- Уж лучше ему, чем Черному Волку, - заметила леди Хинни. И тут же побледнела, увидев молнии в глазах Мейв. - Впрочем, Гвинет права, - поспешно добавила она. - Морнингхолл - вне сплетен. Он неисправим. - Она положила руку на плечо Гвинет. - Итак… Что мы можем сделать для заключенных?
Гвинет поделилась своими мыслями с подругами. Она говорила об одежде и продовольствии для заключенных, а думала совершенно о другом…
"Я не позволю тебе, Морнингхолл, уйти в сторону. О Господи, помоги мне!"
Глава 16
- Нет, Деймон, это неприемлемо. Слишком опасно. Да и жестоко. У тебя есть сердце?
- Прекрасно! Ты наконец-то понял, что у меня его нет? Много же тебе времени понадобилось для этого, Питер.
- Предпринять такую попытку…
- Я уверен в успехе.
- Нужно найти другой способ.
- Его нет.
С этими словами Деймон стал спускаться в люк, в темноту трюма.
У Питера не было выбора: он мог либо позволить Деймону идти одному, либо последовать за ним.
- Да поможет нам Бог, - сдался Питер.
Если на нижней палубе было жарко, то в трюме - душно и сыро. Ничего не изменилось здесь со времени его последнего визита, подумал Деймон. Жара, духота, зловоние - и мрак. Проходя под нависшими балками, он согнулся в три погибели и зажал нос, однако проку от этого было мало.
Вокруг них толпились заключенные, бурлили за спиной, как буруны за кормой корабля. Деймон шел мимо них, стараясь не замечать уколы совести - дьявольские уколы. Однако сердце его замирало. Впрочем, Деймон давно пришел к выводу: чтобы выжить в этом скверном мире, не следует быть наивным и доверчивым. Иначе просто-напросто окажешься трупом.
Он видел вокруг множество заключенных, видел их изможденные лица и костлявые фигуры, согнувшиеся под низко нависающим потолком. Деймон пытался сейчас не думать об их страданиях, но это было невозможно. Он чувствовал, что слезы наворачиваются на глаза - как тогда, когда смотрел на сирень. Деймон ужаснулся: похоже, ему жаль этих людей - его сердце стало уязвимым…
"Я в самом деле схожу с ума", - подумал он.
Они спустились по лестнице и оказались в трюме. Питер приподнял над головой фонарь. Вонючая жижа хлюпала под ногами; звук падавших с потолка капель напоминал мерное тиканье часов. Перед ними, у стены, возвышался черный гроб - карцер.
Деймон вспомнил, как в свой прошлый визит подхватил падающую в обморок леди Симмз. Он помнил, как она обмякла в его руках, как ее шелковистые волосы щекотали его руки, как искушали его выпуклости ее грудей.
Она наверняка разгневается, ведь он не пришел к ней, хотя обещал. Но он все еще не мог прийти в себя… И так остро почувствовал свою незащищенность, стоя в темноте перед ее домом. Она тогда словно преодолела его оборонительные рубежи, и у него не было желания снова подпускать ее столь близко. Но в какой-то момент он вдруг вообразил, что она способна понять его. А после ее рассказа о сестре Деймон даже почувствовал к ней доверие… Значит, не источались и доверительные отношения. А он ни с кем не хотел вступать в такие отношения. Поэтому и не пошел на ее сборище.
Опять эти угрызения совести…
- Деймон!
Перед его глазами возник образ Тоби - радостного, возбужденного, полного наивной веры в то, что Деймон собирается освободить его брата. Если бы он только мог сказать ему правду…
Разумеется, это невозможно.
У карцера находился караульный - Клейтон.
- Открой дверь, - раздраженно бросил Деймон.
Во всем чувствовалась какая-то напряженность. Даже заключенные на лестнице замолчали. Фонарь покачивался и скрипел. Где-то капала вода. Зловещий черный ящик, похожий на гроб, казалось, взирал на людей.
Достав ключ, Клейтон наклонился и отпер замок. Затем выдернул из-за пояса пистолет и рывком распахнул дверь.
Ничего.
- Черт возьми! - воскликнул караульный, заглядывая внутрь.
