еще должен посмотреть на вашу рану до того, как вы уснете, - проговорил он, уходя.
Глинис глубоко вздохнула. Куда девалось ее самоуважение? Она сидит в грязи в каком-то каменном убежище без крыши и позволяет постороннему мужчине командовать ею. Откусив кусок сухого мяса, она задумчиво жевала его и пыталась разобраться в том, что с ней произошло.
Плечо ее горело, мешая сосредоточиться. Она откусила еще один кусок и постаралась отвлечься от собственных ощущений. Она наблюдала затем, как Каррик чешет Берта. Делал он это умело. Она даже улыбнулась, услышав, что он разговаривает с конем.
Что же, возможно, этот де Марсо не исчадие ада. Он прекрасно скачет верхом, хорошо разбирается в лошадях. И все же он не в ладах с законом и властями, подумала Глинис, не желая сдаваться.
Она внимательно наблюдала за ним, пытаясь раскусить твердый бисквит, который он ей дал. Теперь, когда он не сидел на своем огромном коне, плечи его казались еще шире, а ноги длиннее. Пыль покрыла плечи его темного пальто, а также гладкую кожу его ботинок. Темные волосы его ложились локонами на воротник, и она подумала, что с тех пор, как он стригся, прошло уже, наверное, много времени.
- Ешьте, - раздался его голос.
Глинис широко открыла глаза. Он даже не смотрел в ее сторону, как он мог узнать, что она остановилась? Покачав головой, она откусила еще кусок мяса, положила еду на колени и сняла шляпу. Затем перевернула ее вверх полями, опустила рядом с собой и смогла положить в нее мясо и бисквиты.
Она не много знала о своем спутнике, но у нее не было ни малейшего сомнения, что он зря не бросает слов на ветер и что он действительно собирается заняться се раной, когда кончит возиться с лошадьми. Мысль о том, как он будет отодвигать ее пальто и рубашку и прикасаться пальцами к ее обнаженной коже, взволновала ее. Зная, что наиболее безопасно сделать все, что возможно, самой, и стараясь быть готовой, когда он освободится, она попыталась сама снять пальто.
От усилий, которые ей пришлось затратить, чтобы приподняться и сдвинуть пальто с больного плеча, у нее снова началось головокружение. Она крепко сжала зубы и выпрямилась. Пот струйкой побежал по спине, и она вздрогнула.
- Боже милостивый, Малдун! - пробормотал Каррик и обхватил Глинис за плечи. - Стоит вам только попросить, и я возьму вас на руки.
- Я не хочу, чтобы меня брали на руки! - резко ответила она, хотя желала этого всей душой. - Вы лучше позаботьтесь о Берте.
- Берт? Странное имя для лошади.
- Не более странное, чем Молан, - возразила она, когда он осторожно снял пальто с ее больного плеча.
- Молан означает "слуга шторма", - объяснил Каррик, усаживая ее так, чтобы она могла прислониться к стене. - Вам не кажется, что оно ему очень подходит?
- Думаю, очень подходит. Он черный, и, видит Бог, вы сами можете быть как шторм, если захотите. Несколько часов назад вы грозились меня застрелить, а теперь вдруг стали таким внимательным, предупредительным. Что произошло?
Он только пожал плечами и начал расстегивать застежки на ее рубашке.
- А что означает имя Берт?
- Берт значит "яркий, сверкающий", - ответила Глинис, ощущая прикосновение его пальцев к обнаженной коже. - И он действительно блестящий, сияющий, вы просто этого не заметили. - Она отчаянно старалась избежать контактов с его умелыми руками. - Его надо обязательно почистить. И о вашей лошади тоже необходимо позаботиться.
Каррик выглядел очень мрачным.
- Не надо мне указывать, что и когда я должен делать со своими животными.
Когда он попытался развязать узел, который придерживал ее повязку, у нее перехватило дыхание.
Она видела, как бьется пульс в выемке на его горле, ощущала тепло его тела, мягкость длинных пальцев. Боже, ей необходимо находиться как можно дальше от него.
