Монк отскочил от окна.
- Какого дьявола ты здесь торчишь?! - заревел он в ответ.
- Я Олли Транк и служу закону. И должен доставить тебя в Лондон за убийство. Осторожнее обращайся с дамой, попробуй только что-нибудь выкинуть!
- Я раньше тебя в аду увижу, - огрызнулся Монк и влепил кулак в челюсть человечка. Лили услышала крик и поняла, что ее возможный спаситель, потеряв равновесие, вывалился из окна на мерзлую землю. Раздался топот бегущих ног, шум и обрывочная взволнованная речь.
Монк нерешительно переминался у окна. Потом, собравшись с мыслями, выглянул наружу, увидел человек шесть мужчин и с трудом поднимавшегося маленького человечка с обезьяньей физиономией. Транк старательно отряхивал снег.
- Не понимаю, - пробормотал Монк, скорее себе, чем Лили, и, казалось, только сейчас сообразив, что по-прежнему держит ее на плече, почти швырнул на постель, машинально набросив одеяло сверху. Дикая боль снова пронзила тело Лили.
- Все должны были сидеть в Каслрозе - граф, владелец этой развалины, твой муж, пострелята и еще Бог знает кто! Поэтому я и заявился сюда! Черт, каким образом этот проклятый сыщик успел оказаться здесь? Это просто чепуха какая-то, ничего в толк не возьму. - Но Лили не было дела до толка и смысла. Она хотела одного - умереть и ничего не видеть. - Эй, что с тобой? Опять плечо?
Монк нагнулся и потряс ее. Лили застонала.
- Не смей! Попробуй только сдохнуть… я тебе покажу!
Но Лили и на это не обратила внимания. Она не знала, сколько времени пролежала без сознания, но, по-видимому, не очень долго. Откуда-то издалека послышался грохот. Потом он стал приближаться, и вдруг до ее слуха донесся восхитительно знакомый голос Найта:
- Открой дверь, Монк! Немедленно! Попробуй пальцем тронуть мою жену, и я тебя на кусочки разрежу!
- Какого дьявола ты здесь делаешь?! - завопил Монк. - Твоя жена у меня и, будешь продолжать болтать вздор, ей не поздоровится!
За дверью посовещались, и на этот раз заговорил Берк Драммонд:
- Слушай, Монк, это я, граф Рейвнсуорт. Отпусти даму, и я дам тебе драгоценности.
- "Побрякушки Билли"? Они у тебя?
- Нет, не они, а фамильные драгоценности моей семьи. Или их, или деньги. Что захочешь. И уйдешь отсюда свободным человеком.
- Нет, милорд, вы не можете так поступить! Этот малый - преступник, и я должен отвезти его в Лондон.
Лили узнала голос человечка с обезьяньим лицом.
В коридоре Найт схватил за шиворот Олли Транка:
- Заткнись, идиот проклятый! Этот человек действительно убийца. И ему ничего не стоит пристрелить мою жену!
Олли мгновенно стих.
- Никогда еще не попадал в такую переделку, - пробормотал он, поправляя воротник. - Конечно, я не желаю смерти миледи, но мы просто не можем позволить этому чертову Монку уйти отсюда живым и невредимым.
- Мы тоже и помыслить не можем об этом, - заверил Берк и знаком велел сыщику успокоиться. Найт прижался лицом к двери спальни:
- Лили!
Монк быстро повернул голову в направлении голоса и, вытащив пистолет, приказал Лили:
- Не выкинешь никакого фокуса, и все прекрасно обойдется. Ответь ему, его ничего не меняет.
- Найт? Со мной все в порядке, правда. Но голос ее прерывался.
- О пожалуйста, Боже, - молился Найт, - не позволь ему совершить непоправимое.
- Мне нужны сверкалочки, - проорал Монк. - Законная доля Боя и моя.
Найт перевел дыхание.
"Правда, - подумал он, - почему не сказать правду, по крайней мере, сейчас?"
- Слушай, Монк, я тебе не солгал. Мы так и не смогли найти драгоценности. Скорее всего их вообще нет в Англии. Я не стал бы лгать тебе, особенно когда моя жена у тебя в плену.
