- Насколько я понимаю, ты говоришь о Куркове? Глаза Бекки расширились. Она с усилившейся настороженностью смотрела в лицо Алеку.
- Ты знаком с Михаилом?
- Почему Курков тебя преследует?
- Это не твое дело!
- Проклятие! Как раз мое! Кстати, ты разве не заметила, что я сию минуту спас тебе жизнь? Полагаю, я имею право знать.
- Да, заметила. Нет, не имеешь. Алек, я пытаюсь сохранить тебе жизнь! Та пуля прошла всего в нескольких дюймах от твоего сердца! - вскричала Бекки, показывая пальцами, как близко была пуля от сердца. - В следующий раз тебе, возможно, так не повезет.
- Повезет? - с оскорбленным видом воскликнул Алек. - Тут дело в умении. И я заставлю тебя это понять.
- Забудь об этом. Я ухожу. Бог с тобой, с твоей аристократической честью и с твоей павлиньей мужской гордостью! Я делаю это ради тебя.
- Значит, ты собираешься просто уйти, уйти обесчещенной?
Бекки резко развернулась на каблуках. Из глаз ее летели гневные искры.
- Какое мне до этого дело, если за мной гонится эскадрон казаков? - Она отвернулась от Алека и пошла прочь. Каждое ее движение и вся фигура выражали гнев оскорбленной женщины.
- Господи, пошли мне терпения, - пробормотал Алек себе под нос. Роберт, Люсьен, все его братья часто предсказывали, что однажды он встретит девушку, такую же упрямую, как он сам.
"Невыносимое создание".
- А как же прошлая ночь? - ледяным тоном спросил Алек. - Неужели все было ложью?
Бекки ушла не слишком далеко, а потому услышала. Слова Алека остановили девушку. Алек видел, как напряглась ее спина. Бекки опустила голову.
Алек подошел к ней. Она не смотрела в его сторону.
- Пожалуйста, Алек, не говори так. Дай мне уйти.
- Я не могу этого сделать. И не сделаю. Мы теперь намертво с тобой связаны. Связаны кровью. Прошлой ночью ты отдала мне свою девственность. Сегодня я отнял две чужие жизни, чтобы спасти твою. Это основательные факты, от которых ты не можешь просто так отмахнуться и уйти. - Он положил руку ей на плечо и мягко повернул к себе. - Почему после всего, что с нами произошло, ты все еще не можешь мне довериться? - спросил он менее резким тоном. - Видит Бог, я не святой, но неужели я настолько плох?
- Алек, неужели ты не понимаешь? Я не хочу больше видеть твою кровь на своих руках. У тебя еще есть шанс спастись, не впутаться до конца в это дело.
- Нет, дорогая. - Алек взял ее лицо в свои ладони. - Я этот шанс уже упустил, - произнес он уверенным тоном, твердо глядя ей в лицо. - Нравится тебе или нет, я уже впутался в это дело. Не надо меня защищать. Просто расскажи, что происходит. Позволь мне уладить все неприятности, которые тебя огорчают.
С невольной дрожью и восхищением девушка думала, что даже прошлой ночью он не выглядел так соблазнительно, как в этот момент, когда совсем не думал о внешности. Отчаянная смелость, с которой он предложил свою помощь, завоевала ее сердце еще надежнее.
Нет, поняла она, глядя на Алека с большим уважением, это не тот человек, которому требуется ее защита. С тяжелым сердцем Бекки начинала сознавать, что Алек был прав: нравится ей или нет, но она нуждается в его помощи, даже если это несправедливо по отношению к нему.
Бекки тяжко вздохнула, понимая, что у нее совсем не осталось выбора, что придется проглотить свою гордость и пойти на нечто для себя неслыханное - просить о помощи. Довериться другому человеку.
Вдруг Алек резко шагнул к ней, обнял, улыбнулся уверенной мужской улыбкой и обхватил обеими руками за талию, словно показывая, что будет защищать ее всеми средствами. Бекки задевало, что теперь войну будет вести не только она сама, но вот Алек нагнулся, поцеловал ее в висок - казалось, его сила и близость окружили Бекки со всех сторон, - и она вдруг почувствовала себя в безопасности.