Заведя правую руку за спину, она достала прикрепленный к поясу кожаный футляр.
- Вот! - Она достала из футляра нож и передала его Каррику. - Воспользуйтесь им, чтобы побыстрее справиться с этой проблемой.
Каррик округлил от удивления глаза.
- Черт возьми, мадам, откуда это у вас?
- Я достала его из футляра, висевшего у меня на поясе, - ответила она с улыбкой. - Это вполне обычная вещь для владельцев ранчо. Разрежьте эту проклятую повязку и не возитесь с ней.
Каррик тоже улыбнулся.
- Если для вас это не имеет большого значения, Малдун, - сказал он, внимательно глядя на нее, - я предпочел бы развязать узел. У меня нет еще одной рубашки, которую я мог бы пожертвовать вам. Кроме той, конечно, что на мне.
- Нет никакой необходимости в такой жертве, господин де Марсо. На дне моей сумки, привязанной с правой стороны седла, - проговорила она, указывая рукой на седло, стоявшее за ее спиной, - лежит аптечка. Большая белая пластиковая коробка с красным крестом на крышке, вы сразу ее увидите.
Он перегнулся через нее, чтобы отодвинуть хомут и открыть сумку. Глинис затаила дыхание, всеми силами стараясь не восхищаться его мускулами и красивой линией бедра. Только бы он не заметил ее волнения.
- А что за перевязка у вас на груди? - спросил он, выпрямившись и снова опустившись на колени.
Она открыла глаза и с удивлением посмотрела на него.
- Перевязка? - переспросила она.
Каррик перевел взгляд на ее грудь и широко улыбнулся:
- Там розовое кружево.
Покраснев до корней волос, она постаралась спокойно ответить:
- Это называется лифчик. - И поторопилась добавить: - Обычно я не ношу ни розовые, ни кружевные. Мы были очень заняты на ранчо последние дни, прачечная не работала. Чистым остался только этот лифчик! Вообще-то я таких не ношу. Это была случайная покупка.
Озорные огоньки сверкали у него в глазах, когда он в упор посмотрел на нее.
- Я смутил вас, Малдун?
- Нет, де Марсо, - ответила она, приподняв бровь, - хотя явно хотели этого.
Он опять внимательно посмотрел на нее.
- Но вы покраснели.
- Возможно, у меня поднялась температура, - почти весело ответила она. - Если мне повезет, это окажется свинцовое отравление, и я скоро умру.
Каррик усмехнулся, ножом разрезал повязку и быстрым резким движением снял ее с раны.
- Есть какие-нибудь предсмертные желания?
- Да, есть. Позаботьтесь о моем коне.
- Обвешаю смотреть за ним, как за моим собственным, Малдун.
Он поднял коробку с медицинскими принадлежностями, несколько секунд внимательно рассматривал ее, затем открыл.
- Это выглядит многообещающе, - насмешливо проговорила Глинис, глядя, как он отставил коробку в сторону, и добавила: - Молан все еще ждет, когда вы к нему вернетесь…
Неожиданно ее пронзила такая сильная боль, что стало трудно дышать.
- Простите, - словно сквозь туман услышала она голос Каррика, - лучше сделать это сразу, чем продлевать мучения.
- Вы просто садист, - произнесла она и тыльной стороной ладони вытерла выступившие на глазах слезы. - Совсем как сестра Ратчед.
- Кто? - не поняв, переспросил он.
- Злая медицинская сестра, о которой я читала в книге. У нее каменное сердце, такое же, как у вас.
- Ошибаетесь, - возразил он и встал с оскорбленным видом. Но его сияющие глаза говорили совсем о другом. - Вы меня очень обидели, Молдун.
- Думаю, вы это переживете.
- Кстати, ваша рана выглядит не так уж плохо, бывает гораздо хуже.
Благодарю вас… - Она попыталась, скосив глаза, посмотреть на края раны, но тут же отвернулась. Ей стало нехорошо. - Вы действительно мой спаситель. А где вы научились медицине?
