Сэр Саймон, сэр Итан, Ричард, Паско, Уильям, Теренс - каждый учтиво кивнул ей, потом с мягким юмором поведал о своем воинском искусстве, силе и некоторых деталях своей биографии. Трое были рыцарями, никто из них не женат… Несколько человек, в основном юноши, были конными оруженосцами, ждущими шанса доказать свою отвагу и заслужить рыцарское звание… несколько человек назвались сыновьями йоменов, которых отобрали для военной службы, где они сумели преуспеть. Все принимали участие в разговоре и шутках, но когда речь заходила о битвах, главными, конечно, становились рыцари.
- А граф… когда он заслужил свое рыцарское звание? - спросила Элоиза. - И что означают цвета на его гербе?
После недолгого молчания рыцари взглянули на высокого, красивого Саймона Лэнгдока, предоставляя слово ему.
- Лорд Перил стал рыцарем очень рано, сестра. Он воспитывался на севере Англии, где лорды известны своим boинственным нравом и боевой доблестью. Ему не было тринадцати лет, когда он пересек Ла-Манш, чтобы воевать во Франции, Испании и Италии, а рыцарем стал прежде, чем достиг своего полного роста. Цвета у него на гербе те же, что и у предков его отца. - Саймон бросил на нее оценивающий взгляд. - Пурпурный означает кровь мужчины… голубой - слезы женщины.
Элоиза услышала в его словах какую-то недоговоренность.
- Жестокое значение для таких красивых цветов, правда? - Она посмотрела на знамя, воткнутое в землю.
- Простое и честное значение для воина, - ответил Саймон. - Где кровопролитие, там и слезы. Рыцарь, идущий, на битву, всегда готов к этому. Женщина, которая ждет его дома, тоже должна об этом знать.
- Его герб. - Элоиза махнула рукой в сторону знамени. - А что изображено на его щите?
Сэр Саймон взглянул на остальных, и те улыбнулись в ожидании рассказа.
- Шпоры, сестра. Это его собственная эмблема, выбранная потому, что он стал рыцарем в столь юном возрасте, и еще потому, что своими мощными быстрыми ударами он вынуждал врага отступать. Противники окрестили его "шпорой короля". Это прозвище так за ним и осталось.
А потом все хором начали ей рассказывать о битвах и победах их лорда, а также о двух набегах, когда от его ума и ловкости зависела жизнь некоторых из них. Все разом замолчали, когда заговорил сэр Саймон.
- У лорда Перила хорошее настроение только в походе. Однажды я слышал, как он пел. Он весьма неплохой исполнитель баллад. - Все засмеялись, но, расходясь, посоветовали сэру Саймону держать подобные наблюдения при себе.
Вскоре появился граф и приказал своим людям готовиться к отъезду. Воины, не успевшие насытиться, тут же вскочили из-за стола и побежали к своим коням.
- Я нашел вам лошадь, - буркнул граф, не глядя на Элоизу, и со вздохом добавил: - Правда, неказистую.
- Но я не хочу лошадь! - топнула она ногой. - Осла, как у сестры Мэри-Клематис, мне вполне достаточно.
- Это было бы оскорблением для графа, - объяснил Майкл Даннолт, увлекая ее за собой. - Дамы не ездят на ослах.
- Я не "дама", а сестра бедности и смирения. Ослы вполне нам подходят. Дева Мария приехала в Вифлеем на осле.
- Уитмор далеко от Вифлеема, - загадочно произнес капитан.
Так, пререкаясь, они подошли к воинам, столпившимся вокруг чего-то, но расступившимся при ее появлении. До Элоизы донесся тихий смешок, и она вспыхнула. Когда сэр Итан Хорн, закрывающий ей обзор, шагнул в сторону, она увидела графа, который стоял возле лошади ростом чуть ниже его и с копытами, похожими на большие корзины. Элоиза застыла, чувствуя, что все взгляды устремлены на нее, и зная, что ни в коем случае не должна выдать свой ужас.
