В первые мгновения пробуждения я не могла понять, что происходит, где я нахожусь, а когда память услужливо вернулась, с тихим стоном поднялась с давно остывшей постели.
Одиночество ледяными пальцами сжало сердце.
Надеясь на чудо, я позвала его по имени. Но лишь безразличная тишина стала мне ответом.
Звук пылесоса в соседней комнате смолк, и в спальню заглянула горничная в белоснежном переднике. Ее лицо вытянулось и посерело. Девушка перекрестилась и, продолжая творить молитву, исчезла.
Что происходит?
Я постаралась подняться с кровати, но тело не слушалось, а голова плыла.
Сон или явь? Что это было?
Обрывки кошмара, из которого не хотелось возвращаться, оставили в душе невыносимое чувство тоски и желания падать все глубже и глубже.
Что напугало прислугу? Где Гай?
Постепенно головокружение утихло, я смогла встать и, шатаясь словно пьяная, сделать несколько шагов.
Осознание реальности не наступало, я продолжала пребывать в полудреме, которая исчезла без следа лишь перед зеркалом в ванной комнате. Там отражалась обнаженная и бледная как смерть незнакомка, сплошь покрытая кровоподтеками и ссадинами.
Чтобы не потерять сознание, я схватилась за край раковины, открыла холодную воду и опустила обе руки по локоть. Обжигающий холод вернул рассудок.
Лицо мое пострадало меньше. Над верхней распухшей губой отчетливо проступал кровавый засос. Смазанная тушь, образовав змеиные следы на щеках, превратила меня в Пьеро, проплакавшего всю ночь от счастья и от боли. Тело было изувечено сильнее: на ключицах остались багровые ссадины, соски были разодраны и саднили, по животу и спине шли раскаленные полосы от ногтей… или… скорее, когтей того существа, которое наслаждалось моей плотью. Демона, проснувшегося в человеке.
Смертельная тоска и боль скрутили в клубок, лишив сил. Я беспомощно опустилась на прохладный мраморный пол ванной и открыла рот в беззвучном истошном крике. Впервые я молила о смерти как об избавлении от будущей муки по ушедшему, исчезнувшему из моей жизни Гаю.
Я знала, чувствовала, что его нет нигде - ни в этом номере, ни в этом городе, ни в этой стране, нигде более в моем мире…
Я почти не осознавала, что происходило дальше. Помню, несколько женщин, появившихся в ванной комнате, подняли меня с пола, поспешно одели и вывели из номера.
Помню странное, виноватое выражение лица господина за стойкой отеля и его нелепые слова:
- Синьора, нашему отелю не нужна нежелательная огласка, мы уважаем приватность постоянных клиентов. Увы, синьора, господин Лэндол покинул отель до завтрака и не оставил записки, мне очень жаль. Позвольте Джузеппе проводить вас к катеру и доставить куда потребуется. Если более ничего не желаете…
Я почти не помню, как симпатичный высокий консьерж довез меня до пристани на площади Святого Марка, помню лишь его последние слова, когда он помогал мне сойти с катера на землю. "Уезжайте из Венеции. Поторопитесь", - шепнул он и дотронулся рукой до моего плеча. Этот дружеский жест на некоторое время придал сил и помог мне, полубезумной, до смерти испуганной, пересечь площадь, шарахаясь от навязчивых, неугомонных Арлекинов и Пульчинелл, праздно шатающихся зевак с фотоаппаратами, от беснующейся, взрывающей мозг музыки, оглушительного смеха, от визгливых криков веселой толпы.
На исходе сил я добралась до отеля и забылась во сне, не принесшем успокоения.
Меня вновь окружила Пустота, притаившаяся за окнами и за дверьми. Напуганная появлением Гая и моментально вернувшаяся после его исчезновения. Она навалилась на меня надгробной плитой, не давая дышать, не оставляя сил жить. Она пожирала тепло подобно щупальцам жуткого спрута, проникающим через малейшие щели и намертво присасывающимся к телу.
