- Обещаю, - с серьезным видом солгала она.
- И не забудь отправить пятьдесят купленных мною ангелов.
Она снова кивнула.
- Я сам займусь этим делом - насчет поставок в магазин сестры. Увидишь, через год, к следующим праздникам, ты уже будешь твердо стоять на ногах. У тебя будет вполне приличный доход, а заказов - больше, чем сможешь выполнить.
Ей не нужно было всего этого, ей нужен был только он.
Мэган чувствовала, что она уже на пределе. Если Кайл сейчас же не уедет, она сорвется и начнет умолять его остаться.
Отчаянно желая, чтобы он уже был в пути и положил конец ее мукам, она, вдруг не выдержав, сама подала ему куртку.
Не говоря ни слова, он принял ее и так же безмолвно натянул на себя. Мэган подала ему мотоциклетные перчатки. Кайл надел их и, поморщившись, вытряхнул хвойную иголку. По пути к выходу швырнул щепку за решетку камина. Но огонь уже больше не оживлял очаг, не вдыхал в него жизнь. И казалось вполне естественным, что после его ухода очаг должен оставаться холодным и пустым.
- Поцелуешь меня на прощанье?
Конечно, ей следовало отказаться. Инстинкт самосохранения подсказывал Мэган бежать прочь. Но надрывающее душу отчаяние безрассудно искушало остаться, лишь бы еще один короткий миг побыть с ним.
Поцелуй имел вкус ее собственных слез, его нежности и общей горечи расставанья.
С видимой неохотой Кайл оторвался от нее. Мэган крепко прижала руки к губам, будто хотела навсегда сохранить на них вкус Кайла, его тепло, память о нем.
Кайл открыл наружную дверь. Солнце плясало на снегу, на облепленных снегом ветвях деревьев. Заснеженная равнина наводила на мысль о дремлющей первозданной земле.
Не говоря ни слова, он еще раз поцеловал ее на пороге. Приладил багаж, затем перекинул ногу через седло и крепко сжал громадную машину коленями, точно укрощенную лошадь.
Тишину разорвал треск заводимого мотора. Взметнулась испуганная стайка птиц.
Взгляды их в последний раз встретились и она прочла в его глазах что-то невысказанное.
- Я позвоню, - наконец проговорил он, но за шумом мотора она лишь догадалась по губам.
Их приключение было коротким, но ярким, значительным, и когда-нибудь она сможет мысленно вернуться к нему, вспомнить до мельчайших подробностей все, что осталось далеко позади. Но только не сейчас… не скоро…
Кайл надел черный мотоциклетный шлем. Мэган поняла, что ей суждено навсегда запомнить его таким - одетым в черное, плотно затянутым в гладкую блестящую кожу, окутанным аурой риска и смутной угрозы.
Подняв руку в прощальном приветствии, он с шумом умчался, увозя с собой ее сердце.
Мэган не знала, как долго простояла вот так, прислушиваясь к затихающему вдали рокоту мотора. Очнулась, лишь ощутив, что стало холоднее.
Тогда она поняла, что замерзла. И осиротела.
На деревянных, негнущихся ногах молодая женщина вошла в дом, плотно прикрыв за собой дверь.
И тут у нее снова упало сердце.
Лапа Снежка победоносно попирала поваленную рождественскую елку. Повсюду были раскиданы раскрошившееся печенье, крупа, попкорн вперемешку с зеленой хвоей.
Их с Кайлом совместное творение было повалено, а вместе с елкой все связанные с ней светлые воспоминания валялись в пыли - разбитые, раздавленные, изуродованные.
Снежок виновато скулил, в его шерсти запутались крошки печенья.
И тут Мэган увидела…
Ангел!
Тихо вскрикнув, она бегом бросилась через комнату. Опустившись на колени, подняла с пола ангела. Взволнованно ощупала резные детали, спеша удостовериться, что все цело.
Слава Богу, повреждений вроде нет. Ах, если бы то же самое можно было сказать о ее сердце!..