- Я не могу ехать на такой… такой…
- Старой? - в гневе закончил граф. - Ничего другого у тех людей нет. Так что эта лошадь или круп моего жеребца. Выбирайте, сестра.
Элоиза заставила себя оглядеть животное от холки до хвоста. Это была старая рабочая лошадь. Очень старая рабочая лошадь с прогнутой спиной и висящим брюхом. Захватив губами пучок травы, она подняла голову, посмотрела в ее сторону огромными карими глазами, и что-то в этом взгляде растопило ледяной ком, образовавшийся у Элоизы внутри. Она повернулась к графу. Перил смотрел на нее с таким выражением, словно знал, почему она требует повозку или осла. Ей ли судить его, когда она не может преодолеть себя, чтобы просто сесть на лошадь?
Увидев отца Бассета, стоящего неподалеку, она вдруг опустилась на колени и потянула за собой Мэри-Клематис.
- Благословите эту лошадь, отец, - попросила Элоиза.
- Что? - растерялся священник.
- Благословите это животное на богоугодное дело, - повторила она, - как вы благословляете всех тварей чистых и нечистых на воскресном молебне.
- Молебне?
- Черт возьми, Бассет… да благослови ты его, чтобы мы могли наконец ехать дальше! - разозлился граф.
Элоиза ухватила за руку Майкла Даннолта, заставляя его опуститься рядом с ней. Когда капитан подчинился, люди графа переглянулись и последовали его примеру. Остались стоять только граф и отец Бассет, который выглядел несколько смущенным, совершая крестное знамение и пытаясь найти подобающие случаю слова.
- Спасибо тебе, Господи, за это… миловидное… животное. Мы возносим Тебе благодарность за… его… прошлую службу и за… новую службу, на которую Ты в Своей безграничной мудрости призвал его. Пусть оно… э… несет добродетельную сестру, куда бы ты ее ни направил. И пусть она… э-э…
- Не падает! - раздраженно подсказал граф.
- Не падает! - повторил Бассет и со вздохом облегчения быстро закончил: - Аминь.
Сэр Артур, как Элоиза окрестила своего жеребца, оказался довольно храбрым, галантным старичком, который, опустив голову, упорно взбирался на холмы, потом радостно трусил вниз по склону, заставляя Элоизу все время подскакивать, но ни разу не сбросил ее с седла. Несколько раз она наклонялась вперед, похлопывала его по шее и говорила ему ласковые слова. Вечером, когда они разбили лагерь возле маленькой деревушки, она лично занялась Сэром Артуром, несмотря на то что падала от усталости и ходила так, словно у нее между ногами был бочонок.
Перил, краем глаза следивший за ней, не мог понять ее неожиданного добродушия. Он нашел для нее пародию на лошадь, которая наверняка вытряхнула из этой девицы душу во время двенадцатимильной скачки по холмистой местности, а она ведет себя так, будто всем довольна! Непостижимо! То она чуть не падает в обморок от слабости и требует какого-то особого к себе отношения, то вдруг оказывается смелым и выносливым путешественником. Конечно, его не интересует, как ей удалось выдержать, - главное, что она больше не виснет на нем.
Сегодня утром он едва сдержался, чтобы не отшлепать эту любопытную сварливую сестру по заднице. Когда она появилась из-за камней, он уставился на нее, слишком нетерпеливо отыскивая хотя бы след тех волос, которые накануне лишили его покоя. Но она снова была закутана с головы до ног, и даже те несколько слов, которые она произнесла, дали ему понять, что эта "Знаток мужчин" объявила войну его превосходству, его верховной власти. Потом она умудрилась поставить на колени его отряд, чтобы благословить старую клячу, после чего села в седло с таким видом, словно это был арабский скакун. Доживи граф до ста лет, ему все равно не понять этих женщин. Он направился к тому месту, где она, напоив и погладив по холке своего жеребца, изучала его огромные ноги.
- Насколько я могу судить, вы неплохо пережили свой первый день езды верхом, - ухмыльнулся Перил.
Она повернулась и, увидев его, нахмурилась.