Господи, теперь ее убьют. Перед глазами Лили все завертелось. Плечо разрывала боль, и она никак не могла уползти и спрятаться в какую-нибудь дыру. Оставалось молча лежать, позволяя боли пожирать ее заживо.
Монк неожиданно нагнулся над ней:
- Ты ужасно побледнела, просто, как смерть, но все же пока не смей откидывать копыта! Это правда? Вы ничего не нашли? Говори, или я найду способ прикончить его милость, и на этот раз не промахнусь.
- Пожалуйста, умоляю, поверьте, мы правда не смогли их найти. Клянусь!
- Значит, в конюшне Каслроз их нет? Лили молча покачала головой.
- Я так и думал. Поэтому и явился сюда, а не отправился за твоим муженьком в Каслроз. Когда я узнал, что он смылся туда, а ты осталась, сразу понял, что нужно делать. За тебя он все отдаст, только попроси! Но эти чертовы сверкалки! Проклятый Трис, лживый негодяй! Если бы только Бой не всадил ему в спину нож! Если бы только стража не нагрянула!
Монк ругался, сыпал проклятиями, выходил из себя, но в конце концов, немного успокоившись, огляделся. Что он теперь будет делать? Лили могла лишь гадать. Значит Монк следил за ними и видел, как уезжали Найт и Берк.
Воцарилась тишина. Мертвая тишина. Лили закрыла глаза, пытаясь хоть немного собраться с силами и перехитрить Монка. Сделать что-то, чтобы положить конец атому кошмару раз и навсегда. Но она не могла даже поднять руку. По плечу поползла теплая струйка, и она поняла, что рана вновь открылась. Значит, она умирает? Только не это, не сейчас, когда она нашла свое счастье! А где дети? О небо, что с детьми? Они должны, просто должны быть в безопасности! По крайней мере, если она умрет, у них останется Найт.
Лили почувствовала, как слезы жгут веки, солеными ручьями льются по щекам.
- Монк!
Это был голос Найта. - Впусти меня. Я должен убедиться, что моя жена невредима. Можешь взять меня в заложники вместо нее.
- Нет! - Лили не знала, откуда взялись силы, чтобы выкрикнуть это единственное слово. Она вновь откинулась на подушки, тяжело дыша, ожидая, молясь, чтобы Монк не послушался Найта. - Нет, - повторила она, но из пересохшего горла вырвался лишь слабый шепот.
- Ладно, - отозвался Монк, - но никаких трюков, иначе твоя девчонка немедленно встретится с Создателем!
- Нет, - снова сказала Лили, едва слыша себя, и затуманенными болью глазами наблюдала, как Монк медленно открывает дверь. В комнату ворвался Найт. Господи, как он великолепно выглядит - сильный, стройный, красивый!
Монк прицелился в него и велел поднять руки. Найт повиновался. Громила обыскал его и, кивнув, выпрямился.
- Все чисто, - подтвердил он.
Найт глядел на человека, преследовавшего и терзавшего его весь последний месяц. Как ему хотелось придушить негодяя! Но сейчас не до него, главное - Лили. Найт подошел к кровати.
- Любимая, - нежно прошептал он, садясь возле Лили, - все будет хорошо. Только держись, любовь моя, пожалуйста, только держись. - И поцеловав ее в щеку, добавил:
- Верь мне, прошу.
- Да, - выдохнула она. - Ты просто великолепен, Найт. - Он улыбнулся, и она заметила в золотистых лисьих глазах мрачную решимость. - Только будь поосторожнее, - попросила Лили. Найт кивнул, выпрямился и не спеша встал.
Монк, огромный, зловещий, стоял посреди комнаты, расставив ноги, не сводя с Найта нацеленного в грудь пистолета.
- Ты превратил нашу жизнь в кошмар, Монк, - процедил Найт. - Я дам тебе столько денег, сколько ты выручил бы за драгоценности, только убирайся навсегда.
- Она пойдет со мной.
- Ни за что. Она слишком слаба и только будет тебе помехой. Если ты попробуешь похитить ее, я последую за тобой на край земли и не успокоюсь, пока не прикончу тебя. По-моему, ты предпочтешь спокойно жить и тратить награбленное.