Держа ангела в руке, Мэган вынула визитную карточку, данную Кайлом, потерянно взглянула на нее, И ощутила странное, давящее горе. Не в силах больше сдерживаться, крепче прижала к себе ангела и разрыдалась.
Снежок подошел к ней и склонил голову набок, свесив ухо, - будто извинялся. Отерев рукавом слезы, Мэган грустно потрепала его лохматую голову и, вспомнив про ангела, посадила возле поваленной елки.
И снова уставилась на визитную карточку. Слова, напоминающие о человеке, которого она любила и которого потеряла… Если нельзя быть рядом с ним, то зачем ей этот кусочек картона?
Кайл подарил ей счастье и дал узнать любовь. Но при этом доказал, что боль прямо пропорциональна любви, которую ты испытываешь к человеку.
Несмотря на его лучшие побужденья и на все ее старание, их совместное Рождество разбило ей сердце.
Это горе было больнее всего пережитого ею. Мэган потянулась к зажигалке. Снежок заскулил, когда пламя начало лизать уголок карточки.
Значки на белой картонке медленно пожирались огнем. Мэган швырнула то, что осталось от его адреса и телефона, в остывший камин - такой же никчемный, пустой и отгоревший, как она сама. Новые слезьи неудержямо полились по ее щекам.
Что ж, история повторяется. Снова разгар Рождества, и снова она осталась одна.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
- Но как же, как же… - сокрушенно качала головой бабушка Агги. Ее отброшенное вязанье бесформенно кучей покоилось на облаке.
Лекси поглядела на ее удрученное лицо и, пытаясь утешить, нежно и покровительственно октала подругу крыльями. Она не знала, что ответить. Она была так уверена, что план ее удастся и все закончится наилучшим образом! Так убеждена! Ведь этот союз был именно из тех, какие заключаются на небесах, - во всяком случае, предполагалось, что он таким станет…
Но теперь было уже очевидно, что Лекси потерпела фиаско, провалилась с позором! Она в полной мере заслужила все наказания, что могут обрушиться на ее голову. В своей безумной попытке сделать внучку счастливой она добилась лишь того, что сделала еще более несчастными и ее, и Кайла.
Слеза печально скатывалась вниз, и, пока капелька влаги застывала, превращаясь в твердый алмаз, Лекси дала себе клятву никогда больше не вмешиваться в земные дела.
Кайл сделал остановку в сонном городишке Джефферсоне, намереваясь перед въездом на перевал Кеноша залить доверху бензобак. Но, как и следовало ожидать, единственная станция техобслуживания оказалась закрыта.
Потрепанный рождественский венок украшал ветхую дверь. Только это, да табличка "Закрыто" были единственными признаками наступившего праздника.
Мотор снова взревел, и молодой человек взял курс на восток, на Денвер, откуда лежал путь на Чикаго.
На подъезде к перевалу пришлось заглушить мотор и толкать мотоцикл впереди себя, чтобы объехать сильно занесенный участок дороги. Делая крюк, Кайл окинул взглядом окрестности.
С этого места вид открывался чудесный - внизу расстилалась огромная равнина, одетая белым покрывалом. Голубой купол небес спускался к отдаленным вершинам гор на горизонте, и солнечный свет играл и переливался на комьях снега, под тяжестью которых гнулись ветви елей. Несколько белых облачков в вышине весело напоминали о добрых праздничных надеждах, о мире и покое.
За следующим изгибом дороги Кайл остановился и снял шлем. В первую секунду его охватило холодом, но тотчас солнечные лучи, пронизывая хрустальный воздух, начали ласково согревать обнаженную голову.
Мысли о Мэган не давали ему покоя. Кайл старался не поддаваться им, но они назойливо теснились в голове.
Он вспоминал, какой увидел ее в первую их встречу: настороженной, недоверчивой и в то же время беззащитной. Но постепенно, по мере того как они узнавали друг друга, недоверие таяло и наконец совсем улетучилось. Ему на смену пришло внимание, заинтересованность, забота, страсть… и что-то еще…
Он вдруг удивленно наткнулся на нужное слово.
Любовь?