- На коленях моей матери, - он усмехнулся, - в качестве пациента. Она считала чудом, что я выжил в детстве.
Он опять перегнулся через нее и что-то достал из своей сумки. Это была серебряная фляга. Каррик плеснул немного жидкости себе на руки. От аромата дорогого виски у нее защекотало в носу.
- Дайте мне ее на минутку, - попросила Глинис.
Он с озадаченным видом протянул ей флягу. Глинис с улыбкой взяла флягу и подняла, будто собиралась произнести тост.
- Если вы намерены вылить эту драгоценную жидкость в дыру на моем плече, то я бы предпочла, чтобы часть ее сначала попала мне в кровь.
Она сделала несколько больших глотков, задохнулась и вздрогнула, когда виски согрело внутренности.
- Вы буквально лишили меня дара речи, мадам.
- Всего на несколько мгновений, - проговорила она, отдышавшись.
- А ваши подруги тоже любят виски?
- О нет. - Она улыбнулась и сделала еще один, на этот раз маленький, глоток. - Они его разводят, всовывают туда бумажную палочку, а потом медленно потягивают, вытянув губки.
- А что они думают о вас, Малдун?
Считая, что в лечебных целях ей нужно еще выпить, она снова глотнула.
- Я для них загадка, и меня это вполне устраивает.
- А мужчины?
Глинис какое-то время рассматривала замысловатый узор на старинной фляге, после чего ответила:
- Половина из них считают, что мне не под силу справиться с хозяйством, и ждут, когда я продам ранчо. - Она попыталась поставить флягу себе на колено. - А вторая половина жаждет жениться на мне из-за моих достоинств.
- По крайней мере они не слепцы, - с удовлетворением констатировал Каррик.
Она улыбнулась и покачала головой:
- Совсем не из-за того, о чем вы подумали. Из-за моей земли и рогатого скота.
- Сколько же у вас земли и скота, что они смогли затмить ваши личные достоинства.
- Да, - проговорила она и, не выдержав искушения, еще раз приложилась к фляге, - предполагаю, что большинство мужчин смирились бы со многими личными недостатками жены ради того, чтобы завладеть семью тысячами акров земли и всем, что находится на ней.
Каррик ушам своим не поверил и даже изменился в лице.
- Семь тысяч акров? Это же больше семнадцати тысяч гектаров!
- О, де Марсо, - проговорила она с иронией, возвращая ему флягу, - наконец-то мне удалось завладеть вашим вниманием.
- Но вы хоть представляете себе, какое это огромное количество земли и что с ней можно сделать?
- Конечно. Неужели я похожа на идиотку? - Глинис рассмеялась.
- У вас есть рогатый скот? Какой? Сколько голов?
- Знаете, де Марсо… - Глинис неожиданно посерьезнела. - Я думала, вы окажетесь более оригинальным. Все мужчины задают мне именно эти вопросы. Так противно, когда в тебе видят только источник богатства!
- Насколько я понимаю, вы успешно избавлялись от нежелательных претендентов.
- Конечно. У дверей моей кухни стоит большая палка, и всем известно, что время от времени я ею пользуюсь. А когда этого недостаточно, приглашаю на помощь адвоката.
- Вы невероятно странная женщина, Малдун. Глинис весело подмигнула ему.
- Не забывайте об этом, и мы с вами неплохо поладим.
Немного ошарашенный, он покачал головой и принялся готовить свежую повязку. И, не удержавшись, все же спросил:
- Был когда-нибудь в вашей жизни мужчина?
Глинис украдкой взглянула на Каррика, стараясь разглядеть выражение его лица. Сейчас не самое подходящее время рассказывать ему о своем неудачном замужестве.
- Вам не кажется, что это слишком личный вопрос?
- Не хотите - не отвечайте. Я не собираюсь допытываться. - В его голосе прозвучала ирония.