- Да будет вам известно, что у него проблемы с ногами. Ну начинается… Граф приготовился к отпору.
- Я насчитал четыре, вдобавок он, кажется, стоит и даже передвигается на них. Так в чем проблема?
- У него заросли копыта, и мелкие камни не беспокоят его, только пока он стоит на месте.
Граф с изумлением уставился на нее. Значит, ей не чужд юмор? Но ему хватило одного взгляда, чтобы убедиться в ее правоте: копыта животного действительно заросли, этим отчасти и объяснялся его тряский аллюр.
- Откуда вам известно про лошадиные копыта? - скептически поинтересовался он, по привычке уперев кулаки в бедра.
- Если я не езжу верхом, это вовсе не означает, что я ничего об этом не знаю. Готовясь стать… готовясь к моей работе в монастыре, я изучала все, что имеет отношение к сельскому хозяйству: выращивание урожая, пчеловодство, садоводство, обработку льна, заготовку и хранение молочных продуктов, случку разных животных.
- Включая даже мужчин? Но как вы стали знатоком человеческих браков, если обитаете в женском монастыре?
- Для таких случаев наш Орден разработал подробные стандарты… плод многолетних наблюдений и оценок.
- Тогда я хотел бы увидеть ваши "стандарты".
- Это невозможно. - Элоиза отступила, натолкнулась на лошадь и тут же принялась усиленно чистить ее щеткой.
- Почему? Кажется, я имею право знать, что это за требования, которым я обязан соответствовать. - Граф подошел ближе.
- Мы никогда и никому их не показываем, чтобы какой-нибудь бессовестный претендент не вздумал притвориться тем, кем он на самом деле не является.
- Вместо этого вы предпочитаете тиранить претендента своими бесконечными испытаниями.
- Мы предпочитаем наблюдать и делать выводы. Правильные и честные, - отпарировала Элоиза, увлеченно работая щеткой. Старая лошадь благодарно заржала.
- То есть вы собираетесь подгонять меня под эти ваши глупые стандарты, измерять меня по вашим меркам. А вдруг я окажусь немного длиннее в одном месте или немного короче в другом? Вдруг я не соответствую вашим идеалам? Означает ли это, что я не гожусь для брака? Посмотрите на моих людей. Кто-то высокий, кто-то низкий… у кого-то мощное сложение, кто-то тонкокостный… кто-то сдержанный и молчаливый, кто-то приветливый и болтливый. Было бы опасным заблуждением счесть низкорослого, худого или молчаливого менее искусным бойцом. Если существует такое различие у хороших воинов, почему вы думаете, что хорошие мужья должны быть все на одно лицо и с одинаковым характером?
- Мы не требуем, чтобы все мужья выглядели одинаково или не отличались друг от друга характером, лорд Уитмор. Но есть качества, которые присущи всем хорошим мужьям, и, выбирая супруга для наших девушек, мы сначала должны выяснить, обладает ли ими претендент. Брак - это, в конце концов, обет. На всю оставшуюся жизнь.
- Поездив по миру, сестра, я видел, как заключаются браки в сотне разных стран. Во многих из них мужчин больше интересует покупка верблюда, чем достоинства невесты. И все же они женятся.
- Так в чем дело? Если вас устраивает жена, заслуживающая меньшего уважения, чем верблюд, - процедила Элоиза, не глядя на него, - тогда пойдите и возьмите ее.
- Если бы я мог. Это бы весьма облегчило мне жизнь. Она повернулась и одарила его таким взглядом, что граф почувствовал себя вареной свеклой, которую готовятся очистить.
- Почему же вы в поисках невесты проделали столь трудный путь до нашего монастыря? Почему не женились на какой-нибудь девушке из вашего окружения? А еще лучше - на девушке с хорошим приданым? Вы были бы не первым, кто разбогател подобным образом.
- Я не могу, - ответил граф, пытаясь не показать огорчения, причиной которого были она и положение, в каком он оказался. - Мне нужна превосходная невеста… невеста, преисполненная высочайшей добродетели.