Могла это быть любовь?
Он научился распознавать в ее глазах страсть - по тому, как вспыхивали в них темно-золотые искры. Она явно испытывала счастье чувственного наслаждения, но любовь?..
Могло ли такое случиться?
Совершенно ясно, что ей необходим кто-то, кто заботился бы о ней, о доме. Такая мысль не раз приходила ему в голову. За все те дни, когда он то и дело поправлял что-то - в сарае, в доме.
У нее, несомненно, есть талант, и немалый, и, будь у нее в доме помощник, она могла бы многого достичь в своем деле. Словом, ей нужен управляющий… Ей нужен…
Нужен он, Кайл.
Но это невозможно.
Впрочем, мысль о ком-то другом в той роли, какую он недавно исполнял, заставила его болезненно передернуться. Кайл не хотел, чтобы Мэган принадлежала кому-то еще. Но, черт возьми, ей действительно нужен кто-то. Нужен…
Нужен он сам.
На сей раз Кайл не стал отмахиваться от этой мысли. Он позволил себе остановиться на ней, подразнить себя, поискушать. Позволил себе поиграть в то будущее, которое доныне представлялось ему абсолютно невозможным.
Он вспомнил, как померкли глаза Мэган, когда он уезжал. Его отъезд, да еще в день Рождества, сокрушил ей сердце.
Но ведь не этого же он хотел, не этого добивался! Это было прямо противоположно его замыслу!
Досадуя на себя, Кайл в сердцах выругался. Он старался открыть Мэган истинный смысл Рождества, а показал ей только внешние его атрибуты. Потому что истинный смыслРождества - в любви.
Получилось, что ее неверие, разочарование и страхи были полностью обоснованны.
Он не имел права так поступать с ней. С ними обоими.
Кайл сердито приладил шлем позади седла. Он понял, что за последние несколько дней из учителя сам превратился в ученика, потому что именно она научила его, как надо любить.
До последней минуты он не осознавал этого. Бог ты мой, да ведь он ее любит! да, он только теперь понял, что полюбил Мэган… хочет, чтобы она всегда была рядом и разделила с ним будущее, хочет строить свою жизнь вместе с ней. Хочет, чтобы она стала его женой.
Ужасно, непростительно было оставлять ее.
Кайл в волнении зарылся всей пятерней в волосы, немилосердно их теребя.
Он покинул Чикаго в поисках чего-то очень важного… возможно, в поисках самого себя. Несколько недель провел в скитаниях. И неожиданно нашел долгожданное разрешение мучивших его вопросов на маленькой, тихой ферме, затерянной в пустынной глуши. По закону вероятности и по всем житейским законам он не должен был повстречать Мэган в этом огромном мире. Получалось, что нечто фантастическое, необъяснимое свело их вместе.
Не означает ли это, что самой судьбой они предназначены друг для друга?
Плевал он на последствия!
Всю жизнь привык он поступать правильно, ответственно и разумно. Посещал школы, которые следовало посещать. Занимался принятыми в обществе видами спорта. Изучал в колледже то, что положено, и вовремя сдавал экзамены, получал положенные дипломы и степени. После окончания учебы занятия положенное ему, достойное место в компании отца. И даже встречался с женщиной, соответствующей его положению. Он всегда был человеком долга. делал все, чего от него ожидали такие же разумные и ответственные люди. Но никогда и ничего не делал для собственного удовольствия.
На сей раз все будет иначе. Компания "Мэрдок энтерпрайзиз" была главной и единственной привязанностью его отца. Но отнюдь не его, Кайла. Майлс может поступить со своей фирмой как ему заблагорассудится - даже выставить на торги, благо дадут за нее немало! К нему, Кайлу, все это не имеет никакого отношения. Единственно, кто имеет важное значение в его жизни, - Мэган.
Любовь… Это она повергала его в волнение и трепет, возбуждала страсть и нежность, желание обладать и оберегать, понимать и быть понятым, делить все радости и заботы. Это она делала его безмерно счастливым. Именно любовь. И звалась она Мэган.