- Мой отец погиб в авиакатастрофе, когда мне было семнадцать. Денег, полученных в качестве страховки, хватило на оплату всех долгов. Мой дядя Ллойд жил на ранчо с тех пор, как я помню себя. Он помогал мне с расчетом налогов. Слава Богу, он и сейчас позаботится обо всем, пока я не разберусь в том, что произошло, и не смогу вернуться к себе.
- Я не это имел в виду. У вас были поклонники?
- Уйма. - Она усмехнулась.
- Любовники?
Тихо рассмеявшись, она повторила:
- Уйма.
- Вы их сгребали лопатой, Малдун?
- Возможно, - согласилась она, пытаясь сфокусировать то, что видела, - а может быть, и нет.
- Вам сейчас больно?
- Да, конечно, - ответила она, криво усмехнувшись, - но теперь меня это мало волнует. Можете продолжать, сестра Ратчед.
Глава 6
Он промерзло мозга костей, когда вернулся в убежище, притащив в одеяле ворох травы для лошадей. Вылазка его ограничилась небольшим расстоянием от их убежища, но он заметил, что британский патруль расположился лагерем примерно за милю от них. Каррик нахмурился. У костра, который негодяи наверняка разведут, им будет гораздо теплее, чем ему и его спутнице в эту ночь.
Глинис лежала в постели, свернувшись калачиком и натянув одеяло до подбородка.
Виски подействовало на нее быстро и сильно, разумеется, это было результатом усталости, потери крови и пустого желудка. Казалось, все, что он делал, доставляло ей удовольствие, развлекало ее. Она отрезвела, когда он нанес мазь, которую она называла "неоспорин", на края ее раны, и почти забыла о боли, наблюдая, как он тщетно пытался оторвать липкие полоски для заклеивания повязки от не очень удобного устройства, придуманного в XX веке.
Ее заинтересованность волновала и, безусловно, привлекала его.
- Вполне возможно, что с восходом солнца станет еще хуже, - проворчал он. Ночь обещала быть слишком холодной, чтобы спать по отдельности. Британский патруль был близко, и они не могли рисковать, разведя даже маленький костер.
Он нуждался в тепле ее тела так же, как она в его тепле.
- Дай мне, Боже, силы, - тихо проговорил Каррик, глядя на звезды над головой.
С одеялом в руке он направился к Глинис, надеясь, что она не совсем еще протрезвела.
Боже, ему было тепло, слишком тепло, даже жарко. Следующей мыслью в его еще не до конца проснувшемся мозгу была мысль о том, что они проспали до полудня, поскольку только солнце могло так беспощадно жечь. Он сбросил одеяло, открыл глаза и удивленно поморгал, убедившись, что вокруг совершенно темно. Посмотрев на расположение звезд и окончательно проснувшись, он понял, что прошло не больше одного или двух часов после полуночи.
Глинис пошевелилась, вытянула здоровую руку и ч го-то беспокойно пробормотала. Каррик приложил ладонь к ее лбу, он был очень горячий.
Мать, когда у него бывал жар, обычно сажала его в теплую ванну. Взглянув на женщину, лежавшую рядом, и небольшой каменный резервуар, куда вода беспрерывно капала из отверстия в стене, он подумал, что в него не поместится даже ребенок. К тому же холодная вода скорее навредит, чем принесет пользу.
Он снова посмотрел на Глинис и решил, что надо снять с нее кое-что из одежды. Каррик осторожно убрал свою руку из-под ее головы, шепча извинения, когда она заворчала.
- Все хорошо, - пробормотала она. - Вы уходите?
- Нет, Малдун, но у вас жар. - Он снял с нее ботинок. - Надо освободить вас от кое-какой одежды.
- Да, мне действительно очень жарко. - Она прикоснулась ко лбу, затем прищурилась. - Почему же вы не переключите термостат?
- Что? - удивленно переспросил Каррик.
- Нагреватель, - ответила она, явно раздосадованная его несообразительностью, - переключите нагреватель. Дядя Ллойд всегда это делает, когда мы ложимся спать. А сегодня, наверное, забыл.
- Малдун! - воскликнул он, берясь за второй ботинок.