- Ты убил Боя. Взамен я пристрелю ее. Это справедливо.
- Уходи, Монк. Оставь нас в покое. Ты получишь столько денег, что хватит твоим детям, если, конечно, они у тебя останутся.
В эту минуту послышался ужасный грохот. Стекло с треском разлетелось, и через подоконник перевалился Берк, волоча за собой обмотанную вокруг запястья веревку. Он едва не потерял равновесия, но тут же, ловко вывернувшись, вскочил и прицелился в Монка. Лили услышала, как внизу кто-то воскликнул:
- Он уже там! Я отпустил веревку, но он успел!
Не обращая внимания на крик, Берк взвел курок, но Монк успел приставить дуло своего пистолета к голове Лили.
- Посмей только! - завопил он. - И я прикончу ее, прямо сейчас!
Берк с презрением сплюнул на пол и прорычал, не сдерживая бешенства:
- Эта насквозь пропитанная джином шлюха, твоя мать, должна была удушить тебя еще в колыбели!
Монк, побагровев, с воинственно-яростным криком отвернулся от Лили, направив пистолет в живот Берка. Найт спокойно вынул из рукава спрятанный там кинжал и, резко размахнувшись, послал в Монка за мгновение до того, как тот выстрелил. Лезвие вонзилось Монку в шею так глубоко, что окровавленный конец непристойно, словно дразнящий язык, высунулся с другой стороны, под правым ухом бандита. Монк уставился на Берка, потом, медленно повернувшись, взглянул на Найта:
- Стилет… ты прикончил меня стилетом, таким же, как моя мать дала мне…
Он пытался сказать что-то еще, но в горле заклокотало, и тут же фонтаном хлынула кровь. Лили видела, как нож вонзился в Монка, как тот, уронив пистолет, медленно падает, а огромное тело, словно бессильно, складывается и, как ни странно, почти беззвучно валится на пол, как Берк, неподвижно застыв у подоконника, нерешительно озирается, а муж все еще стоит, не успев даже опустить руку. Она приоткрыла рот, пытаясь что-то сказать, но только жалобно всхлипнула. Найт метнулся к кровати:
- Лили, все кончено, не плачь, умоляю, все кончено!
Лили только смотрела на него, не в силах даже поднять руку, чтобы дотронуться до его лица.
- Я не смогла помочь тебе. Ничего не сумела сделать, кроме как лежать тут, словно жалкое слабое создание, и наблюдать, как Монк терзает тебя.
- Он ничего мне не сделал. Он мертв. Лили, мертв и больше не сможет причинить нам зло. Пожалуйста, любимая, не тревожься, все хорошо, и я здоров.
Неожиданно в комнате потемнело, словно ночью. Или это у нее в глазах? Лили попыталась побороть мрак, но не смогла.
- Найт, - успела прошептать она, прежде чем скользнуть в обморочную пропасть.
Три дня спустя Лили по-прежнему лежала в Алмазной комнате, в постели, окруженная детьми. Найт и граф с графиней сидели чуть поодаль. Сэм гордо демонстрировал умение обращаться с костылями. Тео ходил за ним по пятам, готовый подхватить брата, если тот упадет. Лора Бет устроилась на постели, прижавшись к Лили и не выпуская из рук Царицу Екатерину.
- Вижу, мне места не осталось, - пожаловался Найт. - Может, ты слезешь оттуда, Лора Бет? Пойдешь, поиграешь с дядей Берком? Он выглядит ужасно одиноким, правда?
Малышка вытащила палец изо рта и широко улыбнулась Найту.
- Папа, - пролепетала она и, очевидно, довольная тем, как звучит это слово, вернула палец на привычное место.
- Полагаю, это и есть что-то вроде ответа. Прошу прощения, дядя Берк, может быть, позже. Осторожно, Сэм, ты выпадешь из окна. Тео, сядь, пожалуйста. Ариель, могу я получить чашку чая? Вся эта затея с отцовством и возня с детьми просто доведут меня до истощения.
Лили улыбнулась и дотронулась до его рукава:
- Ты прекрасный отец.
- Но далеко еще не такой прекрасный муж, - заметил Найт, надеясь, что никто, кроме Лили, его не слышит.
- У меня великолепная память, милорд.