- Кто вам это сказал?
- Мои люди.
- Ваши люди? А им-то что за дело? Почему их должно интересовать, на ком вы женитесь?
- Им требуется достойная госпожа, которая способна… Они настаивают…
Граф умолк, осознав, что чуть не проговорился. Она не должна считать его лордом, который идет на поводу у горстки вилланов и батраков, заставляющих своего господина жениться. Он стиснул зубы.
- И на чем же они настаивают? - спросила Элоиза. Чтобы поскорее закончить неприятный разговор, граф посмотрел на ноги старой лошади.
- Копыта в самом деле плохи. Тереке весьма искусен в кузнечном ремесле, и я пришлю его к вам. - Он резко повернулся и зашагал к своим людям, сидящим вокруг костра.
Элоиза смотрела ему вслед, ощущая странную слабость в коленях. Он был так высок… так строен… так силен - и так противоречив. Интересно, что он скрывает от нее? Неужели он и правда думает, что она не сможет это узнать?
Через минуту явился Теренс, который ловко поднял, почистил и подпилил Сэру Артуру копыта. Поскольку ее помощь не требовалась, а граф был явно не расположен возобновлять разговор, Элоиза направилась туда, где одиноко стояла Мэри-Клематис, грея над огнем озябшие руки.
Паско, тот, кто разжег им накануне костер, при ее появлении вскочил и поспешно ретировался. Она уже пыталась однажды расспросить его о графе, но он и другие воины крепко держали язык за зубами. Мэри-Клематис бросилась к ней, и Элоиза заметила, что, когда ее подруга проходила мимо, все мужчины опускали голову или отворачивались. Причина была ясна: запах навоза, исходивший от перепачканной одежды Клемми, многократно усиливался, если она стояла у жаркого огня.
Но им придется терпеть до тех пор, пока они не доберутся до места, где есть сукновальная глина, и не отчистят ее вещи. Элоиза молча протянула Клемми попону, а когда разгорелся их костер, усадила подругу на бревно возле огня, потом тоже завернулась в попону, осторожно села и вздохнула.
- Болит, как и у меня? - спросила она, незаметно потирая ягодицы.
- Я чувствую себя так, будто у меня синяк на синяке, - пробурчала Мэри-Клематис.
- Есть лишь одна вещь тверже седла. Это голова его светлости.
- Не смеши меня, и так больно, - простонала подруга, держась за бок. - Кажется, даже отец Бассет его побаивается.
- Ничего удивительного. Его сиятельство не выказывает особой почтительности ни к браку, ни к религии. - Элоиза посмотрела в ту сторону, где граф и его воин трудились над копытами ее лошади. - Он явно не хочет жениться, но чувствует себя обязанным это сделать. И я пока не могу разгадать эту загадку.
- Долг? - предположила Мэри-Клематис. - Он в ответе за свои владения, как и все лорды. Они вынуждены искать себе подобающих жен, которые подобающим образом будут вести домашнее хозяйство и, конечно, рожать им подобающих наследников.
- Возможно. Хотя у меня ощущение, что здесь кроется нечто большее.
Когда к ним пришел для вечерней молитвы отец Бассет, она учинила ему допрос.
- Почему граф считает себя обязанным искать невесту, если он ее не хочет? - спросила Элоиза.
- О нет, сестра, вы ошибаетесь. Милорд страстно желает иметь невесту… привезти ее в свой дом и начать новую жизнь… А также произвести на свет много прекрасных детей. - Говоря это, Бассет нервно теребил свой деревянный крест. - В противном случае зачем бы ему предпринимать столь утомительное и дорогостоящее путешествие?
- Это я надеялась услышать от вас.
- Поймите, сестра, граф порой бывает резок и грубоват, но в глубине души он искренне хочет найти милую, добродетельную женщину.
Вечерняя молитва на сей раз получилась очень короткой, отец Бассет пропускал слова и повторялся. Глядя, как он торопится к мужскому костру, Элоиза подумала, что граф не зря испытывает к священнику неприязнь. Отец Бассет - лжец.