- Что?
Ботинок с мягким стуком свалился на землю.
- Вы что, все еще пьяны или бредите?
Глинис внимательно посмотрела на него, пытаясь понять смысл его слов, но в ее взгляде он не нашел ответа на свой вопрос.
- Из вас неприятности сыплются как из рога изобилия. Впервые вижу такую женщину.
- Извините, пожалуйста, - едва слышно проговорила она, потом широко улыбнулась и спросила: - Помогло?
- Нет.
Она пожала здоровым плечом.
- Вам следует продолжать путешествие одному. Оставьте меня тут умирать.
Каррик проигнорировал ее слова.
- Наденьте на меня ботинки, - попросила Глинис. - Женщины, которые занимаются скотом, всегда умирают обутые. Не стоит нарушать традиции.
Он удивленно приподнял бровь.
- Вы можете сесть? - спросил он.
- Нет. Я ведь умираю, вы не забыли? Зачем беспокоиться?
- Черт возьми, Малдун! - вскричал он, хватая отвороты ее пальто. - Садитесь, чтобы я смог снять с вас эту лишнюю тяжесть.
- Тетушка Рия всегда предупреждала меня о таких мужчинах, как вы, - проговорила она, немного подвинувшись. - Вам достаточен любой предлог, чтобы использовать в своих интересах совершенно беспомощную женщину.
Он сдвинул тяжелую брезентовую одежду с ее правого плеча и проворчал:
- Вас вряд ли можно считать беспомощной женщиной, Малдун.
- Разве ваша матушка не предупреждала вас об опасности таких женщин, как я?
- Нет, но отец предупреждал. - Схватив ее за рубашку, он придвинул Глинис ближе к стене.
Она не сопротивлялась.
- Вам теперь не так жарко? - спросил Каррик, обратив внимание на ее тонкую талию и соблазнительную линию бедер.
Взглянув на лежавшее рядом с ней брезентовое пальто, он подумал, что оно могло защищать ее не только от непогоды, но и от нескромных взглядов нежелательных поклонников, и неизвестно, что для нее было важнее.
- Малдун, вам стало немного прохладнее? Имеет смысл снять с вас еще что-нибудь?
"Помоги мне, Боже!" - взмолился он мысленно, будучи не совсем уверенным в том, какой ответ ему хотелось услышать.
- Сомневаюсь, - ответила Глинис, прикрыв здоровой рукой глаза. - Думаю, это не только температура.
- О чем вы говорите, Малдун? - спросил он, оглядев ее с ног до головы.
- Это вы.
Он отшатнулся.
- Я?
- Да, вы.
- Не потрудитесь ли объяснить, что вы имеете в виду?
- Не стоит. Вы собираетесь вернуться в постель?
- Малдун, - медленно проговорил он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно, - если вы желаете себе добра, вы не произнесете больше ни одного слова. Я могу быть джентльменом, но все имеет свои границы, и вы переходите их.
- Простите. - Она зевнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони. - А если я опять усну?
- Это самая разумная мысль, которую я услышал от вас с тех пор, как вы появились у нас в лагере, - пробурчал Каррик, злясь на себя за то, что потерял самообладание.
- Тогда спокойной ночи, грацие.
Черт возьми, что это еще за "грацие", подумал он и довольно грубым тоном произнес:
- Спокойной ночи, Малдун.
Каррик еще раз взглянул на Глинис и заметил на ее лице таинственную улыбку.
Он тоже улыбнулся. Накануне он считал встречу с Глинис досадной случайностью. Теперь, увидев ее каштановые волосы, заплетенные в косу, он представил себе их распушенными и представил себя рядом с Глинис и отблески костра на их обнаженной коже. Он задохнулся и тряхнул головой, чтобы прогнать видение.
- Проклятие! - пробормотал он, взял свое одеяло и набросил на плечи.
Он никогда не хотел быть ясновидящим. Сараид отдала бы все, чтобы обладать его способностями. Но для него этот дар был просто проклятием. Так же, как Глинис Малдун.