Меня приняли за убийцу из Глазго и отправили на каторгу в Австралию. Впервые придя в себя на борту корабля, я попытался убедить капитана, что я - Дэвид Даглас, и за это меня чуть не убили. По-моему, как только я оказался на корабле, ни для кого уже не имело значения, кем я был раньше: человека, чьим именем меня называли, должны были приговорить к повешению. Капитан корабля считал, что творит отмщение Божие, продавая людей в рабство в нарушение всех законов. Бегство было почти невозможным.
Как каторжник я проработал в Австралии более четырех лет, прежде чем наконец сбежал вместе с другом - лекарем Джеймсом Мак-Грегором, тем человеком, которого я отправил в Америку с письмом. Мы бежали с пустыми руками и начали зарабатывать себе на хлеб, нанимаясь матросами на корабли. За все это время мне удалось убедить только Джеми Мак-Грегора в том, что я Дэвид Даглас, а не убийца Коллум Мак-Дональд. - Дэвид помолчал. - Плохо одно: сбежать нам удалось только потому, что я убил стражника, гнусную тварь, без колебаний готового умертвить еще одного человека. Мне пришлось скорее удирать из Австралии; я знал, что должен вернуться в Шотландию и разобраться во всем сам, но предстоял долгий путь, а моему приятелю Джеми нездоровилось. Когда от шотландских моряков я услышал весть о смерти отца, я отправил Джеми к тебе, а сам поспешил вернуться домой, притаился в пещерах и начал наблюдать за жизнью в Касл-Роке.
- Ты и вправду прошел сквозь ад… Но тебе следует знать: отец умер своей смертью, - заверил его Ястреб. - С ним была Скайлар, - заметил он.
- У него отказало сердце, - тихо произнесла Скайлар. Дэвид стиснул кулаки.
- Значит, он мертв… Больше мне никогда не увидеться с ним, а он до смерти верил, что его старший сын погиб в огне…
- Не забывай, отец был воином, - заметил Ястреб. - До последнего вздоха он заботился о моем будущем, чтобы его род не угас.
- Он не остался здесь, - мрачно продолжал Дэвид. - Предпочел жизнь в Америке, и с тех пор власть в Касл-Роке захватили Мак-Гиннисы.
Ястреб положил руку на плечо брата.
- Дэвид, мы узнаем правду. - Он помедлил. - Шона замешана в этом преступлении?
- Шона забыла об осторожности.
- И это все?
- Свою невиновность ей еще предстоит доказать.
- Но теперь она знает твою тайну, она видела тебя живым. Думаешь, она никому не проговорится?
- В этом я уверен. Наблюдая за Мак-Гиннисами, я убедился: никто из них не знает о моем возвращении.
- Мы выясним правду, - решительно повторил Ястреб.
- Да. - Дэвид хлопнул брата по плечу. - Непременно выясним, но я сожалею, что пришлось послать за вами. На этот раз я не знал, что ты женился и что привезешь с собой жену. Надеюсь, я не подверг вас опасности.
- Ему вечно угрожает опасность - от чужой пули или стрелы, - заметила Скайлар, улыбаясь мужу. - Здесь, дома, опасность наверняка не будет страшнее.
Дэвид улыбнулся ей.
- А как насчет тебя, Скайлар?
- Клянусь, я буду осторожна, - пообещала она.
- Не забывай об этом, - предупредил Ястреб. Что-то в глазах и голосе мужа насторожило Скайлар. С минуту она смотрела на него, потом отвела взгляд и прокашлялась.
- Ты вполне сможешь переночевать здесь: надо только…
- Не беспокойся, Скайлар. Еще раз прошу прощения за то, что так грубо помешал вам. Сегодня мне предстоит важное дело.
- Но… по-моему, не все еще улеглись спать. Если ты не хочешь, чтобы о твоем возвращении узнали, тебе лучше не выходить…
- В этом замке есть целый лабиринт потайных ходов, Скайлар, - пояснил Ястреб.
Скайлар удивленно приоткрыла рот. Ястреб всмотрелся в глаза Дэвида.
- Ты идешь к Шоне?
- Я сторожу ее. В ту ночь, когда я вернулся, ее преследовали и чуть не убили.