- Послушай меня, маленькая упрямица, - прошептал он и потерся носом о нос Бекки. - С этого момента давай вместе решать, как будет лучше для нас обоих. Может быть, я говорил слишком грубо. Ни один из нас не может указывать другому, что делать. - И сухо добавил: - Как бы нам того ни хотелось. Боюсь, у нас обоих слишком сильная воля, чтобы просто удовлетвориться словом "нет" вместо ответа.
И молодые люди обменялись слабыми, настороженными улыбками. Но они улыбались уже как сообщники.
- Я не стану навязывать тебе свадьбу, если ты перестанешь от меня удирать!
- Но, Алек…
- И кстати, не забывай, что мы вполне законно можем пожениться в Шотландии. Мое единственное условие то, что ты должна рассказать мне правду.
Обдумав эти слова, Бекки мрачно кивнула.
- Я хочу тебе рассказать. Но боюсь. Ты так рассердишься. Сделаешь что-нибудь необдуманное.
- Например что? - холодно осведомился он.
- Вызовешь его, - быстро сказала Бекки и открыла глаза.
- Куркова? Бекки кивнула.
- Я его не боюсь.
- А я боюсь. Я знаю, на что он способен. И тебе бы следовало, если уж ты такой умный. Ты знаешь, во скольких сражениях он участвовал?
Алек снова взял ее лицо в ладони и заставил смотреть себе в глаза. Он касался ее очень нежно, но в глазах отражалась буря.
- Что он тебе сделал?
Бекки сама удивилась, что при этих ужасных воспоминаниях к ее глазам подступили слезы, но Алек со своей мягкой настойчивостью был неумолим, от его требовательной заботы некуда было деться, и ее защитная раковина наконец дала трещину.
- Он… Он угрожал сам меня изнасиловать. Сказал, что преподаст мне урок, который я не скоро забуду, а потом выдаст замуж за какого-нибудь ужасного человека. Я не могла с этим смириться, - прошептала она, не сводя с него умоляющего взгляда. - Чтобы он был первым.
Ноздри Алека бешено раздувались.
- Вместо него я выбрала тебя, - призналась наконец Бекки. - Потому что ты был так добр ко мне, старался, чтобы я не боялась, и… рассмешил меня. А я уже много дней не могла даже улыбнуться. - Она так старалась не заплакать, что у нее дрожал подбородок. - Прости, если тебе кажется, что я тебя использовала, но я просто не могла позволить ему одержать надо мной такую победу. Он забрал у меня все, но свою гордость я ему не отдам.
Губы Алека превратились в жесткую белую линию. Бекки уже видела его раздраженным, видела сердитым, видела в смертельной готовности к схватке с казаками, но до сего момента не видела по-настоящему взбешенным.
Он не произнес ни слова. Отвернулся, прикрыл глаза, шумно вдохнул и с минуту старался успокоиться.
- Ты не знаешь, насколько он коварен. А я знаю. Алек, я видела, как он хладнокровно убил человека. Потому я отправилась к Уэстленду. Герцог является лорд-лейтенантом в западном Йоркшире. Я хочу, чтобы Михаила арестовали! Чтобы повесили.
- Так вот почему он за тобой охотится! Хочет заставить тебя замолчать раньше, чем ты успеешь обвинить его в преступлении?
Бекки отчаянно закивала: - Да!
- Что ж, теперь по крайней мере во всей этой истории начинает появляться какой-то смысл, - пробормотал Алек и отвел глаза, обдумывая положение.
Но тут Бекки заметила, что у него снова началось кровотечение, и сказала об этом. Алек уныло опустил взгляд на рану и заявил:
- Знаешь, если твое предложение помочь еще действует, то самое время. Рука болит бог знает как. У тебя есть что-нибудь, чем бы ее перевязать?
Бекки подумала, что он решился на это откровенное признание еще и затем, чтобы она успокоилась, очевидно, заметив, насколько ее напугал его немой приступ ледяного гнева на Михаила.