Кайл снова надел шлем и помчался обратно, исполненный решимости как можно скорее вернуться к ней и умолять стать его женой… если только она его не отвергнет, если еще не поздно…
Он гнал мотоцикл с бешеной скоростью. Первый день Рождества еще продолжался, и ему не терпелось предложить ей самый главный подарок.
* * *
Когда на его стук в домике никто не ответил, Кайл просто повернул дверную ручку. Дверь поддалась. Первое, что бросилось Кайлу в глаза, когда он вошел в комнату, была упавшая елка.
Улыбка сползла с его лица, и сердце мучительно сжалось - он представил себе, что при виде этого должна была испытать Мэган.
Сделав еще несколько шагов, Кайл увидел и ее саму. Она спала. Застыв на месте, он несколько мгновений смотрел на любимую. Рядом с ней, на полу, лежал Снежок. Сторожевой пес только взглянул на него да несколько раз приветственно махнул хвостом, затем вновь уронил голову на лапы.
Молодой человек не спеша подошел к елке, поправил ее и снова посадил ангела на самую верхушку. Потом подошел к Мэган. Опустившись на колени перед женщиной, которую собирался назвать своей невестой, он заметил на ее щеках следы высохших слез.
Исполненным нежности движением он убрал с ее глаз разметавшуюся челку и ласково прошептал:
- Счастливого Рождества, Мэган.
- Мм, - не просыпаясь, протянула она, а на губах появилась счастливая улыбка.
Он ласково поцеловал ей мочку уха, и вновь она услышала сквозь сон:
- Мэган…
Девушка открыла глаза, и улыбка расцвела еще сильней.
- Какой чудньтй сон, - пробормотала она, снова закрыла глаза и поплотней закуталась в одеяло - их одеяло, с трепетом отметил про себя Кайл.
Что ж, крайние обстоятельства требуют решительных мер, а Кайл был человек решительный. Он прильнул губами к ее губам, целуя уже по-настоящему.
Глаза ее резко открылись, и она так же резко села на постели, испуганно отодвигаясь прочь.
- Кайл? - отчаянно моргая, проговорила Мэган, похоже не веря, что это он. - У тебя опять сломался мотоцикл?
- Зверюга в полном порядке.
Она натянула одеяло на плечи, будто стараясь оградить себя от новых потрясений.
- Тогда почему же…
Слова, которые прежде, казалось, не имели к нему никакого отношения, теперь ощущались как чистая правда, и Кайл знал, что обязан произнести их. да он и хотел их произнести.
- Мэган, я люблю тебя.
Она с силой втянула в себя воздух и по привычке прикусила нижнюю губу. Руки ее были прижаты к сердцу, словно она бессознательно старалась защитить его. Кайл осторожно взял ее руку и, поднеся к своему лицу, заговорил:
- Я был дурак, что не понял этого раньше, не осознал, как ты мне дорога.
- Но…
- Скажи, что выйдешь за меня.
Он увидел, как по горлу ее пробежал спазм.
- Я… я не могу уехать в Чикаго.
- И не надо.
Мэган облизнула свою несчастную, уже распухшую нижнюю губу. Видно было, что она еще сомневается, но уже готова поверить, хочет верить.
- Я останусь здесь, с тобой. - Сердце стучало глухо и неровно, и Кайл чувствовал, что теряет свой хваленый самоконтроль.
- Но ты же говорил… А как же ваш семейный бизнес?
- Он не имеет для меня значения. - Кайл поднес ее руку к губам и поцеловал. - Мне нужна только ты.
- Кайл, пойми, я не могу… - она осеклась, потом опять с усилием сглотнула, - не имею права заставить тебя отказаться…
- Ты меня и не заставляешь, Мэган. Нисколько не заставляешь. Честное слово.
Она напряженно и испытующе вглядывалась ему в глаза, пытаясь понять, не шутит ли он.
Ее взгляд почти умолял не продавать, не ранить ее больше.
- Тебе ведь придется расстаться с целым состоянием.