Оттуда пахнуло таким зловонием, что Питера едва не вырвало.
- Что там? - спросил Морнингхолл. Караульный попятился и пробормотал:
- Думаю, он мертв, сэр.
Гвинет было совсем непросто найти того, кто согласился бы доставить ее к плавучей тюрьме. Наконец ей удалось найти рыбака, чинившего свои сети у пирса. Но и рыбак согласился не сразу и лишь за соответствующую плату.
Она сидела в маленькой лодочке, сложив на коленях затянутые в перчатки руки. Рыбак уверенно греб, а Гвинет, несмотря на внешнее спокойствие, вся кипела от гнева. Она обдумывала способ казни для Морнингхолла. Ведь он поставил ее в такое унизительное положение перед самыми влиятельными женщинами Портсмута.
С этим никак нельзя смириться.
Удушение. Да, это будет неплохо. Она сжала руки, представляя, как расправится с обидчиком.
По небу плыли тучи, заслонявшие солнце. Налетевший бриз украсил волны белыми барашками. Если до этого бухта казалась темно-синей, то теперь она поблекла, стала серой. И сразу же похолодало.
Пытаясь согреться, Гвинет обхватила плечи руками. Потом подняла голову и увидела за плечом рыбака еще одну лодку: на веслах сидел матрос, и лодка явно плыла от тюрьмы "Суррей".
Гвинет нахмурилась.
Рыбак взглянул через плечо, чтобы узнать, что привлекло внимание пассажирки.
- А-а… еще один, - пробормотал он. - Плывут из тюрьмы, которую вы хотите навестить.
- Еще один? - переспросила Гвинет. Рыбак только усмехнулся в ответ. Гвинет в ужасе прикрыла рот ладонью. Нет! Не может быть!
Тем не менее сомнений уже не оставалось: в лодке лежал труп, наполовину прикрытый тряпкой.
- Мертвец, - проговорил рыбак, наваливаясь на весла. - Их возят оттуда каждый день. Мрут как мухи, особенно в жару.
Гвинет стало не по себе. Она в ужасе смотрела на босые ноги, торчавшие поверх планшира. Затем взглянула на матроса, сидевшего на веслах. Матрос же с восхищением взирал на Гвинет. Когда лодки поравнялись, он улыбнулся ей.
- Доброе утро, мэм! - прокричал матрос. Он был высок, красив и щеголеват, с копной каштановых волос; щеки его покрывала однодневная щетина.
Подумать только - кто-то способен улыбаться, выполняя столь неприятную обязанность, ведь в лодке лежит мертвец… Гвинет отвернулась. Лодки стали удаляться одна от другой.
- Надеюсь, вы к этому спокойно относитесь. Здесь каждый день умирают.
- Да, конечно… - пробормотала Гвинет, глядя на приближающуюся плавучую тюрьму.
Рыбак в задумчивости посмотрел на Гвинет. Она же сейчас думала не о заключенных. Она представляла, как отомстит маркизу, как он, умирая, будет мучиться.
Заложив руки за спину, Деймон стоял у окна каюты. Он наблюдал за лодкой с трупом Натана Эштона. Деймона душил гнев, однако он старался держать себя в руках.
Тут раздались шаги, затем скрипнула дверь, и в каюту вошел Питер Милфорд в сопровождении мальчика.
Деймон по-прежнему смотрел в окно. Он думал о том, что у него все-таки есть сердце. Казалось, оно прожгло ему грудь…
Деймон слышал, как за вошедшими закрылась дверь, слышал шорох одежды и дыхание мальчика. Слышал покашливание Питера.
Наконец он медленно повернулся, по-прежнему держа руки за спиной. Взгляд его, казалось, ничего не выражал. Какое удовольствие он испытывал, глядя, как маленький Тоби утоляет голод! Какое удовольствие он получил, когда увидел улыбку мальчика, облаченного в чистую одежду! Как приятно сознавать, что ты способен сделать что-то доброе…
Деймон откашлялся.
Тоби стоял перед Питером. Еще никогда он не казался таким хрупким, как сейчас, - наверное, потому, что рядом с ним возвышался рослый капеллан. За стеклами очков растерянно мигали глаза мальчика. Рубашка его была разорвана и застегнута на пуговицу под самым горлом. Глаза Деймона округлились.