Я подошла к окну номера и, отдернув тяжелую занавесь, осторожно выглянула на улицу. На что я надеялась? Одна сияющая безжизненной белизной маска - страшный посланец, закутавшийся в плотный черный плащ, - маячила на мосту, ведущему ко входу в отель. Другая стояла на корме гондолы, качавшейся на водах канала. Плоские непроницаемые лица не сводили с меня пустых глазниц.
В голове зазвучал забытый Голос, точнее Голоса. Маски шипели дуэтом:
"Выйди к нам… закончим начатое… продолжим веселье… ведь ты этого хочешь… И мы тоже… Иди к нам…"
Завороженная, предвкушая последнее наслаждение и мечтая о смерти - жизнь без Гая все равно теряла всяческий смысл, - я протянула руку к пальто и торопливо, путаясь в рукавах, начала его надевать.
"Я иду… Подождите…"
"Мы ждем тебя…"
Внезапно острая боль пронзила палец, вернув на мгновение разум. В недоумении я смотрела на каплю крови, скапливающуюся около ранки. Поспешно сунув другую руку в карман, достала предмет, послуживший причиной увечья. Отломанное крылышко маленькой птички на костяном гребне острым краем впилось в палец и… спасло…
От чего? Не знаю. До сих пор не знаю, что ждало меня тогда на пороге отеля…
Возможно, лучший удел, избавление. Выйди я к маскам-фантомам… Но тогда вид крови и боль отвлекли меня. Вернулась Анна, ее мысли, занявшие голову, вытеснили зов с улицы.
Из номера я более не выходила. Прилетевший через два дня муж вытащил меня из кромешного ада, ожидающего за порогом отеля "Де Конти".
Возвращения домой я почти не помню…
Вот, пожалуй, и все, Мария Сергеевна. Извините, что мой грустный рассказ занял столь долгое время.
Хотя, постойте. Забыла завершающую деталь, весьма знаковую. Так сказать, апофеоз момента.
Разбирая после возвращения мои вещи, Саша протянул маленький конверт, который передал мне при отъезде менеджер на рецепции отеля. Он был забыт на время перелета, а сейчас случайно попался на глаза.
Мои руки дрожали, я смогла открыть его только с третьей попытки, заблаговременно уйдя в спальню. Это была весточка от Него. На изящной, сохранившей еле уловимый аромат греха открытке с видом на кампанилу было начертано два слова, точнее одно и заглавная буква:
"Grazie, V."
Он знал все с самого начала. И мое имя тоже.
Скользящие души. Забудь о логике
Сидя на полутемной кухне и едва притрагиваясь к давно остывшему чаю, Маша восстанавливала в памяти рассказ Виктории, поразивший ее до глубины души.
Начнем с того, что она не верила ни в телепатию, ни в загадочные совпадения, ни в подселения демонов. Все запредельное вызывало в ней протест и стремление к опровержению.
А что в итоге?
В итоге придется подтвердить диагноз уважаемого доктора Ипполитова. Никаких шансов или теоретических лазеек бедная Виктория Лазарева себе не оставила.
Подтвердить диагноз и продолжить интенсивную терапию, глуша мозг больной нейролептиками, превращая ее в ходячее растение. Исход предсказуем…
А если допустить, что она - другая? Допустить, что рассказанное ею - пусть частично, но правда?
Помрачения сознания у ее подопечной не наблюдается, действительность она воспринимает не хуже каждого из персонала клиники, ступор присутствовал лишь после госпитализации, но и его можно объяснить тяжелой депрессией брошенной женщины.
Да, наличествовала тревожность, путаность мыслей, экспансия, в процессе лечения начали наблюдаться колебания настроения, эйфория занимала место тревоги и наоборот.
Но в дальнейшем симптоматика перестала динамично развиваться, состояние больной замерло на определенном этапе, непонятном, не поддающемся диагностике.