- Кто?
- Этот человек мне незнаком. Пришлось его убить.
- А что сказал констебль?
- Я позаботился, чтобы труп не нашли.
- Неужели Шона не понимает, что она в опасности?
- Она отказывается признать, что в деле замешаны Мак-Гиннисы. Но теперь, когда ты здесь, у меня появится больше шансов обыскать оба замка и попытаться узнать, что произошло. - Дэвид вгляделся в лицо брата и глубоко вздохнул. - Время от времени мне попадались газеты. Я знаю, что сейчас творится в Америке, и благодарен за то, что ты нашел время приехать сюда. Когда все устроится и если смогу оказать тебе помощь, я с радостью последую за тобой в страну сиу.
- Мне не обойтись без твоей поддержки, - ответил Ястреб. Он понизил голос и с дрожью добавил: - Слава Богу, брат, ты жив!
Братья вновь обнялись. Затем Дэвид повернулся, улыбнулся Скайлар и поцеловал ее в щеку.
- Еще раз прошу меня простить.
Молодая женщина не сдержалась и вскрикнула, когда он коснулся неприметного камня в стене и исчез в черной пустоте за повернувшейся каменной плитой. Послышался негромкий шорох - такой, как Скайлар уловила прежде, плита встала на место, и теперь казалось, что в стене нет никакого потайного хода.
- О Господи! - выдохнула она. - Твой брат жив! Здесь происходит что-то страшное…
- Так и есть. Слава Богу, мы прибыли вовремя, хотя Дэвид наверняка справился бы и сам.
- Он показался мне очень уверенным и властным.
- Ты права. Он изменился. Должно быть, он много выстрадал и теперь ожесточился.
- Я заметила шрам на его лице. И все-таки он…
- Договаривай.
- Удивителен. Он красивый мужчина, несмотря на суровость.
- В самом деле?
- Да.
- Да, он действительно хорош собой, и притом не дикарь.
- Что-то подсказывает мне, что из него получился бы настоящий индеец.
- Пожалуй, я начну ревновать тебя…
- Это послужит тебе на пользу.
- …но боюсь, изобразить ревность мне не удастся.
- Это еще почему?
- Я доверяю брату.
- А мне? - И Скайлар запустила в мужа подушкой. Ястреб засмеялся, схватил жену в объятия и поцеловал ее. Желание, которое исчезло на некоторое время, вспыхнуло в нем с новой силой. Но Скайлар высвободилась.
- Ты хотел сказать, что потайные ходы есть в замке… повсюду?
- И притом множество. В давние времена мы были сторонниками якобитов.
- Кто такие якобиты? Ястреб улыбнулся.
- Династия Стюартов родом из Шотландии правила и Шотландией, и Англией. Одним из Стюартов был Иаков II, а второй его женой стала принцесса-католичка. Англичане и многие шотландцы отказались признавать за их сыном право на престол. Иаков II был вынужден отречься от престола, когда его дочь Мария и зять Вильгельм Оранский прибыли в Англию, чтобы завладеть короной. Иаков бежал во Францию, его сына прозвали "претендентом", а когда у него родился сын, его стали называть "старым претендентом". Никто из потомков Иакова так и не сумел возвратить себе престол, но многие семьи горцев годами поддерживали Стюартов. Сторонников Стюартов, священников и прочих приверженцев, часто приходилось прятать. В таких местах, как Касл-Рок, укрыться легко. Эти потайные ходы оказались даром Божиим.
- Да, но теперь… должно быть, они стали неудобством! - заметила Скайлар.
Ястреб усмехнулся и вновь привлек ее к себе.
- Не тревожься, Дэвид не вернется. - Он уложил ее в постель и повернулся, чтобы потушить свечи.
Скайлар слышала, как муж ворочается в темноте. Помолчав, Ястреб вдруг рассмеялся.
- Что с тобой?
- Неудобство… - повторил он. - Вспомни, сегодня вечером Шону что-то тревожило. Она чувствовала себя неловко.
- Что же это значит?
- А то, что мой брат не вполне доверяет леди Шоне Мак-Гиннис. И еще это значит…
- Что?