- Что с твоей рубашкой, Тоби? - нахмурившись, спросил он.
Мальчик молчал, глядя в пол. Было очевидно, что в нем происходит внутренняя борьба.
- Заключенные, сэр… Они… Им не нравится, что я работаю у вас…
- Разумеется, им не нравится. Поэтому я и запретил тебе появляться в помещениях караульных и спускаться вниз.
Покусывая губы, Тоби поднял глаза.
- Знаете, они собираются вас убить. Деймон издал глубокий вздох.
- Подобные желания возникают у них от безысходной тоски и скуки. Но я говорил тебе, Тоби, чтобы ты с ними не общался. - Деймон понизил голос и проговорил почти ласково: - Ты способен выслушать правду?
- Деймон… - предостерег Питер.
- Отвечай, Тоби.
Казалось, мальчик вот-вот расплачется.
- Я хотел сказать своему брату, что его собираются освободить, - выпалил мальчик.
Деймон глубоко вдохнул. Он бросил взгляд на Питера, но понял, что от него помощи не дождется.
- Садись, Тоби, - предложил Деймон.
Должно быть, мальчик о чем-то догадался по выражению лица либо по тону Морнингхолла. Потому что его глаза округлились от страха. Он посмотрел на Питера, но тот отвернулся. Тоби медленно опустился на стул.
Деймон сел рядом с мальчиком и нервно провел ладонью по волосам. Он не знал, как приступить к делу. Черт бы побрал Питера - именно ему следовало взять это на себя, в конце концов, он священник. Но Питер наотрез отказался участвовать в плане Деймона. Вот так всегда бывает: друзья всегда покидают тебя, когда ты больше всего в них нуждаешься. Лучше вообще обходиться без них.
Собравшись с духом, он положил руку на плечо Тоби. Мальчик задрожал, и Деймону стало не по себе.
- Вот что, Тоби, - проговорил он, стараясь не встречаться взглядом с Питером, - я должен сообщить тебе кое-что о твоем брате.
На глаза мальчика навернулись слезы, губы его задрожали.
- Вы передумали?
- Нет, Тоби, не передумал. - Деймон набрал в легкие воздуха и выдохнул: - Твой брат умер.
Тоби уставился на маркиза. Ни один мускул не дрогнул на его изможденном лице. Стоявший за его спиной Питер с укором смотрел на Деймона.
- Он н-не… не может умереть, - возразил Тоби. - Коннор должен был его… Нет, я неверю вам! Он не может умереть!
Деймон похлопал мальчика.
- Мы открыли карцер, чтобы освободить его, но он… был мертв. Мне очень жаль, Тоби… - Он посмотрел на Питера, по-прежнему стоящего за спиной мальчика. - Поверь, мне очень жаль.
Некоторое время Тоби пристально смотрел на Морнинг-холла. Затем лицо его исказилось гримасой, и он, уронив голову на руки, разразился рыданиями. Деймон снова коснулся плеча мальчика.
И тут Тоби взорвался.
- Не трогайте меня! Вы негодяй! Убийца! - закричал мальчик. Он резко вскочил со стула, и стул с грохотом опрокинулся. - Если бы вы не посадили его туда, он бы не умер!
Если бы вы не тянули с его освобождением, он был бы жив! Это вы виноваты, и я вас ненавижу!
- Тоби, я…
- Убийца!
Мальчик выбежал из каюты. Деймон проводил его взглядом, затем провел рукой по волосам и тяжело вздохнул. Подняв глаза, встретил осуждающий взгляд Питера.
- Надеюсь, ты теперь удовлетворен, - тихо проговорил капеллан и тоже покинул каюту.
Деймон, сжав кулаки, подошел к окну. И увидел лодку, в которой сидела леди Гвинет Эванс Симмз.
Глава 17
Настроение у Гвинет улучшилось - рыбак наконец-то подогнал лодку к "Суррею". Наверху, на шаткой лестнице, стоял Редли и с улыбкой смотрел на нее. У нее было ощущение, что он уже давно здесь стоит, поджидая ее.
- Замечательный день, леди Симмз!