Галлюцинации, зрительные и слуховые, ее не преследуют, сведения главврача неверны, колебания настроения проходят в эутимном диапазоне, они стабильны.
Теоретически вип-пациентка перестала быть социально опасной и могла бы продолжить существование вне клиники, но под пристальным наблюдением врача. Хотя подозрения на начальную стадию шизофрении Маша снять пока не могла.
Вроде бы все ясно…
Тогда что сейчас ее мучает, почему она ищет оправдания каждому безумному факту услышанной сегодня истории? Может, потому, что сама не может расстаться с любимыми сказками, хотя даже ее дочь выкинула детские книги из комнаты, поменяв их на бесчисленные вырезки из журналов? В то время как Маша хранила потрепанные, зачитанные до дыр томики, сложив их в стопку под кроватью.
Виктория читает мысли! Как ей это удается?
Можно допустить, что она умеет интерпретировать эмоции и моторику, разбирается в физиогномике, но дословно повторить то, о чем собеседник только что подумал?..
Далее еще хуже… Вызов духов.
Это за пределом понимания, как и изменение цвета глаз ее любовника. Но этот факт можно объяснить галлюцинацией. Возможно, в вино был подмешан опиумный препарат, вызвавший у больной видения и неудержимое сексуальное влечение.
Наличие наркотического опьянения также оправдывает многочисленные повреждения на теле.
Остается казненная ведьма, уберегшая Викторию от финального нервного срыва, "подбросившая" сломанный гребень в карман пальто. Действительно, каким образом он там оказался? Его подложил сбежавший Казанова? Смысл?
Вопросы бесконечной вереницей рождались в голове и безнадежно отодвигались на потом.
Усталость, копившаяся в течение всего дня, дала о себе знать.
Маша, перевязав рану на колене, легла в кровать и блаженно улыбнулась:
- Завтра выходной, могу валяться до полудня.
Медленно погружаясь в дрему, она не заметила, как в ее голове тревожной кнопкой замигал последний вопрос:
- Почему она назвала меня Маленькой Птичкой?
Через секунду Мария уже спала и видела странный сон…
Скользящие души. Ирина Лазарева. Истоки происходящего
Научно-исследовательский институт тепловых процессов на севере Москвы давно перестал быть режимным предприятием. Номинально он подчинялся предписаниям первого отдела, но по знакомству можно было спокойно проехать на территорию.
Днем того же дня, 11 сентября, "Паджеро" Ирины Лазаревой припарковался около транспортного цеха. Хозяйка уверенным шагом направилась в лабораторию по изучению сопротивления материалов в условиях вакуума.
В небольшом кабинете, забитом комнатными растениями, перед свежезаваренным чайником ее ожидал седой сухопарый мужчина пятидесяти с хвостиком лет. Борис Михайлович был не только крестным отцом обеих сестер Лазаревых, но и известным в особых кругах эзотериком, носящим имя Деметр. В практике ясновидения он не имел равных.
Услышав стук в дверь, мужчина поднялся из-за рабочего стола, мельком взглянул в треснувшее зеркало, спрятавшееся за горшками с колеусами, и, натянув на лицо улыбку, открыл дверь.
- Здравствуй, Ирочка, с днем рождения тебя, дорогая, - произнес он, целуя вошедшую и жестом предлагая занять кресло напротив. - Чаю? Только что заварил. Немного мелиссы, щепотка чабреца для улучшения дыхания, земляничный лист.
- Да, Борис Михайлович, не откажусь. Жаль, что за рулем, иначе попросила бы чего покрепче.
- Так в чем дело? Оставляй машину у меня. Завтра заберешь, я не вижу проблем, девочка. Тем более праздник сегодня.
- Зато я вижу одни проблемы, и скоро они меня задушат. Праздник этот мне поперек горла, как рыбья кость. Ладно, налей своей фирменной на рябине! Отменю, пожалуй, сегодняшний сеанс с очередной ополоумевшей ревнивицей. Перебесится, глядишь, к утру и поумнеет.