- У меня тоже. Лили, я больше просто не выдержу. Не могла бы ты ускорить свое выздоровление? В конце концов, пуля всего-навсего прошила плечо - обыкновенная царапина, не больше! Где же твоя выносливость?
- Найт, не будешь ли ты так любезен сесть и предоставить Лили Лоре Бет и кукле? - осведомилась Ариель. - Вот твой чай. И веди себя прилично. Ты сам хуже любого ребенка.
Найт беспрекословно подчинился.
- И ты тоже, Ариель, - вмешался Берк. - Лили спрашивала меня насчет плана Найта.
- Того, который не удался, - добавила Ариель.
- Ну что ж, зато попытка была, - возразил Найт. - И замысел сам по себе довольно несложный. Я разослал с полдюжины слуг по окрестным лавкам и гостиницам, велев невзначай упоминать в разговоре, что мы нашли знаменитые драгоценности и как порядочные законопослушные люди решили доставить их в Лондон. Они даже называли день и час. План был совсем неплохим, хотя ничего не получилось, поскольку Монк не попался на удочку и явился прямо сюда.
- Ты вправду отправил кого-то в Лондон? - удивилась Лили.
- Да, Джошуа, камердинера Берка. Два человека следовали за ним на расстоянии, на случай, если Монк решился бы напасть. Джошуа был просто в отчаянии, когда узнал, что пропустил самое главное!
- Джошуа был моим ординарцем в армии, - пояснил Берк. - За последние несколько месяцев это было единственным стоящим событием, и он с удовольствием бы проломил пару-тройку голов. С момента возвращения Джошуа только и делает, что ноет и жалуется. - Его речь прервал Монтегю, дворецкий Рейвнсуортов. Он что-то тихо сказал хозяину. Тот на секунду нахмурился, но все же кивнул. Дворецкий удалился. - Как странно, - заметил Берк. - Олли, только что приехавший из Лондона, просит разрешения поговорить с тобой, Найт.
- Я ведь заплатил ему, не так ли?
- Да, - согласился Берк, - и, возможно, он вернулся за наградой.
- Нет, сэр, - оскорбление объявил вошедший Олли. - Мы, сыщики с Боу-стрит, люди порядочные, не какие-нибудь кровопийцы.
- Я просто шутил, Олли. Входите, пожалуйста. Что вы хотели рассказать его милости?
Олли, по очереди оглядев присутствующих, смущенно откашлялся.
- "Побрякушки Билли", - объявил он. Все уставились на него. - "Побрякушки Билли", - повторил Олли. - Проклятые драгоценности. Неужели не понимаете?
- Нет, - честно признался Найт.
- Билли - это Вильям, - пояснил Олли преувеличенно-терпеливым тоном, но поскольку лица слушателей по-прежнему выражали недоумение, положительно взорвался:
- Вы все просто стадо безмозглых овец! Вильям - чертов принц Вильям Оранский! Он был помолвлен с Шарлоттой - принцессой Шарлоттой Английской. Прошлым летом она натянула нос жениху, заявив, что не желает выходить за него. Билли забрал подарки и отослал их домой, в Брюссель, но по дороге их украли. Все, что мне потребовалось, - потихоньку, не поднимая шума, расспросить кое-кого. Поскольку дело произошло за границей, мало кто знал об этом, но лорду Киттейкеру было вое известно.
- О Господи, - охнула Лили, - подумать только! Неудивительно, что они настолько ценны!
- Ну и ну! - удивился Найт. - А я думал, что этот Билли какой-нибудь богатый торговец или ростовщик.
- Английская принцесса, - повторяла Лили. - Драгоценности английской принцессы!
- Ну что ж, не имеет значения, кто их владелец, - покачала головой Ариель, - главное, что мы не знаем, где они спрятаны.
Ответа на эту загадку не было.
За столь ценные сведения Олли получил в награду сто долларов.
На следующий день экономка, миссис Пепперолл, с непривычно встревоженным лицом вошла в гостиную.
Найт отнес Лили вниз и уложил на софу у камина, заботливо прикрыв одеялом. Дети вместе с недавно приехавшим Джоном играли на улице в снежки.