- Нижняя юбка, - фыркнув, ответила Бекки.
- Ну, тогда… - Алек едва заметно приподнял бровь и криво улыбнулся. - Может, мне повезет и я увижу твою щиколотку?
В ответ на лице Бекки стала медленно расплываться неуверенная улыбка, но она не отвела взгляда, лишь покачала головой:
- Алек, ты неисправим!
- И горжусь этим. - Алек шутливо подмигнул ей и фланирующей походкой отошел в сторону. А она осталась стоять, думая, как он умеет какой-нибудь мелочью поднять ей настроение - жестом, улыбкой, озорной фразой. И насколько он добр к ней, раз пытается это сделать. Он мог бесстрашно убить противника в поединке, но сердце у него золотое.
"Рыцарь, - думала она. - Он настоящий рыцарь".
- Пошли, ma petite. - И он так изящно взял ее руку, словно выводил в середину танцевального зала на великосветском балу. - Как ты и говорила, мы можем зайти в церковь и там присесть. Ты меня полечишь, а я тем временем послушаю, что именно ты видела.
Глава 6
Внутри было тихо и прохладно.
Пространство под белыми сводами прорезали солнечные лучи. Между скамьями красного дерева тянулся темный проход к простому алтарю. Прекрасная спутница Алека ободряюще улыбнулась, он бросил на нее сдержанный взгляд.
- Сюда, - пробормотала Бекки и взяла его за руку. Они прошли сквозь столбы танцующих в солнечном свете пылинок и оказались в полумраке бокового придела.
"Что за дева-воительница?!" - с иронией думал он, направляясь к тому месту, где Бекки предложила сесть - в кабинке, на скамье первого ряда. Девчонка чуть не выбила зуб Дрэксу и ударом колена едва не оскопила Раша, а он оказался таким дурачком, что решил, будто сможет остаться невредимым.
У малютки дар: она берет мужское тщеславие и возвращает его хозяину изорванным на куски. Как больно думать, что она сочла его безнравственным негодяем и лишь выбрала из двух зол меньшее!
Ее непосредственность обезоруживала Алека, а сила характера поражала. Получи она светское воспитание, вполне могла бы стать королевой лондонского сезона.
Алек с любопытством наблюдал за Бекки. Девушка поставила ногу на скамеечку для коленопреклонения, быстро огляделась - нет ли кого поблизости - и приподняла юбку. Показались край нижней юбки и соблазнительная щиколотка.
Алек стоял, положив руку на отполированную спинку деревянной скамьи, и с лукавой улыбкой наслаждался открывшимся зрелищем.
- Ты и в самом деле удивительная молодая леди, - заметил он.
Бекки тем временем старалась оторвать полоску ткани от своей нижней юбки, чтобы перевязать ему рану, и хмурилась, потому что никак не могла одолеть шов.
- Такая невинная и в то же время такая… своенравная.
- Лучше прекрати со мной заигрывать и употреби силу, - прошипела Бекки.
- Желание дамы для меня закон. - Алек подошел, чтобы помочь. Ухватившись за шов с обеих сторон, он мощным усилием рванул ткань, но, видимо, был еще не в себе после схватки с казаками. Сам того не желая, он приложил больше силы,чем нужно. Полотно разорвалось до самого бедра.
Игривое удовольствие, которое он испытал при виде нежной полоски кожи над высоким белым чулком, тут же сменилось любопытством, когда Алек заметил спрятанный там предмет - маленький замшевый мешочек, прикрепленный к ленте подвязки.
- Что это? - Он подозрительно посмотрел на Бекки и встретил ее обеспокоенный взгляд.
- Открой его, - чуть слышно проговорила Бекки. - Посмотри сам. - Она кивнула, сложи та руки на груди и стояла, кусая губы, пока Алек извлекал "Розу Индры" из ее замшевого хранилища.
- Господи! - прошептал Алек, во все глаза глядя на драгоценность, потом с тревогой посмотрел на Бекки: - Где ты его взяла?