- Не нравишься ты мне последнее время, Ирина, ой как не нравишься. Что-то темное в душе у тебя накопилось, а избавиться от него не хочешь. Или уже не можешь? Расскажи о Виктории. Она возвращается?
Ира достала сигарету из сумочки, неторопливо прикурила, жадно втянула ароматный дым и выпустила на волю одно за другим несколько аккуратных колечек, постепенно рассеявшихся в воздухе.
Возвращается ли ее сестра? Вопрос надо задать по-другому - хочет ли она вернуться? На данный момент вывод неутешительный - не хочет. Она до сих пор мастурбирует и, упиваясь мукой, разрушает свой разум. Она предпочитает заниматься любовью в одиночестве. С определенного момента.
Губы Ирины скривила кривая усмешка. Сделав глоток сладкой жгучей настойки, она наслаждалась реакцией вкусовых рецепторов на поступление желанного и необходимого лекарства, быстро побежавшего по кровотоку.
"Пять секунд, всего пять, и я все расскажу. Как же мне сейчас хорошо…"
Борис Михайлович терпеливо ждал, устроившись в рабочем кресле и пристально наблюдая за крестницей. Он сканировал ее настроение, все больше убеждаясь, что Ирина выбрала неправильный путь. Выбрала давно, тщательно скрываясь за вежливыми диалогами по телефону, за отменяемыми встречами, за ускользающими взглядами и сдерживаемыми улыбками.
- Она до сих пор не желает говорить со мной, точнее так: она отвечает на поставленные вопросы, но не задает своих. Она перестала интересоваться моей жизнью! Абсолютно… Такого никогда раньше не было, мы же - одно целое…
- Причина все та же? Она обвиняет тебя в сговоре с Гаем?
- Я попыталась убедить ее в обратном, рассказав правду, но боюсь, она не удовлетворена.
- А ты действительно поведала ей всю правду или что-то утаила?
Ира вздернула брови в недоумении, потом опустила голову, разглядывая вздувшийся финский линолеум, выстланный в кабинете Бориса Михайловича в доисторические советские времена.
"Ну уж нет! Тебе, крестный, точно не позволю читать свои мысли, проехали!"
- Нет, я не привыкла скрывать правду от единоутробной сестры, тем более когда ей требуется помощь.
- Ира, смотри мне в глаза! Позволь мне узнать истинную причину, по которой Виктория считает тебя виновной в своем безумии.
"Бла-бла-бла… Началось. Пытка правдой, истязание совестью, наказание милостью".
- Я не знаю, почему она считает меня предательницей. Я должна была лететь в Венецию, я мечтала о карнавале всю жизнь и готовилась к участию в нем, заказывала для себя - не для нее! - костюм и разыскивала особого мастера, способного изготовить Моретту. Для себя, не для нее!
- Ирочка, не волнуйся, я верю. Давай разберемся, возможно, ты упускаешь крошечную деталь, которая сыграла роковую роль.
- Хорошо, попробуем снова пройти все пункты от "а до я. Начнем с основного фигуранта, рокового красавца - Гая Фердинанда. Я сама нашла его в Сети, копаясь на открытом форуме по сновиденческим практикам. Хоть чем-то одарил меня Господь, в отличие от облагодетельствованной им сестрицы: он научил меня видеть правильные сны. Именно этот человек под ником Dreamcatcher привлек мое внимание оригинальным объяснением происходящего и предложением особого, альтернативного пути развития способностей.
Постепенно мы познакомились вне ников, оставаясь неосязаемыми друг для друга. Длительное время общались как друзья, не скрывая ничего или почти ничего. Обменялись фотографиями, как делают многие. Что у меня талантливая сестра, я написала ему из-за гордыни, из-за желания выделиться, впрочем, как всегда. Мы собирались встретиться в Венеции, даже оговорили место - с левой стороны от колокольни Святого Марка. На мне должен был быть алый костюм куртизанки и черная Моретта… На нем… Он написал, что готовит сюрприз, уверяя, что узнает меня по костюму и редкой маске. Вот и все! Так в чем моя вина, Борис?