- Клянусь, я сделаю все возможное, чтобы ты ни в чем не чувствовала недостатка. И чтобы всегда была счастлива. Хочешь этого? Веришь мне?
- Ты имеешь в виду деньги? Деньги так мало для меня значат, Кайл, - усмехнулась она.
- Для меня самое главное - любовь. Мне бы хотелось, чтобы у нас были дети и чтобы они каждый год с замиранием сердца ждали Санта- Клауса.
На глазах ее, подобно алмазной пыли, поблескивали слезы, и одна вдруг скатилась, не удержавшись.
- Ты о чем-то грустишь? - спросил он нежно.
Она покачала головой.
- Тогда почему плачешь? - В голосе его была неподдельная обеспокоенность.
- Наверное, от счастья, Кайл. Я так счастлива!
- Значит, ты…
- Всем сердцем и душой я люблю тебя. да, да! Я согласна. Я выйду за тебя замуж.
Вздох облегчения вырвался из его груди. Улыбка, озарившая ее лицо, была в тысячу раз прекраснее утренней зари и согревала его, как тысяча солнц.
Кайл поднялся во весь рост, увлекая за собой Мэган. Он трепетно и нежно коснулся губами ее губ, стараясь передать в этом поцелуе и любовь свою, и клятву верности, и обещание дарить ей отныне только счастливые воспоминания.
Наконец Мэган осторожно оторвалась от него и ласково провела ладонью по его щекам.
- Счастливого Рождества, Кайл!
Молодой человек возвел глаза к небесам, благодаря за чудо, которое свело их вместе. И мог бы поклясться, что услышал где-то совсем близко шелест крыльев…
ЭПИЛОГ
Смолкли смешные слова и нескладные звуки старинной рождественской колядки, которые лились из старого радиоприемника. Подпевавший им нестройный хор голосов, брызжущих счастьем я полных самой чистой, безыскусной радости, тоже потонул в счастливом заливистом смехе и таких же нестройных, но воодушевленныхаплодисментах. Порыв яростного зимнего ветра, который ворвалсяв празднично разукрашенный фургон, где маленькая семья, в окружении соседских ребятишек, праздновала Рождество, видимо, ПОВЛИЛ и местный радиолокационный маяк. Мэган безрезультатно накручивала ручку приемника. В конце концов ничего не оставалось, как плотнее закутаться в плед.
Счастливо улыбаясь, она крепче прижала к груди своего малыша, чувствуя, как ее сердце переполняется любовью.
- Ну, кто хочет горячего сидра? - спросил ее муж.
Ответом ему был полный энтузиазма щебет детских голосов. По мере того как Кайл разливал напиток из термоса по чашкам, какофония голосов постепенно стихала.
Он снял обертку с большого блюда и начал раздавать маленькие рождественские печенья.
- Каждому по три штуки, - предупредил он. Потом, пройдя по устланному сеном полу, занял свое место рядом с женой и малюткой.
Мэган чуть подвинулась, освобождая ему место. Обняв ее за плечи, он наклонился и любовно поглядел в прелестное личико своей маленькой дочери.
- Ты хорошо постаралась, - в который раз похвалил он жену. - Она просто красавица.
- Мы оба хорошо постарались, - с улыбкой заметила Мэган.
Покуда под руководством самого старшего, уже подростка, дети распевали "Колокольчики звенят", Кайл поднял над головой еловую ветку и без предупреждения, украдкой сорвал у жены поцелуй.
- Кажется, ты хочешь убедить меня, что мы стоим под омелой, - рассмеялась она.
Он только пожал плечами.
- Но ты же знаешь, тебе не требуется ни поводов, ни оправданий, чтобы целовать меня в любое время.
- Ну, в таком случае… - Он отбросил бесполезную ветку.
- Эй, на нас дети смотрят.
Кайл смущенно поднял голову и обвел взглядом стол. В неярком свете керосиновых фонарей, свисавших со столбиков переносной детской кроватки, на них было устремлено несколько любопытствующих пар глаз. Старший восхищенно поднял кверху оба больших пальца.
- Ну, хорошо. Я возьму свое потом.