- Я хочу повидать его светлость. Редли снял шляпу и утер рукавом лоб.
- Лорд Морнингхолл не принимает посетителей.
- Он на борту?
- Да.
- Он болен?
- Нет.
- Он очень занят?
- Не думаю, мэм.
- В таком случае почему он не принимает посетителей, мистер Редли?
- Если откровенно, мэм, его распоряжение касается только… вас.
- Что ж, очень хорошо. - Она одарила Редли улыбкой и обратилась к рыбаку, с интересом слушавшему беседу: - Не могли бы вы причалить к тому месту, где находится капитанская каюта?
Рыбак ухмыльнулся:
- Отчего же не причалить? Конечно, могу.
Рыбак снова взялся за весла, и лодка заскользила вдоль судна. Он почувствовал, что назревает скандал, и ему было любопытно, чем все закончится.
Лодка приближалась к корме. Черная громада находилась совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Гвинет даже сумела разглядеть за зарешеченными бойницами лица заключенных. Раздавались вопли и проклятия на французском и ломаном английском.
Капитанская каюта находилась в обветшалой деревянной надстройке на корме судна. Рыбак остановился прямо под окнами.
Некоторое время Гвинет сидела молча, обдумывая сложившуюся ситуацию и прислушиваясь к крикам заключенных. Запрокинув голову, она увидела резной орнамент, украшавший изрядно почерневшую надстройку. Даже название судна было непросто разглядеть под слоем грязи и копоти.
Приставив ладони ко рту, Гвинет крикнула:
- Морнингхолл! Никто ей не ответил.
Подождав немного, Гвинет снова закричала - на сей раз гораздо громче.
Окна по-прежнему оставались закрытыми. В них отражались плывущие в небе облака. Гвинет показалось, что она разглядела за окнами какое-то движение, хотя полной уверенности в этом у нее не было. Однако крики заключенных тали громче, а над поручнями свесились головы караульных.
- Морнингхолл!!!
Караульные захохотали. Потом принялись громко передразниваться.
Гвинет повернулась к рыбаку, с ухмылкой наблюдавшему за происходящим. Она казалась совершенно спокойной.
- Дайте мне весло, - сказала Гвинет, поднимаясь на ноги.
Рыбак удивился, однако выполнил ее просьбу.
Гвинет без лишних слов размахнулась и метнула весло - так метают гарпун - в окно Мориингхолла. Раздался звон - осколки стекла посыпались в воду и в лодку.
- О Господи, мэм, - пробормотал рыбак, прикрывая голову руками.
Гвинет смахнула с сиденья осколки и уселась, аккуратно расправив юбки и не обращая ни малейшего внимания на хохот караульных и вопли заключенных.
Ждать ей пришлось недолго. Вскоре в окне появилось лицо маркиза, внешне совершенно невозмутимого. Он посмотрел на Гвинет.
- Так-так… Похоже, это леди Гвинет Эванс Симмз. Я должен был догадаться.
- Вы знали… Принимая мое предложение, вы знали, что не придете на собрание.
- Ах, вот в чем дело… - Маркиз улыбнулся снисходительно и насмешливо. Смахнув с подоконника осколки, он уперся в него локтями. - Просто я передумал. Я не любитель светских компаний.
- Вы сказали, что придете, Морнингхолл.
- Как я понимаю, вы теперь не доверяете мне?
- Перестаньте! Вы сознательно решили разозлить меня - в надежде на то, что я возвращусь к своему первоначальному мнению о вас.
- Разве? - пробормотал он. Его улыбка погасла. - Дорогая моя, вы должны радоваться, что я не появился. Как бы ужаснулись ваши благовоспитанные подруги, если бы увидели, что сатана оскверняет их благородное дело! Но не стоит принимать это близко к сердцу. Меня заинтриговала ваша визитная карточка. - Морнингхолл на мгновение скрылся и снова появился в окне с веслом, которое протянул ухмыляющемуся рыбаку. - Весьма необычная карточка, не правда ли?
Гвинет в ярости сжала кулаки.
- Вы все сказали?
Маркиз отрывисто засмеялся, и Гвинет похолодела от этого смеха.