- Доверяет ей Дэвид или нет, она ему нужна.
- Зачем? Чтобы отомстить?
- Может быть.
- Бедняжка!
- Пусть в этом они разбираются сами.
- Знаешь, поскольку мне известен нрав Дагласов…
- Только не смей вставать на ее сторону, дорогая.
- Я сделаю то, что сочту нужным.
- Ну это мы еще посмотрим!
Он не дал ей шанса продолжить спор.
Шоне не спалось. Ей казалось, что она целую вечность лежит в постели, глядя в огонь. В отсветах пламени перед ней проходило прошлое… Мысленно она воскрешала все, что случилось давным-давно, вспоминала, как очнулась возле обугленного трупа. Даже собственный вопль до сих пор эхом отдавался в ее ушах.
Она закрыла глаза, утомившись от созерцания пламени, затем снова открыла их и нахмурилась. Она не могла заснуть, не слышала ни звука, но вдруг испугалась, что кто-нибудь войдет в комнату. Трусливая девчонка! Шона молча выругала себя, выскользнула из-под одеяла и оглядела комнату. Никого. И все-таки она с тревогой чувствовала: она здесь не одна.
Резко обернувшись, она оглядела постель, подошла к окну и выглянула наружу. Луна зависла высоко в небе. Со дня на день ожидалось полнолуние. Шона задрожала, и в этот миг услышала за спиной шорох. Похолодев, она вернулась в кровать, юркнула под одеяло и огляделась. Изумленный вздох сорвался с ее губ. Немыслимо! В комнате она была не одна. Дэвид вернулся. Сегодня он был в черной рубашке и бриджах. Он сидел у камина, небрежно положив обутую в сапог ногу на подлокотник кресла времен королевы Анны, и смотрел на пламя.
О Господи, он опять здесь… Шона не знала, от чего ей хочется закричать: от ярости или досады. А может, ей следовало просто молиться…
Глава 10
Дэвид повернул голову.
- А, миледи! - негромко произнес он приглушенным голосом, прозвучавшим в темноте почти как шепот.
- Боже мой! - выдохнула она, еще не оправившись от потрясения. - Как ты сюда попал?
- Мне уже известно: ты хотела, чтобы я оказался в постели с братом и его женой.
Шона неловко помолчала.
- А что ты?
- Мы приятно побеседовали.
Шона опустила глаза и прикусила губу. Вероятно, это был глупый шаг с ее стороны. Она ухитрилась удивить его. И разозлить.
- Я полагала, ты пожелаешь увидеться с братом как можно раньше.
- И больше тебе ничего не пришло в голову? Раздражение в голосе Дэвида помешало Шоне задуматься над тем, что он имел в виду.
- Пожалуй, тебе следует прекратить будить людей среди ночи.
- Я не тревожу людей по ночам.
- Никого, кроме меня, - прошептала она. Ее пронзил взгляд зеленых глаз.
- Да, только тебя, - подтвердил он.
- Но…
- Что "но"?
- Как ты сумел войти сюда? Это невозможно…
- Ты так считаешь? Напрасно. Призраки и оборотни могут оказаться везде, где пожелают.
Оборотни…
Шона вскочила, подошла к камину и уставилась на Дэвида.
- Оборотни! Звери-оборотни! - повторила она. - По крайней мере в этом обличье вы совершили доброе дело, лорд Даглас. Вы каким-то образом вытащили Дэнни из шахты. За это я бесконечно благодарна вам.
Дэвид долго смотрел на нее, пронзая взглядом, и наконец пожал плечами.
- Это правда - я вытащил мальчишку. И теперь, полагаю, его ждет долгая и гораздо более легкая жизнь, поскольку ты взяла на себя ответственность и заявила, что больше не позволишь ему работать в шахте.
У Шоны возникло тревожное ощущение, что Дэвиду каким-то образом становится известным каждое ее слово.
- Я вправе сказать так и сделать. Фергюс заставляет своих детей работать до изнеможения, а сам…
Она устало оборвала себя. Эндрю Даглас здесь, Дэвид жив. Она лишь считалась хозяйкой поместья, имеющей право принимать решения.