Миссис Пепперолл нервно откашлялась:
- Миледи, случилось нечто странное. Дрожащими руками она протянула Лили ее, еще недавно такой красивый горностаевый плащ.
- Да, миссис Пепперолл? Ах, плащ!
- О мам, мы пытались отчистить его… то есть одна из горничных хотела выщипать запачканный кровью мех, чтобы вы смогли снова надеть плащ, и тут произошло такое… Посмотрите, что она нашла за подкладкой!
Экономка, по-видимому, лишившись дара речи, вытащила из кармана узелок и развязала его. Внутри оказались сверкающее ожерелье, серьги и браслет. Бриллианты, изумруды и рубины переливались на ладони, отражая солнечные лучи, играя всеми цветами радужного, почти дикарского, великолепия.
- Мой плащ! Они все время были в моем плаще, а я так и не догадалась…
- Кто же мог знать, - заметил Найт. - Святые небеса, взгляните только на размер этих бриллиантов!
- Они настоящие?! - почти взвизгнула миссис Пепперолл и, словно обжегшись, уронила драгоценности в ладонь Найта.
- Абсолютно настоящие, - заверил Найт, пропуская между пальцами длинную бриллиантовую нить. - Спасибо, миссис Пепперолл. Вы нашли разгадку тайны.
- Не за что, милорд, - присела экономка, расплываясь в улыбке. - Совершенно не за что.
Найт, по-прежнему не веря собственным глазам, только ошеломленно покачал головой.
Эпилог
Венеция, Италия. Апрель 1815 года.
Теплым весенним днем в начале апреля лорд и леди Каслроз стояли на открытом балконе своей спальни в Палаццо де Контини, выходившем на Гранд-Канал.
- Благодарение Богу, сейчас ранняя весна, а не середина лета, - заметил Найт, облокотившись на полированные деревянные перила. - Я имел несчастье посетить Венецию в августе, шесть лет тому назад. Запах просто невыносимый. Но сейчас…
Найт замолчал, жадно вдыхая прохладный весенний воздух.
- Я все не перестаю гадать, что там, под этой темной водой, - протянула Лили, задумчиво глядя вниз. - Она такая мутная и зловещая, как сказал бы любитель готических романов.
- Я вздрагиваю при одной мысли об этом.
- Может, древние греческие монеты? Римские урны и щиты центурионов? Я точно знаю, Аттила, предводитель гуннов, оставил здесь свой меч, и он затонул.
- Скорее всего просто труп чьего-нибудь кузена или соперника. Венецианцы, как известно, люди мстительные и ничего не прощают.
Лили передернула плечами и, отвернувшись, откинулась на перила.
- Ты совсем не романтик, Найт. - Найт широко улыбнулся той сладострастной улыбкой, которая пробуждала в Лили желание немедленно броситься в его объятия и повалить на пол. - И сделать все, что пожелаю, - добавила она вслух.
- Что!? - Найт тут же приложил к ее губам палец. - Нет, не повторяй, возможно, я просто не понял. Предпочитаю думать, что ты мечтаешь швырнуть меня на землю" сорвать одежду и ласкать - руками, губами и..
- Ты невыносим! Но в общем прав, именно это я и намеревалась сделать. Ты сегодня где-то совсем далеко от меня, Найт. Признайся, в чем дело.
Улыбка Найта немного поблекла. Он притянул ее к себе так, что голова Лили оказалась на его плече, а руки обвились вокруг талии.
- Временами я чувствую себя; словно провел всю жизнь рядом с тобой, - шепнул он, целуя ее макушку. - Ты хорошо себя чувствуешь? Честное слово?
- Честное слово.
- Мы здесь уже три недели. Посетили девять балов, причем три давались в нашу честь, проиграли пятьсот фунтов…
- Я потеряла только пятьдесят! И то - в "красное я черное", и ты сказал, что меня обманули…
- Точно, я же помню, что сумма была ужасной! Во всяком случае мы катались в гондолах, пока у тебя едва не началась морская болезнь, покормили каждого проклятого голубя на площади Святого Марка, прошли пешком добрых триста миль по мосту Риальто, и ты едва не заперла меня в подземельях Дворца Дожей…
- Но я просто пошутила, - хихикнула Лили.