- Ах, леди Симмз, - проговорил Морнингхолл с очаровательной улыбкой. - Если вам так уж хочется попасть на борт, то ради Бога. Но вы проигрываете в любом случае.
- Это почему же? - осведомилась Гвинет.
- Судите сами. Если вы уплывете сейчас, можно считать это моей победой, поскольку я вас напугал. Если подниметесь на борт, то вся команда станет гадать: что за сделки здесь совершаются?
- Вы достойны всяческого презрения.
- Знаю.
- Подумать только - я поверила в вашу порядочность.
- Вы должны были уже убедиться, что я - негодяй. - Морнингхолл снова улыбнулся, и Гвинет показалось, что улыбка его напоминает волчий оскал. - Так что вы решили, моя дорогая?
- Решила, Морнингхолл. Не стану вас разочаровывать. Пусть Редли дожидается меня на палубе. Я поднимаюсь на борт.
Гвинет взглянула на маркиза и поняла, что он озадачен решением. Она подумала о том, что, возможно, его грубость нарочитая - просто он пытался удержать ее, Гвинет, на расстоянии.
Она будет весьма рада пробить его защитную броню.
Вопли и крики заключенных, их просьбы о милосердии слились в сплошной рев, когда Гвинет, подобрав юбки, поднималась по лестнице на судно. Она почти физически ощущала ненависть и ярость этих несчастных. Ей хотелось как можно быстрее добраться до палубы, чтобы не видеть руки, тянувшиеся к ней. Эти люди были опасны, как становятся опасными все, кого запирают в клетку и лишают свободы и элементарных человеческих прав. С каждой секундой страх се возрастал, однако более всего пугала предстоящая встреча.
Но он ожидал ее не в каюте, а на палубе - его рослая фигура зловещим силуэтом выделялась на фоне серого неба.
Он сделал шаг вперед и галантно протянул ей руку, чтобы поддержать, когда она ступила на палубу. Гвинет даже сквозь перчатку ощутила тепло его руки.
- Леди Симмз…
- Лорд Морнингхолл…
- Очень рад… видеть вас на борту судна.
Он с насмешливой улыбкой предложил ей руку.
Гвинет нахмурилась, но все же не отказалась опереться на него. Они прошли в каюту, и Гвинет тотчас же отстранилась от маркиза.
Она смотрела на него, крепко сжимая ручку зонтика. Морнингхолл стоял, скрестив руки на груди. Гвинет видела, что он изучает каждую деталь ее туалета, она не сомневалась в том, что маркиз мысленно ее раздевает. На ней было прогулочное платье из розового муслина, с весьма скромным декольте, без рюшек, складок и прочих украшений. Единственным украшением была кружевная вставка на лифе. Серая накидка, прихваченная булавкой у горла, и соломенная шляпка должны были придать ей, как она надеялась, строгий и деловитый вид. Однако Морнингхолл, казалось, прожигал насквозь своим огненным взглядом кружева на груди, и Гвинет почувствовала, что у нее отвердели соски.
- Вы не учитесь на ошибках? Не извлекаете из них уроков? - пробормотал Морнингхолл.
Гвинет похолодела. Но тут же взяла себя в руки.
"Вспомни тревогу, промелькнувшую в его глазах, когда ты сказала, что собираешься подняться на борт. Вспомни о его сострадании к мальчику, как бы он сам это ни объяснял. Вспомни, как великолепен был он в конторе подрядчика. Вспомни его потухший взор, когда он стоял в темноте перед твоим домом, Он уязвим, "о даже мысль об этом пугает его до смерти".
- О, я извлекла множество уроков! - сказала Гвинет, выдержав его пронзительный взгляд.
- В самом деле? - спросил Морнингхолл, в задумчивости взявшись рукой за подбородок, Что придало ему еще более устрашающий вид. - Почему бы вам не рассказать мне, чему вы, собственно, научились?
- Не надо смотреть на меня свысока. Кроме того, вам это не понравится.
- Вы уверены? А вы попытайтесь, мадам. Я могу быть удивительно терпеливым.
- Я почему-то в этом сомневаюсь.
Морнингхолл лишь улыбнулся. Но улыбка его оказалась даже более выразительной, чем любые слова.