- Ты вправе так поступить, - подтвердил Дэвид. И к удивлению Шоны, его голос смягчился. - Дэнни - славный мальчуган, миловидный и сообразительный. Он выжил только потому, что послушался меня и сделал то, что я велел ему. Он мог утонуть, но набрал побольше воздуха и поплыл так, как я сказал.
- Я не могла добраться до него, - объяснила Шона. Дэвид вдруг вскочил, гневно подступив к ней ближе.
- Что, черт возьми, ты делала в шахте?
Шона подбоченилась и тем не менее была вынуждена отступить, когда Дэвид остановился вплотную к ней.
- Я… я должна была спуститься туда. Я знала, что там остался ребенок…
- Похоже, страдания детей слишком легко сбивают тебя с пути и заставляют принимать нелепые решения, Шона. Тебе следовало бы выйти замуж, обзавестись своими детьми и исцелиться от безумной страсти заботиться обо всех и каждом.
- Слава Богу, что тебе, видимо, не хватило времени, чтобы жениться и произвести потомство! Из тебя получился бы на редкость бессердечный отец!
- Мне хорошо известно, что я не в состоянии спасти мир.
- Опасность угрожала единственному ребенку, а не миру.
- Ребенок уцелел. Ты не должна была спускаться в шахту.
- Но я не могла иначе! Поскольку я здесь хозяйка…
- Ты здесь не хозяйка.
- Не Дагласам решать, кто я такая, - зло отозвалась Шона. - Я - леди Мак-Гиннис, я унаследовала титул своего отца, и мне уже до смерти надоело спорить о своих правах с несносными мужчинами!
- Мне все равно, будь ты даже королевой. Пока я жив, больше ноги твоей не будет в шахте.
- Но ведь ты предпочел оставаться мертвым.
- Тебе известно, насколько я жив и здоров, - напомнил Дэвид.
Шона почувствовала, что прижимается спиной к холодной каменной стене комнаты в башне; отступать дальше некуда, а Дэвид склонился над ней, повторяя предостережение. Шона с трудом глотнула, почувствовав, как он запустил пальцы в ее волосы, заставляя ее поднять лицо. Она задрожала и принялась мысленно уверять себя, что дрожь вызвал холод камня. Она попыталась бесстрастно и с достоинством выдержать его пронзительный ледяной взгляд.
- Пять лет тебя считали погибшим. Поскольку и теперь предпочел оставаться мертвецом, ты лишен власти.
- Неужели?
- Мертвецы не способны ни принимать решения, ни ставить условия.
- Ну что же, миледи, смею вас уверить: я - тот труп, который способен и на то, и на другое, особенно когда дело касается вас.
Шона стиснула зубы, но поборола желание высвободиться из его рук.
- Если дела в поместье настолько заботят тебя, почему ты так долго медлил, прежде чем воскреснуть из мертвых? - яростно выпалила она.
Шона тут же пожалела о собственных словах, ибо лицо Дэвида стало непроницаемым, челюсти сжались, а жилы на мошной шее натянулись от напряжения.
- Меня удерживают обстоятельства, над которыми я не властен, - ровным тоном сообщил он, стискивая пальцы в волосах Шоны. - Не стоит напоминать мне о том, где я провел последние пять лет.
От этого тона по спине Шоны распространился холод, напоминая: Дэвид вернулся, чтобы потребовать собственность, принадлежащую ему по праву. И чтобы отомстить.
Шона вгляделась в его глаза, вспоминая, как он назвал место, где очутился по ее милости.
- Ты был в преисподней, - прошептала она.
- Да, - хрипло подтвердил Дэвид.
- Но я не знаю, как ты там очутился… в каком бы аду ты ни был! - с жаром воскликнула она. - Дэвид, ты не слушаешь, но ты должен понять: той ночью в конюшне был кто-то другой, а не один из моих родных. Видел бы ты их сегодня, Дэвид, всех до единого, когда…
- Я видел их.
- Ты не мог видеть все, что…
- Я видел гораздо больше, чем ты предполагаешь, - заверил Дэвид.
- Но на мою жизнь больше никто не покушался, - напомнила Шона.