Глава 6
Следующие три дня они ехали от рассвета до заката по дорогам, вдоль которых тянулись вспаханные поля и зеленеющие пастбища. К обеду появлялось солнце, чтобы согреть их, небо было ярко-голубым, облака - девственно белыми, обочины дорог покрывала высокая трава, и весь этот пейзаж радовал взгляд и душу. Время от времени Элоиза позволяла Сэру Артуру не спеша трусить вперед, а сама, закрыв глаза, подставляла лицо щедрым лучам солнца. Если бы не тупая боль в нижней части тела, да не постоянное недовольство его сиятельства, она могла бы решить, что близка к небесам.
Однако гораздо ближе к ней оказался Уитмор, и он, как выразился бы Майкл Даннолт, был весьма далек от небес. С каждой милей, приближавшей их к его владениям, граф становился все мрачнее и раздражительнее. Он всякий раз отвергал помощь Элоизы и едва не устроил скандал, когда она помогала одному из его людей упаковывать оставшуюся провизию. Он пришел в ярость, когда она все же настояла на своем присутствии при закупке им овса и сушеных яблок у хитрого арендатора и эля у деревенского трактирщика. А когда она вставала на колени для молитвы, он вообще с трудом себя сдерживал.
После каждой их ссоры Элоизу разыскивал священник, чтобы успокоить ее, извиниться и заверить в том, что граф вовсе не хотел… Но даже отцу Бассету становилось все труднее оправдывать поведение графа. И еще хуже было то, что душевная неуравновешенность его сиятельства передалась воинам, омрачив их лица и подавив обычное добродушие. Днем они ехали, будто окаменев в седлах, за вечерней трапезой едва обменивались парой слов, а улыбок и вовсе не было видно. Своими наблюдениями Элоиза поделилась с подругой, добавив, что все эти воины совсем не похожи на людей, ожидающих встречи с родственниками.
Но изменения произошли не только в их отряде - разительно изменился и вид сельской местности. Два дня спустя, когда все остановились на полуденный отдых, Элоиза увидела невозделанные поля, раздерганные, покосившиеся стога сена, заросшую дорогу, которой явно давно не пользовались. Зелень практически отсутствовала, даже почки деревьев еще не набухли.
Она хотела попросить объяснений у Майкла Даннолта, но не смогла его найти. Отец Бассет тоже куда-то пропал.
- Где мы находимся? - наконец спросила она сэра Саймона.
Лицо обычно веселого рыцаря выражало страдание.
- На земле Уитмора.
Элоиза огляделась: бурые поля, чахлый низкорослый кустарник по обеим сторонам дороги, мертвые деревья.
- Это Уитмор?
- Да, это он, - раздался сзади хриплый голос графа. - Саймон, мне нужно с тобой поговорить.
Сэр Итан и Паско, оказавшиеся рядом, тоже были призваны графом. Когда он увел их с собой, Элоиза, пробравшись сквозь сухие заросли, поднялась на вершину соседнего холма, откуда ей открылась совсем не вдохновляющая картина. Буро-серое лоскутное одеяло - лишенное красок свидетельство безделья. Она нахмурилась. Погода теплая, так где же пахари и дети, собирающие камни, где сеятели, где пасущиеся стада и отары, где резвящиеся ягнята? Элоиза посмотрела на заросшую сорняком бурую траву под ногами, потом на сгущающиеся в небе облака. Где весна?
Наступает его судный день. Перил с тяжелым вздохом посмотрел на монахиню, обозревающую его земли. Он, конечно, распорядился вычистить, а потом освежить к их возвращению дом и все остальное, велел крестьянам привести в надлежащий вид общинные земли и дороги за наружными стенами, а когда они подъехали достаточно близко, отправил Майкла, отца Бассета, теперь вот еще Саймона, Итана и Паско, чтобы они проверили, как люди выполнили его приказ. Но он не мог ничего поделать с землей или недостатком тепла, восстановить то, чего, казалось, лишила их сама природа, ополчившаяся против Уитмора.