- Он мой. Это мое наследство. Мне нужно выручить за него как можно более крупную сумму, чтобы спасти свой дом идеревню от Михаила.
Алек молча вернул ей камень.
- Его называют "Роза Индры". В моей семье его передавали из рук в руки по женской линии. Ко мне он попал от матери. Михаил даже не знает, что он существует. Я его продам и попробую анонимно выкупить наш старый дом - Тол-бот-Холл.
Алек откинулся на спинку скамьи и проговорил со скептической ноткой в голосе:
- Давай-ка, милая, лучше сначала. Бекки кивнула.
- Пять дней назад, утром в четверг… День начался, как обычно… - стала рассказывать Бекки, зажала в кулак подол нижней юбки, оторвала полоску ткани и отложила ее в сторону для перевязки. - Я была в огороде, занималась своими травами и овощными грядками. Тут в Толбот-Холле появилась группа местных жителей из деревни.
- В Толбот-Холле?
- Да, это мой дом, - призналась Бекки и вдруг ощутила острый приступ тоски по своему старому дому. - По крайней мере был. Когда умер дедушка, его унаследовал Михаил. И все остальные владения - тоже.
Алек насторожился.
- Твой дедушка?
- Граф Толбот, - сообщила Бекки и напряглась, ожидая его реакции.
Алек молча взглянул на девушку, потом наклонился, положил локти на колени и опустил голову на ладони.
- Ты благородного происхождения, - бесстрастно произнес он.
- Да, - просто ответила Бекки.
- И прошлой ночью, после бутылки шампанского, я лишил тебя девственности.
- М-м-м… Да. Коротко говоря, это именно так. Послушай, не смотри так мрачно, - с отчаянием воскликнула Бекки. - Я же этого сама хотела.
Он бросил на нее косой взгляд.
- Продолжай.
- Клан Толботов всегда был связан с международной политикой и дипломатией, - сообщила Бекки. - Морские перевозки, связи с Ост-Индской компанией. Мама всегда говорила, что в их семье всего три правила. И пусть их мало, но они нерушимы и каждому члену семьи предписывают определенную роль. Старший сын становится графом и в палате лордов голосует за тори. Все дочери выходят замуж за пэров Англии. Все младшие сыновья отправляются на дипломатическую службу его величества. Сыновья рода Толботов распространили славу нашего рода при всех королевских дворах Европы и за ее пределами, - усмехнувшись, сказала она. - До самых отдаленных уголков на земле, от Кантона и Калькутты до Константинополя и России.
- Отсюда - иностранный кузен, оказавшийся князем, по-нашему, принцем, - сделал вывод Алек, выпрямился и протянул длинные ноги под скамью впереди себя.
- Так и есть, - с несчастным видом кивнула Бекки, лишь отчасти умиротворенная тем, что в Европе титул принца используется иначе, чем в Англии.
В Европе принцы, по-русски - князья, считались немного выше, чем герцоги, но все же ниже, чем великие князья и эрцгерцоги. В Англии же титул "принц" относился только к представителям королевской фамилии.
- У моей мамы было два брата, - продолжала Бекки. - Майкл, старший, должен был стать графом. Михаила назвали в его честь. Он умер от лихорадки в возрасте сорока лет, так и не получив титула, потому что тогда дедушка был еще жив. Моя мама, Мария Толбот, была средним ребенком, а младшего сына звали Джонатан. Он много лет назад вступил, в соответствии с семейной традицией, на дипломатическое поприще. Он был привлекательным молодым человеком, и его назначили атташе к британскому послу при дворе Екатерины Великой. В Санкт-Петербурге он познакомился с прекрасной русской девушкой, княжной Софьей Курковой, дальней родственницей царя. Говорят, что ее братья участвовали в перевороте, когда с престола был свергнут Павел Первый, отец императора Александра. По слухам, император Павел был сумасшедшим.
- Я знаю, кто такой император Павел, - язвительно вставил Алек. - Я интересуюсь не только светскими сплетнями.
Бекки отвела взгляд. "Нам не следует препираться с ним под церковными сводами".