- Да. Я стоял на страже каждую ночь, ожидая, когда кто-нибудь попытается проникнуть к тебе в спальню, несмотря на засов.
- Никто не причинит мне вреда. Никто, кроме…
- Ну? - сердито напомнил он, когда Шона помедлила. - Никто, кроме…
- Тебя! - заключила она.
Дэвид мрачно усмехнулся. Очевидно, ему и в голову не приходила мысль выпустить Шону.
- Какой бы вред я ни причинил вам, миледи, он будет ничтожным по сравнению с болью, на которую вы обрекли меня.
- Если бы можно было вернуться в прошлое, я изменила бы все, что случилось той ночью. Клянусь Богом, Дэвид!
К собственному ужасу, Шона вдруг почувствовала, что слезы жгут ей глаза. Она пыталась бороться с ними: она не имела права поддаться слабости, не в силах была признаться ему в том, что пережила после той ночи. Никогда.
- Если бы я могла, я бы отправилась в ад вместо вас, лорд Даглас! - зло прошипела она.
- В самом деле? - переспросил он, подняв бровь. - Рад слышать, и хотя я не намерен отправлять вас в ад, все же сегодня хотел бы заполучить постель. Кресло у камина отнюдь не орудие пытки, но и не удобное ложе.
К невероятному облегчению Шоны, Дэвид отпустил ее и направился к постели.
Взбив одну подушку, он бросил вторую Шоне. Она подхватила ее на лету, едва сдерживая гнев.
- Не будешь ли ты так любезен бросить мне и одеяло? - осведомилась она.
Не оборачиваясь, Дэвид небрежно швырнул ей одеяло. Оно накрыло Шону с головой. Шона гневно сбросила одеяло и, прежде чем сумела сдержаться, вскочила, готовая броситься на Дэвида.
Она спохватилась как раз вовремя, ибо он вновь обернулся. Шона застыла, стиснув кулаки за спиной и высоко вздернув подбородок.
- Жадный и ничтожный ублюдок! В замке полно комнат и кроватей, ты мог бы оказаться в любой из них!
Дэвид высоко поднял бровь. С улыбкой и сарказмом в голосе он повторил:
- Стало быть, жадный и ничтожный ублюдок?
- Вот именно! Ты мог бы выбрать любую из по меньшей мере десятка постелей, но предпочел злорадствовать, сбросив на пол меня!
На миг Дэвид опустил ресницы, а когда вновь поднял их, в его глазах плясал насмешливый блеск. Он играет с ней, подумалось Шоне. Как кошка с мышью. Он затеял нелепую игру.
- Говоришь, я сбросил тебя на пол? - пробормотал он, шагая в сторону Шоны.
Это были шаги хищника. Зловещие шаги, медленные, осторожные, рассчитанные. Они приводили Дэвида прямиком к Шоне. Но вдруг он шагнул в сторону.
- Пока, - произнес он негромко, оглядывая Шону с ног до головы, - я еще не валил тебя на пол, хотя над этим стоит задуматься! - сообщил он. Теперь Дэвид стоял за спиной Шоны. Она быстро повернулась к нему лицом, опасаясь его горячего дыхания сзади.
- Ты лишил меня моей постели. Моей, а не твоей. Это не твоя комната. Можно сказать, ты сбросил меня на пол, - негодующе заявила Шона. - Это одно и то же.
- Значит, вот как ты считаешь?
- Да.
- Но замок, как мы установили, принадлежит мне?
- Да, - неловко пробормотала Шона.
- Тогда любая постель в нем - моя, - заключил Дэвид.
- Но только когда ее не занимает кто-нибудь другой!
- Если я вышвырнул тебя из постели, позволь вернуть на место!
Шона задохнулась и чуть не вскрикнула, когда ее обхватили руки Дэвида. Его прикосновение не было грубым или жестоким: он просто поднял ее и бросил на кровать.
Она упала на подушку - ошеломленная и перепуганная, не решаясь пошевельнуться и вместе с тем опасаясь лежать неподвижно. Она вновь затаила дыхание, когда Дэвид вдруг оказался рядом, придавив ее колени мускулистой ногой и одной рукой удерживая ее. Опершись на локоть, Дэвид наблюдал за ней.