- Ты успела предупредить Гая, что вместо тебя летит сестра? Вот где я вижу камень преткновения!
Лицо Ирины помрачнело. Сколько можно? Она сама не раз задавала себе этот вопрос - как подвисший сервер успел доставить письмо? Почему оно, оставаясь в папке "Неотправленные" и стертое после раздумий, в то же время пошло по назначению и достигло адресата?
Второй вопрос, на который ее сестрица не дала ответа, - почему она при встрече с Гаем назвалась ее именем? Неужели в детстве не наигралась в путаницу? Вот и поплатилась!
- Хорошо, Ира, оставим причины-следствия. Предначертанное - свершилось. Сейчас важно то, что он вновь нашел твою сестру, как ты говоришь, во сне, из чего следует вывод: она до сих пор ему нужна. Видимо, не раскрыла еще все тайны. Либо он ищет ее по другой причине. Исключать человеческие чувства я не намерен…
Зависть темным облаком промелькнула по лицу Ирины и, испугавшись наказания, исчезла.
- Он снится ей уже на протяжении недели. Так она сказала. Он проявляется спрайтом. Вика ощущает присутствие. По-моему, она этому рада. Ее глаза наконец ожили.
- Скажи, она видит ОС?
- Нет, она слепа как крот в сонном мире!
Борис Михайлович скрыл негативную эмоцию улыбкой. По-стариковски пожевал губами, подыскивая правильные слова.
- Ириш, сейчас она находится в ограниченном пространстве. Ее Дух, ее разум ищет возможность вырваться, а в условиях клиники неограниченную свободу ему может предоставить только сон. Скоро она начнет сновидеть не хуже тебя, тем более с ее способностями… А встретившись с ним там (возможно, именно этой встречи Ловец Снов и ждет, проецируясь последнее время в ее подсознании), она, неподготовленная, может попасть в еще большую беду, по сравнению с которой испытанные в Венеции галлюцинации покажутся обычным алкогольным бредом. В астральном мире я встречал чудовищ, рядом с которыми птицы апологета высшего суда, Иеронима Босха, казались райскими пичугами, а апокалиптические создания на ходулях - несуразным продуктом фантазии в школьном альбоме. Творцом того мира является не человеческий мозг.
- Я знаю, крестный, кошмары и меня периодически посещают. Но страх выносит меня в реал, не давая возможности насладиться этим паноптикумом. Вопрос в другом. Как ты расцениваешь утверждение Вики, что Гай одержим? Это может быть правдой, или моя сестра действительно с катушек слетела?
- Ира, побойся бога! - в голосе мужчины зазвучали металлические нотки. - Мы оба знаем, что Виктория не больна, она пережила личную трагедию. Некоторые заканчивают суицидом, другие - депрессией, и лишь немногие сразу берут себя в руки. Реакция Виктории вписывается в рамки посттравматического синдрома. Ей необходимо время, чтобы прийти в себя и вернуться к нормальной жизни, если таковую вообще можно назвать нормой. Забери ее из клиники, лично я не вижу необходимости продолжать лечить то, что изначально не лечится. Ее способность глушат нейролептиками, пытаясь сделать из гения обычного человека. Не бери грех на душу! Порой меня посещают подозрения, что ты положила ее в больницу, преследуя определенную цель…
Ирина покраснела. Она из последних сил боролась с подступающим гневом.
"Деметр умеет запустить руки в душу и начать копаться там".
Борис намеренно не обратил внимания на реакцию собеседницы.
- Проехали… Давай еще по одной за ваше с сестрой здоровье.
Ира послушно проглотила обжигающую настойку и поморщилась. Крестный продолжил:
- Итак, верю ли я в подселение? Почему нет? Но придерживаюсь мнения, что видения вызваны нестандартной ситуацией. Женщина влюбилась, идеализировав до предела предмет поклонения.