- В любом случае, - продолжала Бекки с восхитительным, на ее взгляд, терпением, - дядя Джонатан, обладая всей практичностью Толботов, стал ухаживать за княжной Софьей. Женился на ней. В результате родился Михаил. От одного из своих русских дядьев он унаследовал титул князя, по-европейски - принца. А от отца он теперь унаследовал и титул графа Толбота. Очень жаль, что у дяди Майкла не было сыновей, но он умер, не успев даже жениться.
- Мои соболезнования. Бекки фыркнула.
- Я его в глаза не видела. Если у меня и есть еще родственники, я их не знаю. Вся семья делает вил, что меня не существует. Мы связаны кровно, по родственных отношений не поддерживаем.
Алек хмуро смотрел ей в лицо.
- Что ж, это очень печально. Почему они игнорируют тебя до такой степени?
- Потому что мама нарушила семейные традиции, - с грустью в голосе ответила Бекки, подняла голову и встретила сочувственный взгляд Алека. - Вместо того чтобы выполнить свой долг и выйти замуж за лорда, она сбежала с моим отцом, обычным морским офицером.
- И слава Богу, что она это сделала, иначе мы все сейчас говорили бы по-французски, - с легкой насмешкой произнес Алек.
Бекки оторвала еще одну полоску ткани от своей нижней юбки и отложила ее в сторону, чтобы прочистить и перевязать рану.
- Дедушка так и не простил моей маме побег. Папины подвиги на море его не смягчили. Несчастным влюбленным не помогло даже ходатайство адмирала Нельсона. После смерти отца мы, как могли, боролись, чтобы выжить. К несчастью, финансовые дела на флоте оказались расстроены. Денежное довольствие задерживалось. Мы так и не смогли получить пенсию и положенные нам деньги. Нам нечем было прокормиться. Мама страшно не хотела, но у нее не осталось другого выхода, как только смиренно обратиться к своим родственникам за помощью.
- Тяжело, наверное, ей было.
- Нам повезло, что лорд и леди Толбот вообще согласились нас принять. Сначала дед хотел выбросить Маму на улицу, но бабушка напомнила ему о семейной репутации. Как это будет выглядеть, если они позволят одной из Толботов умереть с голоду прямо на улице? Таким образом, было решено, что мы получим помощь, но дорога во дворец его сиятельства в Беркшире, резиденцию графов Толботов, для нас будет закрыта. Чтобы не смущать родню, нас отослали с глаз долой в самое дальнее и незначительное из графских владений - Толбот-Холл в Уэст-Райдинге. Настоящая глушь, - мечтательно добавила Бекки. - Старинный охотничий замок на краю пустоши.
- Звучит устрашающе.
- Нет, там прекрасно, - возразила девушка. - Тихо, спокойно и очень красиво. Мне так хочется, Алек, чтобы ты его увидел. Баклион-Хит не такое изысканное место, как Лондон, но для меня… - В воображении Бекки возникла маленькая деревенская площадь, привычная, как собственное отражение в зеркале. - Для меня это дом. Первый настоящий дом, который у меня появился. А теперь Михаил собирается его разрушить. Думаю, он только и умеет, что разрушать.
Бекки встала и подошла к небольшой каменной чаше со святой водой у входа в придел.
- Надеюсь, это не святотатство, - прошептала она, окуная полоску ткани в воду.
Алек стащил с плеча рубашку, чтобы она могла обработать глубокий порез у него на плече.
- Мне никогда еще не промывали рану святой водой, - заметил он, с озорной улыбкой глядя на Бекки. - Может, я от нее стану неуязвимым?
Бекки ответила ему мрачным взглядом. "Надеюсь, что так". Легкими движениями промокая его рану, она продолжила рассказ о том, что случилось в прошлый четверг, когда все вдруг рухнуло.
…Это было в четверг утром в Йоркшире.
Бекки стояла в огороде и, широко раскрыв глаза, смотрела на перепуганных жителей деревни, которые гурьбой уходили по освещенной солнцем подъездной дорожке. Девушка развернулась и быстрой походкой пошла к дому, на ходу убирая за уши выбившиеся локоны.